Русская идея как комплекс вопросов о судьбах России в мировой истории

 

Общая экономическая, политическая, культурная отсталость объективно не способствовали закреплению стереотипа высокой  духовной миссии России. В сознании русского человека сталкивались две  объективные реальности, порождающие  вечное искание правды: реальность православной веры и реальность отставания от других народов. Это противоречие создавало серьезное напряжение для мыслящего русского человека. Не случайно именно в России сформировались две странные идейные философские  «партии» - славянофилы и западники. Это была попытка разрешения глубинного противоречия между вышеназванными проявлениями русской жизни.

 

Обращаясь к теме русской души, следует отметить, что не случайно она развивалась и углублялась  теми мыслителями России, которые  придерживались взгляда, что Россия - страна с особой духовной организацией, определяемой ее религиозным выбором. Славянофилы одними из первых в интеллектуальной истории России попытались показать своеобразие и отличительные особенности русской души, сравнив ее с другими христианскими народа. Они первыми задали вектор исследования русской души, обозначив ее как особую христианскую душу - православную.

 

Если говорить об изначальных свойствах  русского национального типа, то следует  отметить, что русский народ - это  народ религиозный, то есть предрасположенный  к религиозной вере, испытывающий в ней потребность. Не случайно в  России достаточно высоко поднято религиозное  самосознание, русский человек испытывает гордость за то, что он православный, то есть хранитель истинного христианства. В тоже время потенциал не есть еще действительность. Реалии русской  жизни таковы, что русская душа не может соответствовать своему умопостигаемому смыслу.

 

г) Историческая миссия России и её народа.

 

Двойственное географическое расположение и культурное развитие вызвали философские  исследования, споры по поводу цивилизационного места России. Проблема «Восток-Запад» обостряется в России в переломные эпохи, когда решаются судьбы страны. Поэтому споры приобрели острейший политический характер. Впервые эту проблему поднял в знаменитых «Философических письмах» русский мыслитель П.Я. Чаадаев. Таинственность, непознаваемость, непонятность Руси для других народов подчеркивал А.А. Блок в поэме «Скифы».

 

Россия – это уникальный цивилизационный феномен, центр формирования и развития одной из самых молодых локальных цивилизаций, которая имеет свою специфику. Проблема исторического пути и сущности России как цивилизационного феномена является одной из стержневых и предметообразующих для русской философии. В современном видении идея российской цивилизации – это воля российской мысли к реализации своих возможностей в новом качестве – суперэтнического синтеза, духовно-нравственные и экономические основы которого будут соответствовать национальным традициям и национальному строю жизни народов, населяющих Россию. Несмотря на длительную традицию рассмотрения российской цивилизационности, осмысления исторического пути и судьбы России, способов ее самоидентификации, единого и эффективного в современных условиях ответа на эти вопросы нет и сегодня.

 

В статье «Душа России» Н.А. Бердяев  писал: «Мировая война остро ставит вопрос о русском национальном самосознании. Русская национальная мысль чувствует  потребность и долг разгадать  загадку России, понять идею России, определить ее задачу и место в  мире. Все чувствуют в нынешний мировой день, что Россия стоит  перед великими мировыми задачами. Но это глубокое чувство сопровождается сознанием неопределенности, почти  неопределимости этих задач. С давних времен было предчувствие, что Россия — особенная страна, не похожая  ни на какую страну мира. Русская  национальная мысль питалась чувством богоизбранности и богоносности России. Идет это от старой идеи Москвы как третьего Рима, через славянофильство  — к Достоевскому, Соловьеву и к современным неославянофилам. К идеям этого порядка налипло много фальши и лжи, но отразилось в них и что-то подлинно народное, подлинно русское».

Не может человек всю жизнь  чувствовать какое-то особенное  и великое призвание и остро  сознавать его в периоды  наибольшего  духовного подъема, если человек  этот ни к чему значительному не призван и не предназначен. Это  биологически невозможно. Невозможно это и в жизни целого народа.          

 

