Возникновение, становление и развитие профессиональной преступности в России

Элита преступного мира находится  зачастую вне уголовно правового  пространства, ибо “воры в законе”  сами преступлений практически не совершают. Существующее ныне уголовное и уголовно-процессуальное законодательство в борьбе с ними явно неэффективно. Поэтому не случайно, что в большинстве случаев, если и приходится привлечь “вора в законе” к уголовной ответственности, то только за хранение оружия либо наркотиков.

На одного из “воров в  законе” возложена обязанность  организации воровской кассы, доходная часть которой формируется из следующих поступлений: части преступных доходов организованных преступных групп, отдельных преступников, занимающихся индивидуальной преступной деятельностью (сбытчики наркотиков, барыги, карманные  воры, мошенники и т.д.), криминальных “налогов”, выплачиваемых коммерческими  структурами за обеспечение “криминальной  крыши”, разовых выплат части теневых  доходов предпринимателями, не обеспеченными  “криминальной крышей”, доходов  от собственной предпринимательской  деятельности, (осуществляемой либо путем  долевого финансового участия в  каких-либо проектах, либо путем создания своих фирм с привлечением профессионалов-бизнесменов), вознаграждения за оказание содействия различным категориям дельцов теневой  экономики в отмывании “грязных денег” и др.

Расходная часть воровской  кассы идет на: ежемесячное денежное содержание, выплачиваемое местным  “ворам в законе”, направление определенных сумм денег “ворам в законе”, содержащимся в местах лишения свободы (в тюрьмах: Новочеркасской, Владимирской, Златоустовской; в Новосибирской исправительно-трудовой колонии для содержания осужденных “воров в законе” и “авторитетов”), оказание материальной помощи преступникам, содержащимся в следственном изоляторе  и колонии строгого режима, установление и поддержание коррумпированных связей с представителями органов  власти, в первую очередь, правоохранительных органов и др.

Немало средств из воровских  капиталов в последнее время  вкладывается в недвижимость не только в нашей стране, но и за ее пределами.

“Воры в законе” оказывают  прямое влияние на преступную массу, находящуюся в местах лишения  свободы. Для обеспечения криминального  влияния на спец контингент, содержащийся в следственном изоляторе и исправительно-трудовой колонии, “ворами в законе” из числа “авторитетов” назначаются  “смотрящие”. В колонии функционирует “общаковый совет” (коллегиальный орган) и ведется “общаковая касса”, которая имеет строго контролируемые доходную и расходную части.

В местах лишения свободы  осужденные, как и в XIX веке, объединены в отдельные социальные группы согласно уровню авторитета и криминальной направленности.

Кроме преступной элиты - “воров в законе”, обладающих всей полнотой криминальной власти, в исправительно-трудовых колониях и тюрьмах существуют и  другие категории преступников.

“Авторитеты” - лица, приближенные к “ворам в законе”, их опора  и резерв. В различных регионах России “авторитеты” именуются по-разному: “фраера”, “козырные фраера”, “шерстяные”, “путевые” и т.д. Они признают и строго подчиняются нормам воровской  морали, но в отличие от “воров в  законе” не могут распоряжаться  средствами “общаковой кассы”, созывать воровские сходки и участвовать  в них с правом решающего голоса. “Авторитеты” нередко бывают организаторами устойчивых преступных групп и активными  исполнителями дерзких преступлений.

“Шестерки” - лица из числа  уголовных элементов (как правило, профессиональных преступников), выполняющие  по указаниям “воров в законе”  и “авторитетов” различные поручения: поиск и изучение объектов преступных посягательств, источников криминального  дохода; обеспечение связи между  представителями криминальной элиты; их охрана и т.д.

“Мужики” - наиболее значительная часть осужденных, стремящихся “спокойно” отбыть срок наказания. Они занимают обособленное положение по отношению  к “ворам в законе”, “авторитетам”  и “шестеркам”. Но эта категория  неоднородна и делится на ряд  групп по уровню криминальной устойчивости и направленности.

