Особенности исполнения и отбывания наказания в тюрьмах

При определении  размера наказания и условий  его исполнения важно выявление  не только тех признаков, которые  подтолкнули к совершению преступления и свидетельствуют об общественной опасности личности, но и широкого круга иных вопросов. Поэтому осужденный должен стать предметом изучения в трех ипостасях: а) как лицо, в  прошлом совершившее тяжкое или  особо тяжкое преступление; б) как  лицо, которому может быть назначено  наказание в виде лишения свободы  в тюрьме; в) как лицо, которое  является участником различных общественных отношений в качестве члена общества.

Изучение  личности осужденного может иметь  даже первостепенное значение при решении  вопроса о назначении тюремного  лишения свободы. Однако данному  фактору не всегда уделяется должное  внимание судами при вынесении окончательного вердикта, на что указывается в  Обзоре кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ, где отмечается, что несмотря на четкие и ясные предписания  закона и соответствующие разъяснения  Пленума Верховного Суда РФ, все  еще отмечаются факты поверхностного подхода к разбирательству уголовных  дел, когда остаются без выяснения  обстоятельства, имеющие существенное значение для правильного разрешения дела, не уделяется достаточного внимания исследованию личности подсудимого, что  в итоге приводит к постановлению  необоснованного, в том числе  и чрезмерно мягкого приговора.

Так, в  решении по делу Дмитриева Челябинский  областной суд, указывая на мотивы, по которым он счел возможным не применять к осужденному исключительную меру наказания или часть наказания  с содержанием в тюрьме, сослался на то, что Дмитриев раскаялся в  содеянном и активно способствовал  раскрытию преступления. Между тем  из приговора видно, что Дмитриев отрицал свою вину в умышленном убийстве двух лиц. При такой позиции осужденного  у суда не было оснований указывать  на его якобы раскаяние.

При назначении лишения свободы и решении  вопроса о необходимости его  исполнения в тюрьме, помимо общественной опасности и личности виновного, суд обязан учитывать в совокупности всех фактов смягчающие и отягчающие вину обстоятельства, а также влияние  назначенного наказания на условия  жизни семьи осужденного. Зачастую обстоятельства, указанные в ст. 61 и ст. 63 УК РФ, дают представление  о нравственном облике человека, его  готовности или неготовности к самопокаранию, признанию за собой вины и способности  к позитивным изменениям при менее  строгой изоляции. Наличие здоровой обстановки в семье, тесные связи  с родственниками, существование  иждивенцев, которые у осужденного  вызывают чувство ответственности  за их судьбу, также свидетельствуют  о возможности неприменения тюремной изоляции ввиду необходимости и  даже незаменимости подобных положительных  факторов.

К примеру, назначая осужденному Затайдуха  наказание в виде лишения свободы  по ч. 2 ст.222 УК РФ два года, по п. «д»  ч.2 ст. 105 УК РФ -15 лет, а в соответствии со ст.69 УК РФ - 17 лет, из них первые десять лет - в тюрьме, суд не мотивировал  назначение тюремного заключения, более  того, указал, что отягчающих наказание  обстоятельств по делу не установлено, виновный имеет на иждивении несовершеннолетних детей, учтено и то, что он является инвалидом III группы. Кассационная инстанция исключила из приговора указание об отбывании осужденным лишения свободы в течение десяти лет в тюрьме.

Анализ  обстоятельств, влияющих на решение  суда о применении тюремного лишения  свободы, позволяет сделать вывод, что таковые относятся как  к преступному деянию, личности осужденного, так и к различным факторам окружающего мира и в совокупности свидетельствуют об исключительной общественной опасности осужденного. Исполнение наказания в тюрьме, в  отличие от исправительных колоний, позволит нейтрализовать отрицательное  влияние таких элементов на менее  испорченных осужденных, предотвратит распространение криминального  опыта  определенной  особо  опасной  категории  лиц,  способствует  более адекватному восстановлению социальной справедливости и предупреждению преступлений, создаст ощущение большей защищенности законопослушных граждан, укрепит веру в правосудие.

На практике зачастую возникают проблемы определения  части срока лишения свободы  в тюрьме при осуждении лица мужского пола по совокупности преступлений или  по совокупности приговоров. Пленум ВС РФ в своем Постановлении от 12 ноября 2001 года №14 по этому поводу указал, что при наличии оснований, указанных  в ч.2 ст. 58 УК РФ, лицу, осужденному  к лишению свободы по совокупности преступлений или по совокупности приговоров, в том числе за особо тяжкое преступление на срок свыше пяти лет, отбывание наказания в тюрьме может быть определено на часть срока наказания, назначенного за это преступление. Лицу, осужденному при особо опасном рецидиве преступлений, отбывание в тюрьме может быть определено на часть срока наказания, назначенного по совокупности преступлений или по совокупности приговоров.

