Метафизика нравов Канта

                                                  Введение.

     По мнению автора, способность желания – это, когда свои представления бывают причиной предметов этих представлений, а жизнь – это способности любого живого существа поступать так, как оно понимает свои представления.

    У каждого человека  есть желание или отвращение  к чему – либо, но с этими чувствами всегда связаны удовольствие или неудовольствие. Иначе говоря, сами ощущения, кроме качества, будут относиться к объекту, а удовольствие или неудовольствие ничего не выражает к объекту, а лишь к субъекту. Но сами же удовольствие и неудовольствие никак подробнее не объясняются, можно только указать, какие последствия они имеют.

          Частное право, касающееся внешнего мое и твое вообще.

      По словам автора, мое в правовом отношении – это, то с чем связан человек так, что если бы какой – либо другой человек воспользовался им без согласия, это бы нанесло огромную потерю. С другой стороны, допуская возможность того, что нечто внешнее будет моим, даже, если я не владею этой вещью, и кто-то другой воспользуется ей, может нанести мне ущерб. Таким образом, противоречиво было бы иметь нечто внешнее своим, если бы владение не имело различного значения.

     На самом  деле, предмет моего пользования  – это нечто, чем просто  пользоваться физически. Если  же пользование этим предметом  не совместимо со свободой, то  свобода уничтожила бы их. Автор полагал, что мое и твое – это априорное предположение практического разума.

    Однако владелец  предмета это тот, кто имеет  право на утверждение, что он  имеет вещь как свое, но на  самом деле, если бы он ей  не владел, то ему не смогли  бы нанести урон тем, что  кто – то другой воспользовался  этим предметом без согласия. То есть, если на этот предмет  воздействует нечто, что не находится с ним ни в какой правовой связи, то оно не может затрагивать субъект и поступать с ним как ему вздумается.

    Автор утверждал,  что он не может назвать  какой – либо предмет в пространстве  своим, за исключением того, даже, если он и не владеет им  физически, но он все же мог  говорить, что владеет им не  физически. Так же он не мог исполнение назвать своим, если это произвол другого человека, но он мог сказать, что исполнение перешло в его владения, вместе с его общением. Еще автор не может назвать женщину, ребенка, прислугу или любое другое лицо своим, даже если он перестал ими владеть, он все же может сказать, что все равно владеет ими через посредство своей воли, и так же они принадлежат его имуществу лишь тогда, когда он это утверждает.

    Номинальная дефиниция – это та, которая точно лишь для различия объекта от всех остальных и вытекающая из полного и точного объяснения понятия.  Внешнее мое – это то, что могло бы нанести урон.  Но реальная дефиниция понятий мое и твое это то, что достаточно для познания возможности предмета, она гласит: внешнее мое – это то, что могло бы в использовании нанести мне ущерб, даже, если бы не владел  этим предметом. Автор утверждает, что ему нужно каким – либо образом владеть внешним предметом, если он будет называться моим, говоря другими словами, тот кто без моей воли воздействовал на этот предмет, не затронул бы в тоже время меня и, значит не смог нанести мне урон. Из этого всего вытекает предположение о возможности умопостигаемого владения, т. е. когда дело идет о внешнем мое и твое.

    Аналитическое положение  высказывает то, что вытекает из эмпирического владения по закону противоречия, т. е., если я владелиц какой – либо вещи, то тот кто воздействует на нее каким – либо способом без моего согласия, он этим затрагивает внутреннее мое. Владение же вещью вне меня после отвлечения от всех условий эмпирического владения в пространстве и времени выходит за пределы ограничений, вне меня устанавливает, что для понятия внешнего мое и твое нужно владение и без держания, и это значит, что оно синтетическое положение. Например, владение отдельным участком земли – это акт частного произвола, а не самоуправного. Если даже какой – нибудь участок земли был бы свободный, все равно нельзя сказать, что он свободен по природе и первоначально, до всякого правового акта, который каждому отказывал им владеть. А участок, который может быть свободным по договору, должен находиться во владении всех тех, которые не дают пользоваться им или отстраняют от пользования.

