Завоевание Сибирского царства Кучума Ермаком

Помимо Строгоновской, все  остальные летописи, а также комментаторы на них Фишер и Миллер, положительно отвергают инициативу Строгоновых  в покорении Сибири. По этим источникам, Ермак с товарищами в 1579 году вошел  в Каму и достиг Вычегды, где жили богатые солевары Строгоновы; те, устрашенные  таким неожиданным появлением грозной  казацкой рати и боясь их своевольства, дружески приняли их и, снабдив всем необходимым, оружием, припасами и  проводниками, постарались поскорей выпроводить вверх по Чусовой  к Уральскому хребту. Этот первый поход  был неудачен, так как данные Строгоновыми проводники завели их из Чусовой в  Сильву, откуда никакой дороги в  Сибирь не было. Наступившая зима принудила  казаков остановиться и приступить к постройки временного укрепления, а также и часовни во имя  святителя Николая. Соблюдая в войске строгую дисциплину, Ермак в то же время строго следил за нравственностью  казаков и преступивших заповеди Божие сажал на три дня в  оковы или на некоторое время  в воду. Ослушником и пойманных  беглецов казнил, по древнему казачьему  обычаю: сажал в мешок (куль) и, насыпав  туда песку или камней, бросал в  воду 54).

Возвратившись весною назад, Ермак потребовал от Строгоновых  съестных припасов и все необходимое  для похода, обязавшись вознаградить их за все издержки в случае возвращения  и благоприятного окончания похода; потом, взяв новых проводников, с  пятью тысячами казаков (по Фишеру) поплыл вверх по Чусовой; это выступление  Ермака во второй поход в далекую  Сибирь и было описано с такою  торжественностью в летописи Строгоновых.

Путь Ермака лежал вверх  по Чусовой, потом волоком, т.е. сухим  путем, до р. Тагила, впадающую в р. Туру, а эта — в Тобол, а Тобол  — в Иртыш. На всем этом пути Ермаку приходилось беспрестанно сражаться  с дикими полчищами вогулов и  татар, бывших под предводительством  татарского мурзы Епанчи. Помимо этого, казакам на каждом шагу приходилось  преодолевать неимоверные природные  препятствия, непроходимые леса, скалистые горы и проч.; так, например, при движении по р. Серебрянке, притоке Чусовой, суда по мелководью не могли двигаться и постоянно садились на мель; казаки делали запруды из парусов и поднимали воду 55).

После многих битв и неимоверных  трудностей похода на весну 1582 года у  Ермака осталось не более 1000 человек.

Но, несмотря на свою малочисленность, Ермак шел вперед, поражая врага  на каждом шагу. Главное преимущество его заключалось в огнестрельном  оружии, пушках и пищалях, которых  у татар совсем не было, а также  беззаветной храбрости его сподвижников. Каждый богатырь его шел на толпу  неприятелей, смертоносною пулею поражал  одного, а страшным звуком пищали разгонял двадцать и тридцать. Так, в первой битве на берегу Тобола, в урочище  Бабасане, Ермак, стоя в окопах, несколькими  залпами остановил десятки тысяч  нападавших всадников Маметкула, племянника сибирского хана Кучума, а потом  сам ударил на них и, довершив победу, открыл себе путь к устью Тобола.

На правой стороне Тобола, в 16 верстах от впадения его в  Иртыш, есть небольшое озеро, на берегу которого жил богатый татарин  Карача. Услышав о том, Ермак вышел  на берег, взял то место и нашел  там много золота, серебра и  жемчугу, большие запасы хлеба, скота  и меду. Казаки простояли тут около  шести недель, ничего не предпринимая. Татары их также не беспокоили. Но Ермак  не бездействовал, не проводил время  в праздности, а зорко следил за татарами и в то же время, в виду наступления Успенского поста, велел  казакам поститься и молиться 40 дней, дабы, по словам летописца, Господь  Бог помог ему овладеть басурманским царством. После нескольких битв Ермак  вышел в Иртыш. На берегу этой реки снова произошла жаркая и упорная  битва с татарами, стоившая казакам  многих жизней и доказавшая, что  независимость отечества мила и  варварам; уступая Ермаку в этот вечер победу, татары готовились на утро к новому кровопролитию, не теряя  надежды поразить и уничтожить горсть дерзких храбрецов. Хан Кучум  вышел из укреплений и стал на Чувашьей горе; племянник его, храбрый Маметкул, расположился в засеке на берегу Иртыша, преграждая путь к столице Сибирского царства; казаки же, заняв с вечера городок Атик, расположенный на высоком  мысу берега Иртыша, не смыкали глаз всю ночь, опасаясь нападения.

