Теория глобальных научных революций В.С. Степина

    В XVII-XVIII столетиях эти идеалы и  нормативы исследования сочетались с установками механического  понимания природы. Объяснение истолковывалось  как поиск механических причин и  субстанций — носителей сил, которые  детерминируют наблюдаемые явления. В понимание обоснования включалась идея редукции знания о природе к фундаментальным принципам и представлениям механики.

    В соответствии с этими установками  строилась и развивалась механическая картина природы, которая выступала  одновременно и как картина реальности, применительно к сфере физического  знания, и как общенаучная картина  мира. [2, с. 620-621].

    Мы  видим реальность через систему  понятий и поэтому часто отождествляем  понятия с реальностью, абсолютизируем их. Между тем опыт развития науки свидетельствует, что даже наиболее фундаментальные понятия и представления науки никогда не могут быть окончательными.

    Ускорившееся  развитие науки (после первой промышленной революции) заставило по-новому оценить  идеалы и нормы классического  естествознания. Четко обозначилась роль гипотезы в теоретическом исследовании, все чаще возникали ситуации, когда  различные теоретические объяснения соотносились с одной и той  же областью опытных фактов, выявилась  недостаточность критериев опытной  подтверждаемости и самоочевидности для обоснования постулатов создаваемых теорий». «Радикальные перемены в этой целостной и относительно устойчивой системе оснований естествознания произошли в конце XVIII — первой половине XIX века. Их можно расценить как вторую глобальную научную революцию, определившую переход к новому состоянию естествознания — дисциплинарно организованной науке. В это время механическая картина мира утрачивает статус общенаучной. В биологии, химии и других областях знания формируются специфические картины реальности, нередуцируемые к механической. Одновременно происходит дифференциация дисциплинарных идеалов и норм исследования. Например, в биологии и геологии возникают идеалы эволюционного объяснения, в то время как физика продолжает строить свои знания, абстрагируясь от идеи развития. Но и в ней, с разработкой теории поля, начинают постепенно размываться ранее доминировавшие нормы механического объяснения. Все эти изменения затрагивали главным образом слой организации идеалов и норм исследования, выражающий специфику изучаемых объектов. Что же касается общих познавательных установок классической науки, то они еще сохраняются в данный исторический период» [2, с. 621-622].

    Третья глобальная научная революция была связана с преобразованием этого стиля и становлением нового, неклассического естествознания. Она охватывает период с конца XIX до середины XX столетия. В эту эпоху происходят революционные перемены в различных областях знания: в физике (открытие делимости атома, становление релятивистской и квантовой теории), в космологии (концепция нестационарной Вселенной), в химии (квантовая химия), в биологии (становление генетики). Возникают кибернетика и теория систем, сыгравшие важнейшую роль в развитии современной научной картины мира.

    В процессе всех этих революционных преобразований формировались идеалы и нормы  новой, неклассической науки. Они характеризовались отказом от прямолинейного онтологизма и пониманием относительной истинности теорий и картины природы, выработанной на том или ином этапе развития естествознания. В противовес идеалу единственно истинной теории, “фотографирующей” исследуемые объекты, допускается истинность нескольких отличающихся друг от друга конкретных теоретических описаний одной и той же реальности, поскольку в каждом из них может содержаться момент объективно-истинного знания. Осмысливаются корреляции между онтологическими постулатами науки и характеристиками метода, посредством которого осваивается объект. В связи с этим принимаются такие типы объяснения и описания, которые в явном виде содержат ссылки на средства и операции познавательной деятельности».

    Новая система познавательных идеалов  и норм обеспечивала значительное расширение поля исследуемых объектов, открывая пути к освоению сложных саморегулирующихся систем. Создавались предпосылки  для построения целостной картины  природы, в которой прослеживалась иерархическая организованность Вселенной  как сложного динамического единства. Картины реальности, вырабатываемые в отдельных науках, на этом этапе  еще сохраняли свою самостоятельность, но каждая из них участвовала в  формировании представлений, которые  затем включались в общенаучную  картину мира. Последняя, в свою очередь, рассматривалась не как точный и  окончательный портрет природы, а как постоянно уточняемая и  развивающаяся система относительно истинного знания о мире.

    В современную эпоху, в последнюю  треть XX столетия имели место новые радикальные изменения в основаниях науки. Эти изменения можно охарактеризовать как четвертую глобальную научную революцию, в ходе которой рождается новая постнеклассическая наука.

