Спектакль «Лес» В.Э. Мейерхольда – «энциклопедия левого театра»

Система амплуа предлагала актеру парадоксальный подход к образу, режиссеру –  принцип парадоксального распределения  ролей. Мейерхольд вполне серьезно говорил: «Когда я ставлю пьесу, самое убийственное – распределение ролей". Он так определял «эффект парадоксального положения»: актер назначается на роль, которая в силу его природных данных открывается совершенно по-новому, «он не может действовать, но мы его заставляем действовать, и получается парадоксальный эффект».

В каждом из последующих спектаклей Мейерхольда актеры совершенствовали свои амплуа. Принцип же подхода  к роли через амплуа сохранялся, подтверждался. В Аксюше критики  видели и традиционный игровой тип «влюбленной», и «фабричной», и эмоциональный, ассоциативный, полный поэтической игры образ, вносивший в спектакль обобщенную тему молодости, надежды на будущее, оптимизма. Такое амплуа Мейерхольд предназначал Зинаиде Райх. Кстати, с точки зрения системы амплуа более понятно «соперничество» Райх и Бабановой. Мейерхольд видел в них актрис разных амплуа: Райх – влюбленная, Бабанова – проказница. Видимо, это было глубоко прозорливо. Даже в ролях, позволявших большее «преодоление любовных препятствий» Мейерхольд обращается к комедии «Лес». Он испытывает свою, постоянно обновляющуюся художественную систему на разной драматургии. Аппелируя к подлинно театральным эпохам добуржуазного прошлого, Мейерхольд, как он считал, возвращал Островского к временам Шекспира и великих испанцев, освобождая буржуазный реализм Островского от его буржуазности.

«Лес» рассматривался как сценарий народной игры, в приемах и целях  игры выражалась позиция масс. Действие открывал своеобразный парад участников – отсутствующих у Островского и невозможный для него крестный ход во главе с отцом Евгением. Среди лиц, введенных режиссурой в окружение Гурмыжской, были дворовая челядь, француз-парикмахер, турок в красной феске, полюбившийся Мейерхольду со времен Петроградской «Мистерии-буфф». Перестановки в «Лесе» совершались на виду у зрителей, как в цирке. Оформление отвечало главному критерию конструктивизма: оно целиком включалось в действие и включало его в себя. Легкая деревянная конструкция, спускающаяся витком широкой спирали сверху вниз обозначала образ дороги. Именно там происходит встреча Счастливцева с Несчастливцевым и завязывается диалог трагика и комика.

Разделяя персонажей на положительных  и отрицательных, Мейерхольд упрощал  пьесу. Такова была цель агитспектакля. Здесь не имело смысла вдаваться в противоречивый характер Гурмыжской: помещице было отказано в праве на сложность. А подневольная участь горемык порождала протест и бунт. Смысловые интонации реплик менялись. Жалоба звучала как вызов, надежда – как осуществление. Положенный на действие, диалог разрастался в конфликт. Этапным событием стал «Лес» Островского (1924) в свободной режиссерской интерпретации Мейерхольда. Персонажи были представлены по принципу «социальной маски». Вдохновенное сплетение карнавальной веселости и щемящей интонации принесли спектаклю громадный успех (1338 представлений за 14 лет). 9 января 1924 г. Зинаида Николаевна Райх впервые вышла на сцену Театра имени Мейерхольда. Ее дебютная роль - Аксюша в спектакле «Лес» А. Островского.

«Лес» Мейерхольда стал его второй после спектакля «Доходное место» в Театре Революции постановкой пьесы А. Островского и отчасти явился ответом режиссера на призыв А. В. Луначарского «Назад к Островскому!». Программа Луначарского предполагала «углубление реализма, яркой театральной формы и четкого выявления политической тенденции».

Мейерхольд иначе видел свою цель в постановке «Леса»: «Задачей театра было вскрыть данное в комедии  Островского соотношение классовых  сил, подчеркнув его всеми средствами театра, главным образом средствами сценического гиперболизма».

