Этимология и сравнительно-исторический метод в языкознании

Возьмём  такие примеры переиначивания слов в народных говорах, как спинжак (пиджак), полусадик (палисадник) и т. п. Во всех этих случаях непонятные слова иностранного  происхождения «исправлялись и подгонялись» под какие – то известные русские корни: слово пиджак - спинжак было связано со словом  спина, палисадник - полусадик – наполовину садик.

При описании народной этимологии современные авторы статей, словарей в основном используют примеры, собранные лингвистами на рубеже XIX – XX в.в. Это говорит о том, что народно-этимологические слова возникают, во-первых, в устной речи, во-вторых в среде неграмотных или лиц , не получивших достаточного образования. С ростом научных знаний и языковой культуры это явление вообще может исчезнуть.    Народная этимология оказывает свое воздействие не только на представления людей о происхождении слова. Ошибочное толкование слова связано также и с практикой, в частности с практикой правописания. Хорошо известны типичные школьные ошибки.      Но пожалуй нигде народная этимология не получила такого широкого распространения как в истолковании собственных имен. Например, студент, изучающий латинский язык узнает, что слово ira (и:ра) означает по-латыни «гнев». И сразу же пытается связать слово с русским именем Ира, Ирина. На самом же деле  имя Ирина было заимствовано из греческого языка, где слово eirene (эйрене:) означает мир. Это слово ещё древними греками употреблялось в качестве имени собственного: Eirene – это Ирина, богиня мира.             Таким образом, народная этимология – это совсем не обязательно «этимология, возникшая в народе», а  такая этимология, которая опирается не на научные принципы анализа, а на случайные сопоставления, вызванные простым созвучием слов. 

1.3. Детская этимология.

        К народной этимологии примыкает   этимология, которую можно назвать  детской. Детская этимология от  народной этимологии отличается  тем, что её авторами являются  дети дошкольного и младшего школьного возраста. Дети, изменяя слова, стремятся привести их в соответствии с существующими у них  представлениями о мире вещей  и явлений, окружающих их.           Если при народной этимологии переделка незнакомого слова или выражения происходит спонтанно, то при детской этимологии общеупотребительное, понятное всем взрослым слово «исправляется», а своё  «исправление» дети мотивируют, относятся к нему сознательно, опираясь на свой небольшой жизненный опыт. Ребёнок рассуждает так: «То, что прикладывают на больное место, должно называться кластырь (от слова класть), а не пластырь как называют взрослые. Так у детей появляются такие слова: плюнки (вместо слюнки), копатка  (вм. лопатка), уколка (вм. иголка), варюля (вм. кастрюля), пальчатки (вм. перчатки). Вентилятор превращается в вертилятор, экскаватор в песковатор (потому что выгребает песок), травоядные в травоедные, ватрушка в творушку

      Детские этимологии встречаются  в художественной литературе.

Вот пример  такого использования.

– Боря, надень колготки!

– Неправильно ты говоришь, надо – «полготки» 

– Почему?

– Потому, что ношу полгода, а потом они дырятся.

«Мы  так давно орудуем со словами, – что наше словоощущение    притупилось. Мы пользуемся речью не  замечая её. А ребёнок вследствие  свежести своих восприятий есть требовательный контролёр нашей речи» - так писал о «детской этимологии»     Корней Иванович Чуковский. В своей книге  «От  двух до пяти»   он собрал много забавных и поучительных историй о словах и их значениях. Вот отрывок из его книги:

– Мама, - предлагает четырёхлетняя Галка Григорьева, - давай договоримся. Ты будешь по – своему  говорить «полозья», а я буду по – своему «повозья». Ведь они не «лозят», а возят.

– Почему ты говоришь – «колоть дрова»? Ведь дрова не колют, а «топорят»

– И почему перчатки? Надо «пальчатки».

– Почему ты называешь  их баранками? Ведь они не из барана, а из булки.

– Корова не бодается, а «рогается».

