Интерсубъективность Э.Гуссерля

   Негосударственное образовательное  учреждение

   Пермский  гуманитарно-технологический  институт

Гуманитарный  факультет

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

   по  дисциплине «Социальная философия» 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

   Выполнил  студент группы П-08-3-з Мохначев Д.С.

   Проверил  преподаватель: Оконская Н.К. 
 
 
 
 

Пермь, 2010 
 

Содержание. 
 
 

1. Введение  ……………………………………………………………. ……..3
2. Интерсубъективный мир …..…………………………………………...… 5
3. Заключение ………………………………………………………… …….12
4. Список литературы ……………………………………………………… 13

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Введение 

Интерсубьекти́вность  — понятие, означающее 1) особую общность; 2) определенную совокупность людей, обладающих общностью установок и воззрений; 3) обобщенный опыт представления предметов. Это особая общность между познающими субъектами, условие взаимодействия и передачи знания (или — значимости опыта познания) одного для другого. Вплоть до 20 в. гарантией достоверности познания выступала универсальная структура познающего субъекта. Собственно проблема интерсубъективности ставится Гуссерлем в "Пятой картезианской медитации". Поскольку Гуссерль начинает опыт феноменологической рефлексии с исключения "наивной" опоры на предшествующий сознанию мир (как тут-объективно-сущий), ему требуется новое основание для обеспечения значимости опыта рефлексии, и он предпринимает попытку обоснования рефлексии через саму рефлексию. Каждый субъект, рефлексируя, выстраивает мир специфически, этот мир — опыт субъекта, зависящий только от его познания. Следовательно, решение — в проблеме взаимоотношения субъектов, в частности, Я и Другого. Гуссерль находит, что Я естественным образом выстраивает в себе Других и складывает интерсубъективную общность — общность (гипотетических) субъектов, каждый из которых имеет мир в своем опыте, и, в силу этого, мир может рассматриваться как объективно (для-всех) сущий — то есть как основание индивидуального опыта Я. В то же время в И. — Я фиксирует своеобразие своего опыта в отношении других возможных опытов. На основе интерсубъективного сообщества при рефлексии над тем, как Другой выстраивает "его" Других, формируется интенциональная общность, характеризующаяся направленностью на горизонт возможностей понимания и бесконечное пространство сообщества (по сути, — преобразование идеала истинного человечества).

Еще Аристотель в своей «Политике» констатировал, что «человек по природе своей есть существо общественное». Так оно и есть : вне общества отдельный человек, идивидуум, долго прожить не может. С феноменологической точки зрения общество — это интерсубъективность. Это сообщество монад, это интерсубъективный мир. С феноменологической точки зрения я как трансцендентальный субъект вхожу в интерсубъективный мир в качестве центральной монады. Таким образом, интерсубъективный мир, пусть не полностью, но является частью мира моих интенциональных объектов.

Общество, рассматриваемое как интерсубъективность, недостаточно хорошо исследовано. Между  тем, если взглянуть на него с этой стороны, в нем открывается много  нового и интересного. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Интерсубъективный мир 

Рассмотрим  подробнее учение Гуссерля о трансцендентальном эго. После проведения феноменологической редукции аподиктически существующими в действительности оказываются только мое трансцендентальное эго и мир интенциональных объектов. Но ведь интенциональные объекты являются составными частями моего трансцендентального сознания, следовательно, после осуществления феноменологической редукции аподиктически существующим в действительности оказываюсь только я один в качестве всеохватывающего трансцендентального субъекта. Все остальное — что ни возьми — имеет лишь проблематическое существование. Таким образом, в результате трансцендентальной редукции мы приходим к своего рода солипсизму. К счастью, на этом дело не кончается.

На первых порах, сразу после окончания  феноменологической редукции, я оказываюсь перед лицом изначального мира интенциональных объектов. Его называют также примордиальным. Первичная форма примордиального мира такова : все объекты этого мира лежат как бы в одной плоскости, они еще никак не упорядочены, ни по каким основаниям не классифицированы. Примордиальный мир объектов в его первичной форме не имеет глубины. О входящих в его состав объектах известно только то, что они являются cogitatum, протекающих в моем внутреннем времени cogitatio, коррелятами следующих друг за другом актов моего трансцендентального сознания. В этом отношении все интенциональные объекты однородны и равноправны.

