Философия истории

 

Христианское историческое сознание по своей сути есть и смыслоисторическое сознание. И сфера всемирной истории, направляемой Богом, и сфера индивидуальной жизни с присущим ей динамичным драматизмом,- это сферы развертывающейся во времени реализации смыслов. Таким образом, христианство представляет и родовую, и индивидуальную человеческую жизнь как развертывающуюся в качественно дифференцированном времени и исполненную всеобъемлющим и высшим смыслом драму отношения человека с Богом.

 

До сих пор речь шла  о том, что христианская вера своим, конститутивно присущим ей, содержанием неизбежно историзирует сознание, являющееся одновременно смыслоисторическим сознанием. Тематизация этого содержания, извлечение из него возможных импликаций, смыслоисторических импликаций в том числе, а позднее и размежевание с различными нехристианскими концепциями истории стало делом христианской теологии.

 

Наиболее полным проявлением  теоретических возможностей христианской теологии в этой сфере является концептуализация родовой истории человека, как  задуманной и направляемой Богом  всемирной истории. Эта концепция  всемирной истории, развертывающейся под знаком Провидения, соответственно осмыслена и в своем протекании, и в целевом содержании.

 

Важно, что такая концепция  не только как принципиальная возможность, но и в своих основных контурах появляется весьма рано в истории  христианской теологии. Речь идет о  теолого-историческом учении Августина.

 

В этом учении история есть нечто единое, поскольку судьба всех людей определяется единством происхождения  от Адама. Единое существование человеческого  рода предстает как развертывающаяся во времени драма, у которой есть начало и будет конец. Движение исторического  времени носит не круговой, а линейно  направленный характер. Протекающее  историческое время осмысленно расчленено на эпохи, уподобляемые расчленению  возрастов индивидуальной человеческой жизни и соотнесенные с днями  творения. Историческая жизнь имеет  воспитательное назначение для человеческого  рода, и поэтому само ее протекание наделено определенным смыслом. И, конечно  же, у истории будет завершение, установленное для нее Богом. Таким образом, историческая жизнь  человеческого рода и по своему истоку, и по характеру развертывания, и  по целевому содержанию представляет собой провиденциально определяемый осмысленный процесс, в котором есть осмысленное место и для драмы индивидуального человеческого существования.

 

Очень важно, что в этом построении есть место и для священной, и для профанной истории, а критическое восприятие града земного позволяло сохранять скептическую дистанцию по отношению к деяниям человеческим. Одним словом, учение Августина об истории открывало возможность многоаспектного постижения истории, отражающего полноту целостной и сбалансированной христианской жизни.

 

Теолого-историческое построение Августина воплощало, по существу, описанную  выше базисную форму постижения истории, определив ее парадигматическое  значение для европейского теоретического отношения к истории. Оно оказало  мощнейшее воздействие на всю  последующую христианскую мысль. Христианские теологические истолкования истории  вплоть до Боссюэ (XVII в.), по существу, не выходили за пределы спекулятивной схематики построения Августина.

 

В патриотическую и средневековую  эпохи историографическая работа находит  воплощение в основном в различных  хронографических, компендиумных и энциклопедических произведениях. Наиболее интересным явлением в сфере собственно философски-теологического толкования истории было, несомненно, творчество Иоахима Флорского. Оно вызвало оживленную теоретическую полемику, а также оказало весьма значительное воздействие на практическую религиозную жизнь.

 

В отношении нововременного европейского сознания прежде всего правомерно говорить об общей историзации в понимании мира вообще и социальной действительности - в частности. Историзируется и самопонимание человека. Эти процессы, естественно, отразились и на религиозной жизни, и на понимании природы божественной реальности, ее отношения к миру и человеку.

 

Общая историзация культурного сознания в Новое время была теснейшим образом взаимосвязана с различными формами теоретико-познавательного отношения к истории. Новое время - это эпоха появления дерзновенных философских тематизаций всемирной истории, грандиозных историографических полотен, масштабных и новаторских теолого-исторических построений. Новое время - это новая эпоха не только в историческом сознании, но и в теоретическом отношении к истории.