После всех сражений у Ермака осталось около 500 человек; кроме убитых и раненых, многие из участников похода от многих лишений потеряли силу и  бодрость. Видя такое малолюдство, одни приходили в страх и требовали  возвращения в Россию, говоря, что, сражаясь один против двадцати, они  все погибнут. В эту ночь Ермак  собрал в своей палатке военный  совет из атаманов, есаулов и старых опытных казаков и предложил  им, как быть. Больные и слабые говорили: „мы удовлетворили мести, время итти назад. Всякая новая битва для нас опасна, ибо скоро некому будет побеждать”. Храбрые атаманы говорили: „ где бы ни умирать – все равно. Хуже, если будем чинить своеволия на Волге и убивать своих же братьев христиан или получать от них же самих смерть. Здесь же мы имеем перед собою неверных и если погибнем, то жребий наш лучше будет того, какой мы должны ожидать в России”. Ермак, выслушав мнение сподвижников, обратился к ним с краткою, но теплою речью: „Братцы, куда нам бежать? время уже осеннее, на реках замерзает лед. На возвратном пути мы можем замерзнуть в снегах. Будем лучше надеяться на Бога. Победа дается не от множества воинов, но от Бога. Он и беспомощным может помочь. Умрем же, если суждено, но за то и по смерти нашей память об нас не оскудеет и слава наша вечна будет. Умрем же доброю славою! Бог дает победу кому хочет: нередко слабым мимо сильных, да светится имя Его”. Дружина сказала „аминь” и с первыми лучами солнца 23 октября устремилась на врагов и на голову разбила многочисленные войска Кучума в виду столицы его Искера. Победа эта была куплена смертью 107 человек, но за то утверждала господство казаков от Уральских гор до реки Оби и Тобола. Маметкул был ранен и скоро попал в плен к казакам, а Кучум убежал в степи. Столица Сибирского царства была занята Ермаком без боя.

После описанной победы, все  подвластные Кучуму народы покорились Ермаку добровольно и были им обложены легкой данью, состоящею из мехов, съестных припасов и разных произведений этой страны.

Покорив Сибирь, Ермак приступил  к устройству края и при этом проявил  большие администраторские способности: наказывая изменников и непокорных, к мирному населению он относился  с большим милосердием и справедливостью, старался развить местную торговлю и промышленность, укрепить города и села и завести сношения с  средне-азиатскими народами, Бухарой, Хивой и другими.

Покоряя Сибирь, Ермак действовал на свой риск и страх. Во всех летописях, кроме Строгоновской, ни слова не говорится, чтобы Ермак действовал именем царя и требовал дани для  России. Он шел не для завоеваний и приобретения новых земель, а  на борьбу с неверными, исконными  врагами христианской веры; на борьбу, составлявшую удел казачества и воспитавшую  в нем в течение веков неукротимый  воинственный дух, жажду деятельности, стремление вперед, к чему-то далекому, неизвестному. Сибирь, как страна, ему  была не нужна, при том он и не мог удержать ее в своих руках  по своей малочисленности. Хотя много  писалось в нашей литературе о  том, что Ермак, как завоеватель, думал даже сделаться носителем  сибирской короны и властвовать  неограниченно в восточных землях, но подобные измышления имеют, быть может, значение для художественного творчества, но не для исторической правды.

Некоторые же беллетристы  и драматурги в своих произведениях, приводя родословие Ермака, выставляют его человеком даже семейным, имеющим  детей и проч., но эти сказания для истории не имеют никакого значения. Ермак шел на борьбу с  неверными и достиг своей цели, разгромив царство Кучума. Ему  оставалось только удержать в своих  руках то, что им и его сподвижниками  было приобретено кровью, а что  делать дальше, он скоро решил: созвал круг, и на нем решили „бить челом царством Сибирским единоверному им русскому царю Иоанну Васильевичу” и с этою целью „послать к царю атамана Ивана Кольцо с несколькими казаками и дарами и просить соблаговолить прислать в Сибирь мужа, который принял бы правление над покоренными народами и защитил бы земли от вражеских нападений 56); также просить, чтобы царь принял на свою службу многих татар, которые добровольно пожелают, и разрешил им нести службу, как и казаки, и простить им, казакам, все обиды, которые они раньше причинили Российской державе”. Тут же решили, для большего уважения своей просьбы, послать царю собранные до того сокровища, состоящие в разной мягкой рухляди и дорогих мехов: 60 сороков соболей (2400), 20 черных лисиц и 20 бобров. Кольцо выехал из Сибири 22 декабря 1581 г.

