Вирджиния Вулф (1882 – 1941)

Глава III. Первый этап творчества Вирджинии Вулф (1915 – 1922 гг.).

История писательской карьеры В. Вулф от ее первых, традиционных по манере письма романов “Большое путешествие” (1915) и “Ночь и день”  до последнего, модернистского “Между актами” (1941), ее самоубийство — тоже своеобразная летопись развития модернизма с его новациями и художественными  завоеваниями, стремлением к синтезу  искусств и противоречивой диалектикой. Любовь к созерцанию прекрасных предметов, особенно произведений искусства, живописи наложила отпечаток на технику В. Вулф. Процесс мышления, поток мыслей эстетизирован, его собственно нельзя назвать потоком, потому что поток нерасчленим и непрерываем, в то время как внутренний мир, индивидуальное сознание ее героев или героинь легко членится на атомы впечатлений. Романы “Миссис Дэллоуэй” (1925), “К маяку” (1927), “Волны” 0931), “Орландо” (1928), “Годы” (1937) и “Между актами” в разной степени отражают зрелость используемой ею техники.

На эстетические взгляды писательницы огромное влияние  оказал Марсель Пруст, которого она  очень любила и не раз выражала желание быть похожей на него в  своих попытках сломать барьер между  читателем и персонажем и представить  внутренний мир героя наиболее полно  через ассоциативный поток мыслей, познаваемый читателем без вмешательства  автора-повествователя. Самым главным  для Вулф было создание единого целого из мельчайших частиц опыта, “моментов  бытия”, отраженных в сознании как  главных, так и второстепенных персонажей, связанных в романе по принципу ассоциации. Однако такое же важное место занимали в ее сознании взгляды группы “Блумсбери” на значение искусства в период, отмеченный закатом человеческой цивилизации. Чувство отчаяния, духовного банкротства, беспокойства, дезориентации, смятения и восторженное любование красотой, которой угрожает смерть, апелляция к прошлому Англии и чистому искусству, которое спасет и очистит человеческую душу, — вот тот духовный климат, в котором живут персонажи романов Вулф. Свои собственные суждения о современной литературе, о романе и его эволюции Вулф изложила в двухтомнике “Обыкновенный читатель” ( 1 925) , сборнике “Собственная комната” и в многочисленных эссе и письмах. Шедевры мировой литературы, считала Вулф, создаются в результате коллективного мышления многих веков, и за голосом автора чувствуется опыт масс. Не отвергая дидактической цели романа, В. Вулф придавала огромное значение его форме и структуре.

Главный герой, его внутренний мир, ход его мысли  показан в романах Вулф не глазами  автора, а глазами других героев. В то же время цепь ассоциаций в  индивидуальном сознании содержит моменты, связывающие прошлое с настоящим  и разрозненные фрагменты в единый поток. Через отдельные ориентиры  в этом потоке может проступать реальность, но она отгорожена довольно искусно  созданной стеной идей, восприятий, впечатлений. Сюжет не имеет никакого значения.

Каждый “из  романов Вулф показывает небольшую  группу людей, жизненный опыт которых  весьма ограничен, но главное внимание уделено характеру главной героини (миссис Дэллоуэй, миссис Рэмзей) — натуры неординарной, но по-своему несчастной в жизни, хотя внешне все обстоит благополучно. В каждом случае роман представляет собой своеобразное блуждание по глубинам человеческого сознания, по потаенным уголкам души, которые открываются герою в ходе ассоциативного мышления и воспоминаний.

В первый период (1915—1922) написаны романы “Путешествие вовне”, “Ночь и день” ("Night and Day", 1919), рассказы, составившие сборник “Понедельник и четверг” ("Monday and Thursday", 1921), и роман “Комната Джейкоба” ("Jacob’s Room", 1922), во многом ставший итогом ранних исканий писательницы, синтезирующий особенности ее импрессионистического стиля и открывающий перспективы дальнейшего развития.

