Русский космизм

Содержание

Введение…………………………………………………………………………………...3

1. «Философия общего дела» Н.Н.  Федорова…………………………………………...5

2. Вселенная и «Будущее Земли  и человечества» К.Э. Циолковскогo………………..9

3. Биосфера и ноосфера в идеях В.И. Вернадскогo……………………………………11

Заключение………………………………………………………………………………14

Список используемой литературы:…………………………………………………….16

Введение

Под космизмом понимается целый поток русской культуры, включающий не только философов и  ученых, но и поэтов, музыкантов, художников. В нем оказываются и Ломоносов, и Тютчев, и Вячеслав Иванов, и Скрябин, и Рерих.Есть некое космическое веяние и дыхание в произведениях того или иного творца - и этого оказывается достаточным, чтобы произвести его в космисты.

Еще несколько лет назад  понятие русского космизма брали  неизменно в кавычки как приблизительное  образование, условность. Сейчас русский  космизм окреп в своих правах, обрел законное место в отечественном  культурном наследии. Однако объем  и содержание этого понятия и  стоящего за ним течения философии  остаются весьма расплывчатыми. Под  космизмом часто понимают целый  поток русской, а то и мировой  культуры, включающий в себя не только философов и ученых, но и писателей, художников, представителей других творческих профессий. Ведь связь человека и  космоса была предметом изучения уже первых древнегреческих мудрецов. Так в космисты недолго записать, скажем, Гераклита с его вечно живущим космосом, который не создавали ни боги, ни люди и который живет сам по себе.

Но ведь не случайно говорится  именно о русском космизме. Именно в нашей стране, начиная с середины прошлого века, зародилось, а в ХХ веке широко развернулось уникальное космическое направление научно-философской  мысли. Среди множества ученых и  мыслителей, отдавших дань этому направлению, мы должны в первую очередь выделить Н.Ф. Федорова, К.Э. Циолковского и В.И. Вернадского. Конечно, этими именами  плеяда русских космистов далеко не исчерпывается. Так, в русской религиозной философии конца XIX - начала XX вв. (В.С. Соловьев, П.А. Флоренский, Н.А. Бердяев) также выделяется линия, близкая идеям русского космизма, обращенная, по словам Н.А. Бердяева, “к активности человека в природе и обществе”.

Человек для русских космистов – существо еще промежуточное, находящееся в процессе роста, далеко не совершенное, но вместе с тем призванное изменить не только окружающий мир, но и собственную природу. Космическая экспансия человечества – только одна из частей этой грандиозной программы. В русском космизме соединились в единое целое мысли о преобразовании как макрокосма (Земли, биосферы, космоса), так и микрокосма (человека, как биологического отражения макрокосма). Недаром такое важное место в русском космизме занимают рассуждения о продолжении болезней и смерти и, как логическое следствие, - о достижении бессмертия. Вера в человека, гуманизм – одна из ярчайших черт русского космизма.

Выделение разновидностей в  русском космизме условно, так как  идеи его представителей часто противоречат друг другу. И все же для большинства  представителей этого течения характерно признание наличия смысла существования  космоса и человека в нем, принятие идеи эволюционного развития связи  человека и космоса, выдвижение на передний план практическидеятельного начала человека. Важнейшей идеей русского космизма была идея об организации связи человека и космоса.

 1. «Философия  общего дела» Н.Н. Федорова

Николай Федорович  Федоров (1828 -1903) считается одним из родоначальников русского космизма и самым крупным его представителем. Он не был профессиональным философом. Средства к жизни он добывал себе тем, что сначала работал учителем на периферии, а затем библиотекарем в Москве. При жизни его сочинения в виде статей публиковались мало. Однако идеи Н. Ф. Федорова восхищали еще при его жизни многих писателей и философов. Благожелательные отзывы о его философии оставили Л. Н. Толстой и Ф. М. Достоевский, а позже А. М. Горький.

Идеи Федорова нашли отражение  в его труде “Философия общего дела”. Федоров полагал, что неустройство нашей жизни — следствие дисгармонии  в отношениях человека к природе. Последняя выступает как враждебная нам сила из-за своей бессознательности. Однако эту силу можно обуздать с  помощью человеческого разума. По мнению философа, люди должны “приводить мир в порядок”, вносить в него гармонию. В результате этого эволюция природы будет не стихийной, а  сознательно регулируемой.

“Философия общего дела”  открывала перед человечеством  невиданные дали, призывала к титаническим преобразованиям, как в мире, так  и внутри каждого индивидуума. “В регуляции же, в управлении силами слепой природы и заключается  то великое дело, которое может  и должно стать общим”, - писал  Федоров. Мыслитель так развивает  свои идеи эволюции природы и человечества: природная эволюция в своем все  усложняющемся развитии привела  к появлению человеческого вида и сознания.