Россия не играла еще определяющей роли в мировой жизни, она не вошла  еще по-настоящему в жизнь европейского человечества. Великая Россия все  еще оставалась уединенной провинцией в жизни мировой и европейской, ее духовная жизнь была обособлена и замкнута. Россия все еще не знает мир, искаженно воспринимает ее образ и ложно и поверхностно о нем судит. Духовные силы России не стали еще имманентны культурной жизни европейского человечества. Для  западного культурного человечества Россия все еще остается каким-то чуждым Востоком, то притягивающим  своей тайной, то отталкивающим своим  варварством. Даже Толстой и Достоевский  привлекают западного культурного  человека, как экзотическая пища, непривычно для него острая. Многих на Западе влечет к себе таинственная глубина русского Востока. Свет с Востока видели лишь немногие избранные индивидуальности. Русское государство давно уже  признано великой державой, с которой  должны считаться все государства  мира и которая играет видную роль в международной политике. Но духовная культура России, то ядро жизни, по отношению  к которому сама государственность  есть лишь поверхностная оболочка и  орудие, не занимает еще великодержавного положения в мире. Дух России не может еще диктовать народам  тех условий, которые может диктовать русская дипломатия. Славянская раса не заняла еще в мире того положения, которое заняла раса латинская или германская. Вот что должно в корне измениться после нынешней великой войны, которая являет собой совершенно небывалое историческое сплетение восточного и западного человечества. Творческий дух России займет, наконец, великодержавное положение в духовном мировом концерте. То, что совершалось в недрах русского духа, перестанет уже быть провинциальным, отдельным и замкнутым, станет мировым и общечеловеческим, не восточным только, но и не западным. Для этого давно уже созрели потенциальные духовные силы России. 

 

 Но осуществление мировых  задач России не может быть  предоставлено произволу стихийных  сил истории. Необходимы творческие  усилия национального разума  и национальной воли. И если  народы Запада принуждены будут,  наконец, увидеть единственный  лик России и признать ее  призвание, то остается все  еще неясным, сознаем ли мы  сами, что есть Россия и к  чему она призвана? Для нас  самих Россия остается неразгаданной  тайной. Россия — противоречива,  антиномична. Душа России не покрывается никакими доктринами.

 

Тютчев сказал про свою Россию:

 

Умом России не понять,

 

Аршином общим не измерить:

 

У ней особенная стать —

 

В Россию можно только верить.

 

3. «Русская идея» и современное состояние России.

 

Русская идея не имеет ничего общего со стремлением вернуть Россию к  старине. Она также ничего не имеет  общего с навязыванием в какой-либо форме другим народам собственного нравственного закона. Нельзя русскую  идею трактовать и как стремление изолировать нашу культуру. Приобщение е к мировой культуре в самых  разных е проявлениях всегда было для нас естественным и необходимым.

Россия и какая ей предначертана судьба на дорогах человеческой истории. Русского человека как носителя особого типа социально-духовной культуры отличает особая открытость по отношению к другим культурам, беспощадность самокритики, стремление к всечеловеческому единению. Характер русского народа, осознание им самим собственной своеобразной истории культуры, всего, того, что называется русской идеей. Сущностные черты русской идеи не были даны заранее, раз и навсегда, а

 

формировались в процессе многовекового  творчества народа. Русская идея возникла на собственной почве и обращает русский народ к его истокам. Для не зарактерно бережное, уважительное отношение к духовно-нравственным началам своего народа к его историческому опыту.

Для России и ее народов, для Русской цивилизации наступил момент, когда решается, продолжатся или прервутся тысячелетия ее самобытной истории. Но победа Запада – это не только гибель Русской цивилизации, это гибель Мировой цивилизации.

 

 

 

Настало время, когда взаимодействие Человека и Природы вышло на такой  уровень, что использование невозобновляемых природных ресурсов стало катастрофически опасным, а использование возобновляемых превысило уровень их возобновления. Сегодня человечество живет не только за счет своих отдаленных поколений, но уже и за счет своих внуков и даже детей. Глобальные природные балансы нарушены до такой степени, что уже могут стать необратимыми, а, может быть, и уже стали такими, просто их инерционность еще не позволила им выйти за грань, где изменения станет катастрофичным. Нарушены природные кислородный, водный, температурный балансы. Полярная шапка Антарктиды, разрушившись, не сможет восстанавливаться, что радикально изменит и климат планеты, и уровень Мирового океана, а вероятность этого события в результате деятельности человека все возрастает.

 

Мир поставлен перед альтернативой: “Быть или не быть”.

 

Идеология Русской идеи, Русского коммунизма, с ее жизненным кредо  Целесообразность дает ответ “Быть!”

 

Идеология капитализма, мондиалистского рабства, ее жизненное кредо Прибыль ведет к гибели всех, кто не входит в Золотой миллиард. Но и сам он вскоре превратится в миллион, а потом погибнет и он, купаясь в никому не нужных долларах.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список  литературы.

1. Бердяев Н.А. Русская идея /О России и русской философской культуре : 1990
2. Горелов А.А. Философия: Учеб. пособие – Мн.: 2003.
3. Зеньковский В.В.  История русской философии. В 2 т. – Л.: ЭГО, 1991.
4. Голикова Л.В. Патриотизм – основное качество в России, 1987.
5. Добренькова В.И. Социология – М.: Гардарика, 1999
6. Толстых В. Национализм – болезнь души или спасение плоти // Знание – сила. 1992
7. Бердяев Н.А. Русская душа. - М., 1990.
8. Бердяев Н.А. “Русская идея”. - М.:“Сварог и К”, 1997