“Бандиты” (их называют по-разному) - это, как правило, дерзкие преступники, совершившие тяжкие преступления, не признающие воровской морали и криминальной субординации. Они готовы вступить с криминальной элитой в смертельную борьбу. Например, в 1983 году из Владимирской тюрьмы освободился гражданин “Н”, избивший в камере известного “вора в законе”. В тюрьме воровской сходкой ему был вынесен “смертный приговор”, но там его не удалось привести в исполнение, так как приговоренный был изолирован от “авторитетов”. После освобождения за ним в г. Орджоникидзе прибыли “исполнители” приговора. И хотя гражданин “Н” за совершение нового преступления содержался в республиканской исправительно-трудовой колонии, “воровская ксива” была передана в колонию, где приговор и был приведен в исполнение.

“Обиженные” - эта еще  одна категория осужденных, которая  формируется в процессе внутренних противоречий спецконтингента. “Обиженными” становятся и лица, не уплатившие своевременно игровой и иной долг, и лица, заподозренные  в измене, и лица, давшие свидетельские  показания против “авторитетов”, и  лица, осужденные за определенные виды уголовных преступлений (например, за мужеложство, или развратные действия в отношении малолетних и т.д.), и лица, склонные к мужеложству  в пассивной форме, и др.

Позиция “Бандитов”, находящихся  вне мест лишения свободы, значительно  укрепляется, так что есть все  основания предположить, что эта  тенденция в ближайшее время  будет все более углубляться.

Социальная база “бандитов” значительна. Это, прежде всего, лица, участвовавшие  в военных конфликтах в различных  “горячих точках” (в Южной Осетии, Абхазии, в Приднестровье и т.д.); лица, ранее состоявшие в республиканских  гвардиях, ополчениях, казачьих воинских формированиях, а также бывшие сотрудники правоохранительных органов, подразделений  специального назначения, ставшие на путь преступления.

Как правило, “бандиты”  не включены в криминальную среду, действуют  малыми группами, отличаются смелостью, хладнокровием и опытом ведения  боевых действий. Они презрительно относятся к воровской элите  и не желают подчиняться нормам воровской  морали. И если оперативные службы хорошо осведомлены о деятельности криминальных авторитетов, то о “бандитах” информации недостаточно. Нередко они внешне ведут “порядочный” образ жизни, трудоустроены, не вызывают в семьях ни малейшего подозрения.

По имеющимся сведениям  за последние два года по России убиты десятки “воров в законе”  и “авторитетов”. Некоторые из них  стали жертвами воровских разборок. Но большинство убийств, по всей вероятности, совершено “бандитами.

Не секрет, что многие богатые бизнесмены России находятся  в тесной связи с криминальными  “аристократами”, которые за крупную  плату обеспечивают толстосумов  “крышей”. Подобные бизнесмены рассчитывают на влияние “воров в законе”  и “авторитетов” на криминальную среду. Но “бандиты”, не признающие никаких  криминальных авторитетов, способны на самые невероятные действия против любых криминально-предпринимательских  союзов.

Кроме перечисленных категорий  преступников, в последнее время  все чаще о себе заявляет так называемая “нелегальная криминальная масса”. Это  лица, которые, во-первых, ранее не попадали в поле зрения оперативных служб  МВД и не состоят на учете и, во-вторых, пока не интегрированы в  известные устойчивые группировки  профессиональных преступников. Как  показывает практика, часть представителей этой категории вливается в дальнейшем в профессиональную преступную среду, другая часть становится “бандитами”, третьи же остаются “нелегалами” до их задержания органами внутренних дел.

Стоит подробнее рассмотреть и классификацию «криминальных специальностей», также описываемую А.И.Гуровым. Перед Первой мировой войной при некотором снижении преступности в стране резко возросло количество таких многократно совершаемых уголовных преступлений, как мошенничество, подделка документов, преступления против нравственности, а также распространение наркотиков (главным образом кокаина). К этому времени сложилась следующая структура рецидивистов и профессиональных преступников.

1. Грабители («громилы»), использующие в своей преступной  деятельности кистень, топор и  веревку, финские ножи. В начале XX в. уголовным розыском была  обезврежена действовавшая в  районе Большой Грузинской дороги  преступная шайка грабителей-убийц,  в состав которой входили более  100 участников, включая даже местных жителей. Руководителям этой шайки удалось подкупить чиновников местной администрации, которые помогали конспирировать ее преступную деятельность.

