Переход от античности к средневековью. Утверждение новой парадигмы мышления

В 18-ой книге "Града Божьего" Августин дает периодизацию истории, взяв за основу положения Ветхого Завета о шести  днях творения мира Богом. Он проводит аналогию между днями творения мира, шестью периодами возрастной жизни  человека и шестью эпохами истории общества. Шести периодам в жизни человека - младенчеству, детству, отрочеству, юности, зрелости и старости он находит аналоги в истории человечества, разделим ее на эпохи: детству соответствует период от Адама и Евы до всемирного потопа, отрочеству от потопа до патриарха Авраама и т.д., шестая же стадия - старость - находит себе соответствие в периоде с начала прихода Христа и возникновения Христианства. Она будет длиться до конца существования человечества. В этой стадии раскрывается эсхатологический смысл божественного провидения (от греч. eshaton - последний), иначе говоря - история неизбежно стремиться к своему концу, то есть к прекращению существования человечества. На шестой день творения - в последней стадии праведники окончательно отделяются от грешников и соединяются с Богом, Град Божий торжествует; грешники волей всевышнего соединяются с их истлевшими телами и ввергаются в вечный огонь.

Историческая  концепция Августина содержит, как  видно из приведенного рассуждения, идею противостояния двух непримиримых начал - добра и зла, устранение антагонизма между ними и есть конец истории. Сама же история содержит в себе борение человеческого духа, его стремление к Богу, она оптимистична в своей основе, ибо предполагает преодоление зла и утверждение добра.

Имея в  виду отношение Августина к античной философии, а также присущую ему  опору на здравый смысл и исторические факты, можно утверждать, что он стоял  за примирение веры и разума. "Верь, чтобы понимать", - вот его ключевая формула. Наука с точки зрения Августина дает нам знание о мире, позволяющее пользоваться вещами; мудрость же - это познание вечных божественных дел. Знание само по себе, взятое в чистом виде, неприемлемо; человек должен стремиться к мудрости, так как высшее его предназначение состоит в спасении души. Вера, таким образом, ведет к пониманию фундаментальных ценностей. Нелишним сегодня будет поразмышлять над афоризмом Августина: "Когда человек живет по человеку, а не по Богу, он подобен дьяволу". Человек средневековья руководствовался религиозной моралью, и она выступала гарантией его судьбы. Последующие же времена ознаменовались вытеснением Бога из сознания, и афоризм Августина стал едва ли не предвидением коварных страниц истории технической цивилизации.

Огромное  влияние на христианскую мысль оказали Ареопагитики. Этот источник цитировали и толковали многие мыслители и богословы Византии, а также средневековой Западной Европы и Руси. Речь идет о сборнике - четыре произведения и десяток писем - неизвестного автора, датируемом исследователями V веком н.э. Но содержание сборника в ряде случаев соответствует христианской ортодоксии; кроме того удалось обнаружитьблизость идей сборника мыслям неоплатоника Прокла (V в.). Поэтому автора Ареопагитик именуют Псевдо-Дионисием Ареопагитом, а сами произведения Ареопагитиками.

В них на основе Священного Писания, идей ранней патристики и неоплатонизма дана практически  первая целостная картина христианского  мировоззрения, в которой отображены едва ли не все его стороны, а именно, учение о бытии (онтология), учение о познании Бога (гносеология), а также этические и эстетические учения.

В онтологии  подчеркнута идея о трансцендентности  Божества (от лат. Transtendente - переступать, то есть то, что находится за границами  сознания и разума). С этим связано представление о непознаваемости Божества. "Бог пребывает выше всякого знания и выше всякого бытия". Всякое интеллектуальное знание, поэтому, бессильно для постижения высшего знания. Автор Ареопагитик четко формулирует важнейшую в христианской философии антиномию (от греч. , что означает противоречие закона самому себе): познать и увидеть Бога можно только черз не познавание (не знание) и не видение. "И по преимуществу совершенное незнание есть высшее знание того, что превышает все, доступное познанию". Иначе говоря, высшее знание достигается посредством отказа от всякого рационального знания; утверждение переходит в отрицание.

