Теория космоса в философии Гераклита

Несколько строк необходимо уделить еще одному космологическому фрагменту Гераклита, дополняющему структуру Вселенной эфесского мыслителя, о которой шла речь выше. Фрагмент В-120 по Дильсу-Кранцу сохранен Страбоном и истолковывается учеными по-разному. Речь идет о созвездии Медведицы или Колесницы (о чем упоминает Гомер), которая единственная из небесных светил не омывается в водах Океана: "Круг свой, себя никогда не купая в водах океана..."   

Поэтому Страбон считает, что в этих строках Гомер говорит об "арктическом круге". Автор "Географии" хвалит Гераклита, который также имеет в виду "арктический круг", употребляя слово "Медведица": "ἠου̃σ καὶ ε̒σπέρασ τέρματα η̒ ἄρκτοσ καὶ ἄντιον τη̃σ ἄρκτου ου̃ροσ αιθρίου Διόσ". Далее следует объяснение фрагмента В-120, даваемое Страбоном: "Ведь граница востока и запада — арктический круг, а не Медведица" (В-120 DK). Сейчас нас интересует смысл цитаты Гераклита, которая переводится по-разному: А.О. Маковельский: "Границы утра и вечера — Медведица и [расположенная] напротив Медведицы гора светлого Зевса". А.Н. Чанышев: "Востока и запада границы: [созвездие Большой] Медведицы и противостоящая ей гора эфирного 3eвca". Г.А. Стратановский: "Медведица является границей утра и вечера, и против Медведицы дует ветер с ясного неба". А.В. Лебедев: "Меты утра и вечера — Медведица, и напротив Медведицы — граница ясного Зевса" (22—62 ФРГФ).    

Исследователи античной философии не могут прийти к единому мнению об объекте, выраженном Гераклитом "ου̃ροσ αἰθρίου Διόσ", который находится напротив созвездия Медведицы. Из контекста "Географии" Страбона следует, что автор под Медведицей и другим объектом подразумевает северный и южный полярные круги. Бернет предполагает, что фрагмент В-120 возражает пифагорейскому учению существования южного небесного полушария. Медведица здесь — граница востока и запада, а объект, лежащий напротив Медведицы, — область светлого Зевса — означает "горизонт". Г. Дильс считает данный фрагмент Гераклита географическим делением и "горой светлого Зевса" — Македонский Олимп, который находится на том же меридиане, что и центр Земли — Дельфы. Поэтому чтобы разграничить восток от запада, нужно провести линию от Медведицы к Олимпу.     Возможно, выражение Гераклита "гора светлого Зевса" имеет тот же смысл, что и у Гомера "гора Олимп", светлое небо — пребывание олимпийских богов во главе с Зевсом: "...Зевсова дочь вознеслася к Олимпу.    

В дом Эгиоха отца, небожителей к светлому сонму". "...И на светлый Олимп возвратилися вечные боги".    

К этому следует добавить, что Зевс (Ζεύσ) восходит к верховному индоевропейскому божеству *t'ieu(s)-ph Hth er и означает бога-Отца, бога ясного Неба.    

Если мы спросим, где для древнего грека находится всегда светлое небо и "сияющий Олимп" ночью, когда небо становится темным и на нем появляются звезды и среди них незаходящая Медведица, то ответ будет в стиле Анаксимандра: всегда светлый Олимп находится выше ночных звезд. И, конечно же, такой Олимп всегда находится напротив Медведицы, никогда не покидающей небо, в отличие от других восходящих и заходящих звезд, потому что и сам Олимп "никогда не заходит" (22 В-16 DK).   По-видимому, "сияющий Олимп" является наследием мифологии, где, по словам А.А. Тахо-Годи, Вселенная "напоминает по форме яйцо, в равной мере сплюснутое на полюсах. На одном из них — Олимп, смыкающийся с эфирными высями, огненной разреженной материей, то есть верхнее небо. На другом — глубина Тартара, ...вечный мрак нижнего неба".    

Итак, между Землей и светлым Олимпом располагается звездная Медведица. Мысль о том, что звезды находятся ближе к Земле, чем другие небесные светила, присутствует в философии Анаксимандра (12 А-18 ФРГФ). В научной философской литературе именно этому утверждению Анаксимандра приписывается влияние древнеиранской космологии.    

Если вспомнить гераклитовские "корытца" с огненными испарениями (61 а ФРГФ) или анаксимандровские "обода" с огнем (12 А-21,22 ФРГФ), то не так уж нелепа мысль, что эти небесные и не всегда совершенные "конструкции" (по причине затмения Солнца и Луны) ближе к Земле, чем бессмертный и всегда светлый Олимп?  Обратившись к нашей реконструкции гераклитовского Мироздания, по-видимому, можно определить местонахождение "горы (или области) светлого Зевса" — Макрокосмос. Ведь сохранился фрагмент у Диогена Лаэртия, где Гераклит объясняет причину яркости Солнца, в отличие от более холодной Луны: различными пространствами, в которых они движутся. Солнце ярче, так как находится в более чистом пространстве и дальше от Земли, чем Луна (Diog.L., IX, 10). Так где же быть "горе (области) светлого Зевса", как не в еще более чистом пространстве и дальше от Земли.