Мейерхольд намеревался создать  в спектакле театр социальных масок, поделив персонажей пьесы  на два враждующих лагеря – помещиков  в лице деспотичной Гурмыжской, Буланова, Восьмибратова и борцов против эксплуатации, таких как Аксюша, Петр, Счастливцев, Несчастливцев. В «Лесе» одну из важнейших ролей сыграл цвет: Гурмыжская появлялась в ярко желтом платье, в шокирующем парике огненного цвета; священник представал с золотыми волосами и бородой, Буланов разыгрывал роль вообще в зеленом парике, а у Восьмибратова борода переливалась алым цветом. Мейерхольд раскрасил враждующий класс помещиков яркими, характерными цветами. Комедия масок, возникшая на площади, заставляла актеров убирать все личное, особенное, своеобразное, а все типическое подчеркивать, выпячивая главное и упрощая тип до однозначности маски; на лицах актеров был яркий контрастный грим, подчеркивающий типический характер персонажа. «Русский балаган», - как верно заметил Б. Алперс, представал на сцене.

Однако на лице Аксюши (Райх) не было вычурных, буффонных линий грима, а волосы ее были заплетены в толстую  косу. Простое, выразительное лицо. Огромные глаза и ярко красное  платье контрастировали с цветовой гаммой одежды и париков всего  обитающего в лесной усадьбе Гурмыжской люда. Аксюша, равно как и Петр, в этом маскараде не участвовала. Мейерхольд вложил в образ Аксюши основную страсть всего спектакля - свободолюбие и сделал ее едва ли не главным действующим лицом. Она была выведена Мейерхольдом на первый план даже не столько идейно, сколько визуально. Режиссер организовывал зрительское восприятие так, чтобы внимание публики постоянно акцентировалось на Аксюше.

Аксюша совсем не была той сентиментальной  девушкой из пьесы Островского. «…Аксюша – воспитанница Гурмыжской, - показывалась всегда забитым слезливым существом, неспособным на борьбу и самозащиту. У нас – Аксюша – девушка на глазах у зрителя, испытывающая жестокий гнет барского самодурства – разоблачает зло помещичьего уклада и активно вступает с ним в борьбу. В таком толковании роли Аксюши зритель невольно воспринимает в этом образе новую нарождающуюся силу, зачатки человека, который еще не мог проявить себя в 70-е г., но который впоследствии, благодаря своей способности к активному протесту может стать полезным делу революции», - это слова, сказанные Мейерхольдом на диспуте, посвященном спектаклю «Лес» в 1931 году.  

Действительно, Аксюша могла резко  оттолкнуть Гурмыжскую плечом, когда  та мешала ей работать, разговаривала  с барыней свысока, слушала ее презрительно. Причем в волевом поведении Аксюши не было открытого презрения к своей хозяйке, как не было и раболепства. Аксюша в начале спектакля первая появлялась на сцене и начинала развешивать белье. Она ловко играла вещами, каждый раз скалкой, словно в подтверждение, отбивая такт своим только что сказанным словам. Такая Аксюша выражала ощущение свободы, которое принесла с собой революция, но при этом была независима и грациозна.

Когда зрители входили в зал, им сразу бросалась в глаза  конструктивная установка, размещенная на сцене. В левом углу был расположен ведущий снизу вверх мост, который становился в спектакле местом обитания его свободолюбивых героев - именно здесь встречались Аркашка и Несчастливцев. На этот мост вбегала и Аксюша, мечущаяся между надеждой и отчаянием. А там, где посередине сцены стоял зеленого цвета столб, и разыгрывались на «гигантских шагах» ставшие сценической классикой любовные сцены Аксюши и Петра, символизирующие вольный душевный порыв этих героев.

 Такая «Аксюша вторгалась в прошлое из настоящего», такой ее и запомнили критики. Хотя в театральных рецензиях Зинаида Райх не удостоилась значительных упоминаний и похвал, поскольку столичная пресса была, прежде всего, озабочена идеологической концепцией нового спектакля Мейерхольда.

Любопытный момент прослеживается в выявлении актерского амплуа Райх по Мейерхольду. В его брошюре  «Амплуа актера» Аксюша Островского  отнесена к категории «влюбленная-2». В характеристике актрисы, претендующей на «влюбленную-2» сказано: «…рост не ниже среднего, ноги длинные для переодеваний, выразительные глаза и рот. Голос может быть высоким (сопрано). Не слишком развитой бюст. Меньшая подчеркнутость требований. Допускается малый рост. Отсутствие полноты».  Эта характеристика скорее подходит Марии Бабановой, являющей собой идеал актрисы 20-х годов. Легкость, гибкость и гутаперчивость были основными актерскими качествами, востребованными в Театре Мейерхольда, тогда как Зинаида Николаевна обладала женственной фигурой с весьма пышным бюстом и широкими бедрами. Она по своей фактуре никак не могла вписаться в формулу актерского амплуа, выведенную Мейерхольдом для исполнительницы роли Аксюши. Тем не менее, таково было решение Мастера, поставившего перед собой цель сделать из Райх первую актрису своего театра.

