Философия агностицизма и скептицизма Д. Юма

Опыт состоит из восприятий, восприятия делятся на впечатления (ощущения и эмоции) и идеи (воспоминания и воображения). После восприятия материала познающий начинает обрабатывать эти представления. Разложение по сходству и различию, далеко друг от друга или рядом (пространство), и по причинно-следственной связи. Всё состоит из впечатлений. А каков источник ощущения восприятия? Юм отвечает, что существует, по меньшей мере, три гипотезы:

1. Существуют образы объективных  предметов (теория отражения,  материализм).

2. Мир – это комплекс ощущений восприятия (субъективный идеализм).

3. Ощущение восприятия  вызывается в нашем уме Богом,  высшим духом (объективный идеализм).

Юм ставит вопрос, какая  же из этих гипотез верна. Для этого  надо сравнить эти типы восприятий. Но мы закованы в черте нашего восприятия и никогда не узнаем, что за ней. Значит вопрос о том, каков источник ощущения –

принципиально не разрешимый вопрос. Всё может быть, но мы никогда  не сможем это проверить. Никаких  доказательств существования мира не существует. Нельзя ни доказать, ни опровергнуть.

Иногда создаётся ложное впечатление, что Юм утверждает абсолютную невозможность познания, но это не совсем так. Содержание сознания мы знаем, значит, мир в сознании известен. То есть мы знаем мир, который является в нашем сознании, но мы никогда не узнаем сущности мира, мы можем узнать только явления. Причинно-следственные связи в теории Юма – это результат нашей привычки. А человек – это пучок восприятий.

Основу нравственности Юм видел в нравственном чувстве, однако он отрицал свободу воли, считая, что все наши поступки обусловлены  аффектами.

Есть, однако, субъективная причинность - наша привычка, наше ожидание связи одного явления с другим (нередко по аналогии с уже известной  связью) и фиксация этой связи в  ощущениях. За пределы этих психических  связей мы проникнуть не можем. «Природа, – утверждал Юм, –  держит нас на почтительном расстоянии от своих тайн и предоставляет нам лишь знание немногих поверхностных качеств объектов, скрывая от нас те силы и принципы, от которых всецело зависят действия этих объектов»

Посмотрим, как сам Юм определял сущность своей философской  позиции. Известно, что он называл  ее скептической.

Юм видел свой скептицизм в том, что он прокладывал среднее  направление между предварительным  или методическим скепсисом Декарта и чрезмерным всеразрушающим скепсисом Пиррона. Последний, говоря словами А. И. Герцена, "не только сомневался в возможности знать истину, но просто не сомневался в невозможности знать ее". Первый призван был расчистить почву для построения подлинной онтологии, но Юм не верит в возможность таковой, и от "Трактата..." к "Исследованию о человеческом познании" его неверие в этом смысле все более расширялось и углублялось. Юм называет свое учение "очень скептическим, но не совпадающим нацело с пирронизмом, так как против него восстает людская природа, привыкшая доверять впечатлениям и полная веры в то, что мир существует. Убежденный в слабости человеческого духа и в узости его познавательных возможностей, Юм не мог согласиться с тем, что в познании вообще нет ничего достоверного. Поэтому в "Добавлении" к первой книге "Трактата...", где Юм еще раз возвращается к проблеме пространства, он пробует подыскать более гибкое обозначение для своего скептицизма и называет его всего лишь "смягченным", близким до некоторой степени к скептицизму античных "академиков" Аркезилая и Карнеада. Симпатизирует Юм и скептицизму Пьера Бейля.

Философия Давида Юма (1711—1776) обнаружила критическое и скептическое отношение к выводам догматических систем, исходящих из эмпиризма. Юм выводит все идеи из чувственных впечатлений. Юмовский принцип, согласно которому идея отличается от впечатления только по степени интенсивности и яркости, по необходимости влечет за собой утверждение, что всякая идея является всего лишь «образом», «отражением» и в качестве такового — индивидуальным и частным.

 Но он отклоняет,  как неоправданную, всякую попытку  вывести из этих предпосылок  метафизические следствия. Поэтому понятие Бога для Юма является настолько же недоказанным допущением, как и понятие объективной материи, существующей независимо от нас. Нам даны исключительно только ощущения и их разнообразные сочетания. Поэтому для Юма единственная задача философии — найти условия, при которых мы выводим эти сочетания, и потом определить фактическое содержание понятий, свойственное таким сочетаниям наших идей, как субстанции, причинности или в моральной области — симпатии, благосклонности, справедливости.