Известно как был обрадован  Грозный царь этим известием: опальный атаман был допущен к руке царя, слушал от него похвалу и имя доброго  витязя. Опала сменилась великой  милостью. Царь велел в соборной церкви служить благодарственные молебны  и раздать многою милостыню нищим. Щедро наградив казаков и простив  им все вины, Иоанн послал Ермаку два богатые панцири, серебряный ковш, шубу с своего плеча и кусок  сукна, и грамоту, в которой величал  его князем Сибирским. Кроме того, для усиления Ермака, в Сибирь был  послан отряд стрельцов с воеводой Болховским; однако же главное управление краем оставил в руках Ермака, пока им будет избран способный управитель вновь завоеванной страны.

Около двух лет казаки господствовали в Сибири и успели завести торговые сношения с самыми отдаленными азиатскими странами. Бухарские караваны приходили  к ним с восточными товарами через  степи киргиз-кайсаков, и вскоре столица Сибири превратилась в оживленный ярмарочный торг.

Ожидая однажды бухарских  купцов и прослышав, что их задерживает  блуждающий по степи Кучум, пылкий Ермак  с 50 казаками двинулся вверх по Иртышу, но, проискавши целый день, нигде  не открыли никаких следов неприятеля. На возвратном пути казаки на одном  из островов Иртыша расположились ночевать в шатрах, оставив лодки у берега близ Вагайского устья, где река, делясь на-двое, делает кривую излучину. Хотя Ермак и знал о близости врага, но как бы утомленный своей бурной жизнью, погрузился в глубокий сон  с своими удалыми витязями, не поставив никакой стражи и не приняв никаких  мер к предупреждению на случай внезапного нападения. Лил сильный дождь, шумел  ветер, ревела река. Казаки спали непробудным  сном. Но бодрствовал неприятель: его  лазутчики уже высмотрели стан Ермака и отыскали брод, видели сонных казаков  и взяли у них три пищали с ладунками и представили  своему царю. Заиграло Кучумово сердце, говорит Карамзин со слов летописца: обрадовался он возможности отомстить  грозному завоевателю и, тихо пробравшись  на остров, напал на спящих казаков  и всех перерезал, кроме двух: один бежал в Искер, другой, сам Ермак, пробужденный звуком мечей и стоном умирающих, воспрянул... увидел гибель, взмахом сабли отразил убийц, кинулся в бурный Иртыш и, не доплыв до своих лодок, утонул, отягченный железною броней, данною ему царем  Иоанном... Конец горький для завоевателя, говорит Карамзин, ибо лишаясь  жизни, он мог думать, что лишится  и славы. Нет, волны Иртыша не поглотили  ее. Россия, история, сыны Тихого Дона и  церковь гласят Ермаку вечную память.

Смерть Ермака последовала  в ночь с 5 на 6 августа, под праздник Преображения Господня, 1584 года.

Вскоре после этого  в Сибирь были присланы новые царские  войска, учреждено особое воеводство, основан близ древнего Искера город  Тобольск, а в 1621 году учреждена и  митрополия.

Оставшиеся в живых  сподвижники Ермака двинулись далее  на восток, открывая и приобретая новые  земли. Из них, прославившие имя казаков  на востоке, известны: Перфирьев, Бекетов, Буза, Корытов, Копылов, Стадухин, Нагиба, Хабаров, Степанов и др.

По повелению Императора Николая І в 1838 г. в Тобольске  воздвигнут атаману Ермаку великолепный мраморный памятник, в виде пирамиды, с надписью: Покорителю Сибири Ермаку.

В настоящем же 1904 г. на добровольные пожертвования донцов открыт памятник Ермаку в городе Новочеркасске на Соборной площади. Памятник изображает фигуру Ермака в шлеме и панцире, стоящую на гранитной скале. В  левой руке он держит большое русское  знамя, а в правой — корону Сибирского царства. На памятнике надпись:Ермаку Донцы.