История развития скептицизма, основные деятели

Как  и  всякое значительное явление  философской жизни и  мысли,  скептицизм  возник  не  на пустом  месте:  он  сложился  на  основе  идей,  которые   были   выработаны предшествующим  ему развитием  философии.  Уже  наивная  диалектика  первых ранних школ греческих физиков и материалистов выявила постоянную  текучесть всех  вещей и явлений,  обнаружила  ряд противоречий  между чувственными впечатлениями и понятиями.  Были  открыты не  только  относительность всех явлений,  воспринимаемых  посредством  чувств,   но   также   и   отсутствие оснований, которые сделали бы оправданным выбор между двумя  противоречащими друг другу утверждениями, поскольку они опираются на свидетельства и  данные чувств  и  чувственных  восприятий.  Элеаты  установили  противоречие  между постигаемым посредством чувств изменением, движением и  удостоверяемой  умом неизменностью бытия.

    Демокрит утверждал,  что, например, мед  ничуть  не  более  сладок,  чем горек,  и т. д. Еще  большее   развитие  эти  идеи  получили  в  разработанном софистами учении об относительности и текучести всех  вещей  и  их  качеств. Даже выступивший против софистов Платон, учивший  об  истинно-сущих  «видах» («эйдосах»), или об «идеях» как о предмете истинного — разумного  —  знания, сохранил  за  вещами  чувственного  мира   характеристику   относительности, текучести и противоречивости их свойств.

    Но как бы ни  было  велико  значение  всех  этих  идей  для  подготовки античного   скептицизма,   ни   одно   из   этих   учений   не   может   быть охарактеризовано как скептическое  в истинном  и полном  смысле  понятия. Античный скептицизм — оригинальное  учение,  если  иметь в виду  понимание задачи философии и ее содержание.

    Пиррон

    Основателем скептицизма  был  Пиррон  родом  из  Элиды  на  Пелопоннесе. Условно исчисляемый греческими хронографами «расцвет» деятельности  Пиррона, т. е. сорокалетний возраст его, приходится или на  самый  конец  4,  или  на первое десятилетие  3  в.  до  н.  э.;  даты  его  жизни,  согласно  Диогену Лаэртскому, 365 — 275 гг. до н. э. Элида,  из  которой  происходил  Пиррон, была  ареной  деятельности  так  называемых   «элидских   диалектиков».   На философское развитие Пиррона кроме них имели влияние  мегарские  диалектики, но особенно учение Демокрита, усвоенное Пирроном как из первоисточника,  так и от последователя Демокрита — Анаксарха. Сохранились  сведения  об  участии Пиррона в азиатском походе Александра Македонского  и  о  знакомстве  его  с индийскими  аскетами  и  сектантами,  образ  жизни  которых,   быть   может, способствовал  в  известной  мере  оформлению   характерного   для   Пиррона этического идеала ничем не возмущаемой  безмятежности  («атараксия»).  Учительская деятельность Пиррона протекла в Элиде. Он не  был  писателем  основанной  им школы, ограничился устным изложением своего учения и не оставил  после  себя никаких сочинений.

    Состав идей, образующих  содержание пирронизма, не легко  установить, так как  последующая   традиция  скептицизма  приписала   Пиррону  ряд  положений,  принадлежность  которых  ему  вызывает  сомнения  и  не  может  быть  —   за отсутствием  сочинений  самого  философа  —  проверена.   Название   течения произошло от  греческого  глагола,  который  в  первоначальном  и

прямом смысле означает «озираться»  или «осматриваться», а  в  производном  — «взвешивать», «быть в нерешительности». Последнее значение и легло в  основу наименования школы, так как для античного скептицизма характерно  не  прямое догматическое  отрицание  возможности  познания,  а  лишь   воздержание   от решительных  и  окончательных  высказываний,  от  решительного  предпочтения одного из двух противоречащих друг другу,  но,  с  точки  зрения  скептиков, равносильных суждений.

