Наука и Бог

Ожидания, как известно, оправдались лишь отчасти: в том, что касается практического использования  результатов научных достижений, спору нет – продлевающих жизнь  и делающих ее более комфортабельной. Однако оказалось, что знания также легко использовать во зло, как и во благо, что они не только созидательны, но и разрушительны.

При таких умонастроениях естествознание не может рассчитывать на безусловное взаимопонимание  со стороны общества в том, что  касается вопросов целесообразности проверки теорий происхождения Вселенной, жизни, разума, пока будет оставаться малейший риск неудачи. А поскольку степень этого риска, представляющего угрозу существованию человека и его окружения, никем не может быть оценена достоверно, естествознанию не остается ничего иного, как свернуть поиски и отказаться от развития. То есть перестать быть самим собой.

Пафос доктрины «естественного»  изначально был направлен против попыток церкви узурпировать право каждого на независимые поиски истины и приписать божьей воле все сущее в мире, что нельзя было не приветствовать. Но было заблуждением исключать из разряда естественного все так или иначе связанное с человеком, безотносительно того, о каком – земном или внеземном человеке (мыслящей субстанции) идет речь, так как только человек может быть единственной и достойной альтернативой богу.

Но из-за ошибочного мнения о слабости человека перед лицом  стихии Вселенной ему была отведена скромнейшая роль стороннего и в  меру бесстрастного созерцателя, не способного вмешиваться в серьезные дела Природы. Тем самым естествознание вольно или невольно возвело стену отчуждения между человеком и Вселенной. 

Если же нам при  этом дают понять, что в мире нет  ничего изначально заданного, что все  в нем происходящее есть результат игры слепого случая, с одной стороны, и строжайших предписаний непонятно как и откуда взявшихся законов – с другой, если пространство-время-вещество-излучение-жизнь-разум смертны, уникальны и невоспроизводимы, то что в нем, в этом мире, может служить нравственной и рациональной опорой человеку? Уж лучше принять реалии бога, неравнодушного к человеку, чем смириться с холодом полного неприятия и отстраненности от него бесстрастных законов и беззакония.

Естествознание много  теряет и из-за того, что человек представляет для него интерес, главным образом, в качестве объекта того или иного исследования. Благодаря такому «объективному» подходу структура науки бесформенна и фрагментарна.

«Сегодня наши физические теории, законы физики – множество  разрозненных частей и обрывков, плохо сочетающихся друг с другом. Физика еще не превратилась в единую конструкцию, где каждая часть - на своем месте», - признается Р. Фейнман. Причина такого положения вещей не только в многомерности, громадном объеме, разнообразии и сложности знаний, она также – в отсутствии единого стержня, скрепляющего и цементирующего собой различные явления и сущности, придающего целенаправленность и осмысленность эволюционному движению Вселенной как единой системы. Тут ясно и другое – таким стержнем может быть только человек.

Подведем итог. Естествознание в своем развитии все ближе  подходит к порогу, за которым уже  нельзя будет делать вид, что грядущие препятствия на пути углубления представлений  об эволюции Вселенной, жизни, разума легко будут преодолены ими с помощью традиционных, чисто технических решений. Собственными силами и в рамках традиционной доктрины естествознанию с этими проблемами не справиться.

Выход, как нам представляется, состоит в отказе от:

а) принципа переноса представлений о видимой части Вселенной на всю Вселенную;

б) мнения о человеке как  о случайном и пассивном элементе Природы с точки зрения масштабов  Космоса.

Первым следствием такого отказа будет признание гипотезы о том, что «наша» конечная нестационарная Метагалактика представляет собой один из элементов бесконечной стационарной Вселенной.

Так как бытие проявляется  единственным способом в движении вещества-излучения, а движение любого рода происходит во времени и пространстве, условие  стационарности Вселенной фактически означает признание принципа неуничтожимости и несотворимости вещества-излучения и космологического пространства-времени.