Человечество призвано всеобщим познанием и трудом овладеть стихийными силами как вне, так и внутри себя, выйти в космос для его активного преобразования и обрести новый, космический статус бытия, когда будут побеждены болезни и сама смерть. Федоров говорит об “имманентном (естественном) воскрешении” всех человеческих поколений. Это одна из конечных и величайших задач человечества.

Чтобы достичь полного  владычества над временем и пространством, Н.Ф. Федоров ставит перед человечеством  ряд задач. В их исторической последовательности одной из первых должна была стать  регуляция, по выражению философа, “метеорических”, космических явлений. Причем начинать, по Федорову, можно уже сейчас. В  качестве примера реальной регуляции  природы Федоров приводил опыты  общественного деятеля и ученого  начала XIX века В.Н. Каразина, выступавшего с конкретными проектами управления погодой. От подобных, еще явно несовершенных опытов человечество, по мере увеличения знаний, должно перейти к овладению всеми земными процессами, превратить свою планету в полностью управляемый космический корабль.

Итак, для Федорова регуляция  определяется как принципиально  новая ступень эволюции. Эволюция для Федорова – процесс пассивный, регуляция же должна стать сознательно-волевым  действием. Но не стоит причислять Федорова к тем ученым, кто отвергал или  недооценивал важность эволюционного  процесса. Наоборот. Признавая важность эволюции (хотя бы в происхождении  знания, к примеру), Федоров делает более далеко идущий вывод: существует необходимость сознательного управления эволюцией, преобразования природы, исходя из глубинных потребностей разума и  нравственного чувства человека.

Регуляция для Федорова –  широко продуманная идея. Так, уже  упоминавшиеся опыты Каразина или же удачные опыты, проведенные в конце XIX века в Америке по вызыванию дождя с помощью взрывчатых веществ интересны для Н.Ф.Федорова не в чисто академическом плане, а для конкретной человеческой пользы. Так уж случилось, что американские опыты по вызыванию дождя совпали с сильной засухой в России. Следствием засухи стали голод и эпидемии во многих российских губерниях. И Федоров, откликаясь на злобу дня, важнейшими задачами регуляции ставит решение продовольственного и санитарного вопроса, которые вмещают в себя весь спектр задач человечества в деле управления слепыми силами природы. “Голод и смерть происходят от одних и тех же причин, а потому вопрос о воскрешении есть вопрос и об освобождении от голода”, - писал Федоров. Санитарный вопрос философ понимает как всеобъемлющий “вопрос об оздоровлении Земли, и притом всей, а не какой-либо отдельной местности”.

Разрабатывая свой проект регуляции, Федоров с самого начала подчеркивал неотделимость Земли  от космоса, тонкую взаимосвязь происходящего  на нашей планете с целой Вселенной. “Условия, от коих зависит урожай, или  вообще растительная и животная жизнь  на Земле, не заключаются только в  ней самой… весь метеорический процесс, от коего непосредственно зависит  урожай или неурожай… весь теллуросолярный процесс должен бы войти в область сельского хозяйства”. “Единство метеорического и космического процессов дает основание для расширения регуляции на Солнечную и другие звездные системы для их воссоздания и управления разумом”.

Автором “Философии общего дела” сильно владеет чувство  распахнутости Земли в космические дали. “Труд человеческий не должен ограничиваться пределами Земли, тем более что таких пределов, границ, и не существует; Земля, можно сказать, открыта со всех сторон, средства же перемещения и способы жизни в различных средах не только могут, но и должны изменяться”. Неизбежность выхода человечества в космос рассматривается Федоровым основательно, с самых различных сторон, от природных и социально-экономических до нравственных. Аргументы “за” разнообразны: невозможность достичь полной регуляции лишь в пределах Земли, зависящей от всего космоса, который также изнашивается, сгорает; вместе с тем в бесконечных просторах Вселенной разместятся мириады воскресших поколений, так что “отыскание новых землиц” становится приготовлением “небесных обителей” отцам. “Порожденный крошечной Землей зритель безмерного пространства должен сделаться их обитателем и правителем”.

Федоров уже в конце XIX века видел единственный выход для  человечества, упирающегося в неотвратимый земной финал – истощение земных ресурсов при всё большем умножении численности населения, космическая катастрофа, затухание Солнца и т.д., - в завоевании человечеством новых сред обитания, в преобразовании сначала Солнечной системы, а затем и дальнего космоса.

“Во все периоды истории  очевидно стремление, которое доказывает, что человечество не может удовлетвориться  тесными пределами Земли, только земным”, - писал Федоров.

Только такая безбрежная, требующая дерзновения область  деятельности, как овладение космосом, привлечет к себе и бесконечно умножит энергию ума, отваги, изобретательности, самоотверженности, всех совокупных человеческих сил, которые сейчас расходуются  на взаимную рознь или растрачиваются по пустякам.

Федоров отмечает две фундаментальные  ограниченности нынешнего человека, тесно связанные между собой. “Ограниченность в пространстве препятствует повсеместному действию разумных существ во все миры Вселенной, а ограниченность во времени –  смертность – одновременному действию поколений разумных существ на всю  Вселенную”.