Юм пытается доказать, что субстанция и причинность — не объективно существующие сущности, не априорные идеи, но что они по своему эмпирическому содержанию представляют собой исключительно ассоциации, которые образуются благодаря привычным сочетаниям впечатлений. Среди постепенно появляющихся идей о вещах мы начинаем замечать определенное сходство, которое позволяет дать этим понятиям одно и то же название, оставляя в стороне возможные качественные и количественные различия, и приобретаем «привычку», благодаря которой, услышав данное название, имя или слово, мы оживляем в памяти одно из частных понятий.  Но так как то же самое слово, часто применяется и к другим единичным объектам, во многих отношениях отличным от той идеи, которая непосредственно дана нашему уму, и так как слово это не может оживить идеи всех этих единичных объектов, то оно лишь оживляет ту привычку, которую мы приобрели путем рассмотрения этих идей. Последние не реально, не фактически, а лишь в возможности наличии в уме. Мы не рисуем их отчетливо в воображении, а держим наготове, чтобы обозреть любые из них. Это осуждение принципа привычки, затруднение хорошо заметно: «необычным» характеризуется то, что жесткие рамки эмпиризма не позволяют объяснить полностью.

Таким образом, субстанция для  него комплекс впечатлений, непрерывно связанный в общее единство, причинность же — последовательность впечатлений, причем мы постоянно предшествовавшее называем причиной, последующее — действием.

Подобно этим основным понятиям теоретического познания, основой морали является чувство, моральные мотивы, по мнению Юма, опираются также на прочность привычных ассоциаций.  Юм считал, что в основе морали лежит  особое чувство удовольствия и боли. Моральное удовольствие (или боль) своеобразно. Оно развивается действительно совершенно отличным от других типов удовольствия образом. Существеннейший моральный мотив — симпатия к нашим ближним; она возникает тогда, когда мы проникаем путем ассоциации в душу ближнего.

Относясь скептически  ко всякой метафизике, Юм, таким образом, предначертывает философии в  существенных чертах критическую задачу как в области теории познания, так и в области морали, задачу, которая в каждой из этих областей покоится на психологических законах ассоциации. Через это Юм занимает положение скептика-критика, который, проводя последовательно чисто эмпирическое направление, главным образом, работает над уничтожением догматической метафизики; однако, вместе с тем, своей попыткой обосновать происхождение фундаментальных понятий теории познания и морали он подготовляет критическую философию.

В целом позиция скептицизма  оказывается антинаучной и прорелигиозной. Не сложно догадаться, что за критикой объективного знания и апелляцией вместо теоретического знания к вере стоит  религиозное мышление.

“В средневековой философии  скептицизм был средством утверждения  религиозной веры. Теологи доказывали, что истинность знания, даже если оно  опирается на опыт и подтверждается доводами разума, относительно”.

В 18 веке скептицизм, под  влиянием развития науки и методов  научного познания, показавших его  философскую несостоятельность, трансформируется в агностицизм.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

Философия Д. Юма оказала  огромное влияние на становление  трансцендентального идеализма  И. Канта, а также на развитие эмпирической линии в британской философии  XIX-XX вв., в том числе на формирование основных философских принципов позитивизма.

Феноменализм Юма выразил  одну из характерных черт буржуазного  мировосприятия - фетишизацию непосредственно  данного. В наши дни в буржуазной философии наблюдается своеобразное явление, которое имеет прямую связь  с указанной чертой, - это стремление максимально опустить философию  до уровня обыденного сознания, приспособить ее к мироощущению среднего буржуа, к его интуитивным реакциям на окружающую среду и тем ситуациям, которые возникают в его повседневной жизни. В этом стремлении большинство  из буржуазных философов XX в. - наследники Давида Юма (хотя далеко не все они  склонны открыто признать это). Недаром  в "Заключении" к первой книге "Трактата..." Юм писал, что скептическое настроение лучше всего выражается в подчинении человека обычному ходу вещей.

 

 

Список  использованных источников

1. Алексеев П.В., Панин А.В. Философия. Учебник. М., 2000.

2. Философский словарь. / Под ред. И.Т. Фролова. М., 2010.

3. Фролов И.Т. Введение в философию. Учебник для вузов. В 2 ч. Ч. 1. М., 2005.

4. Радугин А.А. Философия. Курс лекций. М., 1995.