При бесконечно большом объеме Вселенной движение ее как единой системы исключено. Поэтому бесконечность ее бытия, требующая бесконечности движения, достигается благодаря наличию некоррелированных и несвязанных между собой движений локальных масс в метагалактиках как в единых целых. Нестационарность Метагалактик обрекает их на «смертность». Понятие «жизнь» по отношению к ним в данном контексте тождественно их динамичному существованию как целых по определенной программе развития, а «смерть» - их распад.

Эволюция Метагалактики  в самом общем виде представляет собой ее структурное и функциональное усложнение путем перераспределения  вещества-излученияи и преобразований форм массы-энергии, ведущих к локальным возмущениям на бесконечном космологическом пространственно-временном континууме. Модель Большого взрыва в первом приближении достаточна для описания эволюции «типичной» Метагалактики в фазе ее расширения.

Принцип бесконечности  и вечности Вселенной предполагает, что в каждый данный момент космологического времени в ней возникает и  гибнет неисчислимое множество невзаимодействующих  между собой Метагалактик. Препятствием к образованию контактов между одновременно существующими Метагалактиками является механизм, связанный с постоянством и конечностью скорости света. С другой стороны, если, условно говоря, на месте старой «родительской» Метагалактики появляется новая «потомковая» форма, между ними взаимодействие не устанавливается вследствие временного разрыва. Сам же этот разрыв (гибель «старой» и рождение «новой» Метагалактики) осуществляется благодаря человеку – мыслящей субстанции.

Человек (не обязательно  – земной) появляется на свет в результате закономерной эволюции, по-видимому, любой Метагалактики. Подтверждением этого положения в отношении нашей «звездной колыбели» может служить известный антропный принцип: численные значения фундаментальных мировых постоянных таковы, каковы они есть, как бы для того, чтобы стало возможным появление в результате последовательного развития звездных и планетных систем, органики и высокоорганизованного существа-наблюдателя, в частности земного человека. Суть этого принципа финалистична, так как приписывает Природе способность к мотивации или целевым действиям.

Кажется вероятным, что  Природа (Вселенная) не может существовать неограниченно долго в виде «простых»  форм материи и движения. Ей необходимо нечто, недоступное неодушевленному  веществу-излучению, но доступное разумной жизни, способной к познанию и самопознанию. Это нечто состоит в периодическом радикальном процессе осознанного самоуничтожения.

Представляется весьма вероятным, что явление Большого взрыва, породившее нашу Метагалактику, было инициировано «антропогенной» деятельностью в предшествующей ей Метагалактике.

При разумной производственной, экологической и социальной стратегии  у земной цивилизации есть возможность  продлить свое существование, по меньшей  мере, на значительную долю активной фазы, отпущенной солнечной системе, что составляет многие десятки и сотни миллионов лет. Если же со временем выяснится, что мы не одиноки в нашей Метагалактике, конечная цель нашей цивилизации останется прежней, изменятся только пути ее достижения. Однако каков бы ни был сценарий дальнейшей эволюции нашей звездной системы, человечество обречено. Вопрос не стоит: быть или не быть? Он ставится: как быть и как не быть? У нас есть выбор между пассивной и активной адаптацией к грядущим переменам в нашем звездном доме.

Если допустить невозможное, то есть то, что наша Метагалактика  конечна и уникальна, никакая  форма активности человека принципиально  не имеет смысла: космос сам по себе, мы – сами по себе. Только в том  случае, если ограниченный мир нашего звездного окружения является частью бесконечного, вечного мира Иерархической Вселенной, активная форма бытия нашей цивилизации, возможно становится оправданной, бытие самого человека обретает глубокий смысл, а естествознание становится инструментом не только утилитарного познания, но и созидания-воспроизведения Вселенной. По-видимому, настало время признать, что человек является не пассивным объектом Природы, автоматом, беспрекословно повинующимся ее предписаниям, а субъектом, наделенным волей, сознанием и способностью к созиданию в космическом масштабе. Что разум его в состоянии не только прогнозировать будущее, адаптируясь к изменяющимся обстоятельствам, но и конструировать это будущее.