Если в  средние века было принято доказывать бытие Бога путем наделения его  исключительно положительными свойствами и и взяв их в совокупности, делать вывод о его совершенстве, то у Псевдо-Дионисия применен обратный прием. Доказательство строится на последовательном применении всех возможных взаимоисключающих вариантов обозначения (трактат "О божественных имена"). Все утвердительные имена Бога отнесены к его многообразным проявлениям, но не к его сущности, хотя каждое имя "всегда следует понимать относящимися ко всему божеству в целом". Бог есть сущее, благо, бытие, свет, мудрость, красота, жизнь, разум, причина и т.д., то есть прежде всего имена, выражающие причину. Далее следует утверждения, отрицающие все, приведенное ранее. Бог не является ни светом, ни красотой, ни благом, ни жизнью, ни сущим и т.д.

Более того, Божество не является ни благом, ни не благом; ни подобием, ни не подобием; ни сущим, ни не сущим; ни мраком, ни светом; ни заблуждением, ни истиной и т.д. В итоге следует вывод о том, что Бог одновременно является всем, "что существует, и, однако - ничем из того, что существует", ибо "Бог пребывает во всем и вне всего". Он превышает все сущее и не сущее, все постигаемое и не постигаемое, он пребывает по ту сторону бытия и небытия, познаваемости и не познаваемости, "по ту сторону всеохватывающего отрицания. Он превышает любое "да" и любое "нет".

Такое антиномические противопоставление с необходимостью приводит к появлению приставки "сверх", с помощью которой выражает превосходство, а оно в свою очередь - отрицание; такие как сверхблаго, сверхбожество, сверхмудрость, сверхсущность и пр.

Наконец, Псевдо-Дионисий приходит к последнему антимоническому уровню обозначений типа "сверхсветлая тьма", "свербожественное божество", "сверхсущественное сущее", "сверхблагое благо". Из всей анатомической системы автор Ареопагитик приходит к выводу о том, что "Бог познается во всем и вне всего, познается из всего и никто из чего-либо", то есть познается (разумом) в творениях и не познается в своей сущности, в своем "сверхбытии".

Наиболее  полное познание Бога мы обретаем, "познавая его пресветлыми лучами и там  осияется непостижимой бездной премудрости". Из приведенных рассуждений можно сделать заключение о том, что божественное надо не только и не столько познать разумом, но и пережить, а в процессе такого переживания получить высокое духовное наслаждение. Познание, таким образом, включает в себя как разумное, так и не разумное (мистическое), и в таком сочетании дает возможность человеку ощутить полноту бытия. В наше время такая точка зрения как бы обретает вторую жизнь, но теперь уже не только на почве христианского богословия, но и восточных мистических учений.

3. Схоластика. Фома  Аквинский. 

Сам процесс  толкования текстов священных писаний  не мог не породить такой особой науки мышления как схоластика. Она  возникла из попыток опыта логического  осмысления религиозных догматов в  целях доказательства истинности. Этому способствовала диалектика, которая в античности и в средние века понималась как искусство доказывать истинное и опровергать ложное; кроме того - как искусство правильно определять и классифицировать понятия, правильно строить умозаключения, правильно отыскивать нужные аргументы. Ясно, что последнее составляет логику.

Первым схоластом  называют Ансельма Кентерберрийского (1033-1109 гг.), который придал учению Августиана Аврелия рационализированную форму. В своих трактатах "Монолог", "Прибавление к рассуждению" Ансельм говорил о "вере, ищущей разумения", и это стало ключевой идеей схоластики. Теоретически обосновывать богословские истины - вот цель и программа схоластики в средние века.

Виднейшим представителем схоластики считается Фома Аквинский (Томас Аквинат), годы его жизни: 1225-1274. Он выходец из состоятельной семьи, родился в Неаполитанском королевстве близ местечка Аквино - отсюда и приставка к его имени. Фома был монахом доминиканского ордена, преподавал теологию в Парижском университете и в доминиканских школах Италии. Он является автором обширных трудов, за что после смерти был объявлен "ангельским доктором" и причислен к лику святых.

В своем объемном труде "Сумма теологии" Фома дал  образец схоластического мышления и основанных на нем методов изложения теоретических проблем. Вместе с тем, он проявил себя как мастер систематизации и компромисса; мы имеем дело с теолого-философским синтезом веры и разума. Сам факт такого синтеза отражал ту обстановку, которая складывалась к XIII ст. в богословии. Дело в том, что в Европу стали проникать новые идеи с арабского Востока, где лучше знали труды Аристотеля и могли толковать их более свободно. По поручению Римской курии Фома переработал учение Аристотеля в христианско-католическом духе.