Если  лицо совершило новое преступление во время отбывания наказания  в тюрьме, суду следует назначать  ему наказание по совокупности приговоров и определить, какая его часть  должна отбываться в тюрьме. Вид  режима исправительной колонии, куда должен быть направлен осужденный для отбывания  оставшейся части наказания, определяется в соответствии со статьей 58 УК РФ, о  чем следует указывать в резолютивной части приговора¹⁴.

Исходя  из буквального толкования указанной  нормы, срок содержания осужденного  в следственном изоляторе до вступления приговора суда в законную силу не засчитывался в срок назначенный  для отбывания в тюрьме. На это  указывают также разъяснения  Пленума Верховного Суда в Постановлении  «О практике назначения судами видов  исправительных учреждений» от 12.11.01 №14, где в частности установлено, что при решении вопроса о  переводе осужденного из тюрьмы в  исправительную колонию для дальнейшего  отбывания лишения свободы (п. «а»  ч.2 ст. 78 УИК РФ) время, в течение  которого осужденный содержался в следственном изоляторе, в силу ч.1 ст. 130 УИК РФ (в редакции Федерального закона от 9 марта 2001 года) не засчитывается в  определенный приговором срок отбывания  наказания в тюрьме.

Данное  положение вступало в некоторое  противоречие с уголовным законодательством. В частности, статьей 3 УК РФ установлено, что уголовно-правовые последствия  преступного деяния определяются только уголовным законодательством, а  статьей 72 УК РФ определено, что время  содержания лица под стражей в  следственном изоляторе до судебного  разбирательства, а также до вступления приговора в законную силу засчитывается  судом в сроки лишения свободы  из расчета один день в следственном изоляторе за один день лишения свободы.

Таким образом, буквальное толкование ч.1 ст. 130 УИК  РФ приводило к противоречиям  с уголовным законодательством, существенно усугубляя положение осужденых, продлевая реальное наказание в тюрьме (а, как известно, в СИЗО режимные требования аналогичны тюремным) и нарушая их право на своевременный перевод из тюрьмы в исправительную колонию в порядке ст.78 УИК РФ.

В связи  с этим в Конституционный суд  было направлено ряд обращений осужденных о признании неконституционным  положения ч.1 ст. 130 УИК РФ. Как  следует из материалов обращения, гражданин  В.М. Гладков был заключен под  стражу 20 января 1995 года и по приговору  Московского городского суда от 13 декабря 1998 года, вступившему в законную силу 15 февраля 2000 года (с учетом изменений, внесенных определением Верховного Суда Российской Федерации), осужден  по совокупности преступлений к 15 годам  лишения свободы с отбыванием 14 лет из них в тюрьме. Проведя, таким образом, в следственном изоляторе  более шести лет, В.М. Гладков 22 марта 2000 года прибыл для отбывания наказания  в исправительное учреждение (тюрьму). Столь же длительное время находились в следственном изоляторе в период следствия и рассмотрения дела судом  граждане П.Л. Верещак, И.В. Голышев и  К.П. Данилов, также осужденные к  лишению свободы с отбыванием     части     срока     наказания     в     тюрьме.     Администрация исправительного учреждения при исчислении срока, назначенного им для отбывания в тюрьме, исходила из того, что в силу ч.1 ст. 130 УИК РФ (в ред. ФЗ от 9 марта 2001 года) срок, назначенный по приговору суда для отбывания в тюрьме, исчисляется со дня прибытия осужденного в тюрьму, т.е. время, проведенное заявителями в следственном изоляторе, не засчитывалось в срок тюремного заключения. Таким образом, положение ч.1 ст. 130 УИК РФ фактически удлиняло за счет предварительного заключения назначенный по приговору суда срок для отбывания в тюрьме, чем нарушало права осужденного, гарантированные статьями 2, 6 (часть 2), 15, 17, 18, 19, 21, 54 и 55 Конституции Российской Федерации.

В своем  постановлении Конституционный  Суд РФ определил, что по смыслу положений  статьи 130 УИК РФ (в ред. ФЗ от 9 марта 2001 года) во взаимосвязи с положениями  статьи 72 УК РФ, время содержания под  стражей в качестве меры пресечения во всяком случае подлежит зачету при  определении общего срока назначенного судом наказания, а также при  исчислении срока отбытого наказания, позволяющего применить условно-досрочное  освобождение от наказания. Такой подход корреспондирует международным  стандартам.

Следует отметить, что до принятия поправки в ст. 130 УИК РФ (в ред. ФЗ от 9 марта 2001 года) законодательство и правоприменительная  практика исходили именно из таких соображений, что было отражено в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 11 апреля 2000 г. №14. В нем, в частности, указывалось, что «при решении вопроса о переводе осужденного из тюрьмы в исправительную колонию для дальнейшего отбывания лишения свободы период, в течение которого осужденный содержался в следственном изоляторе, засчитывается в назначенный приговором срок тюремного заключения» (пункт 10).