    Понятие, зависящее  от условий пространства и  времени имеет практическую реальность. Оно должно обращаться с правовым  понятием в отношении этих  предметов как внешнего мое и твое. Автор пишет : « Я владею одним акром земли, хотя этот акр не то место, на котором я действительно нахожусь, а совсем другое ». Из этой фразы понятно, что речь идет об интеллектуальном отношении к предмету, так как он имеет его в своем владении, и он его, потому что его воля, использующая этим предметом, никак не противоречит закону внешней свободы. И разум желает, чтобы мысли были в соответствии с рассудочными понятиями, но не с эмпирическими, а с такими, которые содержат условия владения, это объясняя, почему понятие о владении имеет силу общезначимого законодательства. Существует выражение : « Этот внешний предмет мой », так как на других есть обязанность не использовать этот предмет. Отсюда следует, что, что – то находящееся вне меня своим чисто правовая связь воли субъекта с предметом. То же самое можно сказать о понятии правового владения лицом, принадлежащим как бы к имуществу субъекта, т. е. домашняя общность и взаимное владение, а общность эта объединяет правовое отношение.

    Если человек  заявляет, что он хочет, чтобы  нечто внешнее было его, то  он объявляет всем остальным  воздерживаться от использования  предмета его произвола, но  такой обязанности никто не  имеет без правового акта.  Но в этом притязании, заключается, также и признание того, что тот человек, в такой же мере не будет использовать предмет другого, так как, отсюда, вытекает правило внешнего правового взаимоотношения. Следовательно, человек не обязан не трогать вещь другого, так как другой не дает гарантии, что он не воспользуется чужой вещью. В общем, если в правовом отношении возможно иметь предмет своим, то субъекту разрешается принуждать другого, с которым возникает спор по отношению моего и твоего из – за предмета и вступать вместе с ним в состояние гражданского устройства.

    Так как естественному праву в состоянии гражданского устройства не могут нанести урон статутарные законы гражданского устройства, таким образом существует правовой принцип : « Тот, кто поступает согласно максиме, по которой становится невозможно иметь предмет моего произвола моим, наносит мне ущерб ». Одним словом, иметь нечто свое в естественном состоянии есть физическое владение, которое для себя имеет правовую презумпцию.

    Первоначально  мое – это внешнее мое и  без правового акта. Состояние  общности моего и твоего, может выражаться первоначально. Даже если представлять себе первоначальную общность владения, то все равно ее нужно отличать от первобытной общности, которая была в раннюю пору правовых отношений между людьми, и которая основывается только на истории, а не на принципах.

    Автор полагал,  если иметь в виду объект, он  приобретал субстанцию или причинность,  или же другое лицо, т. е . общение с ним. Если иметь в виду способ приобретения, вещное право или личное право, или же вещно – личное право владения другим лицом как вещью. Если иметь в виду правовое основание приобретения, то это не особый член деления прав.

    Реальная дефиниция выглядела бы так : право на вещь – это право пользования вещью человека, совместно со всеми другими. На самом же деле, первоначально или в силу установления пользования этой вещью – это единственное условие, при котором человек не допускает использование своей вещи, потому что без совместного владения , человек не может себе представлять, каким образом ему могут нанести урон те, кто владеет этой вещью. Иначе говоря, вещное право подразумевает не только право на вещь, но и совокупность всех законов, которые касаются вещного мое и твое. Хотя, если бы на земле был бы всего один человек, он не мог бы ни иметь, ни приобрести какую – либо внешнюю вещь как свое, так как между ним и всеми внешними предметами нет отношения обязательности. Отсюда следует, что в собственном и буквальном смысле нет права на вещь.

    Почва, пригодная  для заселения, в отношении всего подвижного на ней рассматривается как субстанция, а существование подвижного – присущность. Например, предположим, что эта почва никому не принадлежит, тогда любой человек может переместить движимую вещь и занимать это место до того, пока она совсем не потеряется, причем свобода любого другого, который на данный момент не владеет этой вещью, не нанесет никакого вреда и ущерба. Но есть вещи, которые без разрушения переместить нельзя – это называется недвижимостью, в этом случае, под моим и твоим подразумевается не субстанция, а присущее ей, а это уже не сама вещь.

    Изначально все человечество имеет право жить там, где их определила природа или какой – то из случаев. Значит эти владения приобретенные, т. е. постоянного владения. Есть совместные владения в силу единства всех мест на поверхности земли как сферической поверхности. Например, если бы земля была равниной, то люди могли бы жить на ней так, что никогда не встречались и не общались друг с другом, а это означало бы только то, что общение перестало быть следствие их существования.

    Вступление во  владение как начало держания  телесной вещи в пространстве, согласуется с законом внешней  свободы каждого, т. е. первое вступление во владение и это есть акт произвола. Воля же направлена, чтобы вещь была моей, т. е. присвоение. Приобретение внешнего предмета произвола через посредство односторонней воли есть завладение. Отсюда, можно сказать, чтобы приобрести какой – либо внешний предмет или участок земли, нужно лишь завладеть этим.