 Однако Николай Песочинский  пишет следующее: «В каждом  из последующих спектаклей Мейерхольда  актеры совершенствовали свои  амплуа. Принцип же подхода к  роли через амплуа сохранялся, подтверждался. В Аксюше («Лес»)  критики видели и традиционный  игровой тип «влюбленной», и современные черты «сознательной прислуги», «комсомолки» или «фабричной», и эмоциональный, ассоциативный, полный поэтической игры образ, вносивший в спектакль обобщенную тему молодости, надежды на будущее, оптимизма». Актерская игра в спектакле «Лес», была построена полностью на принципах биомеханической системы Мейерхольда. Конечно, до этого был спектакль «Великодушный Рогоносец», основанный и сознательно призванный испробовать биомеханические опыты на большой сцене. «Лес» - это классическая пьеса в биомеханической системе», - заявит Мейерхольд значительно позже на диспуте, посвященном спектаклю. Но именно принципы биомеханической игры сковывали актерские способности Райх, вгоняя в определенные рамки не только ее внешность, но и способ сценического существования. Хотя Мейерхольд превратил Аксюшу в главное действующее лицо программного спектакля, имевшего значительный успех, для Зинаиды Райх дебютная роль не стала открытием ее актерских возможностей, скорее даже наоборот. Биомеханика делала ее беспомощной и актерски несостоятельной. Именно это от противного докажет ее работа в следующих ролях, решенных Мейерхольдом в иной эстетике.

С середины 1920-х в искусстве Мейерхольда  все больше появляются трагедийные  мотивы. В 1926 г. в «Ревизоре» они обрели фантасмагорически-гиперболизированный характер. В 1928 г. в «Горе уму» он увидел в грибоедовской комедии трагедию Чацкого — одинокого романтика.

В новых постановках пьес Маяковского  — «Клоп» (1929) и «Баня» (1930) — режиссёр вернулся к сатирической интонации. Из советской драматургии тех лет Мейерхольд выпустил «Командарма-2» И. Сельвинского (1929), «Последнего решительного» Вс. Вишневского (1931) и «Вступления» Ю. Германа (1933). В 1935 г. Мейерхольд поставил «Даму с камелиями» А. Дюма-сына — спектакль, прозвучавший явно ощутимым диссонансом времени и ставший легендой русского театра. В том же году он поставил в Ленинградском Малом оперном театре оперу П.И. Чайковского «Пиковая дама». Многие замыслы, в том числе и постановку «Гамлета», Мейерхольду осуществить не удалось.

Травля

Во второй половине 1930-х в прессе началась откровенная травля Мейерхольда, его искусство было названо чуждым народу и враждебным советской действительности. В 1938 его театр был закрыт. После  этого Станиславский, спасая Мейерхольда, привлек опального режиссера к сотрудничеству в руководимом им оперном театре. Однако вскоре Станиславский умер, а в июле 1939 Мейерхольд был арестован.

Под пытками признал предъявленные  ему обвинения в измене родине, однако нашел в себе мужество и  силы отказаться от самооговора. По приговору Военной коллегии Верховного суда Мейерхольда расстреляли. В 1955 Верховный суд СССР полностью снял с него ложные обвинения и посмертно реабилитировал его. Долгое время о месте захоронения Мейерхольда ничего не было известно, и лишь в начале 1990-х выяснилось, что после расстрела он был кремирован и прах его тайно захоронен в общей могиле № 1 на Донском кладбище.

Список  использованной литературы

1. Рудницкий К.Л. «Режиссёр Мейерхольд»
2. Мейерхольд В.Э. Статьи. Письма. Речи. Беседы. Т.2. 1917-1939. М., 1968.
3. Материалы с сайта http://www.vostokinform.ru/skena/personality/les_kir/
4. Проблемы творчества Зинаиды Райх (1924 – 1929 гг.) статья. Анна Коваева 21.02.2008 г. Копия статьи на сайте http://www.kino-teatr.ru/kino/art/history/640/print/