    Исторические причины,  породившие античный скептицизм  и способствовавшие его последующему  возобновлению  через  сто  лет  после  его  возникновения, определяются тем же  социально-политическим  и  культурным  упадком  Греции, который был характерен для 4 и 3 вв. до н. э.

    Интерес к теории, к   теоретическому  выяснению  картины  мира,  природы действующего в нем человека, к космологии,  физике,  астрономии  повсеместно падает. Философов интересует не  столько  вопрос  о  том,  что  есть  и  как существует мир, сколько вопрос о том, как  надо  жить  в  этом  мире,  чтобы избежать угрожающих со всех сторон бедствий и опасностей.  Философ,  который был ученым,  исследователем,  «созерцателем»,  становится  теперь  мудрецом, добытчиком не столько знания, сколько счастья, умельцем жизни.  В  философии он видит деятельность и строй мысли,  освобождающей человека  от  бедствий, опасностей, от ненадежности, обманчивости, от страха  и волнений,  которыми так полна и испорчена жизнь.

     По-видимому,  именно  Пиррону   принадлежит   характерная   для   всего последующего  античного  скептицизма  формулировка  философской   проблемы. Философ, утверждал Пиррон, — тот, кто стремится к счастью. Но счастье состоит  только в невозмутимости и в отсутствии страданий. Кто желает  достигнуть понятого таким образом счастья, должен ответить на три вопроса:

1) из  чего состоят вещи?

2) как должны мы относиться  к этим вещам?

3) какой результат, какую выгоду получим мы из этого нашего к ним отношения?

     На  первый  вопрос мы, по Пиррону, не можем получить никакого ответа: всякая  вещь,  утверждал он, «есть это не в большей степени, чем то». Поэтому ничто не  должно  быть называемо   ни   прекрасным,   ни   безобразным,   ни   справедливым,    ни несправедливым. Ни о чем нельзя сказать, что оно существует  по  истине,  и никакой способ познания не может быть характеризуем ни как истинный, ни как ложный. Всякому нашему утверждению о любом предмете  может  быть  с  равным правом, с равной силой противопоставлено противоречащее ему утверждение.

   Из невозможности никаких утверждений ни  о  каких предметах Пиррон выводил ответ на второй  вопрос: единственный  подобающий  философу  способ отношения к вещам может состоять только в воздержании от  каких  бы то ни было суждений о них. Это воздержание, впрочем, не  значит,  будто  для нас  не существует  ничего  достоверного. Скептицизм Пиррона   не   есть совершённый  агностицизм:  безусловно  достоверными  являются  для  нас,  по Пиррону,  наши  чувственные  восприятия  или   впечатления,   поскольку   мы рассматриваем их  лишь  как  явления.  Если,  например,  нечто кажется мне горьким или сладким, то мое суждение «Это кажется мне горьким  или  сладким» будет истинным. Заблуждение возникает лишь там, где  высказывающий  суждение пытается от кажущегося заключать  к  тому,  что  существует  по  истине,  от явления  —  к  его  подлинной  основе.  Ошибку  совершает  лишь   тот,   кто утверждает, будто данная вещь не только кажется ему горькой (или  сладкой), но что она и по истине такова, какой она ему кажется.

    Этим ответом на второй  вопрос философии определяется,  по  Пиррону,  и ответ на третий ее вопрос: результатом, или выгодой  из  обязательного  для скептика воздержания от всяких суждений об истинной природе вещей  будет  та самая невозмутимость (или безмятежность), в которой скептицизм видит  высшую степень доступного философу счастья.