       Вы слышали, когда–нибудь такие лингвистические рассуждения  детей, а может быть, когда  были маленькими, то и сами задавали подобные вопросы?!            Не удивительно ли, что уже в самом раннем возрасте  дети, овладевая языком, познавая его законы, проделывают этимологические разыскания, стараются найти этимон, осмыслить  происхождение слова, а если надо, с их точки зрения, то и исправить. Поэтому  есть все основания говорить о существовании «детской этимологии».         Итак, детская  этимология – это такая переделка  общеупотребительных слов, которая,  по мнению детей, вносит ясность в содержание  исправляемого слова, соотнося последнее с другим словом, хорошо им известным. Собирая интересные высказывания детей можно составить этимологический словарик детских слов и выражений, в котором ребенок исправляет непонятные ему слова на свой лад.  

2.Цель и задачи этимологического анализа.

Целью этимологического анализа является установление происхождения того или иного слова. Возникает вопрос: что значит выяснить происхождение слова, к чему конкретно сводятся задачи этимологии? К ответам можно прийти опытным (эмпирическим) путем, анализируя существующие версии происхождения русских слов из разных этимологических групп.

Как известно, лексика любого языка с точки  зрения происхождения делится на две обширные группы.

1.  Лексика  исконная, т.е. возникшая в самом русском языке либо унаследованная в порядке непрерывной языковой традиции от более ранних периодов развития языка — индоевропейского, праславянского, восточнославянского. Например, в современном русском языке с эпохи индоевропейской общности сохранились слова мать, отец, сын, деверь, дочь и другие термины родства, К праславянской эпохе восходят русские слова дитя, чадо, отрок и т.д.

2. Лексика  заимствованная, т.е. не составляющая  исконного наследства данного  языка, усвоенная из других  языков (родственных или неродственных ему) в определенный момент существования. Заимствования могут быть очень древними (например, общеславянские заимствования из германских языков: изба, князь, скот, холст и др.). не очень древними (например, заимствования Петровской эпохи из западноевропейских языков: армия, багаж, газета, галантный и др.) и совсем новыми, вошедшими в русский язык в последнее время (ноу-хау, триллер, тинейджер, андеграунд и др.).

В свою очередь, среди, исконной лексики (с  точки зрения про-

изводности  .....- непроизводности) можно выделить следующие

группы:

1) слова,  производные в русском языке,  причем с разной степенью прозрачности  внутренней формы, или образа, положенного в основу наименования. Сравните, с одной стороны, летник, подоконник, одуванчик — слова с прозрачной внутренней формой и, с другой — обаятельный, привередливый, калач, верзила — слова, образовавшиеся на русской почве, но потерявшие на протяжении истории русского языка связь с теми словами, на основе которых они были созданы, т.е. это исконно русские образования с исторически производной основой;

2) слова,  непроизводные в русском языке  (например, вода, зима, корова, молодой). Поиск внутренней формы этих  слов предполагает выход за  пределы русского языка и сопоставление  с другими языками, ему родственными.

Таким образом, представляется актуальной следующая  классификация слов русского языка  с точки зрения происхождения.

1.  Слова  исконные производные (так называемые  внутриязыковые дериваты): площадь,  забота, калач, обаятельный, вежливый, нужный, назойливый и др.

2.  Слова  исконные непроизводные в русском  языке: вода, луна, береза, лысый,  вдова, век, борода и др.

3. Слова,  заимствованные в русском языке:  собака, театр, скот, конфета, оранжевый,  ворс, витрина и др.

Представленный материал позволяет, как кажется, согласиться с тем определением основной задачи этимологического анализа, которое предлагает В.Пизани: «Задача заключается в том, чтобы определить формальный материал, использованный тем, кто первый создал слово, и то понятие, которое он хотел выразить этим словом». Иными словами, этимолог, выясняя происхождение какого-либо слова, должен определить первоначальные (древнейшие) элементы его структуры (т. е. фонетическую форму, состав морфем, словообразовательную структуру, модель образования слова) и семантическую основу, на которой данное слово возникло.