2. Воры, имеющие около  25 разновидностей так называемых  воровских профессий, в том  числе:

- похитители денег из сейфов и других хранилищ («медвежатники» - вскрывавшие и «шнифферы» - взламывавшие сейфы). В начале XX в. ими впервые для взлома сейфа был использован газосварочный аппарат;

- железнодорожные воры;

- похитители грузов с гужевых повозок;

- воры, кравшие ценности с экипажей;

- воры, кравшие из гостиниц;

- квартирные воры («домушники»);

- конокрады, занимавшие первое место среди преступных сообществ по степени организованности. В состав сообществ конокрадов входило иногда до нескольких сотен человек;

- карманные воры («марвихеры» - международные карманники, воровавшие в основном у иностранцев; «малинщики» - специально доводившие потерпевших до состояния крайней степени опьянения, чтобы затем обобрать; «хипесники» - группы, включающие профессиональных проституток, обиравших клиентов);

- скупщики краденого («барыги»);

- укрыватели преступников.

3. Мошенники, составлявшие  элиту уголовного мира. Основные  виды их преступной деятельности  сводились к обману с использованием: денежной или вещевой куклы  («басманщики»); фальшивых драгоценностей («фармазонщики»); мнимой женитьбы («женихи»); сбора пожертвований («сборщики»); игорного обмана («золоторотцы»); лиц,  выдающих себя за чиновников («стряпчие»).

4. Фальшивомонетчики. После  октября 1917 г. широкое распространение  получила рецидивная и профессиональная  корыстно-насильственная преступность. Наиболее известными профессиональными  убийцами 20-х годов были: Петров-Комаров, Карл Юргенсон, Мишка Культяпый, Котов-Смирнов и др. Так, последний совершил 116 убийств с целью ограбления, используя в качестве орудия преступления топор и молоток.

Преимущественно политический характер носил в то время бандитизм. Во второй половине 1917 г. только в Москве действовало около 30 банд. На Псковщине  в течение 5 лет действовала банда  Воробья, насчитывавшая 165 человек. В  той же области ежегодно похищалось до тысячи лошадей.

Организованные банды  профессиональных преступников имели  устрашающие названия: «Черная маска», «Девятка смерти», «Бим-Бом», «Руки  на стенку» и др. Около 95% всех разбойных  нападений были вооруженными, а каждое второе совершалось на улице. В 1919 г. было совершено 2816 грабежей и разбоев, в 1920 г. - уже 7319.

Кражи среди имущественных  преступлений составляли 73%. При этом они также совершались в основном группами преступников-рецидивистов. Воровские шайки были устойчивы, имели хорошую техническую оснащенность и постоянные рынки сбыта. Огромных размеров достигло «нэпманское» мошенничество.

Исследователи этого периода  отмечали до 90 разновидностей криминальных специальностей профессиональных преступников.

Ужесточение в стране в 30-е  годы репрессивных мер коснулось  не только политических противников  существующего режима, но и рецидивистов и профессиональных преступников. В  результате Пленум Верховного Суда СССР 20 декабря 1936 г. отметил, что преступность в стране снизилась вдвое. Руководители правоохранительных органов и ученые, занимавшиеся вопросами борьбы с  преступностью, необоснованно заявляли в то время, что с профессиональной преступностью в стране покончено. Подобная оценка, безусловно, не соответствовала  действительности и нанесла существенный вред борьбе с преступностью, поскольку  в течение длительного времени  изменения в характере и структуре  рецидивной и профессиональной преступности не изучались и не систематизировались.

Вывод: Профессиональная преступность не есть простая совокупность преступных формирований и совершаемых ими  преступлений. Это - живой криминальный организм, жизнеспособность которого зависит не от уголовно-карательной  практики, а от общественно-экономического, нравственно-духовного, политико-идеологического  и судебно-правового состояния  общества.

Заключение

Профессиональная преступность в наши дни вышла за пределы  содержания определения, первоначально  выработанного для нее в конце XIX века. К началу XXI столетия профессиональная преступная деятельность уже не ограничивается

рамками постоянного, систематического совершения преступлений против собственности. Профессиональная преступность – совокупность преступлений, совершаемых с целью извлечения основного или дополнительного дохода лицами, для которых характерен криминальный профессионализм. Криминальная профессия — это своего рода деятельность, предполагающая наличие определенной подготовки, необходимой именно для совершения и сокрытия преступлений.