Русская философия, ее особенности и черты

      Очевидно, что действительное развитие русской  философии — это целостный процесс, предполагающий противоречивое единство и материалистического, и идеалистического направлений, реальное взаимовлияние, спор самых разных школ и течений. Тем не менее как материалисты, так и идеалисты не обходили стороной вопросов, связанных с верой, религией, церковью, хотя решали их совершенно различно. И бунтарь-атеист М. Бакунин со своим выводом, что признание Бога предполагает рабство человека, и страстный, пламенный мыслитель Н. Бердяев, видевший в способности человека к творчеству «божью искру», несмотря на диаметральную противоположность позиций, поставили в своем философском творчестве вопросы, связанные с религией. Эта черта русской философии, видимо, объясняется тем, что долгие годы, вплоть до XVII — XVIII веков, философские идеи в России не носили светского характера, развивались преимущественно в богословской литературе.

      Кроме того, сам православный характер христианства в стране предполагал тесное взаимопроникновение религиозных и философских проблем. Недаром православие считают «духовной» формой христианства в отличие от политизированного католицизма. Внимание к проблемам внутреннего самосовершенствования, духовности было во многом следствием политической слабости русской православной церкви, всегда сильно зависевшей от государства. Это привело к тому, что в православном богословии была сильно развита философская мысль, и многие вопросы, поставленные в нем (о свободе человека, о его нравственной природе и смысле жизни, о соотношении рационального знания и веры), дали толчок развитию и светской философии

               РОЛЬ ПРАВОСЛАВИЯ В КУЛЬТУРЕ  И РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ 

      Традиции русской религиозно-философской мысли, идущая от  славянофилов

и Владимира  Соловьева, узнавшая свой расцвет  в  первое  десятилетие  нашего

века, «возрождением»,  сейчас  никак  не  может  считаться  покрытой  мраком

забвения. Разнообразные труды от академических  штудий до  популярных  статей

посвящаются ей в немалом числе и в различных  странах – даже  в  России.  Что

еще важнее, она, несомненно, служит  одним  из  основных  духовных  влияний,

определяющих  идейные процессы в современном  русском самосознании. Интерес  к

ней велик и продолжает расти. Но при всем этом несомненно и  другое  –  едва

ли сегодня  думают, что эта традиция  еще  жива  и  продолжается.  Скорее  ее

рассматривают как явление, связанное с определенным кругом лиц  определенным

периодом, а нынче сполна завершившие свой путь и принадлежащие истории.

      Вполне ли оправдано это общепринятое  восприятие?  Невозможно  всерьез

судить  о состоянии и  судьбе  русской  религиозно-философской  традиции,  не

задаваясь вопросами о ее внутренней истории  и  внутренней  логике,  как-то:

какие здания имела перед собой традиция? Сумела  ли  их  исполнить?  Все  ли

сказала, что имела сказать?

      Чтобы ответить на них, необходимо  понять, в чем было существо  и  смысл

осуждаемой  традиции  как  духовного  феномена,   состоящего   в   контексте

национального,  культурного  развития,  с  одной  стороны,  и   европейского

философского  с другой. Эта  работа  интроспекции,  самосознания  философской

традиции  –  и  в  этой  работе  наша  традиция,  не  долго  жившая,  успела

продвинуться не очень значительно. Чаще всего выражался взгляд, по  которому

общее  значение  религиозно-философского  движения  заключалось   в   отходе

интеллигенции  от  материалистического  и  позитивистского  мировоззрения  и

возвращения ее в церковь. Такое суждение справедливо, но, вместе  с  тем,  и

существенно неполно. Оно выражает  не  столько  внутренний  смысл  традиции,

сколько  ее  прикладной,  социальный  аспект,  если  бы   значение   русской

философии, действительно, ограничивалось лишь этим, пришлось бы  ее  отнести

в   разряд   средств   социальной   терапии,   отвращающих   нигилистическую

интеллигенцию от других наклонностей  и  занятий.  Выяснить  же  значение  и

смысл традиции на более глубоком уровне, затрагивающим ее истинное  существо

возможно  лишь  на  основе  определенной  философской  позиции  или  модели,

описывающей соответствующие  духовные  феномены.  Будет  естественным,  если

такую модель мы попытаемся  отнести  к  той  самой  традиции,  путь  которой

желаем  осветить. Как нетрудно увидеть, общие принципы и  установки  традиции

имплицируют вполне определенное понимание ее особенной  природы,  и  шире  –

природы философского процесса в России. Это  понимание можно  резюмировать  в

виде  ряда основных положений.