Завершая рассмотрение вопроса, мы, вероятно, имеем полное основание сказать: естествознание не нуждается в идее бога. Однако при всей справедливости этого вывода нельзя не признать, что он неполон, поскольку не предлагает конструктивной альтернативы божественному вмешательству в дела Природы. Она может состоять в следующих положениях.

Во-первых, Природа «не имеет права» быть конечной во времени и пространстве, но бесконечная и вечная Вселенная может существовать только в динамике непрерывного саморазвития ее составных частей – Метагалактик.

Во-вторых, Природе «запрещено»  существование в виде относительно просто организованных форм материи и простых видов движения, поэтому закономерным следствием самоорганизации Метагалактик является образование в них на определенном этапе их эволюции сложных форм материи органической, а затем и разумной жизни – человека.

В-третьих, представляя  собой элемент связи или передачи «эстафеты жизни» от одной Метагалактики  к другой, человек воспроизводит  и поддерживает вечное движение Природы. Неверно думать, что человек ищет знаний, чтобы подчинить себе природу, тогда как, в действительности, умножая знания, человек помогает Природе обретать бесконечное бытие.

Это последнее обстоятельство позволяет высказать предположение, что долг философии состоит в  том, чтобы помочь естествознанию «переоценить ценности», переосмыслить традиционные установки, так как она по определению обязана быть свободной от предвзятости и предрассудков, в какую форму они ни были бы облечены. Именно философии представляется возможность примирить естествознание с мыслью о человеке, как о демиурге.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

 

Обосновывая поставленный тезис, Г. В. Гивишвили. приводит следующие доводы.

Прежде всего, утверждается, что ничего взаимоисключающего между  идеями творения мира Богом за 6 дней и возникновением его за доли секунды вследствие случайности, как это утверждает современное естествознание, нет, а потому космологическая случайность может рассматриваться как синоним «божественного каприза».

Далее автор доказывает, что весьма сомнительной является и  концепция зарождения жизни, существующая в современном естествознании. Коренная слабость этой теории состоит, с его точки зрения, в том, что, хотя палеонтология утверждает, что зарождение жизни на Земле произошло почти мгновенно, если судить по геологическим часам, но сложность устройства элементарной ячейки жизни, каковой является молекула ДНК, показывает невозможность ее самопроизвольного, случайного и быстрого возникновения. Как считает Гивишвили, это также является доводом в пользу религии.

Очень сомнительной является, с точки зрения автора статьи, и современная материалистическая естественнонаучная теория происхождения человека, согласно которой появление человека обусловлено единством таких факторов, как случайность и естественный отбор. Автор статьи оспаривает марксистскую трудовую теорию становления человека и человеческого общества, поскольку в этой теории, с его точки зрения, нарушена логика. Это проявляется в том, что сначала сформировался человек разумный, а затем он создал то, что разумеется под трудом.

Эта статья, несмотря на спорность некоторых положений, вызывает интерес, поскольку показывает, что начавшийся кризис научной рациональности нового времени далеко не всегда приводит к попыткам обнаружить складывающуюся рациональность нового типа, поэтому достаточно часто выход из положения находят в мистике и религии.

Выход из познавательной ситуации Гивишвили видит в отказе от двух принципов: а) от принципа переноса представлений о видимой части Вселенной на всю Вселенную и б) от понимания человека как случайного и пассивного элемента природы. Этот отказ, я думаю, плодотворен. И автор демонстрирует плодотворность такого отказа. Заметим, что плодотворность эта опирается на новые принципы, сформулированные им в качестве допущений. Скажем, принцип вечности Вселенной, принцип усложнения самоорганизации и, наконец, принцип передачи "эстафеты жизни".

 

 

 

 

 

 

 

Список использованной литературы

 

 

1. Гивишвили Г.В. Есть ли у естествознания альтернатива Богу? // Вопросы философии.- 1995.- №2.- С.37-47.