Альбер Камю. Философия экзистенциализма

     Столкновение  и борьба этих составляющих предполагает отсутствие надежды (но, как подчеркивает Камю, это не отчаяние), постоянное отрицание (но не отречение) и осознанную неудовлетворенность. Нарушение этих условий устраняет  абсурд, поскольку разлад уничтожается согласием. Абсурд, по мнению Камю, имеет смысл только в той мере, в какой с ним не соглашаются. Он добавляет также, что человек, осознавший абсурд, навсегда к нему привязан.

     Возвращаясь к проблеме смысла бытия, Камю отмечает, что пережить и испытать все, что положено судьбой, значит всецело ее принять. Однако, если человек осознал, что судьба абсурдна, он не сможет пережить ее испытаний, если не сделает все возможное для поддержания этого выявленного сознанием абсурда. «Жить означает поддерживать жизнь абсурда», - говорит Камю.

     Поэтому автор и делает очень важный вывод о том, что опыт абсурда и самоубийство – категории несовместимые. Человек осознавший абсурдность бытия, находит смысл жизни как раз в постоянной схватке разума с превосходящей его действительностью.

     Соответственно, и обеднение, облегчение действительности, которая своим бесчеловечием  питает величие человека, - означает обеднение самого человека. Поэтому  основным следствием абсурда Камю считает  то, что человек своим сознанием изо дня в день свидетельствует об истине, которой является вызов превосходящему миру.

     Переходя  к понятию свободы, Камю отмечает, что абсурд сводит к нулю все шансы  человека на призрачную вечную свободу, исповедуемую в религии, но возвращает свободу поступков и воодушевляет на нее. После осознания абсурда человек понимает: нет более высшей свободы, чем свобода быть, единственной свободы, которая служит основанием для истины.

     Причина внутренней свободы человека абсурда  заключается в том, что он осознает, что завтрашнего дня в его прежнем понимании ожидания чего-либо от будущего, нет. Возврат к отчетливому сознанию, бегство от повседневного сна являются первоначальными посылками абсурдной свободы.

     По  мнению автора, осознание абсурда  предполагает замену качества опыта бытия его количеством. Иными словами, важно не прожить как можно лучше, а пережить как можно больше. А это, в свою очередь, заключается в том, чтобы прочувствовать свою жизнь, свой бунт, свою свободу как можно сильнее.

     Камю  задается вопросом: какое влияние оказывает абсурд на нравственные аспекты поведения человека, как соотносятся абсурд и мораль. По мнению Камю, человек абсурда мог бы принять только одну мораль – ту, что неотделима от Бога, ту, что продиктована свыше. Но человек абсурда живет без Бога. Все остальные виды морали представляют собой для человека абсурда лишь способы самооправдания, а ему не в чем оправдываться.

     Однако  было бы ошибочно полагать, что абсурд позволяет совершать любые поступки. Как говорит Камю, абсурд только делает равнозначными последствия  поступков.

     Мораль  основывается на положении, что поступок имеет свои последствия, которые  его либо оправдывают, либо перечеркивают. Напротив, абсурд ограничивается мнением, что об этих последствиях следует судить спокойно. По словам автора, абсурд не выделяет виновных, для него существуют лишь несущие ответственность. Все виды опыта бытия равнозначны, считает Камю. Поэтому если человек обладает ясным сознанием, то его поступки служат ему. В ином случае они причиняют ему ущерб, и ответственность за это несет сам человек, но никак не обстоятельства.

     Сознание  и отсутствие надежды – вот  черты, которыми Камю наделяет человека абсурда. Чувство печали, возникающее либо из неведения, либо из-за несбывшихся надежд, ему не знакомо. Таков, например, Дон Жуан, герой-любовник, приводимый автором в качестве иллюстрации к своим рассуждениям. Дон Жуан ясно сознает, что он всего лишь обыкновенный соблазнитель, и не надеется найти идеал совершенной любви. Камю определяет его жизненный принцип: неважно, что будет после смерти, зато какая длинная вереница дней впереди у того, кто умеет быть в живых.

     Другое  явление, где, по мнению автора, ярко представлен абсурд, - это театр. Спектакль, разыгрываемый на сцене, - не что иное, как иллюстрация абсурдности бытия: за несколько часов в замкнутом пространстве актеры воплощают неповторимые и целые судьбы. Аналогия, подразумеваемая автором, очевидна: точно так же и жизнь человека ограничена своим сроком и проходит в рамках превосходящего мира.