    Наряду  с дисциплинарными исследованиями на передний план все более выдвигаются  междисциплинарные и проблемно-ориентированные  формы исследовательской деятельности. Усиливаются процессы взаимодействия принципов и представлений картин реальности, формирующихся в различных науках. Все чаще изменения этих картин протекают не столько под влиянием внутридисциплинарных факторов, сколько путем “парадигмальной прививки” идей, транслируемых из других наук. В этом процессе постепенно стираются жесткие разграничительные линии между картинами реальности, определяющими видение предмета той или иной науки. Они становятся взаимозависимыми и предстают в качестве фрагментов целостной общенаучной картины мира.

    Исторически развивающиеся системы представляют собой более сложный тип объекта  даже по сравнению с саморегулирующимися системами. В естествознании первыми фундаментальными науками, столкнувшимися с необходимостью учитывать особенности исторически развивающихся систем, были биология, астрономия и науки о Земле. Именно идеи эволюции и историзма становятся основой того синтеза картин реальности, вырабатываемых в фундаментальных науках, которые сплавляют их в целостную картину исторического развития природы и человека и делают лишь относительно самостоятельными фрагментами общенаучной картины мира. Историчность системного комплексного объекта и вариабельность его поведения предполагают широкое применение особых способов описания и предсказания его состояний – построение сценариев возможных линий развития системы в точках бифуркации. С идеалом строения теории как аксиоматически-дедуктивной системы все больше конкурируют теоретические описания, основанные на применении метода аппроксимации, теоретические схемы, использующие компьютерные программы, и т.д..

    При изучении “человекоразмерных” объектов поиск истины оказывается связанным с определением стратегии и возможных направлений преобразования такого объекта, что непосредственно затрагивает гуманистические ценности. Научное познание начинает рассматриваться в контексте социальных условий его бытия и его социальных последствий как особая часть жизни общества, детерминируемая на каждом этапе своего развития общим состоянием культуры данной исторической эпохи, ее ценностными ориентациями и мировоззренческими установками.

    В.С. Стёпин формулирует следующий вывод. «Три крупных стадии исторического  развития науки, каждую из которых открывает  глобальная научная революция, можно  охарактеризовать как три исторических типа научной рациональности. Появление  каждого нового типа рациональности не отбрасывало предшествующего, а  только ограничивало сферу его действия, определяя его применимость только к определенным типам проблем  и задач. При этом возникновение  нового типа рациональности и нового образа науки не следует понимать упрощенно в том смысле, что  каждый новый этап приводит к полному  исчезновению представлений и методологических установок предшествующего этапа. Напротив, между ними существует преемственность. Неклассическая наука вовсе не уничтожила классическую рациональность, а только ограничила сферу ее действия». 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    Заключение 

    В развитии науки можно выделить такие  периоды, когда преобразовывались  все компоненты ее оснований. Смена  научных картин мира сопровождалась коренным изменением нормативных структур исследования, а также философских  оснований науки. Эти периоды  правомерно рассматривать как глобальные революции, которые могут приводить  к изменению типа научной рациональности.

    Проблема  научной рациональности, как мы увидели, самым непосредственным образом  связана с глобальными научными революциями. Меняя все основания  науки, научные революции порывают с научными традициями, разрушают  фундамент самой науки и приводят к чему-то новому.

    Степин описывает три такие глобальные научные революции:

• Первой научной революцией была революция XVII в., ознаменовавшая собой становление классического типа естествознания.

    У истоков классической рациональности стоят такие ученные как Коперник (гелиоцентрическая система мира), Галилей (новый метод исследования – теоретический эксперимент), Ньютон (классическая механика) и др.

• Вторая глобальная научная революция XVIII – первой половины XIX веков, определившая переход к дисциплинарно организованной науке.
• Третья глобальная научная революция конца XIX – начала XX столетия, приводит к рождению неклассического естествознания.

    Двум  первым этапам соответствует классический тип рациональности, просуществовавший с XVII по конец XIIX века и был основан на механике Ньютона.

    С третьей научной революцией появляется новый неклассический тип рациональности.

    В современную эпоху человечество является свидетелем новых радикальных  изменений в основании науки. Эти изменения можно охарактеризовать как четвертую глобальную научную  революцию, в ходе которой формируется  постнеклассический тип рациональности, включающий в себя не только логико-методологические стандарты, но еще и анализ целенаправленных действий и поведения человека, т.е. социокультурные, ценностно-смысловые структуры. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    Список  литературы 

1. Степин  В. С., Горохов В. Г., Розов М. А. Философия  науки и техники. – М., 1995;
2. Степин В.С. Теоретическое знание. – М.: Прогресс-Традиция, 2000;
3. Философский факультет МГУ: http://www.philos.msu.ru/;
4. Стенограмма программы «Гордон»: «Структура научных революций»: http://trames.ru/eoireitumdem/library/hronos/styopin_struktura.htm.