Философская проблема человека

Тема: «Философская проблема человека»

Содержание

Введение…………………………………………………………………………..3

1. Природа человека и характер философской концепции………………….4

2. Сущность человеческого генезиса…………………………………………8

3. Смысл человеческого существования……………………………………15

Заключение……………………………………………………………………...17

Список использованной литературы………………………………………….18

ВВЕДЕНИЕ

Проблема человека, смысл его  существования всегда интересовали людские умы. В трудах каждого  философа, начиная от древности и  кончая современностью можно найти размышления относительно природы человека и его сущности. Данная тема была, есть и будет актуальной во все времена, она также вечна, как и сама философия. Перед человечеством на всех этапах его развития всегда стоял данный вопрос и на каждой стадии был реализован мыслителями по-разному. Кто мы? Откуда мы? Куда мы идем и зачем существуем? – вот те вопросы, на которые мы всегда буде искать ответы, убеждать других людей в этой правоте, затем переосмысливать, создавать новые концепции, и так будет продолжаться, пока будет жить род людской.

Осуществляемый в настоящее  время цивилизованный поворот, трансформация  индустриальной цивилизации в информационное общество резко повышают роль человеческой индивидуальности, творческого начала в человеке в развитии всех сфер общества¹.

 Важной особенностью нашего времени является уход с исторической сцены доминировавших в недавнем прошлом тоталитарных режимов, прошедшая и проходящая деколонизация, тенденция перехода к социально ориентированному, демократическому  правовому обществу, катастрофическое падение материального и социального статуса человека в нашей стране, имеющее своим следствием обостренное внимание к смысложизненной, экзистенциальной проблематике.

Предпринимаются настойчивые попытки  создать так называемую понимающую социологию, психологию личности и другие, ориентированные на субъекты научные дисциплины, снижение интереса к гносеологической, методологической и онтологической проблематике в самом корпусе философии. Немаловажную роль играет сохранившееся со времен господства представление о философии как «науке наук», ее понимания как основы наук, особенно тех, которые непосредственно имеют дело с человеком. В рамках этого подхода сформулированы специфические характеристики философского знания, имеющие непосредственное отношение к рассматриваемой нами теме.

1. ПРИРОДА ЧЕЛОВЕКА И ХАРАКТЕР ФИЛОСОФСКОЙ КОНЦЕПЦИИ

Философское познание человека есть по своей сути самосознание человека, а человек может осознавать себя лишь при том условии, что он - познающая личность, т.е. философ, занимающийся антропологией, осознает себя как личность. Эта индивидуализация — основополагающий факт, ядро и основа антропологии. Но тот факт, что мыслитель осознал в себе, вовсе не делает его выводы субъективными. Антрополог должен уловить живую целостность своей личности, конкретное «я», а для этого недостаточно знать только себя. «Вокруг всего того, что обнаружит в секунду осознающий себя философ, должно строиться и кристаллизоваться, должно стать подлинной антропологией, и все то, что он найдет у людей настоящего и прошлого — у мужчин и женщин, у индейцев и жителей Китая, у бродяг и императоров, у слабоумных и гениев.

Философская антропология становится фундаментальной и центральной  философской наукой тогда, когда  человек становится проблемой, когда начинают задумываться над вопросами: что такое человек, откуда он пришел в этот мир и чем он отличается от других живых существ.

Каждый из людей может назвать  себя человеком, но признается это далеко не всеми. Да он и сам не во всех признает такого же человека. Далеко не всегда, следовательно, это название соответствует действительности. Человек — это существо, которое не всегда соответствует своему понятию.

Когда мы знакомимся с другим человеком, то нас, прежде всего, интересуют не его человеческие качества, а та роль, то место, которое он занимает в обществе, т.е. социальные характеристики. Человек как бы исчезает в современной цивилизации. И это исчезновение ставит проблему человека с новой силой. Ни в одну эпоху взгляды на происхождение и сущность человека не были столь ненадежными, неопределенными и многообразными, как сейчас. За последние десять тысяч лет истории наша эпоха — первая, когда человек стал совершенно проблематичен. Он больше не знает, что он такое, но в то же время знает, что он этого не знает.

«Что за химера человек? — восклицал  В. Паскаль в своих  знаменитых «Мыслях»,-  Какая невидаль, какое  чудовище, какой хаос, какое поле противоречий, какое чудо! Судья  всех вещей, бессмысленный червь  земляной, хранитель истины, сточная  яма сомнений и ошибок, слава и сор вселенной? Кто распутает этот клубок?.. Узнай же гордый человек, что ты —парадокс для самого себя. Смирись, бессильный разум! Умолкни, бессмысленная природа, узнай, что человек бесконечно выше человека...». Никто другой, считал Паскаль, не постиг, что человек — превосходнейшее из созданий. И тем не менее люди себя оценивают то слишком высоко, то слишком низко. Поднимите ваши глаза к Богу, - говорят одни; смотрите на Того, с Кем вы так схожи и Кто вас создал, чтобы вы поклонялись Ему. Вы можете стать подобны Ему, мудрость вас с Ним уравняет, если вы захотите ей следовать.

