Автор работы: Пользователь скрыл имя, 01 Февраля 2013 в 17:02, контрольная работа
К концу XVIII столетия философия Канта получила если не всемирное, то во всяком случае общеевропейское признание. Кант стал членом трех академий (Берлинской, Петербургской, Сиенской).1
В немецких университетах повсеместно преподавалось его учение. Повсеместно, впрочем, раздавались и критические голоса. Полемика вокруг кантианства шла долгие годы при жизни философа и после его смерти, весь XIX век, перекинувшись и в наше столетие.
Введение 2
1. Философия И. Канта о форме и границах познания 4
2. Теоретическая философия И. Канта 8
3. Происхождения морального закона из чистого разума 11
Заключение 14
Литература 16
Они могут рассматриваться как априорные законы природы, составляющие основу общего или чистого естествознания, законы, которые человеческий рассудок (при посредничестве бессознательной деятельности трансцендентального продуктивного воображения) привносит в мир явлений, чтобы затем вновь, уже сознательно, вычитывать их из природы. Поэтому познание невозможно без взаимодействия чувств и рассудка. Без рассудка, писал Кант, чувственные созерцания слепы, а рассудочные понятия, лишенные чувственного наполнения, пусты.
Слова Канта, характеризующие структуру «Критики чистого разума», с успехом могут быть отнесены и к «Метафизике нравов»: «В самом деле, средства, способствующие ясности, помогают пониманию отдельных частей, но нередко отдаляют понимание целого, мешая читателю быстро обозревать целое, и своими слишком яркими красками затемняют и скрадывают расчленение или структуру системы...».13
До Канта практическая философия могла называться этикой, философией морали, метафизикой нравов (нравственности), даже философией права, как это имеет место у самого Гегеля, так как понятия этическое, моральное, нравственное употреблялись как синонимы, отличаясь лишь принадлежностью к разным языкам. При этом этика имела преимущество старшинства.
Однако не менее, а может быть, - более, часто склонности противостоят морали.
Моральный императив, - пишет Кант, - относится «к людям как к разумным естественным существам, которые достаточно несвяты, чтобы у них могло возникнуть желание нарушить моральный закон, хотя они сами признают его авторитет, и даже когда они соблюдают его, делают это неохотно (борясь со своими склонностями), в чем, собственно, и состоит принуждение».14
К этому рассуждению добавляет он выразительный пассаж: «Например, если человек, достаточно решительный и твердый, не отказывается от задуманного им развлечения, какие бы вредные последствия ему ни рисовали, но при мысли о том, что он в таком случае не выполнит какой-то служебный долг или не сможет позаботиться о больном отце, без колебаний оставит свое намерение, хотя и весьма неохотно, то именно тем он доказывает в высшей степени свою свободу, что не может противостоять голосу долга».15
Как бы в подтверждение сказанного приведем высказывание П.П. Гайденко: «Исполнение требований морального закона возможно лишь в том случае, если свободная воля не детерминируется психологически (эмпирически): психологический детерминизм, по Канту, сродни детерминизму механическому».16
Но и здесь не все так однозначно. У Канта есть пример со скрытой чувственной детерминацией нравственного поведения, соответствующего нормам морального закона.
Нравственным будет благодеяние человека (убитого горем и уже полностью лишенного вкуса к жизни), совершенное исключительно по долгу ради оказания помощи нуждающемуся в участии и тоже терпящему бедствие. В этом случае человек, оказавший благодеяние, «вырывается из этой мертвенной бесчувственности», в которую погрузился из-за собственного несчастья.17
Разве в данном примере у Канта не берется за основу участие (основанное на стремлении уменьшить страдания другого), и разве здесь не присутствует момент «психологического детерминизма», как бы он ни пытался скрыться за кантовским требованием для нравственного поступка отстраненности от всего чувственного?
Откуда тогда человек узнает, что именно так, а не иначе следует поступать по долгу, оказывая благодеяние? Не скрыто ли здесь противоречие в самом кантовском суждении и требовании к нравственному поведению?
Перейдем к основной теме наших рассуждений, поставив в центр внимания проблему происхождения морального закона.
Кратко ее можно было бы сформулировать следующим образом – моральный закон создает чистый разум, непосредственно исходя из собственной сущности, или чистый разум всего лишь открывает присутствующий априорно в нашей духовности божественный моральный закон с помощью интеллектуального созерцания, создавая ноумен, то есть исчерпывающее и адекватное представление об объекте мышления?
Оттолкнемся в своих размышлениях от одного суждения: «Нравственность, по мнению Канта, порождается априорным разумом человека: “Чистый разум сам по себе есть практический разум и дает (людям) всеобщий закон, который мы называем нравственным законом”. Последний является высшим практическим принципом в силу чистоты своего происхождения, поскольку он возникает «в разуме» и не может быть выведен из эмпирического опыта».18
В данном комментарии к цитате из Канта демонстрируется приверженность к определению происхождения морального закона из чистого разума, являющегося в то же время практическим. Надо сказать, что такое представление о происхождении морального закона является почти безраздельно доминирующим в исследовательской литературе.