Когда в печати появился роман Вулф “Путешествие вовне” , Литтон Стрэчи назвал его “совершенно невикторианским”. Блумсберийцы приветствовали его как смелый разрыв с традициями, что проявилось, по их мнению, в явном преобладании “духовного начала над “материальным”, в нетрадиционном использовании возможностей “воспитательного романа” (отсутствие развернутых описаний, отказ от панорамного изображения, внимание к передаче чувств, явно превосходящее интерес к динамике сюжета). История молодой героини Рэйчел Уинрейс, отправляющейся в свое первое путешествие, во время которого она знакомится с жизнью, переживает свою первую любовь, а затем внезапно умирает от тропической лихорадки, намечена в романе пунктирно. Окно в мир лишь приоткрывается перед героиней.

В “Комнате Джейкоба" реализован замысел передать бесконечный поток тех мельчайших частиц (“атомов”), которые “бомбардируют” сознание человека, составляя круг его представлений о жизни. Жизнь Джейкоба Флендерса запечатлена в цепи эпизодов; сменяются кадры: детство, отрочество, юность. Морской берег, где играет маленький мальчик, тихая ласка матери, склонившейся вечером над его кроваткой; студенческая пора в Кембридже; самостоятельная жизнь в Лондоне; любовь; путешествие по Франции и Греции. В финале — опустевшая комната, покрытые пылью вещи. Беглое упоминание о гибели Джейкоба на войне. А за окном продолжается жизнь. Движение времени бесконечно.

Первые  рассказы Вирджинии Вулф – “Дом с привидениями”, “Понедельник ли, вторник...”, “Пятно на стене”, “Струнный квартет”, “Ненаписанный роман”, “Фазанья охота” . Некоторые из них вошли, видоизменившись, в ее романы. И все же это самостоятельные, отдельные, художественно продуманные произведения. И если уж надо подобрать жанровое определение, то это, видимо, лирическое эссе или — что еще вернее— зарисовка настроения, психологического состояния, попытка средствами языка, слова передать ощущение, не столько саму мысль, сколько процесс мышления, поиски истины. Недаром в рассказе “Понедельник ли, вторник...” так часто повторяется слово “истина”. Истина, дает понять Вирджиния Вулф, в силу своей изменчивой, зыбкой, неуловимой природы противится рациональному анализу. Быть может, музыка владеет этой тайной? И Вирджиния Вулф в своем программном рассказе “Струнный квартет” пытается сделать невозможное — передать словом музыку.

Мучаясь, как  и ее героиня в рассказе “Итог”, Саша Лейзем, вопросом: “Какой же взгляд истинный?” и прекрасно понимая, что “можно взглянуть на дом... и так и эдак”, Вирджиния Вулф показывает смысл своих расхождений с викторианцами и их преемниками в искусстве эдвардианцами. Прочитав заглавие “Дом с привидениями”, ждешь чего-нибудь в духе Оскара Уайльда (“Кентервильское привидение”). И в рассказе-зарисовке Вирджинии Вулф есть призраки, но они какие-то другие, “неклассические”. Бесшумно, боясь потревожить покой хозяев, они ступают по лестнице, взявшись за руки,— кто они, мужчина и женщина? — и настойчиво ищут что-то — радость, оставленную в доме и обретшую свое пристанище в душах хозяев.

Душа — вот  главное, вот итог размышлений Вирджинии Вулф. Недаром именно слово “Итог” вынесено в заглавие рассказа, где героиня рассуждает, что такое душа. А “Лапин и Лапина” — это повествование об одиночестве души, задыхающейся в мещанской пошлой обстановке, где тесно не только от тяжеловесной мебели, громоздких буфетов, но и от вязких, никчемных, тупых мыслей и выхолощенных чувств. Пожалуй, это один из первых рассказов в западной литературе, где так остро поставлены проблемы отчуждения и расщепления личности, духовного здоровья, которое в “вывихнутом” XX веке иногда принимает форму “конька”, странностей.

Вирджиния Вулф, вспоминает Леонард Вулф, писала рассказы все время. Если какое-нибудь событие или впечатление привлекали ее внимание, она обычно записывала их. Потом не раз возвращалась к наброскам, и так рождался рассказ. Но из-за пристрастного отношения к собственному труду она по большей части считала, что эти небольшие вещицы еще не готовы, что им самое время полежать, дожидаясь своего часа, в ящике письменного стола.