Какими бы абстрактными, естественно-научными или практическими вопросами  ни был занят человеческий ум, все  эти размышления помимо своей  внешней цели всегда сопровождаются подспудной мыслью об их связи с самим человеком — с его внутренней сущностыо или его потребностями. В достижении свободы и блага человека заключен смысл социально-политического и научно-технического прогресса, к постижению тайн человека стремится искусство, им вдохновляется любое и каждое человеческое деяние. Если изъять из всего многообразия человеческой деятельности ее ориентированный на самого человека стержень, то исчезнут и цель вся кой деятельности, и ее движущие стимулы.

 Но что же такое человек? На первый взгляд, этот вопрос кажется до смешного простым: кто же не знает (пусть интуитивно, хотя бы поверхностно, на житейском уровне), что такое человек?! Однако то, что нам ближе всего, то, с чем мы как будто бы знакомы, лучше всего, оказывается на деле самым сложным объектом познания. Следует прямо сказать, что, хотя многое в человеке уже осмыслено (и конкретно-научно, и философски), еще немало остается загадочного и невыясненного в самой его сущности (имеется в виду сущность глубинного порядка). Это и понятно: человек — это вселенная во Вселенной! И в нем не меньше тайн, чем в мироздании. Более того, человек — это главная тайна мироздания. И если мы говорим о неисчерпаемости для познания материального мира, то тем более неисчерпаем человек — венец творчества природы. Загадочность этого феномена становится тем большей, чем больше мы пытаемся проникнуть в нее. Однако бездна этой проблемы не только не отпугивает от нее, а напротив, все сильнее притягивает к себе, как магнит.

Возникновение человека является чудом, так же, как и возникновение жизни. Прежде чем возник человек, должна была возникнуть жизнь на Земле, а это возникновение не меньшее чудо, поскольку десятки факторов должны были совпасть, чтобы создались благоприятные условия: крайне редко встречаются системы с одной звездой, обычно существует две звезды — а значит большая радиация и избыток света; наша система находится на самом краю нашей Галактики, в относительно спокойном районе; Земля находится на оптимальном расстоянии от Солнца (на Венере слишком жарко, а на Марсе слишком холодно); у нее оптимальная масса (малые планеты не удерживают атмосферы, а на больших она находится в жидком состоянии) и т.д. До сих пор неизвестно, была ли жизнь в виде спор занесена на Землю из космоса или возникла химическим путем. Но как бы то ни было, возникшая жизнь не обязательно должна была развиваться до человека, она вполне могла существовать в виде грибов или плесени. Во Вселенной, по-видимому, нет какого-то однонаправленного развития в сторону усложнения, скорее, наоборот — Вселенная изменяется от космоса к хаосу. То, что возник человек, было совершеннейшей случайностью, непредсказуемой мутацией¹. 

Много лет в исторической науке, антропологии, философии господствовала точка зрения, согласно которой труд сделал человека человеком. Человек поднялся над животным состоянием только тогда, когда стал производить орудия труда, и в этом его главное отличие от животных. Однако подобное положение дел сейчас представляется неверным: примитивные каменные орудия — топоры, дубины просуществовали почти миллион лет, не подвергаясь значительным изменениям, за это время, согласно данным археологии, не произошло существенного усовершенствования техники обтесывания камней. Животные в этом преуспели значительно больше, они оказались более искусными строителями и изобретателями. Плотины бобров, геометрически правильные ульи, термитники свидетельствуют о том, что животные значительнее прогрессировали в такого рода деятельности, чем человек. Если бы техническое умение могло быть достаточным основанием для определения интеллекта, то, по мнению известного американского философа Л. Мэмфорда, человек долгое время рассматривался бы как безнадежный неудачник. Благодаря чрезмерно развитому и постоянно активному мозгу, человек с самого начала обладал большей умственной энергией, чем ему было необходимо для выживания на чисто животном уровне. И он давал выход этой энергии не только при добывании пищи и размножении, но и в производстве очень странных, с точки зрения насущных потребностей, вещей: наскальных рисунков, культовых предметов (тотемных столбов, которым поклонялись как духам рода, молитвенных дощечек и т.д.). «Культурная работа» заняла более важное положение, чем утилитарный ручной труд.