Но не только у философов ионийской школы существовало понятие "область светлого Зевса", и у пифагорейцев существовали "дом Зевса" и "Олимп". Так, Филолай "посредине, в центре [космоса помещает] огонь (πυ̃ρ), который он называет "Очагом" (Гестией) Вселенной, "домом Зевса" Διὸσ ὀίκον), "Матерью богов", "алтарем", "связью и мерой природы" (44 А-16 DK). И Аристотель в книге "О небе" пишет о пифагорейцах, которые считали центром Вселенной (του̃ παντόσ) огонь, называя его "острогом Зевса".    

Кроме вышеупомянутого огня, у Филолая существует и другой огонь, расположенный выше всего и служащий Объемлющим. Вокруг центрального огня кружатся Земля и Противоземля, Луна, Солнце, планеты и небо. "Самую верхнюю часть Объемлющего, в которых — беспримесная чистота элементов, он называет "Олимпом".    

На основании вышесказанного можно предположить существование у Гераклита за сферой Луны, Солнца и звезд "сияющего Олимпа" некой умопостигаемой сущности. 

В заключение статьи обратим внимание еще на один важный штрих сравнения у Гераклита реального природного космоса с кажущимся играющим ребенком (93а ФРГФ) или "Демиург играет во время творения космоса" (93 b 3 ФРГФ). А.О. Маковельский приводит мнение Г. Дильса и В. Нилендера об этом фрагменте Гераклита: "Строй мира должен представляться детской игрой для всякого, кто не обладает ключом к теории Логоса" [62], потому что для Эфесца природа, космос представляют собой не хаотический процесс возникновения и разрушения всех вещей (τά πάντα), а определенный порядок, представляющий собой мерный ритм вечно живого огня и регулируемый Мудрым Законом существования и развития Мироздания — Логосом и Дике.

Заключение.

Учение Гераклита Эфесского было обусловлено тремя факторами:

историческими событиями, происходившими в греческом мире на рубеже 6 - 7вв.;

критическим осмыслением мифопоэтических и философских воззрений предшественников Гераклита (Гомера, Геси­ода, милетцев, Ксенофана и др.);

Личностью философа, его талан­том и поэтическим складом ума, его темпераментом и необычайно чуткой реакцией на происходящие события.

Гераклит открыл новую картину мира и явился родоначальником диалектической идеи о противоречиво-парадоксальной природе вещей, о  единстве и борьбе противоположностей как источнике бытия вся­кой вещи и всеобщего становления, движения и изменения. Хотя ник­то из мыслителей до и после Гераклита не выразил идею движения и изменения столь рельефно и впечатляюще, как это сделал Герак­лит в смыслеобразе  вечно текущей реки, тем не менее, он не был просто философом становления, как это  нередко принято считать на основе платоновско -  аристотелевской традиции.

Стихийная диалектика эфесского материалиста была исторически ограничена. Всеобщее движение Гераклит понимал как замкнутый круговорот природы; ему была совершенно чужда историчность, идея бесконечного поступательного развития. Герцен говорил о "беличьем колесе жизни" Гераклита, у которого намечалось учение о "мировом годе", о циклическом развитии космоса и о возвращении его в первоначальное состояние. Эту антидиалектическую идею Гераклита впоследствии разработали стоики. Высказав стихийную догадку о борьбе, как об "отце" и "управителе" всех изменений, Гераклит был совершенно чужд понимания абсолютного значения борьбы и относительного значения единства противоположностей.

При всей своей примитивности наивный материализм и стихийная диалектика Гераклита Эфесского  сыграли свою роль – им было положено начало науке древних греков.

За тысячу с лишком лет развития древнегреческой философии материализм и идеализм, диалектика и метафизика, сложившиеся на почве Древней Греции, не оставались в неизменном виде, но претерпели длительную и сложную эволюцию, отражавшую, в конечном счёте, диалектику исторического развития античного рабовладельческого общества.

Используемая литература:

Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. IX, 5. М., 1979 (Diog. L.). Доксографический оригинальный материал сохранившихся фрагментов Гераклита  на древнегреческом  языке  приводится  в статье по книге Дильса-Кранца "Фрагменты досократиков" (Diets H., Kranz W. Die Fragmente der Vorsokratiker. V. 1. Zurick, Berlin, 1964.) (DK), а на русском языке — по книге: Фрагменты ранних греческих философов. Ч. I. М., 1989 (ФРГФ).

Еремеева А.И., Цицин Ф.А. История астрономии. М., 1989. С. 299—301.

См.: Аристотель. Метафизика I, 3, 98 b // Аристотель. Соч.: В 4 т. Т. 1. М., 1975, Т. 3. О небе. III, 1, 298 b M., 1981.

Турсунов А. Основания космологии. М., 1979. С. 15—18.

Лейзер Д. Создавая картину Вселенной. М., 1988. С. 16—25.

Паркер Б. Мечта Эйнштейна: В поисках единой теории строения Вселенной. М., 1991. С. 218.

Берке У. Пространство—время, геометрия, космология. М., 1985. С. 19.[8]   Там же. С. 301.

Физика космоса: маленькая энциклопедия. М., 1986. С. 92—93, 106—107; Долгов А.Д., Зельдович Я.Б., Сажин М.В. Космология ранней Вселенной. М., 1988. С 8—10).

1