Рассмотрим  некоторое положение философии  Фомы Аквинского. Прежде всего - вопрос о соотношении философии, веры и  знания (науки). Если у Аристотеля это  соотношение выглядело так:

sophia - мудрость, первая философия; обоснование  основ бытия 

episteme - подлинное знание, т.е. обоснование причин

techne - умение, искусство 

empeiria - опыт, реальное бытие 

то в переработанном Фомой виде соотношение стало  таким:

3. теология - наука в высшем смысле 

2. философия  - (теория перспективы, например)

1. наука - в обычном понимании (арифметика, геометрия).

Здесь п.п. 1 и 2 дают разумные истины, п. 3 - сверхразумные  истины. Мудрость же (sophia) у Фомы не зависит  от всякого иного знания (как было у Аристотеля), она есть мудрость сама по себе. Если наука и философия описывают окружающий мир, то теология "объясняет", например, чудеса, как-то: исцеление больных, воскресение из мертвых, чудеса природы и т.д. Все это доступно только божественному уму, человеку же - лишь отчасти и не всегда.

В связи с  этим Фома сформулировал ряд принципиальных положений:

1. Теология  самодостаточна: она использует  науку и философию в целях  лучшего понимания божественных  истин, но не зависит от них. 

2. Истины  теологии имеют своим источником  откровение, а истины науки - чувственный  опыт и разум. Поэтому они (теология и наука) не мешают друг другу, а лишь дополняют одна другую, существую в согласии. Он говорит: "Размышляю о теле, чтобы размышлять о душе, а о ней размышляю, чтобы размышлять над отдельной субстанцией, над ней же размышляю, чтобы думать о Боге". Как видно, Фома высказывает относительно мягкую позицию, как бы примиряя их. Он говорит, что с помощью разума можно доказать истины (догматы) о бессмертии человеческой души, о существовании Бога, о сотворении мира и др. Но нельзя доказать догмат о воскрешении, святую Троицу, сотворение мира во времени, что такое Бог. Это прерогативы теологии.

Однако надо иметь в виду, что теология у  Фомы выше науки, и если, как он пишет, разум не выполняет своей задачи в деле доказательства догматов, он становится бесполезным и есть опасность того, что он переродится в опасные заблуждения. В случае конфликта решающее слово остается за теологией (верой), которая выше всех рациональных доказательств. Не трудно догадаться, что наука здесь втянута в рамки христианской ортодоксии и ее место только там.

Широкую известность  приобрели доказательства Бога Фомой  Аквинским. Но прежде чем подойти  к ним, он рассматривает критически все доказательства, известные ему  из истории и от современников. Этих доказательств пять, они таковы:

1. Точка зрения  очевидной истины - Бог существует, ибо это очевидно и это не  нужно доказывать (Иоанн Дамасский).

2.Онтологическое  доказательство Ансельма Кентерберрийского:  поскольку целое всегда больше  части, то понятие Бога настолько говорит за себя, что не нуждается в другом доказательстве.

3. Бог не  может быть доказан с помощью  разума, ибо он есть истина  откровения.

4. Бога можно  доказать через доказательство  его сущности, но разум слаб  для этого; мы можем лишь  сказать чем Бог не является и ничего более.

5. Доказательство  Бога возможно через результаты  его творения, но они не пропорциональны  величине Бога, ибо она бесконечна, а результаты конечны. Поэтому  результаты творения не могут  служить основой доказательства.

Фома считал, что доказать существование Бога можно двумя способами, а именно - через причину и через следствие, то есть в первом случае доказательство идет от причины к следствию, во втором - от следствия к причине. Оба способа реализованы им в знаменитых пяти путях (доказательствах), из которых первый представляет собой доказательство от движения, второй - от производящей причины, третий - от необходимости и случайности, четвертый - от степени совершенства, пятый - от божественного руководства миром, исходя из распорядка природы. приведем здесь пятый путь (из-за его краткости).

Фома пишет  следующее: "Мы убеждаемся, что предметы, лишенные разума, каковы природные  тела, подчиняются целесообразности. Это явствует из того, что их действия всегда, или в большинстве случаев направлены к наилучшему исходу. Отсюда следует, что они достигают цели не случайно, но будучи руководимы сознательной волей. Поскольку же сами они лишены разумения, они могут подчиняться целесообразности лишь постольку, поскольку их направляет некто одаренный разумом и пониманием, как стрелок направляет стрелу. Следовательно, есть разумное существо, полагающее цель для всего, что происходит в природе; и его мы называем Богом".