Первая ограниченность –  в пространстве, прикрепленность  к Земле – разрешается, по мысли  Федорова, расселением в космосе, обретением способности к “бесконечному  перемещению”, вторая – во времени, наша смертность – завоеванием бессмертного статуса бытия, восстановлением  погибших, умерших. “Борьба с разъединяющим пространством” для Федорова “первый шаг в борьбе со всепоглощающим временем”. Ибо бессмертие возможно только при условии преодоления изолированности нашей Земли от космоса при одновременной регуляции космических явлений. Все проекты регуляции природы, в том числе и космические, включены Федоровым в высшую цель достижения бессмертного, преображенного статуса мира.

2. Вселенная и  «Будущее Земли и человечества»  К.Э. Циолковского

Еще один мыслитель, чье имя  неразрывно связано с русским  космизмом – К.Э. Циолковский. Творчество Циолковского напрямую берет свое начало в работах Н.Ф. Федорова. Федорова недаром называют предшественником космических идей Циолковского, провозвестником  того направления, которое получило название космизма, космической философии. В идеях “Философии общего дела”  было прямо предвосхищено многое из того, что впоследствии конкретно  разрабатывалось Циолковским. Достаточно взять для примера работу Циолковского “Будущее Земли и человечества”. В ней он ярко воображает наглядные  картины самого процесса будущего преобразования планеты. Тут мы найдем немало активно  осуществляющихся федоровских проектов: и метеорическую регуляцию, и  широкое использование солнечной  энергии, и усовершенствование растительных форм. “Солнечная энергия теряется очень незначительно, проходя через  тонкий прозрачный покров оранжерей. Мы избавлены от ветров, непогод, туманов, смерчей и их разрушительного  действия. Мы не имеем вредителей для  растений и человека. Растения утилизуют более 50% солнечной энергии, так как разумно подобраны и имеют самые лучшие условия для своего существования”. Причем Циолковский считает, что для выполнения всех своих грандиозных будущих задач человечество должно умножиться в тысячу и более раз. Только тогда оно сможет стать абсолютным хозяином почвы, океана, воздуха и самого себя.

В “Философии общего дела”  мы не найдем такой научно-фантастической увлеченности, гипнотизирующей своим  единственно возможным воплощением  грядущего. Федоров вырабатывает лишь основную схему, план “общего дела”, ставит в общей принципиальной форме  главную задачу человечеству. И в  этом смысле он более философ, чем  Циолковский, для которого характерна особая художественно-образная детализация  предвосхищающей мечты.

Циолковский признает существующей и действующей во Вселенной одну субстанцию и одну силу – материю  в ее бесконечном превращении. Материи  свойственно усложняться в своем  развитии. В отличие от Федорова, Циолковский признает широчайшее распространение жизни в космосе, в разных формах (до крайне невероятных) и на различных ступенях ее развития, вплоть до самых совершенных, высокосознательных и бессмертных ее представителей. У него сознательная жизнь буквально кишит во Вселенной. Не говоря уже о бесчисленных планетах, разумные существа живут в эфире, окружают солнца, звезды. Жизнь для Циолковского возникает и продолжается в любых условиях. Сознательная жизнь не имеет никаких пределов и развивается даже без всяких условий: без атмосферного давления, без кислорода, без пищи, довольствуясь только солнечными лучами.

У Циолковского Вселенной  свойственна такая организация, при которой она под руководством совершеннейших, подобных богам существ  объединяет между собой ближайшие  группы солнц, млечные пути, эфирные  острова.

Для Циолковского человек  – один из немногих далеко отставших  меньших братьев тех высокоорганизованных сознательных существ, которые преобладают  в космосе.

Напрашивается сравнение. Для  Федорова человеческая личность –  высшая ценность и, следовательно, такая  же ценность – ее бесконечная жизнь, причем развитое нравственное чувство  личности требует спасения всех погибших, возвращения всех утраченных. Для  Циолковского иначе: смерти, главного врага федоровского человека, не существует. По-настоящему существуют только атомы-граждане, что составляют мозг совершеннейших существ во Вселенной.

Но Федоров и Циолковский  схожи в одном, в необходимости  и возможности выхода человека в  космос и космическом расселении человечества. Замечательно точны слова  Циолковского: “Сначала неизбежно  идут: мысль, фантазия, сказка. За ними шествует научный расчет, и уже, в  конце концов, исполнение венчает  мысль”. Сам он решительно приступает ко второму этапу этой последовательности, выводит ставшую теперь знаменитой формулу конечной скорости движения ракеты, посвящает свое научное творчество техническому обоснованию ракеты как  пока единственного целесообразного  снаряда для космических путешествий. Свою веру в реальность полетов за пределы земной атмосферы Циолковский  основывал на расчетах для условий жизни в невесомости, что ныне является обычной практикой космонавтики.