Обосновывая свои заключения, КС РФ верно отмечает, что придание рассматриваемому положению  ч.1 ст. 130 УИК Российской Федерации  смысла, исключающего правомочие суда засчитывать время нахождения в  следственном изоляторе в срок тюремного  заключения, вступало бы в противоречие с уголовно-правовой нормой (ч. 3 ст. 72 УК Российской Федерации), на основании  которой суд вправе осуществить  зачет времени содержания лица под  стражей до судебного разбирательства  в сроки лишения свободы, в  том числе в случае назначения отбывания части срока наказания  в тюрьме. По существу это означало бы также, что вопрос об исчислении срока наказания, подлежащего отбыванию  в тюрьме и, соответственно, - об исчислении оставшегося срока наказания  в виде лишения свободы, подлежащего  отбыванию в других исправительных учреждениях (колониях), фактически решался  бы органами исполнения наказания, которые  тем самым получали бы возможность  вторгаться в базовые элементы приговора, что недопустимо в силу статьи 49 Конституции Российской Федерации  и конкретизирующих ее положений  уголовного законодательства (ст. 43 и  ч. 3 ст. 58 УК Российской Федерации), согласно которым виновность лица в совершении преступления и обусловленное этим наказание могут быть установлены  только приговором суда.

Таким образом, Конституционный Суд признал  не противоречащим Конституции РФ положение  ч.1 ст. 130 УИК РФ и считает, что  данное положение в его конституционно-правовом смысле не исключает правомочия суда засчитывать время заключения (нахождения) под стражей в качестве меры пресечения, в сроки лишения свободы, в  том числе в ту часть срока  наказания, отбывание которой назначено  в тюрьме.

Позицию Конституционного Суда следует признать вполне обоснованной, однако вызывало сомнение чрезмерно осторожная, или  даже излишне робкая формулировка Постановления, в котором указывается лишь на возможность, а не безусловную необходимость  зачета судом времени содержания в СИЗО в срок тюремного заключения.

Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» указанные противоречия и недостатки были исключены. В нынешней редакции ч. 2 ст. 58 УК РФ закреплено, что суд засчитывает время содержания осужденного под стражей до вступления в законную силу обвинительного приговора в срок отбывания наказания в тюрьме. Данное положение в полной мере соответствует принципам уголовного законодательства и смыслу данного наказания, способствует наиболее полной защите прав осужденных.

В ст. 130 УИК РФ также внесено изменение  Федеральным законом от 8.12.03 г. «О приведении Уголовно-процессуального  кодекса Российской Федерации и  других законодательных актов в  соответствие с Федеральным законом  «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации». В настоящей редакции данная статья дополнена словами «Если в  период пребывания в следственном изоляторе  к осужденному не применялась  мера взыскания в виде водворения в карцер, срок его нахождения на строгом режиме исчисляется со дня  заключения под стражу».

Указанная формулировка снимает все противоречия с вопроса об исчислении срока  лишения свободы в тюрьме, однако содержит несколько расширенное  правило зачета срока содержания в СИЗО, а именно указание на отсутствие взыскания в виде водворения в  карцер. По существу такой порядок  не вызывает сомнений, однако, как нам  представляется, следовало бы норму  УК РФ и УИК РФ привести в соответствие друг с другом, чтобы исключить  всякое разночтение. По истечении назначенной  судом части срока в тюрьме осужденный направляется для дальнейшего  отбытия оставшегося наказания  в ту исправительную колонию, которая  была определена приговором.

Таким образом, вопросы о назначении наказания  в виде лишения свободы с отбыванием части срока в тюрьме, определение  конкретного размера последнего и зачет времени содержания в  СИЗО должны разрешаться судом при  постановлении приговора и отражаться в его резолютивной части (ст.308 УПК  РФ).

Назначение  наказания с отбыванием части  срока в тюрьме производится по приговору  суда. Выбор вида ИУ основывается на изучении многочисленных факторов, которые  исследуются в судебном заседании, при этом стороны могут заявлять свои ходатайства, которые рассматриваются  судом. Принимаемое решение мотивируется в резолютивной части приговора  и является существенным фактором, влияющим на тяжесть избранного наказания, соответствующего совершенному преступлению (ст. 307, п.6 ч. 2 ст.308 УПК РФ). Весь механизм уголовного судопроизводства направлен на соблюдение законности, справедливости выносимого решения, в том числе и выбора вида исправительного учреждения. Таким образом, назначение или неназначение тюремного лишения свободы осуществляется в рамках рассмотрения уголовного дела по существу и может быть обжаловано (опротестовано) в вышестоящем суде (ст. 361 УПК РФ и др.).