     Еще один пример, приводимый автором, это  герой-завоеватель, или авантюрист. Подобный человек и есть главная  самоцель для самого себя. Только он хозяин своей судьбы; все, чего он хочет добиться, он стремится достичь в свой жизненный срок, не возлагая надежд на “память в сердцах потомков”. Всем видам славы он предпочитает славу среди современников. Завоеватель полностью сознает свое величие и способность именно в настоящем добиваться большего, чем окружающие его.

     Итак, по мнению автора, люди, осознавшие абсурд, - это люди ясно мыслящие, осознающие свои возможности и не возлагающие  ни на что надежд.

     Исследуя  проявления абсурда в творчестве, Камю замечает, что творческое произведение, будь то картина, музыкальное сочинение, роман, скульптура, всегда предполагает, что в нем высказывается меньше, чем предполагается. Поскольку, как отмечал ранее Камю, мир неразумен и непознаваем разумом, то абсурдное произведение свидетельствует об отказе мысли от ее преимуществ и согласие быть лишь интеллектуальной силой, которая приводит в действие внешний вид вещей и претворяет в образы то, в чем нет смысла.

     Абсурдный творец преследует сразу две цели: с одной стороны, он отвергает, а с другой, прославляет. Как говорит Камю, творец “должен придать окраску пустоте”. При этом умение жить не менее важно для творца, чем умение творить. Если окончательный смысл всем произведениям творца придает его смерть, то самый яркий свет проливает на них его жизнь. Творить – значит придавать форму своей судьбе.

     Подводя итог рассуждению об абсурде, Камю приводит миф о Сизифе. На примере этого  образа Камю ярко раскрывает влияние  абсурда на бытие человека. С одной  стороны муки, испытываемые Сизифом  под тяжестью обломка скалы, - это тот самый превосходящий мир, о котором Камю говорил ранее. С другой, ясность ума позволяет Сизифу противостоять этому миру: он возвышается над судьбой, осознавая, что это его собственный путь, и только он его хозяин. Камю представляет себе Сизифа счастливым, потому что все гнетущие его обстоятельства он признает и осознает, и таким образом становится выше их.

     Итак, рассмотрев и проанализировав понятие  абсурда, Камю определяет три основных следствия из абсурда: четкое сознание,  
с помощью которого человек противостоит миру, внутренняя свобода и многообразие опыта бытия. С помощью работы ума и сознания человек абсурда обращает в правило жизни то, что было приглашением к смерти, обретая тем самым смысл бытия и отвергая самоубийство.

     Чувство абсурда, возникающее в результате работы сознания, позволяет человеку переоценить свою судьбу. Это можно  считать одной из предпосылок  другому понятию, рассмотренному Камю в своем творчестве, - понятию  бунта. 

3.2. Этап второй: «Бунт», каким предстаёт образ бунтующего человека

     Какие же факторы порождают бунт? Каковы его цели и мотивы?

Давайте разберёмся. Человек уже осознал весь абсурд и несправедливость жизни, что ему  остается? Верно, сопротивление. Сопротивление  во имя чего? Логично предположить, что во имя каких-то изменений в лучшую сторону. Каковы же истинные мотивы борьбы? В качестве ответа на этот вопрос можно привести цитату самого Альбера Камю – «Человек – единственное существо, которое отказывается быть тем, что оно есть».

     Бунт  безусловно предполагает в себе определенную ценность. Во-первых, бунтующий человек противопоставляет все то, что для него ценно, тому, что таковым не является. Развиваясь, бунт одного человека начинает определять некое благо, которое имеет значение уже больше, чем собственная судьба индивида.

     Приводя пример бунта раба против своего господина, Камю приходит к выводу, что раб  восстает против прежнего порядка,  
в котором отрицается нечто, присущее сообществу всех угнетенных людей. Сам по себе индивид не является той ценностью, которую он намерен защищать. Эту ценность составляют все люди вообще.

     При этом Камю разделяет понятия бунт и озлобленность. Озлобленность вызвана завистью и всегда направлена против объекта зависти. Бунт же, напротив, стремится к защите личности. Восставший защищает себя, каков он есть, целостность своей личности, стремится заставить уважать себя. Таким образом, делает вывод Камю, озлобленность несет в себе негативное начало, бунт – позитивное. Автор этим тезисом полемизирует с некоторыми философами, отождествлявшими бунтарский дух и озлобленность.