 

Прошлое восстанавливается  и реконструируется как определенное измерение настоящего, становится важнейшим  ресурсом самоопределения и для  европейской цивилизации в целом, и для каждого национально-государственного и культурного образования. Наконец, отношение к истории выступает  как существенный компонент индивидуальной культурной и социальной самоидентификации. Историческое сознание предстает как  один из конституирующих факторов мировоззренческой  культуры.

 

Теоретическое историческое сознание Нового времени реализуется  в трех основных сферах.

Первая сфера - это сфера теологического осмысления отношения между Богом и человеком в его исторической жизни. В общем и целом теолого-историческая мысль Нового времени при всем своем разнообразии не играет главенствующей роли в теоретическом постижении истории. Теология скорее получает побудительные импульсы от светской философии истории и научной историографии.

 

Светская теоретическая  мысль своим новаторством и разнообразием  интенсивно стимулирует теологическую  рефлексию по поводу истории, но это  по преимуществу рефлексия, стремящаяся  ответить на вопросы, которые поставлены не ею самою. Однако сама западно-христианская теология истории в своем стремлении и способности давать ответы на такие  вопросы продемонстрировала огромную творческую силу, что в конечном счете проистекает из присущего этой теологии с самого начала умения ассимилировать различные внеположные ей теоретические содержания. Так в свое время обстояло дело с освоением античного наследия, так было и в более поздние эпохи.

Если теолого-историческая рефлексия в Новое время была при всех новациях - продолжением, модификацией сложившейся традиции, то две другие сферы теоретического исторического  сознания были специфическим порождением  новой эпохи.

 

Вторая сфера теоретического исторического сознания Нового времени  характеризуется тем, что история  и историческое существование отдельного человека становятся предметной областью относительно самостоятельной философской  дисциплины - философии истории.

 

Разумеется, концепции Августина  и других патриотических и схоластических мыслителей также можно охарактеризовать как философию истории, как христианскую философию истории. Однако, представляется все же, что обозначение “философия истории” целесообразно сохранить за теми философскими концептуализациями истории, которые базировались на светских или на религиозных, но внеконфессиональных (относительно ортодоксии западно-христианских конфессий) принципах понимания истории.

В Новое время вклад  философии в историзацию сознания был обусловлен уже тем обстоятельством, что зачинатели философии Нового времени были проникнуты мыслью о новом начале, о новом основоположении, о восстановлении философии и наук и т.п. Правда, при этом ни Ф.Бэкон, ни Декарт не обращались специально к философско-исторической проблематике, а научный статус историографии расценивался ими весьма невысоко.

Историзация сознания была связана и с самой установкой на просвещение, господствовавшей в философии от Декарта до Канта. И дело здесь не только в присущем просвещенческой философии стремлении к критическому размежеванию с прошлым. Эпоху разума необходимо утвердить, а это предполагает определенное историческое деяние, причем крупномасштабное, поскольку требуется просветить не только философов и ученых, но и все общество в целом.

Историческая жизнь предстает  в философии Просвещения как  имеющая целевую направленность, ведь история есть движение прогресса  или даже развитие к разуму-к разуму как принципу

В связи с этим следует  сказать несколько слов о некоторых  распространенных воззрениях на отношение  между христианским пониманием истории  и философией истории. В философско-исторической и в особенности в теологической  литературе нововременное понимание истории зачастую представляют просто как секуляризованный вариант иудео-христианского отношения ко времени и к истории. Наиболее известным сторонником такой позиции является Карл Левит. Конечно, христианское понимание истории является важнейшим истоком нововременного понимания истории, но при этом ни в коем случае нельзя забывать о том принципиально важном обстоятельстве, что нововременное понимание истории во многом противоположно христианскому подходу к истории, что такая противоположность и составляет главным образом специфику нововременного восприятия и осмысления истории. Самоопределения, не зависимого от авторитетов индивида, и к разуму как характеристике и достоянию общественного состояния в целом.