О в высшей степени  требовательном отношении к своему творчеству говорят и рассказы, тематически  и сюжетно связанные с романом  “Миссис Дэллоуэй”,— “Новое платье”, “Вместе и порознь”, “Люби ближнего своего”, “Предки”: на их страницах  не раз мелькают главные герои  этого романа.

Глава IV. Второй этап творчества Вирджинии Вульф (cередина 20-х гг.).

Второй период творчества Вирджинии Вульф относится к середине 20-х годов и включает романы “Миссис Деллоуэй” ("Mrs. Dalloway", 1925) и “К маяку” ("То the Lighthouse", 1927), являющиеся вершиной творчества Вулф.

Роман “Миссис Деллоуэй” Вулф создавала с ориентацией на Джойса, увлеченная замыслим воспроизведения жизни в духе “Улисса”.

Скозь призму одного дня передана жизнь героини н тех, чьи судьбы связаны с ней. В тексте романа фиксируются “монеты бытия”, ограниченные временем (июньский день 1923 г.) и пространством (район Уэст-Энда). В романе нет экспозиции, он начинается словами: “Миссис Дел-лоуэй сказала, что сама купит цветы”. С этого момента читателя увлекает поток времени, движение которого фиксируют удары часов Биг Бена, магазинных часов на Оксфорд-стрит, а затем вновь колокол на башне Биг Бена. Всплывают картины прошлого, возникая в воспоминаниях Клариссы. Они проносятся в потоке ее сознания, их контуры обозначаются в разговорах, репликах. Временные пласты пересекаются, наплывают один на другой, в едином мгновении прошлое смыкается с настоящим. “А помнишь озеро?” — спрашивает Кларисса у друга своей юности Питера Уолша,— и голос у нее пресекся от чувства, из-за которого вдруг невпопад стукнуло сердце, перехватило горло и свело губы, когда она сказала “озеро”. Ибо — сразу — она, девчонкой, бросала уткам хлебные крошки, стоя рядом с родителями, и взрослой женщиной шла к ним по берегу, шла и шла и несла на руках свою жизнь, и чем ближе к ним, эта жизнь разрасталась в руках, разбухала, пока не стала всей жизнью, и тогда она ее сложила к их ногам и сказала: “Вот что я из нее сделала, вот!” А что она сделала? В самом деле, что? Сидит и шьет сегодня рядом с Питером”.

Параллельно с  линией Клариссы развертывается трагическая  судьба травмированного войной Септимуса Смита, которого миссис Дэллоуэй не знает, как и он ее, но жизни их протекают в одних пространственно-временных пределах и в какое-то мгновение пути их пересекаются. В то самое время, когда Кларисса совершает свою утреннюю прогулку по Лондону, она проходит мимо сидящего на скамье в парке Смита. Одно мгновение. Его роль и место в множестве других мгновений бытия постепенно выявляются. Септимус Смит воплощает в себе скрытую, никому неведомую сторону натуры Клариссы. Самоубийство Смита освобождает Клариссу от навязчивой мысли о смерти. Разрывается круг одиночества. В финале романа звучит надежда, рожденная встречей Клариссы и Питера после долгих лет разлуки.

Ни в одном  из предшествующих произведений Вулф сила эмоционального восприятия “переливов реальности” и мастерство их передачи ни достигали таких высот, как  в “Миссис Дэллоуэй”, и нигде  осуждение существующего не звучало  столь определенно. В связи с  этим романом Вулф писала в дневнике: “Я хочу показать жизнь и смерть, разум и безумие, я хочу подвергнуть  критике социальную систему н показать ее в действии... Я думаю, что это наиболее удовлетворительный из моих романов”. Подобная самооценка большая редкость для Вирджинии Вулф. К своим созданиям она всегда была настроена критически, мучилась от неуверенности в своих силах, страдала от постоянно преследовавших ее мыслей о том, что желанные цели оказались недостигнутыми. Это не раз приводило к нервным срывам, а подчас и к глубокой депрессии.