В то же время объекты примордиального  мира могут быть различным образом  упорядочены. С феноменологической точки зрения основным упорядочением является упорядочение по принципу «ближе — дальше от центра». В среде интенциональных объектов выделяют некий центр, и все объекты оцениваются на предмет того, насколько близко или насколько далеко тот или иной из них находится от центра. Само собой понятно, что оппозицию «ближе — дальше» следует трактовать не только в пространственном смысле. Она трактуется феноменологами в гораздо более широком смысле. Пространственное «ближе — дальше» - лишь одно из отдельных проявлений данной оппозиции.

В результате упорядочения интенциональных объектов по принципу «ближе — дальше от центра» они разделяются на «центральные» и «периферийные». Мир феноменов перестает быть плоским и обретает глубину. Разумеется, разница между центром и периферией не является четко очерченной; центр и периферия плавно переходят друг в друга. После произведенного упорядочения примордиальный мир интенциональных объектов становится центрированным, перед нами уже вторичная его форма, поскольку он подвергся серьезной интеллектуальной обработке.

В «Картезианских размышлениях» Гуссерля сказано, что  в центре помещается моя психофизическая  структура. Надо сказать, что в качестве реального объекта мое тело, как  и все прочие физические тела, вынесено за скобки. При этом оно вынесено за скобки не одно, а вместе с той частью моей психики, которая тесно с ним связана. Эта часть человеческой психики тесно связана с физиологией; именно ее изучают при помощи своих эмпирических методов ученые : психологи и физиологи. Вместе с телом она составляет то, что они называют психофизической структурой. Иногда ее именуют эмпирическим субъектом. В качестве реального объекта окружающего мира моя психофизическая структура выносится за скобки, однако в качестве объекта интенционального она остается внутри скобок.

Моя психофизическая структура входит в область «моего», куда вместе с ней входят и мои личные вещи, и мой дом, и моя работа, и вообще все те предметы, которые представляют для меня непосредственный интерес. Эта область приблизительно соответствует области подручных вещей. Вся эта область вместе с моей психофизической структурой находится в центре централизованного мира интенциональных объектов. Все объекты, не находящиеся в области «моего», пребывают в области «постороннего», которая располагается на периферии центрированного мира моих интенциональных объектов. Этой периферийной области приблизительно соответствует область «наличных» вещей. В область постороннего входят предметы, в которых я, условно говоря, непосредственно не заинтересован.

Далее, в области постороннего, среди множества различных входящих в нее предметов я обнаруживаю наличие психофизических структур. При этом ни одна из них не является моей. Это другие психофизические структуры. Все они в основных чертах похожи на мою, аналогичны ей. Далее, произведя то, что Гуссерль называет аппрезентацией, или аналогизирующей апперцепцией, я заключаю, что за каждой не-моей психофизической структурой стоит аналогичный моему, но другой трансцендентальный субъект. Результат данного заключения столь же несомненен, как и результат трансцендентальной редукции. Существование других трансцендентальных субъектов является таким же действительным существованием, каким является существование моего трансцендентального субъекта. Очень важно то, что другие трансцендентальные эго полностью и безоговорочно трансцендентны моему. Их существование в действительности совершенно не зависит от того, существует в ней мое Я или нет. Если я внезапно исчезну, то Другие будут продолжать существовать.

Усмотрением того, что помимо меня в действительности существуют и трансцендентные моему чистому сознанию Другие, преодолевается солипсизм. Результат аппрезентации имеет ту же силу, что и результат трансцендентальной редукции — в действительности трансцендентного существования других трансцендентальных субъектов усомниться невозможно. Получается, что в действительности существую отнюдь не я один, а в ней существует множество других трансцендентальных эго, аналогичных моему. Таким образом, если феноменологическая редукция ввергает меня в солипсизм, то аппрезентация извлекает меня из него.

Важно не забывать о том, что моя психофизическая  структура находится в центре мира моих иетенциональных объектов, а психофизическая структура  Другого — на периферии. Соответственно мой трансцендентальный субъект  может быть назван центральным, а другие — периферийными. Для Другого же, его психофизическая структура будет центральной, а моя попадет на периферию мира его интенциональных объектов. Для него его трансцендентальный субъект будет центральным, а мой окажется в числе периферийных.

