Расследовательская журналистика

   Публичное расследование данного дела говорит  о наличие свободы слова в России и росте влияния 4-ой власти, а доведение расследования до конца это уже другой вопрос. К сожалению, очень редко журналистам удаётся это сделать.

   Итак, значимость журналистских расследований  в качестве инструмента антикоррупционного воздействия объясняется самим характером этого вида деятельности, которая наиболее ярко характеризует журналистику как средство непосредственного социального контроля, борьбы со всевозможными недугами, в том числе и с коррупцией, поразившей современное российское общество. Своеобразие журналистского расследования как одного из инструментов борьбы с коррупцией предопределено особенностями предмета и соотносимых с ним целей и методов. Нетрудно сделать вывод и о том, что расследования по социально-бытовой тематике требуют от журналиста хорошей подготовки в роли не столько «Шерлока Холмса», сколько социального психолога, социального педагога и диагноста. Только в этом случае его работы в этой сфере могут получиться действительно интересными и полезными как для аудитории отдельного СМИ, так и для общества в целом.

   Конечно, в какой-то мере междоусобицу СМИ можно было бы рассматривать как необходимую и вполне приемлемую в рыночных условиях конкуренцию, если бы при этом создавалось бы многообразие правдивого информирования общества, позволяющего населению увидеть объективную картину мира, если бы журналисты соблюдали в своей деятельности требования права, морали, и отчётливо заявляли, что интересы защищает от СМИ, в котором они работают. Однако всё это делается для того, чтобы скрыть свою зависимость от тех или иных лиц, группировок, структур. Именно это, в первую очередь, мешает массовой аудитории точно определить позицию, занимаемую журналистами, а значит и правильно оценить публикуемую информацию. В результате создаётся ситуация, когда СМИ становятся не просто инструментом решения чужих задач, а объективно ведут борьбу против принципов устройства общественной жизни. Более того, они уничтожают тот капитал, которым традиционно обладала российская журналистика, несмотря на все передряги, в которые попадала на протяжении своей истории, - капитал доверия со стороны аудитории.

2.2. Проблемы насилия  в армии

   Тема  неуставных отношений в армии  очень часто стала популярна  в прессе ещё в 90- е гг. ХХ века, в то время когда престиж военнослужащих резко упал в обществе. Расследование  журналистом преступлений в армии достаточно трудная задача, поскольку армия – это закрытая система, о недостатках которой, тем более преступлений на территории частей, офицеры и генералы пытаются не говорить, а о помощи следствию журналиста и речи нет.

   В данной ситуации журналисту приходиться контактировать с Комитетом солдатских матерей, родителями пострадавших военнослужащих, с самими солдатами.

   «Дедовщина» как явление появилась ещё  в советское время, в последние  годы Великой Отечественной войны, когда отслужившие и отвоевавшие уже не один год солдаты считали, что они имеют полное право перекладывать свои обязанности на молодых солдат. Но ситуация усугубилась в постсоветское  время, когда в армию стали призывать «неблагонадёжных», некоторые из которых были условно судимы или состояли на учёте наркологической клинике. Случаи бегства из армии и самоубийства в это время стали массовыми. Поэтому эта «болезнь» армии попала под внимание всего общества, в том числе журналистов.

   Светлана  Пшеничнова, расследуя ряд  случаи насилия в армии выделяет ряд причин «дедовщины»: «…Первая – во всех закрытых учреждениях есть свои ритуалы. Ведь дедовщина есть  даже в закрытых учебных учреждениях – например, в английских школах…Вторая причина – в составе этих закрытых учреждений… Сейчас, как правило, в армию идёт служить люмпенизированная публика, которая самоутверждается при помощи насилия…Третья причина – офицеры, которые допускают это… »[20, С.14]. Для убедительности  она приводит следующие цифры, от которых у обывателя рождаются только негативные мысли по отношению к службе в современной российской армии.

   «В 2004 году покончили жизнь самоубийством 250 российских военнослужащих. Основной причиной сведения счетов с жизнью стала дедовщина. В 2005 году… из-за дедовщины и причинения смерти по неосторожности погиб 561 военнослужащий, покончили  с собой 276 военнослужащих. По мнению российских правозащитников, ежегодные реальные потери российской армии вполне сопоставимы с ежегодными потерями армии США во время боевых действий в Ираке…»[20, С.14].