По мнению Льва Шестова, есть две  гипотезы происхождения человека -  библейская и дарвиновская. Библейская выдумка, полагал он, более правдоподобна: об этом свидетельствует неутолимая тоска и вечная жажда человека) его вечное неумение найти на Земле то, что нужно. Если бы человек произошел от обезьяны, он по-обезьяньи умел бы найти то, что ему нужно. Но на свете очень много людей, сумевших по-обезьяньи приспособиться к жизни. Из этого следует только, что и Дарвин и Библия правы. Часть людей произошли от согрешившего Адама, чувствуют в своей крови грех предков, мучаются им, а другие — от не согрешившей обезьяны, их совесть спокойна, они не терзаются и не мечтают об избыточном.

Ф. Нищие считал, что человек  вообще еще не возник, в массе  свое* он еще остается супершимпанзе. Именно «супер», потому что в сравнении с обезьяной он более умный, более хитрый, более ловкий, но все равно — обезьяна. Как и русские мыслители, Ницше полагал, что теория Дарвина не подтверждается никакими серьезными фактами. Естественный отбор действительно способствует выживанию, но отнюдь не самых лучших и самых значительных особей. В результате естественного отбора никакого прогресса не происходит. Все яркое, красивое, талантливое вызывает зависть или даже ненависть и погибает — это особенно характерно для общества, но и в природе творится то же самое. Потомство дают лишь серые, невзрачные индивидуумы. У гениальных людей вообще редко бывают дети. Яркие люди, сильные и смелые, всегда идут вперед, не боятся рисковать жизнью и потому чаще всего ране сходят со сцены истории.

Единственными представителями истинной человечности являются, согласно Ницше, лишь философы, художники и святые. Только им удалось вырваться из животного мира и жить целиком человеческим интересами. Расстояние между обычным человеком, супершимпанзе и обезьяной гораздо меньше, чем между ним же и истинным человеком. Здесь наблюдаются уже качественные различия, тогда как в первом случае только количественные. Но Ницше говорил о философах или художниках, конечно, не в профессиональном плане. Философ у Ницше — это тот, кто живет философски, обдумывает свою жизнь,  предвидит последствия всех своих поступков, сам выбирает свой жизненный путь, не оглядываясь на стандарты и стереотипы. Так же и художник — это не только артист или писатель, это человек, который все, что бы он ни делал, делает мастерски, все у него получается добротно и красиво. Ну а святой — это по определению человек,  который совершенно избавился от страстей, жадности, эгоизма, полон любви и сострадания к любому человеку.

К сожалению, большинство людей  — это слишком люди, слишком заземленные, слишком погруженные в свои мелочные дела и заботы, в то время как они должны, согласно Ницше, стремиться к сверхчеловеческому, к тем сверхчеловеческим (значит, не животным) качествам. которыми обладают философы или святые. Такие люди чаще всего похожи на обломки ценнейших художественных эскизов, где все взывает: придите, помогите, завершите, соедините! Они как бы еще не произошли и существуют как истинные люди только потенциально.

Но каким образом жизнь отдельного человека может иметь высшую ценность и глубочайшее значение? При каких условиях она менее всего растрачивается даром? Надо, считал Ницше, чтобы человек смотрел на себя как на неудавшееся произведение природы, но вместе с тем как на свидетельство величайших намерений этой художницы. Каждый должен сказать себе: на этот раз ей не удалось, по я буду стараться, чтобы когда-нибудь у нее это получилось. Я буду работать над воспитанием в себе философа, художника или святого¹.

2. СУЩНОСТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСОГО ГЕНЕЗИСА

Мы подходим к человеку с четырьмя разными его измерениями: биологическим, психическим, социальным и космическим. Биологическое выражается в анатомофизиологических, генетических явлениях. а также в нервно-мозговых, электрохимических и некоторых других процессах человеческого организма. Под психическим понимается внутренний душевно-духовный мир человека — его сознательные и бессознательные процессы, воля. переживания, память, характер темперамент и т.д. Но ни одно измерение в отдельности не раскрывает феномен человека в его целостности. Человек, говорим мы есть разумное существо. Что же в таком случае представляет его мышление: подчиняется ли оно лишь биологическим закономерностям или только социальным? Любой категорический ответ был бы явным упрощением: человеческое мышление являет собой сложноорганизованный биопсихосоциалъный феномен, материальный субстрат которого, конечно, поддается биологическому измерению (точнее, физиологическому), но его содержание, конкретная наполненность — это уже безусловное взаимопереплетение психического и социального, причем такое, в котором социальное, будучи опосредованным эмоционально-интеллектуально-волевой сферой,  выступает как психическое.