Философия Сократа

Государство с  тимократическим правлением будет  вечно воевать. 

Следующий вид государственного устройства – олигархия, появляется в результате скопления богатства у частных лиц. Этот строй основан на имущественном цензе. Власть захватывают немногие богатые, тогда как бедняки не участвуют в управлении. Олигархическое государство, раздираемое враждой богачей и бедняков, будет постоянно воевать само с собой. Следующей формой государственного правления, является демократия, которая логически вытекает из олигархии. Победа бедняков приводит к установлению демократии - власти народа. Здесь царят своеволие и безразличие. Наконец, чрезмерная свобода обращается в свою противоположность - чрезмерное рабство. Устанавливается тирания, наихудший вид государства. Власть тиранов держится на вероломстве и насилии. Главной причиной смены всех форм государства Платон считал порчу человеческих нравов. Выход из порочных состояний общества он связывал с возвратом к изначальному строю - правлению мудрых. 

В диалоге «Тимей»  Платон первым всеобъемлюще обсудил  происхождение первоначал и структуру  Космоса. 

«Нам необходимо рассмотреть, какова была сама природа огня, воды, воздуха и земли до рождения неба, и каково было их тогдашнее состояние. Ибо доныне никто не объяснил их рождения, но мы называем их началами и принимаем за стихии буквы Вселенной. 

Происхождение вещей и явлений из первоначал в греческой науке периода

Платона довольно устойчиво понимается наподобие  сложения слов и отдельных букв. Характерно, что обозначающий начала термин ???????? (отсюда старославянская  калька— «стихия») означает также  буквы алфавита и восходит к более раннему слову ??????s — ряд, линия. 

Впервые поставил вопрос о сущности вещей и их, сущностей, местопребывании. Положил  начало учению об эталонных первообразах (греч.: paradeigma — парадигма), (греч.: idea — идея), взирая на которые, Демиург

(греч.: demioyrgos), творец Вселенной, матрицирует вещный мир. 

«Как, постучав, мы ждем, раздастся ли звук целого или  надтреснутого сосуда, так и целостность  несущегося мимо нас бытия определяется слушанием и усмотрением его  сущностей. Надо быть исключительно даровитым, чтобы понять, что существует некий род каждой вещи и сущность сама по себе, а еще более удивительный дар нужен для того, чтобы доискаться до всего этого, обстоятельно разобраться во всем и разъяснить другому! 

МЫСЛИ 

Когда одни думают так, а другие иначе, тогда уже не бывает общего мнения и непременно каждый презирает другого за его образ мыслей. 

Истинное мнение ведет нас к правильным действиям  ничуть не хуже, чем разум.

Если я кого-нибудь из окружающих сделаю негодяем, то мне  придется опасаться, как бы он не сделал мне зла. 

Ты опытен —  и дни твои направляет искусство, неопытен и дни катятся по прихоти  случая. 

Никто не станет делать того же, что раньше, коль скоро  возможно нечто лучшее. Быть ниже самого себя — это не что иное, как невежество, а быть выше самого себя — не что иное, как мудрость. 

Без смешного, нельзя познать серьезное, и вообще противоположное  познается с помощью противоположного, если человек хочет быть разумным. 

Поэт — если только он хочет быть настоящим поэтом — должен творить мифы, а не рассуждения. 

Бояться смерти — это не что иное, как приписывать  себе мудрость, которой не обладаешь, то есть возомнить, будто знаешь то, чего не знаешь.

Ведь никто  не знает ни того, что такое смерть, ни даже того, не есть ли она для человека величайшее из благ, между тем ее боятся, словно знают, наверное, что она — величайшее из зол. Но не самое ли позорное невежество — воображать, будто знаешь то, чего не знаешь? 

Полнейшее невежество вовсе не так страшно и не является самым великим злом; а вот многоведение и многознание, плохо направленные, составляют гораздо большее, чем это, наказание. 

Можно ответить на любой вопрос, если вопрос задан  правильно. 

Существует лишь одна правильная монета — разум, и  лишь в обмен на нее должно все отдавать: лишь в этом случае будут неподдельны и мужество, и рассудительность, и справедливость — одним словом, подлинная добродетель; она сопряжена с разумом, все равно, сопутствуют ли ей удовольствия, страхи и все иное, тому подобное, или не сопутствуют. 

Разве человек, если он дерзок не по разуму, не несет  ущерба, а если отважен с умом, не получает пользы? 

С человеком  хорошим не бывает ничего плохого  ни при жизни, ни после смерти. 

К благу стремится  любая душа и ради него все совершает; она предчувствует, что есть нечто такое, но ей трудно и не хватает сил понять, в чем же оно состоит.

По-видимому, не в природе человека по собственной  воле идти вместо блага на то, что  считаешь злом; когда же люди вынуждены  выбирать из двух зол, никто, очевидно, не выбирает большего, если есть возможность выбирать меньшее. 

Самое лучшее —  это ни война, ни междоусобия: ужасно, если в них возникает нужда; мир  же — это всеобщее дружелюбие. 

О любом деле можно сказать, что само по себе оно  не бывает ни прекрасным, ни безобразным. Если дело делается прекрасно и правильно, оно становится прекрасным. 

Спрашивать, почему хочет быть счастливым тот, кто хочет  им быть, незачем.

Все, что вызывает переход из небытия в бытие, —  творчество. 

Все чрезмерное обычно вызывает резкое изменение в противоположную сторону, будь то состояние погоды, растений или тела. Не меньше наблюдается это и в государственных устройствах. 

Если бы возникающие  противоположности не уравновешивали постоянно одна другую, словно описывая круг, если бы возникновение шло по прямой линии, только в одном направлении и никогда не поворачивало вспять, в противоположную сторону, — все, в конце концов, приняло бы один и тот же образ, приобрело одни и те же свойства и возникновение прекратилось бы. 

Когда мы стремимся  искать неведомое нам, то становимся лучше, мужественнее и деятельнее тех, кто полагает, будто неизвестное нельзя найти и незачем искать. 

Богатство вовсе  не слепо» оно — прозорливо. 

Крайнее увлечение  философией вредно. 

Легче угодить  слушателям, говоря о природе богов, чем людей. 

Страсть — приманка зла. 

Все, что называется благом, для неразумного плохо. 

На все последующее  века Платой смутил человеческую цивилизацию  своим рассказом об Атлантиде  — таинственном материке, 12 тысяч  лет назад располагавшемся за Гибралтаром и погибшем, погрузившимся в море « в один день и бедственную ночь».

Точнее место  катастрофы Платон не указывает, но авторитет  философа столь высок, что, поверив  ему, исчезнувшую страну атлантов сразу  же стали искать, ищут и ныне и  будут искать все, кто полны вдохновения и дерзновенны… 

Заключение 

Незадолго до кончины  Платон увидел во сне, будто превратился  в лебедя, летает с дерева на дерево и доставляет много хлопот птицеловам.

Последователь Сократа, Симмий, истолковал это так, что Платон останется неуловим для тех, кто захочет его толковать, — ибо птицеловам подобны толкователи, старающиеся выследить мысли древних авторов, неуловим же он потому, что его сочинения допускают толкования и физическое, и этическое, и теологическое, и множество иных. 

Потомкам Платон оставил непреходящее по значимости назидание: 

«Человеческий род не избавится от зла до тех  пор, пока истинные и правильно мыслящие философы не займут государственные  должности или властители в государствах по какому-то божественному определению не станут подлинными философами».