      1.Философский  процесс  в  России,  становление  и  жизнь  самобытного

российского философствования, не есть отдельный  и  автономный  процесс,  но

один  из  аспектов  (моментов,  «качествований»,  если   употребить   термин

Л.П.Карсавина) процесс исторического существования  российской  культуры,  в

котором последняя выступает как единый субъект,  наделенный  способностью  к

изменению и само отнесению.

      2.Существо  исторического  процесса   включает   в   себя   раскрытие,

развертывание,  актуализацию  некоторого  исходного  содержания,  и  сточных

начал  исторического  существования  культурного  субъекта.  В   каждом   из

аспектов  раскрытие источных начал совершается  своим  специфическим  образом.

В частности, философский аспект процесса (если таковой  присутствует)  имеет

своим   содержанием   философское   освоение    (осмысление,    претворение,

препарирование) его истоков, выступающих здесь  как  опытный  материал,  как

феноменальная основа и почва философствования.

      3. В случае субъекта российской  культуры  духовным  истоком  цельного

процесса  является Православие, во всей своей  совокупности своих сторон:  как

вера  и как Церковь, как учение и  как  институт,  как  жизненный  и  духовный

уклад.

      4. В итоге, существо отмеченного  содержание  философского  процесса  в

России  с необходимостью включает в  себя  освоение,  проработку  Православия

средствами  и в формах философского разума. Российская  философская  традиция

не может  не исходить из опытной почвы Православия.

      Мы  не  станем  входить  в   анализ  темы.  Она   эскизна,   ее   можно

усовершенствовать, дополнять; но наша главная цель не  построение  схемы,  а

ее приложение. И при всех недостатках, это  –  работающая  схема.  Она  дает

единичную картину философского процесса и  вносит структуру  в  его  течение.

Она рисует этот процесс включающим в себя две  основных стороны:  «Философию»

как  форму  выражения,  как  язык,  как  необходимую  ступень   уяснения   и

осознания, и  «Православие»  как  содержание,  как  материал,  ищущий  себя,

осознать  себя и уяснить себе. Сам же процесс как таковой – не что иное,  как

«история  отношения» этих фундаментальных факторов, как плод их  встречи,  их

взаимодействие  между собой. Существо его состоит  тогда в том,  что  мысль  о

православие,  делается  мыслью  философии.  При  таком   взгляде   возникают

естественные  характеристики, «параметры», посредством  которых можно  членить

процесс на  фазы  или  этапы  и  можно  сравнивать,  различать  между  собой

всевозможные  элементы процесса. Именно, эти фазы и элементы  различаются  по

степени охвата, степени присутствия каждого  из двух  определяющих  факторов,

то есть по «мере православности»  (показывающей, сколь  полно  мысль  мыслит

православие, вбирает в себя его опыт и  материал)  и  «мере  философичности»

(показывающей,  сколь совершенная мысль   претворила   свой   материал   в

философию, организовала в себя философское  знание).

      Любые членения процесса условны,  и выбор их зависит  от  цели  и  угла

зрения. На базе нашей схемы также возможны различные членения, и мы  выберем

простейшее, выделяющее в  философском  процессе  всего  три  крупных  этапа.

Прежде  всего, выделяется начальный, предфилософский  этап,  когда  российское

духовное  только стояло на пороге создания  собственной  философии.  На  этом

этапе сама возможность аутентичной русской  философии,  идущей  неким  своим

особым  путем, служила еще  предметом  дискуссии,  а  элементы  оригинального

философского  содержания, рождавшимися  в  русской  мысли,  выражались  не  в

форме профессиональной философии, но по  преимуществу  в форме богословия,

затем  наступает  этап   более   зрелый.   Здесь   русская   философия   уже

сформировалась   в   профессиональном   отношении:   в    ней    выдвигаются

самостоятельные концепции и решения кардинальных проблем,  строятся  цельные

философские системы. В центре последних стоят, как  правило  фундаментальные

проблемы  религиозной мысли, темы о Боге как  абсолютном, о связи Бога и  мира

– так  что на лицо и тесна  я  связь  философии  с  религиозным  содержанием.

Однако  специфической чертой данного этапа является то, что эта  связь  носит

нестрогий, произвольный характер.

      В своем отношении к религиозному  содержанию философия не следует  какой-

то продуманной  методологии – она использует его. Все философское  построение

этого этапа опирается на то или  иное  религиозное  содержание;  однако  оно

заведомо  не совпадает со  всей  цельностью,  всем  «корпусом»  православного

опыта – а что именно из этого корпуса  философия делает  своим  достоянием  и

что оставляет  без внимания – решается субъективно по вкусу философа.  Однако