   Громкое дело о «дедовщине» 2006 года было связано  с именем Андрея Сычёва. Этого парня и ещё семерых солдат зверски избила группа старослужащих Челябинского танкового института. Сычёву позже ампутировали обе ноги, половые органы, пальцы на руке. Данному делу было посвящено много статей в прессе, одна из которых: «Страсти по Андрею»       И. Изотова. В ней автор открыто говорит о борьбе журналистов за правдивую информацию по делу Сычёва с офицерами. В учебном батальоне, где произошла трагедия удалось побывать журналисту, где он узнал версию офицеров: «Офицеры уверены, что скандал раздуют искусственно, а в происшедшем виноват сам Сычёв – будто бы он перевязал себе ноги верёвкой, чтобы «откосить» от службы и попасть в санчасть.

- Какая дедовщина здесь? – возмутился один из офицеров. – Солдат доползает до кровати и падает от усталости! То, что ребят здесь калечат, - это полная глупость…  »[26, С.1]. 

   Но  этим  словам не поверили ни мать, ни сестра военнослужащего, ни журналисты. Громкие статьи о случившемся новогоднем ЧП в Челябинском танковом институте были опубликованы в многих российских печатных изданиях. Родственники Сычёва, почувствовав такую поддержку прессы, заявили, что подадут иск в суд по данному делу. Позже было заведено уголовное дело   «Уголовное дело  в отношение начальника Челябинского танкового института Виктора Сидорова возбуждено по факту злоупотребления полномочиями – под злоупотреблением подразумевается сокрытие информации о ЧП…С бывшего начальника взята подписка о невыезде…младший сержант Сивяков – главный подозреваемый в избиение Сычёва, - заключён под стражу…»[26, С.18]. 

   Само  дело Сычёва – это яркий пример взаимодействия журналистов, правоохранительных органов, чиновников. Но было ли такое взаимодействие без вмешательства самого президента РФ? Ведь таких случаев насилия в армии сотни и не все завершаются наказанием виновных.

     Как пример «армейского беспредела»  можно привести  расследование  гибели солдата из Коми, которое провела Анна Политковская:   «… 2 августа 2006 года из воинской части № 32386 железнодорожных войск  приятелей – земляков Диму Пантелеева и Олега Шемерду ротный направил на работу в местный лесхоз. На обратном пути солдаты заблудились, вернулись поздно, и их вызвал капитан Никифоров. Сперва он избил Олега, который теперь выступает в суде свидетелем, а потом начал избивать Дмитрия. По словам пресс-секретаря фонда «Право матери» Анны Каширцевой, медики установили, что у Пантелеева выдавлен глаз, сломаны рёбра, а кости черепа раскрошены на мелкие кусочки. На всём теле – сплошные синяки…

   Олег  Шемерд дал обвинительные показания  против капитана Никифорова. Сам обвиняемый   в суде держится пока уверенно. Адвокат потерпевших будет требовать для офицера-изувера 15 лет»[1, С.4].

   После смерти Анны Политковской это дело затянулось и виновные ещё не наказаны.

   Таким образом, расследование дел, связанных  с насилием в армии – это  процесс достаточно трудный, да и  порой опасный для журналистов. Поскольку расследуя  случаи дедовщины, журналисты узнают и о коррупции воен-начальников, гомосексуального насилия и наркомании в армии. А огласка данных явлений - это удар по чести всех Вооружённых Сил РФ, а значит - по чести самого государства. И не каждый чиновник позволит довести дело до суда. В этом случае остаётся надеяться на правозащитные организации, беспристрастный суд и профессионализм, стойкость и честность журналистов.

2.3. Халатность и безответственность  властей (на примере  расследования журналистов «Комсомольской правды»)

   Халатность  и безответственность властей довольно таки рас-пространённое явление в наши дни. И порой журналисты более жестко подходят к обличению безответственных чиновников, не желе коррумпирован-ных.

   Расследование журналистов «Комсомольской правды»  Александра Коца и Дмитрия Стешина  не заинтересовать читателей и всю общественность просто не могла. Корреспонденты «КП» обнаружили ядерные бомбы в Пермской области, где в 70-е годах проводился эксперимент по повороту северных рек (Печёры и Камы). Авторы пишут: «…В 1971 году всё было готово для воплощения  в жизнь самого амбиционного проекта, получившего кодовое название «Тайга»…25 марта была нажата кнопка «Пуск». Что произошло дальше  - доподлинно неизвестно, документы до сих пор не рассекречены, но эксперимент был свёрнут моментально…»[14, С.4].