    Однако воздержание от  догматических суждений вовсе  не  означает  полной практической бездеятельности философа: кто живет, тот должен действовать,  и философ так же, как все. Но от всех прочих людей философ-скептик  отличается тем, что, приняв к руководству  образ  жизни,  согласующийся  с  обычаями  и нравами страны, в которой он живет, он не придает  своему  образу  мыслей  и действиям значения  безусловно  истинных.  Последующая  античная  литература сохранила немало рассказов и  легенд  о  моральном  облике  Пиррона,  о  его глубокой убежденности в своей правоте, о поразительной  стойкости  характера и невозмутимости, проявленных им не раз в минуты опасностей и испытаний.

    Тимон

    Из учеников и последователей Пиррона, образовавших вокруг него небольшой круг, или общину, выделился Тимон, младший его современник (320—230). Тимон был первым по времени  писателем  скептической  школы, автором многочисленных поэтических и прозаических  сочинений.  В  памяти  потомства Тимон сохранился как автор трех книг сатирических  стихотворений  —  пародий особой формы — так называемых  «силл»,  а  также  как  автор  многочисленных трагедий и комедий.  Есть  данные  предполагать,  что  Тимон  был  связан  с кругами ученых-медиков и что он сам был не только писателем,  но  и  врачом, обучавшим своего сына медицине. Во всяком случае несомненно, что если  не  в лице Тимона, то по крайней мере в лице поздних деятелей  пирроновской  школы скептицизм становится философским учением,  тесно  связанным  с  медицинской наукой,  с  научным  исследованием   чувственных   восприятий,   чувственных состояний и обнаруживающихся в них противоположностей.  Впоследствии  Тимону приписывали  сочинение  «О  чувственных  восприятиях»,  а также   сочинение «Против физиков». В «силлах» Тимон осмеял споры  всех  философских  школ,  — кроме Пиррона, выведенного в  качестве  авторитетнейшего  судьи,  Ксенофана, материалиста Демокрита и софиста Протагора.

     Подобно Пиррону,  и для Тимона наиболее животрепещущим, главным и высшим вопросом философии был вопрос практический  —  о  поведении  человека  и  о высшем доступном для него блаженстве. Уступая Пиррону в величии характера и мощи духа,  не  будучи  чужд  некоторого практического цинизма и грубости, Тимон вошел в историю пирронизма  как первый пропагандист его основ  и,  быть  может,  как  один  из  первых  его логиков, критиковавший правомерность гипотез и допущение делимости времени. В теории познания он развивал положения  Пиррона,  проводя различие  между вещью, как она существует сама по себе, и способом,  посредством которого она  открывается  чувствам  человека.   Достоверную   основу   познания и деятельности Тимон видел только в непосредственной  кажимости  чувственного восприятия. Так же как и Пиррон, он признавал равносильность всех возможных суждений относительно вещей и их истинной природы, как бы эти  суждения  ни были  противоположны.  И  так  же  как  и  Пиррон,  он  выводил   из   этой равносильности противоречащих высказываний о вещах  заповедь  «воздержания» от суждений о внутренней природе вещей и идеал совершенной невозмутимости.

    После смерти Тимона  и прекращения деятельности  его   учеников  развитие школы скептицизма прерывается. Возможно, что  в течение  этого  столетия  традиция  скептицизма  продолжала  развиваться   в Александрии. Но явным образом она  возобновляется  в  деятельности  учеников Птолемея — Сарпедона и Гераклита.

    Энесидем

    Учеником Гераклита   был  крупный  теоретик  античного скептицизма Энесидем. Вопрос о времени  жизни  и  деятельности  Энесидема  — один из неясных вопросов античной историографии. Противоречия  в  сообщениях античных и византийских авторов  —  Аристокла,  Цицерона,  Секста  Эмпирика, патриарха Фотия и др. — приводят к еще большим противоречиям опирающихся  на них  новейших  исследователей.  Часть  авторов  относят  время  деятельности Энесидема к 1 в. до н. э.,  другая  —  к  началу  нашей  эры.  Заслуживающее некоторого внимания сообщение Фотия, согласно  которому  свой  главный  труд Энесидем  посвятил  другу  Цицерона,  римскому  академику  Туберону,   плохо вяжется не только  с  полным  умолчанием  Цицерона  об  Энесидеме,  но  и  с сохранившимися достаточно многочисленными суждениями Цицерона о пирронизме,  который в его  глазах   есть   учение   уже   мертвое, прекратившее свое развитие.