Это означает, что мораль в качестве мотива в чистом виде, т. е. как единственный мотив в душе, почти никогда не действует.
Подводя некоторый итог всему вышесказанному, перейдем к предварительным выводам, носящим исключительно гипотетический характер. К ним можно отнести следующие наблюдения.
Чистый разум не создает моральный закон, а открывает его, поскольку тот находится априорно в душе каждого отдельного человека.
Познается закон
чистым разумом с помощью
Автором морального закона является не человеческий разум, а Бог. Бескорыстное служение божественному моральному закону есть долг человека. Нравственным можно назвать поведение, основанное только на понимании величия априорных моральных норм и сознательном следовании им.
По поводу основного признака, разделяющего априорные формы спекулятивного разума и априорные нормы морального закона. Пустые, априорные формы спекулятивного разума способны наполняться положительным (истинным) или отрицательным (ложным) содержанием только в пределах действительного или возможного опыта.
К концу XVIII столетия философия Канта получила если не всемирное, то во всяком случае общеевропейское признание. Кант стал членом трех академий (Берлинской, Петербургской, Сиенской).19
В немецких университетах повсеместно преподавалось его учение. Повсеместно, впрочем, раздавались и критические голоса. Полемика вокруг кантианства шла долгие годы при жизни философа и после его смерти, весь XIX век, перекинувшись и в наше столетие.
В Германии не было
крупного философа, который так или
иначе не выразил бы своего отношения
к Канту. В полемике с кантовским
критицизмом теоретическая
Кант высоко оценивал роль науки и силу разума.
Философия, согласно Канту, должна определить цели человеческого разума: поиск истины и высших нравственных ценностей. Отсюда его понимание морального закона – «категорического императива» как требование видеть в человеке самоцель, а не средство.
1 Скирбекк Г., Гилье Н. История философии: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений / Пер. с англ. В.И. Кузнецова; Под ред. С.Б. Крымского. - М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2003.
2 Малик Э.Г. Иррационалистическая школа философии. (А. Шопенгауэр, С. Кьеркегор, Ф. Ницше). - Ростов-на-Дону: Изд-во РГУ, 2002.
3 Скирбекк Г., Гилье Н. История философии: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений / Пер. с англ. В.И. Кузнецова; Под ред. С.Б. Крымского. - М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2003.
4 Кант И. Из рукописного наследия. М., 2000.
5 Скирбекк Г., Гилье Н. История философии: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений / Пер. с англ. В.И. Кузнецова; Под ред. С.Б. Крымского. - М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2003.
6 Волкова Р.А. Основы философских знаний: Методические указания по курсу "Философия". - Пенза: Пенз. гос. ун-т, 2002.
7 Волкова Р.А. Основы философских знаний: Методические указания по курсу "Философия". - Пенза: Пенз. гос. ун-т, 2002.
8 Кант И. Из рукописного наследия. М., 2000.
9 История философии: Учебник для вузов / Под ред. В.В. Васильева, А.А. Кротова и Д.В. Бугая. — М.: Академический Проект: 2005
10 История философии: Учебник для вузов / Под ред. В.В. Васильева, А.А. Кротова и Д.В. Бугая. — М.: Академический Проект: 2005
11 Кант И. Сочинения: В 4 т. на немецком и русском языках / Под ред. Н. В. Мотрошиловой и Б. Тушлинга. Т. 1,3, 4. М., 1994
12 Кант И. Сочинения: В 4 т. на немецком и русском языках / Под ред. Н. В. Мотрошиловой и Б. Тушлинга. Т. 1,3, 4. М., 1994
13 Кант И. Критика чистого разума // И. Кант. Соч. на немецком и русском языках. М., 2006. Т. 2 (1).
14 Кант И. Метафизика нравов // И. Кант. Соч.: в 6 т. М., 1965. Т. 4 (2).
15 Кант И. Метафизика нравов // И. Кант. Соч.: в 6 т. М., 1965. Т. 4 (2).
16 Гайденко П.П. Проблема времени у Канта: время как априорная форма чувственности и вневременность вещей в себе // Вопросы философии. – 2003. – № 9.
17 Кант И. Критика практического разума // Соч.: в 4 т. на нем. и рус. яз. – М.: Московский философский фонд. – 1997. – Т. III.
18 Касьянова Е.И. Нравственная активность как сущностная характеристика толерантности // Вестник Воронежского государственного университета. – 2008. – № 1.
19 Скирбекк Г., Гилье Н. История философии: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений / Пер. с англ. В.И. Кузнецова; Под ред. С.Б. Крымского. - М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2003.