Особого внимания заслуживает понятие, которое  выше было определено как семантическая  основа слова. Дело в том, что в  лингвистической литературе существуют разные термины для обозначения этого понятия: «мотивировочный признак», «внутренняя форма», «этимон». Причем нередко эти термины используются как равнозначные. Сравните, например, определение, данное В.Ф.Житниковым в работе «Основы этимологии»: «Признак, лежащий в основе наименования, мотивирующий его, т.е. связывающий новое со старым, неизвестное с известным, называется внутренней формой слова или этимоном» [Житников 1969: 5]. Внутренняя форма слова, таким образом, трактуется как категория идеальная, смысловая. Такое представление о внутренней форме слова, достаточно распространенное в современной лингвистике, впервые было выражено А.А. Потебней в его книге «Мысль и язык»: «В слове мы различаем: внешнюю форму т.е. членораздельный звук, содержание, объективируемое посредством звука, и внутреннюю форму, или ближайшее этимологическое значение слова, тот способ, каким выражается содержание.»

Некоторые лингвисты определяют внутреннюю форму  как материализованный в слове мотивировочный признак, или признак номинации, носителем которого является, как правило, корневая фонема. Синонимичным термину «внутренняя форма» в данном случае может рассматриваться терминообозначение этимон.

 Обзор  этимологии конкретных слов кроме  формулирования основной задачи, стоящей перед этимологами, позволяет сделать еще ряд выводов, важных для понимания сущности этимологии

1. Слова,  доступные этимологизации, оказываются в неравном положении. Одни из ниx «можно объяснить, оставаясь в рамках отдельных языков и исходя при этом из словообразовательных формантов, которые не утратили своей продуктивности в историческую эпоху». Подобные случаи иногда называют ближней этимологией. «Другие слова этимологизируются только на более широком историческом фоне, для их объяснения необходимо привлекать данные родственных индоевропейских языков». Подобные случаи иногда называют дальней этимологией.

2. объектом  этимологического исследования в настоящее время признается слово как единство звуковой формы и определенного лексического значения. При этом считается, что объект этимологического анализа должны составить все слова лексической системы языка, синхронный словообразовательный анализ которых не объясняет их происхождения (независимо от степени «прозрачности» этимологизируемых лексем). В соответствии с этой точкой зрения этимологическому объяснению могут и должны подвергаться не только исконно русские слова, имеющие непроизводную основу (типа вода, молодой, бобр), не только заимствования, но и те исконно русские образования с исторически производной основой, которые пережили деэтимологизацию, изменение своей морфемной структуры (процессы опрощения, переразложения и т.д.)— так называемые внутриязыковые дериваты, т.е. слова, образовавшиеся и развившиеся на русской почве, но потерявшие на протяжении истории языка связь с теми словами, на основе которых были созданы.

3. «Происхождение»  слова выше было определено  как первоначальное его образование  из каких-либо предшествующих  элементов. Однако надо учитывать  то, что зачастую удается только  довести генетические связи слова  до определенного предшествующего этапа (скажем, до языка-основы), не раскрывая до конца, «почему и откуда» оно возникло. Ср. в связи с этим рассуждение В. И. Абаева: «Если говорят, что слово перстень образовано от перст с помощью определенного форманта, можно на этом остановиться и считать этимологию, т.е. происхождение слова перстень, установленной. Но что значит установить, скажем, этимологию русского слова два! Связать его со старославянским дъва или гипотетическим общеиндоевропейским *duwo? Но можно ли считать, что эти сопоставления разъясняют происхождение слова два как определенного звукового и семантического единства? Дают ли они ответ на вопрос, из каких предшествующих материальных элементов и на какой семантической основе возникло данное числительное. Конечно, нет. Эти сопоставления только доводят историю слова до определенных прошлых эпох, до эпохи славянского или индоевропейского единства. До происхождения, в смысле первоначального возникновения, мы на этот раз не доходим»поэтому некоторые авторы , определяя этимологию, предпочитают говорить не о «происхождении», а о «генетических связях» слова.

Так, А.А.Белецкий определяет этимологию как «установление  восходящих и нисходящих  генетических связей данной формы известного языка»

Думается, что все-таки правомернее определять «происхождение слова» именно как первоначальное его образование из каких-то предшествующих элементов, а задачу этимолога, как указано выше, видеть в реконструкции формы и семантики анализируемой лексемы.