     Подходя к понятию бунта с позиций  социальных, Камю отмечает, что бунт невозможен в обществах, где неравенство  слишком велико (например кастовые общества) или равенство абсолютно (некоторые первобытные общества). Камю   подчеркивает, что бунт возможен в тех обществах, где  
за теоретическим равенством скрывается огромное фактическое неравенство.

     Кроме того, бунт – дело человека осведомленного. Он должен четко осознавать свои права. Из этого следует, что бунтующий человек не может присутствовать в сакрализованном обществе, где царят мифы и традиции, и где ответы на все спорные вопросы даны в понятии священного.

     Причем  первоисточником бунта является не только индивид. В ходе исторического  развития человечество в целом все глубже и полнее осознает себя.

     Камю  утверждает, что сегодняшняя история  с ее распрями вынуждает людей  признать, что бунт – одно из существенных измерений человека. Он является исторической реальностью человечества. И не следует  бежать от этой реальности, а  найти в ней ценности для человечества.

     Одна  из главных ценностей бунта – то, что он предполагает человеческую общность, причем свободную от какой бы то ни было святости. Для того, чтобы жить, человек должен бунтовать, но не нарушая границы, открытые им в самом себе, границы, за которыми люди, объединившись, начинают свое подлинное бытие.

     Осознание абсурдности бытия и неразумности мира является первопричиной бунта. Однако, если в опыте абсурда страдание индивидуально, то в бунтарском порыве оно сознает себя как коллективное. Оно оказывается общей участью, пишет Камю.

     Выводя  индивида из одиночества, бунт является основой ценности для всех людей. Если первоначально значение бунта  для индивида можно выразить фразой «я бунтую – следовательно, я существую», то дальнейшее созидательное развитие бунта позволит сказать: «я бунтую, следовательно, мы существуем».

     Исследуя  понятие бунта, Камю выделяет несколько  его категорий и определяет характерные особенности каждой из них:

• Метафизический бунт (восстание человека против своего удела и против всего мироздания, не отрицание высшей силы (т.е, не атеизм), а выдвижение ей вызова)
• Исторический бунт (достижение свободы и справедливости, разделение понятий бунт и революция (бунт созидает, революция отрицает))
• Бунт в искусстве как созидатель вселенной (сочетание отрицания и утверждения)

3.3. Этап третий: «Изгнание», совпадение и расхождение взглядов с Ж. П. Сартром

       Для европейцев 40-50-х годов Камю был одним из классиков экзистенциализма, его неизменно объединяли с Жаном Полем Сартром.

     Вместе  с тем пути преодоления абсурдности  бытия у Сартра и Камю не совпадают, и в начале 50-х гг. в результате серьезных идеологических расхождений  Камю порывает с Сартром и с  экзистенциализмом, вождем которого считался Сартр.

     «Верно, что люди моего поколения видели слишком много, чтобы мир мог сохранить для них видимость «розовой библиотеки»,— говорил Камю в 1948 г. – Они знают, что есть тюрьмы и казни на рассвете, что невинность часто убиваема, а ложь торжествует. Но это – не отчаяние! Это – ясность. Подлинное отчаяние означает слепоту. Оно примиряется с ненавистью, насилием и убийством. С отчаянием такого рода я никогда не соглашался». Конечно, Камю не призывал проводить время в кафе с черным потолком, но и мода не «абсурдизма» родилась не без его участия. Ему самому пришлось пройти достаточно сложный путь для преодоления нигилистических последствий экзистенциализма.

     В 50-е гг. Камю продолжает писать эссе, пьесы, прозу. В 1956 г. писатель выпускает  ироническую повесть «Падение» («La Chute»), в которой раскаявшийся судья Жан Баптист Кламанс признается в своих преступлениях против морали. Обращаясь к теме вины и раскаяния, Камю широко пользуется в «Падении» христианской символикой.

     В 1957 г. Камю был награжден Нобелевской  премией «за огромный вклад в литературу, высветивший значение человеческой совести». Вручая французскому писателю премию, Андерс Эстерлинг, представитель Шведской академии, отметил, что «философские взгляды Камю родились в остром противоречии между приятием земного существования и осознанием реальности смерти». В ответной речи Камю сказал, что его творчество зиждется на стремлении «избежать откровенной лжи и противостоять угнетению».