Эстетизм блумсберийцев сказался на организации повествовательной структуры произведений Вирджинии Вулф, которая в отличие от традиционного викторианского романа распадается на ряд эпизодов, часто воспроизводящих отдельные периоды в жизни персонажа, как бы выплывающие в его памяти и абсолютно не ограниченные временным пространством. Иногда такая организация подчиняется музыкальной форме. Таков, например, роман “К маяку” , выдержанный в форме сонаты, состоящей из трех частей программного характера: “Окно”, “Время проходит” и “Маяк”. Первая часть самая длинная, в ней как бы в миниатюре заключены все технические новации. События происходят между восходом и закатом солнца на Гебридских островах в загородном доме семьи Рэмзей. Несколько друзей собираются в этом доме для отдыха и общения, среди них студент мистера Рэмзея, мистер Тэнсли, интеллектуально превосходящий всех остальных, художница с “китайскими глазами” Лили Бриско, рисующая портрет хозяйки дома, старый холостяк и тайный обожатель миссис Рэмзей, ботаник мистер Бэнкес. Хозяйка дома обаятельна, добра, тактична и деликатна, ее муж, напротив, сухой и холодный педант, страдающий от разочарований в жизни. Вторая часть происходит в том же доме десять лет спустя, когда миссис Рэмзей уже нет в живых. Третья часть завершает произведение — в ней рассказывается об осуществившейся наконец мечте Джеймса Рэмзея, сына миссис Рэмзей, мечтавшего в детстве попасть на маяк вместе с матерью.

Таким образом, в романе описаны два дня, разделенные, десятилетним промежутком времени. Каждый день имеет свою музыкальную  тему. Первая вводит нас в мечты  семилетнего Джеймса, готовящегося к поездке на маяк: “Если погода позволит, то он отправится туда вместе с матерью”. Вторая представлена через  восприятие Лили Бриско, желающей закончить портрет своей приятельницы, но при ее жизни так и не сумевшей воплотить свой творческий замысел. Одним взмахом, кисти Лили заканчивает портрет. Миссис Рэмзей все еще доминирует в доме, все еще сохранилась атмосфера, созданная ею, правда, уже в памяти ее друзей. Цепь ассоциативных мыслей, возникающая у миссис Рэмзей в первой части романа, ограничена пространством комнаты и углом видения из окна, перед которым прохаживаются гости.

Хотя внешние  события не играют для Вулф никакой  роли, они тем не менее выполняют  определенную функцию в романе: освобождают  внутренние процессы из-под власти бессознательного и интерпретируют их. Например, когда Джеймс меряет носки, которые его мать вяжет для  сына смотрителя маяка, она все время  повторяет фразу: “Мой дорогой, стой спокойно”, в промежутках между  которой ее мысли останавливаются  на отдельных предметах в комнате (дети постоянно приносят с моря ракушки, камешки, внося беспорядок), на открытых окнах. Именно последние  рождают у миссис Рэмзей другую цепь ассоциаций, расширяющую ее опыт, выводящий ее из замкнутого круга жизни. В ее доме служит девушка-швейцарка, постоянно думающая о своем больном отце, для которого всегда в доме открывают окна. Во второй части внешнее объективное время дает о себе знать в отдельных эпизодах, касающихся жизни родственников и друзей миссис Рэмзей, которые умерли во время войны. Так, через ее мысли, ассоциации, с помощью памяти в роман постепенно и незаметно входит большая жизнь, вводящая тему времени. Тема маяка тоже своеобразна, она, получает окончательное разрешение в финале романа-сонаты. Маяк — символ, объединяющий разрозненные мысли и эпизоды в целое.

Глава V. Третий этап творчества Вирджинии Вулф (1928 – 1941).

В третий этап творчества (1928—1941) были созданы “Орландо” ("Оrlando", 1928), “Волны” ("Тhe Waves", 1931), “Годы” ("Тhe Yеars", 1937) и “Между актами” ("Веtween the Acts", 1941).

Пример импрессионистической техники письма, сопряженный с  психологическим исследованием  нескольких потоков мыслей,— роман  “Волны” . Каждой ступени эволюции сознания от детства к старости соответствует определенная форма выражения: более образная и выраженная лексически ограниченными средствами характерна для детского восприятия действительности, более усложненная — для взрослого. Каждой ступени проникновения в глубь человеческого сознания и духовного видения соответствует картина моря.