    Энесидем  происходил  из  Кносса  на  острове  Крит,  деятельность  его протекала в Александрии. Кроме главного сочинения  «Восемь  книг  пирроновых речей», известного  нам  по  изложению  в  «Энциклопедии  Фотия»,  источники называют сочинения  Энесидема  «О  мудрости»,  «Об  исследовании»,  а  также «Пирроновские очерки».

    Замечательной чертой  учения Энесидема и его последователей  было то, что все  они,  как  указывает  Секст,  видели  в  скептицизме  путь,  ведущий  к материалистической физике Гераклита. И действительно,  положению  Гераклита, будто  противоположное существует  в  отношении  того  же  самого,  должно, согласно Сексту,  предшествовать  утверждение,  что  противоположное  прежде всего кажется противоположным в отношении одного и  того  же.  Именно  такой способ мышления является, по  Сексту,  предпосылкой,  общей  всем  людям,  — общей «материей»,  которой  пользуются  не  только  скептики,  но  и  другие философы и даже все неученые люди.  Согласно  Сексту,  Энесидем  примыкал  к Гераклиту не только в этой общей предпосылке, но и в учении о природе  души, об истине как о том, что является всем одинаково,  о  тождестве  и  различии целого и части, о видах движения, о сущности  тел  и  делимости  времени,  о воздухе как о первичной стихии души.

    Свидетельство Секста, сближающего  учение Энесидема с физикой  Гераклита, породило много попыток истолкования близости  двух  мыслителей.  В  попытках этих отражается тенденциозность буржуазных  идеалистических  исследователей. Так,  Пауль  Наторп,  с  одной  стороны,  извращает   философию   Гераклита, преувеличивая близость учения Гераклита к скептицизму; с другой же  стороны, не желая согласиться с мыслью о  тяготении  Энесидема к материалистическим тезисам физики  Гераклита,  он  утверждает,  будто,  выставляя  эти  тезисы, Энесидем предлагал их не в качестве достоверной истины, а в  качестве  всего лишь вероятной гипотезы, наподобие того как прославленный Парменид в  учении о  «мнении»  изложил   как   наиболее   правдоподобную   свою   гипотезу   о происхождении вещей.

    Ко времени  деятельности  Энесидема  скептицизм  пресекается   в  прямой традиции пирронизма, но  начинает  господствовать  в  так  называемой  Новой Академии. Здесь он, опираясь на гносеологическое учение Платона о  текучести и противоречивости чувственного познания, нашел влиятельных продолжателей в лице Арксесилая и Карнеада. Поэтому в первой  книге «Пирроновых речей» Энесидем рассматривает различие между той формой, которую скептицизм  принял в Академии,  и  пирронизмом  в  собственном  смысле  этого  понятия.  То  же различие  исследует  и  анализирует  поздний  античный  историк  и  теоретик скептицизма  Секст,  прозванный  Секстом  Эмпириком.   Когда   академические скептики  обсуждают  противоречащие  друг  другу   оценки   предметов,   они высказывают эти оценки с убеждением, что, по всей вероятности, то,  что  они называют, например, хорошим или дурным, скорее является именно таким,  чем противоположным. Напротив, скептики, говоря о вещи как о доброй или  дурной, не стремятся подчеркнуть, какую из противоположных оценок они считают  более вероятной, но, не высказывая своего мнения, «следуют жизни», чтобы  не  быть бездеятельными. В то время как академики признают что-нибудь  в согласии  с обычаем и  обыкновенно  в  согласии  с  собственной  сильной  склонностью  и желанием, скептики говорят лишь о  простом  «следовании»,  «без  решительной склонности» и «без горячего отношения».