   Журналистов охватило профессиональное любопытство, и они решили самостоятельно разгадать эту «загадку». В ходе экспедиции им удалось сделать следующие выводы:

     «…Радиационный фон на берегу  «ядерного» озера, которое осталось  после взрыва бомб, выше, чем на  самом «грязном» объекте чернобыльской зоны – свалке заражённой технике (190 микроренген в час, это уже в 10 раз выше нормы)…»[14, С.5].

   «В  отдельных местах фон достигал 2000 мкР/час – это в 100 раз выше нормы…»[14, С.8].

   Шокировала  корреспондентов следующая картина  истинного бесхозяйственного и преступного отношения к заброшенных ядерных шахт: «Все 120-метровые шахты были намертво «забучены». Сначала слой гравия, потом графита, за ним цемент… Странно и дико встретить в глухой тайге цепь бетонных осветительных столбов… Каждая шахта была сугубо автономным сооружением … Здесь атомный грибок еле торчит из короба с гравием…» …»[14, С.9].

   На  вопрос журналистов: «А может шахты  пустые?»- их проводник ответил следующее:

   « - Парни, вы видели, как военные в  начале 90-х гг. уходили с объектов? Где-то даже знамя части забывали. Здесь котлованы были бы на местах этих бомб – их же нужно как – то извлечь? И это не так сложно, я у горных инженеров интересовался. А отсюда просто ушли…»[14, С.9].

   Специалисты, а в частности Д. Власов – д. технических наук, специалист по физике взрыва, говорят по другому: «Очень сомнительно, что в этих шахтах остались ядерные заряды. Практически невозможно…Ни один заряд гражданского или иного назначения не мог быть забыт…»[14, С.9].

   А чиновники вообще посоветовали свернуть расследование этого запутанного дела. Но А. Коц и Д. Стешин продолжают расследование и ищут тех, кто имел хоть какое-то отношение к этому эксперименту.

     Данное расследование – это  яркий пример профессионализма  и мужества журналистов, так  как не каждый осмелиться посетить объекты с высоким радиационным фоном. Если халатность и безответственность чиновников не смогли повлиять на эти журналистов, то можно только надеяться на их совесть и профессионализм с которым они доведут дело до успешного завершения, и источник радиации будет обезврежен. Лишний раз читатели убеждаются, что работа журналиста – расследователя жизненно необходима для общества, не менее, чем работа простого следователя.

2.4. Проблема свободы  слова в России (на  примере журналистского  расследования убийства А. Политковской)

   За  рубежом сейчас бытует такое мнение, что в России нет свободы слова. У нас на это чиновники категорично отвечают тем, что наша страна сейчас находиться на переходном историческом этапе, при котором идёт построение демократических начал, к одним из которых можно отнести свободу слова.

   Этот  спор можно продолжать бесконечно. Журналисты в современной России – это или работающие на заказ, защищающие частные интересы, или профессионалы, добивающиеся правды, рискуя при этом порой своей жизнью.

   Ярким примером журналиста – расследователя была Анна Политковская. Её убийство потрясло всё российское общество и поставило  ещё раз под вопрос существование  в России свободы слова. А. Политковская расследовала и коррупцию в эшелонах власти, и случаи насилия в армии, и «тёмное прошлое» чеченского премьера Р. Кадырова и др. Другими словами – «ходила по лезвию ножа». Версий об убийстве журналистки разнообразные. Только журналисты «Нового времени» выдвигают четыре: «…месть военных, воевавших в Чечне и решивших по своему почину отомстить «нехорошо» писавшей о них журналистке. Или, что почти то же самое, месть милиционеров, которые после публикаций Политковской оказались в тюрьме илди в розыске. Предполагают даже месть бывших боевиков, перешедших на сторону федеральных сил…«оранжевый заговор» либеральных оппозиционеров – эмигрантов, которые решили подставить Путина и его спецслужбы…»[22, С.7].

   Но  самая   вероятная из них, по мнению журналистов «Известий», является версия правозащитников: «Вот, к примеру, правозащитники твердо уверены, что Политковскую убили именно из-за её попытки расследовать трагедию «Норд-Оста». [15, С.9].