    Эмпирическим  основанием приобретения было  основанное на первоначальной  общности земли физическое вступление  во владение, этому эмпирическому  основанию должно соответствовать  основание интеллектуального вступления  во владение. Исходящее из разума  основание приобретения заключается  лишь в идее объединенной воли всех людей и эта идея находится здесь как обязательное условие. Следовательно, что – то внешнее может быть первоначально приобретено в соответствии с идеей гражданского состояния. Стало быть, лишь предварительно. Тем не менее предварительное приобретение – есть истинное приобретение, согласно постулату практического в правовом отношении разума, возможность приобретения, в каком бы состоянии не находились люди, есть принцип частного права.

    Первоначально  все люди находятся в совместном  владении землей с присущей  им от природы волей каждого к пользованию этой землей. Но закон, который выделяет каждому мое и твое на участке земли, следует аксиоме внешней свободы только из объединенной воли, не имеющей условием для этого объединения какой – либо правовой акт, т. е. только в гражданском состоянии, которое определяет, что есть право, что на нем основано и что находится в соответствии с ним.

    По мнению автора, мы нашли основание приобретения  в первоначальной общности земли,  стало быть, в пространственных  условиях внешнего владения, а  способ приобретения – в эмпирических  условиях вступления во владения, связанных с волей к тому, чтобы  иметь внешний предмет своим.  Отсюда следует еще само приобретение, т. е. внешнее мое и твое. Правовое понятие внешнего мое и твое, есть субстанция. Внешний предмет, который по своей субстанции есть чье – то свое, представляет собой собственность того, кому принадлежат все права на эту вещь, которой собственник может распоряжаться как ему захочется. Но отсюда следует, что такой вещью может быть только телесный предмет и поэтому человек может быть только своим господином, но не собственником самого себя, не говоря о том, что может быть собственником другого человека, так как он несет ответственность за человечество в своем лице. Так же могут существовать два полновластных владельца одной и той же вещи без совместного мое и твое, лишь как совместные владельцы того, что одному из них принадлежит как свое, это бывает тогда, когда их двух совладельцев на долю одного приходится полное владение без пользования, а на долю другого приходится пользование вместе с владением и, таким образом, один ограничивает другого лишь условием постоянного исполнения.

    Владение произволом  другого по законам свободы определяет этот произвол моим произволом к тому или иному действию – это некое право. Совокупность же законом, на основании которых человек может находиться в этом владении – это личное право, которое может быть только одним. Приобретение личного права не может быть первоначальным и самовольным. Так же человек может приобретать нарушающее право, действием другого. Следовательно, приобретение действием какого – либо лица, которого определяет человек к этому действию на основании правовых законов. Может произойти передача права, которая возможна лишь через общую волю, посредством которой предмет постоянно поступает в распоряжение одного или другого. В этом случае, кто – то один отказывается от участия в этой общности, и объект будучи принят им, становится своим. Отчуждение – это передача права собственности другому лицу. А договор – акт объединенного произвола двух лиц, посредством которого вообще свое одного переходит к другому.

    Каждый договор  заключает в себе два подготовительных  и два конституирующих правовых  акта произвола. На самом же  деле, предложение не может быть  названо обещанием, раньше, чем человек предварительно решит, что это есть нечто могущее. Но ни через отдельную волю обещающего, ни через отдельную волю получающего обещание свое одного не переходит к другому. На самом деле, когда человек дал уже обещание, а другой принимает его, тот кто дал, может в течение времени передумать, так как до обещания, человек свободный. С другой стороны, тот кто принимает обещание, так же может не считать себя связанным своим следующим за обещанием встречным заявлением. Лишь трансцендентальная дедукция понятия приобретения через договор может разрешить все эти затруднения. Во внешних правовых взаимоотношениях вступление человеком во владение произволом другого мыслится как основание. Еще через волю как законодательствующую способность разума указанное владение как умопостигаемое представляется согласно понятиям свободы при отвлечении от упомянутых эмпирических условий как мое и твое.

    Автор полагал,  что причина произвола другого  лица в обещании, и тогда человек  этим приобретал не внешнюю  вещь, а действие указанного лица  и тем самым человек получает власть над этой вещью, чтобы сделать ее своей. В последствие, на основе этого договора человек приобретает обещание другого, и к внешнему достоянию кое – что добавляется, человек становится более самостоятельным и, значит, это право личное, т. е. относится к определенному лицу. Передача моего на основе договора происходит по закону непрерывности, это то, если владение над этим предметом не прерывается хоть на момент, либо в противном случае человек в таком состоянии приобретал предмет, как что – то не имеющее своего хозяина, т. е. это противоречит понятию договора.