Просветительское мышление обращается к истории преимущественно  в будущностном модусе, настоящее с прошлым не связано необходимо преемственностью, оно не вырастает органически из прошлого, соответственно прошлое не выступает по отношению к настоящему в качестве обусловливающей инстанции. В конечном счете оформление настоящих и будущих отношений между людьми зависит от усмотрения разумом истин, надысторических по своей сути. Именно такие истины призваны определить наступающую эпоху разума.

 

Характеристика  современного исторического сознания.

Однако в просветительскую эпоху появляются мыслители, возвещающие  новое, историцистское отношение к истории. Для Вико и Гердера историческая жизнь значима в своем прошлом, причем значима и сама по себе, и для настоящего и для будущего.

Рубеж XVIII и XIX вв. был эпохальным с точки зрения судеб европейского исторического сознания. Грандиозные  социальные перемены, обусловленные прежде всего промышленной и политической революциями конца XVIII столетия, привели к мощной историзации культурного сознания, нашедшей отражение, разумеется, и в философии.

В этот период в философии  оформляется тот принцип постижения действительности, который позднее  получил название историзма. “Появление историзма было,- по словам известного историка и философа истории Фридриха Майнеке (1862-1954),- одной из величайших духовных революций, пережитых западно-европейской мыслью”. Речь шла о появлении нового способа восприятия и теоретического постижения реальности, исходящего из того, что вся реальность по своей сущности исторична. Появление историзма подготовлялось предшествующей европейской мыслью, но все же его завершившееся оформление действительно было духовной революцией. Отныне историзму суждено было стать неотъемлемой, даже само собой разумеющейся составной частью европейского культурного сознания, стать базисным компонентом философского и социально-научного мышления.

 

В начале историзм был теснейшим образом связан с философско-метафизической мыслью. Своей вершины метафизический историзм достиг у Гегеля. Философско-историческая конструкция Гегеля представляет для нас особый интерес в связи с тем, что она в наибольшей степени воплощает и ту базисную форму философского постижения истории, о которой шла речь выше.

 

Романтические и идеалистические  философско-исторические проекты великой  эпохи метафизического мышления примерно в середине прошлого столетия уступают пальму первенства разнообразным историографическим концептуализациям истории. Наступает эпоха научной историографии, которая впредь уже не допустит выхода философии истории на передний план в теоретическом постижении истории.

 

А для теоретической ситуации в философии истории после  Гегеля характерен прежде всего глубокий скепсис, который чаще всего принимает форму развернутых критических возражений и сомнений по поводу гегелевского системною проекта “философии мировой истории”, а также по поводу “пользы истории” вообще. В действительности это было выражением скепсиса относительно возможности философии заниматься историей. Понятно, что такая ситуация не благоприятствовала философской разработке исторической проблематики. В философии истории, если ее рассматривать с точки зрения этой проблематики, наступает своеобразный перерыв вплоть до появления работ О.Шпенглера и А.Тойнби.

Говоря о философии  истории в Новое время, следует  сказать и о так называемой “критической философии истории”. Объектом ее исследований являются условия  возможности познания исторической действительности, познания как философского, так и научно-историографического.

Появление критической философии  истории обусловлено в основном двумя факторами. Первым таким фактором является развитие в послекантовский период разнообразных вариантов трансцендентально-критической философии вообще. Вторым - мощный расцвет в этот же период исторического знания, прежде всего научно-историографического.

 

Третья сфера теоретического исторического сознания в Новое время - сфера оформившейся в эту эпоху исторической науки. Научно-историческое знание становится постепенно основной формой теоретического отношения к истории. С точки зрения нашей темы можно выделить здесь два основных варианта.

 

Создание картины исторической жизни человечества и в целом, и в самых разнообразных ее формах в последние столетия становится преимущественно делом исторической науки. Она берет на себя функцию  восстановления, реконструкции прошлого. Естественно, философское отношение к истории должно так или иначе соотноситься с научно-историческим знанием. Такую связь между философско-исторической проблематикой и научной историографией можно квалифицировать как “онтологический” вариант отношения между ними.