Для центрального субъекта полностью открыт его собственный  примордиальный мир феноменов, однако для него закрыты примордиальные миры интенциональных объектов других, периферийных, трансцендентальных субъектов. Мое сознание не может ведь непосредственно проникнуть в сознание Других, я не могу читать чужие мысли. Я не могу проникать внутрь чужого сознания, не могу ощущать при помощи органов ощущения Другого, не могу мыслить при помощи его разума, не могу непосредственно пользоваться его памятью, его воображением. О том что Другой чувствует и о чем мыслит, я могу знать только опосредованно. О том, что происходит внутри сознания Другого, я могу судить только тогда, когда происходящее имеет какие-либо внешние проявления.

Итак, ни одно трансцендентальное сознание не имеет непосредственных контактов ни с каким другим; каждое из них полностью замкнуть само на себя. Получается, что трансцендентальные эго устроены точно так же, как лейбницевские монады. Опираясь на данное сходство, Гуссерль так прямо и называет трансцендентальные субъекты монадами, а всякое множество сосуществующих друг с другом трансцендентальных эго — сообществом монад.

Монада, в собственном смысле слова, - это  чистое сознание. По Лейбницу, всякая монада обладает двумя базовыми характеристиками — восприятием и стремлением. Однако, если немного расширить смысл понятия «монада», то можно будет сказать, что у всякой монады имеются внутренняя и внешняя стороны. У Гуссерля всякиу трансцендентальный субъект связан в первую очередь со своей психофизической структурой. Она и может считаться внешней стороной монады, в то время как внутренней ее стороной будет само чистое сознание. То, что моя психофизическая структура является не просто одним из интенциональных объектов моего примордиального мира, хотя бы и не рядовым, а находящимся в его центре, но и внешней стороной всего моего трансцендентального субъекта в целом, становится для меня ясным только тогда, когда я обнаруживаю, что нахожусь в сообществе других монад. В самом деле, непосредственным образом внешню сторону моей монады могут воспринять только Другие, я же способен воспринять ее только опосредованно, только через посредство Других, в отраженном виде.

Если  сообщество монад является по-настоящему и в полном смысле слова сообществом, то, во-первых, монады должны иметь средства для общения друг с другом, а во-вторых, они должны обитать в каком-то одном общем для всех них мире : в противном случае им не о чем будет друг другу сообщить.

Лейбниц, придерживаясь естественной установки сознания, считает, что все монады обитают в едином физическом мире. Монада является постоянным живым зеркалом универсума. И как один и тот же город, если смотреть на него с разных сторон, кажется совершенно иным и как бы перспективно умноженным, таким же образом вследствие бесконечного множества простых субстанций существует как бы столько же различных универсумов, которые суть только перспективы одного и того же соответственно различным точкам зрения каждой монады. Такое перспективное согласование точек зрения монад происходит за счет предустановленной Богом гармонии. Так у Лейбница.

У Гуссерля при переходе от естественной установки  к феноменологической происходят изменения. Проблематически универсум не зависящих  ни от чьего сознания тел продолжает существовать, но аподиктически он как мир действительный более не существует. Тем не менее выдвинутое ранее требование остается : монады должны иметь средства общения друг с другом и должны жить в каком-то общем для всех мире. Согласно Гуссерлю, такой мир есть. Имеется общий для всех монад мир, действительное существование которого является аподиктическим. Правда мир этот не объективный, он не имеет не зависящего от трансцендентальных субъектов существования. Это мир интерсубъективный. В нем соблюдается правило : нет объекта без субъекта. Все объекты интерсубъективного мира интенциональные, но это такие интенциональные объекты, которые являются общими для всех или, по крайней мере, для некоторых трансцендентальных субъектов, для всех или для некоторых монад того или иного сообщества.

Что значит быть общим интенциональным объектом для нескольких трансцендентальных эго? Это значит входить в качестве интенционального объекта в изначальный  примордиальный мир каждого из них. Встает вопрос — как это возможно, ведь каждая монада непрозрачна и замкнута. Для того чтобы объяснить как это возможно, нужно обратиться к чему-то похожему на лейбницевскую идею предустановленной гармонии. Вопрос о том, Богом ли она предустановленна, можно пока оставить в стороне, но очевидно и несомненно, что имманентные интенциональные миры различных монад могут быть согласованны и постоянно согласуются на практике, в жизни.