Бихевиористский подход в изучении МО

     В 1950-х годах вышли классические работы по теории игр и ее применению в военно-стратегической области. Применение теории игр популяризировались, а в РЭНД привлекались представители социальных наук (экономисты, философы, политологи). В ведущих американских университетах создавались аналитические центры по использованию теории игр в общественных науках.

             Стоит отметить, что и в классической  монографии 1944 года, и в работе  Р. Льюса и Х. Райфы рассматривались преимущественно игры с нулевой суммой и кооперативные игры. Игры с нулевой суммой – игры, в которых выигрыш одной стороны равен проигрышу другой. Игры с нулевой суммой с участием 2-х игроков называются антагонистическими. По сути к играм с нулевой суммой можно отнести и более широкий класс игр – игры с постоянной суммой, при которых сумма общего выигрыша всех игроков фиксирована, и поэтому увеличение выигрыша одного из них возможно только за счет уменьшения выигрышей других игроков.

             Игры с нулевой суммой описывают  ситуации чистого противостояния, когда участники имеют противоположные  интересы (спортивные состязания, военные  конфликты). Когда число игроков  больше двух, даже в рамках  игры с нулевой суммой необходимо  учитывать возможность образования  коалиций между частью игроков  с целью увеличения их среднего  выигрыша за счет остальных.  Военная специфика РЭНД Корпорэйшн  способствовала тому, что основной  акцент делался именно на такие  игры, слабо применимые при анализе  политических ситуаций (кроме избирательных  кампаний), в особенности на международной  арене, где помимо противоположных  интересов практически всегда  существуют и взаимные.

             Кооперативные игры – класс  игр, в которых игроки могут  принимать решения по согласованию  друг с другом и вправе вступать  в коалиции, заключая взаимообязывающие соглашения. Основное внимание в кооперативных играх уделяется правилам вхождения игроков в коалиции, выхода из них, их устойчивости, но главное – правилам «дележа» общего выигрыша между членами коалиции

             Теория коалиционных игр широко  использовалась при анализе способов  оказания влияния в национальных  выборных органах власти (индексы  Шепли-Шубика, Банцафа и пр.). В международных отношениях данный инструментарий применялся при изучении выборных органов международных организаций, например в Совете Безопасности ООН и органах управления региональных интеграционных объединений (в первую очередь, Евросоюза). В целом кооперативные игры уже практически не используются в политологии и экономике, поскольку участники игры, как правило, склонны разрывать соглашения, как только они вступают в противоречие с их интересами.

     Выдающейся  работой в области анализа  международных отношений, во многом опередившей свое время, является «Стратегия конфликта» Томаса Шеллинга. Это одна из первых прикладных работ, где рассматриваются  игры с ненулевой суммой в непривычном, на первый взгляд, контексте отношений  США-СССР. Главное, по Шеллингу, – убедить противника сесть с вами в одну лодку, тогда у противника помимо противоположных появляется общий интерес как минимум не опрокинуть лодку.

             Т. Шеллинг впервые профессионально  рассматривает понятие фокальных  точек – то есть таких равновесных  точек, которые выделяются из  множества равновесий в связи  с общим историческим (культурным) опытом игроков. Например, в случае  если жители или гости Нью-Йорка  разминулись, то, скорее всего,  они будут искать друг друга  под часами на Центральном вокзале города.

             Ключевую роль в анализе международных  отношений сыграла наиболее известная  некооперативная игра – дилемма  заключенных. Ее первая версия  была разработана в 1950 г. сотрудниками  РЭНД М. Флудом и М. Дрешером. Спустя несколько лет игра в современной ее форме была описана Э. Таккером.

             Ряд ученых напрямую применяли  данную модель к анализу международных  отношений. А. Рапопорт и А. Шамма использовали ее для исследования природы международного конфликта и гонки вооружений, Р. Джервис – для оценки перспектив сотрудничества в рамках дилеммы безопасности, Г. Снайдер – в анализе конкуренции альянсов, Дж. Эванс – в международных торговых переговорах, М. Лавер – к международному налогообложению ТНК, М. Ламбсден – к анализу локальных конфликтов (на примере Кипра).

     Классическим  примером международной ситуации, к  которой применялся теоретико-игровой  анализ, является Карибский кризис 1962 года. Сложная международная обстановка того времени анализировалась многими исследователями и вошла в большинство учебников по теории игр для политологов и международников. Она неоднократно использовалась в качестве прототипа имитационной игры для высшего военного и политического руководства США и стран НАТО41.

             После окончания «холодной войны»  сфера применения теории игр  в международных отношениях претерпела  значительные изменения. К классическим  вопросам ведения ядерной войны  и гонки вооружений добавился  теоретико-игровой анализ этнических  конфликтов, гуманитарной интервенции,  ядерного нераспространения, экономических  санкций, установления демократических  режимов, мировой торговли и  глобализации, формирования наднациональных органов.

             За последние 20 лет теоретико-игровые  модели международных отношений  стали более сложными с точки  зрения не только математического  аппарата, но и используемых в  них политических теорий и  эмпирических данных. В 1990-х –  2000-х годах теоретико-игровые  исследования в международной  сфере развивались преимущественно  по 5 основным направлениям: (1) многоуровневый  анализ международных переговоров, (2) неореализм, доктрина сдерживания  и гонка вооружений, (3) начало  и окончание войны, (4) международный терроризм, (5) международные организации.

             Логика «холодной войны» и  блоковая дисциплина диктовала  применение государство-центричного подхода к анализу международных процессов. Внутриполитические факторы практически не принимались во внимание. Отдельные работы по двухуровневому анализу процесса принятий решений выходили и раньше.

     События 11 сентября 2001 г. спровоцировали всплеск  внимания к проблеме международного терроризма, в том числе с точки  зрения теории игр. Ряд исследователей использовали теорию игр для оценки так называемого эффекта замещения  – готовности террористов ответить на принимаемые против них контртеррористические меры терактами большей или меньшей силы. Новой темой для исследований стал анализ уязвимости зданий и сооружений с точки зрения международного терроризма. При этом применяются теоретико-игровые модели, аналогичные тем, что использовались для расчетов потерь от межконтинентальных баллистических ракет.

     Отдельная проблема – мотивация террористов, в первую очередь «Аль-Каиды». Кажущаяся, на первый взгляд, иррациональной, их деятельность, безусловно, преследует определенные цели. В этой связи примечателен анализ Б. О’Нейла о роли чести и достоинства в мотивации поведения этнических групп, из среды которых вышли многие деятели террористического подполья. Ряд исследователей посредством теории игр также изучают вопрос, стоит ли вести переговоры с террористами (вопреки официальному запрету, существующему, например, в США). А. Кидд и Б. Вальтер, анализируя мотивации терактов на Ближнем Востоке, приходят к выводу, что основная их цель – срыв мирных переговоров.

             С окончанием «холодной войны»  значительно сократилось использование  права вето в Совете Безопасности  ООН. Посредством данного органа  США и их союзники стараются  легитимизировать проводимые ими военные операции.

     В настоящее время прикладные теоретико-игровые  исследования в области анализа  международных отношений ведутся  в научных центрах, работающих в  сфере стратегических исследований, изучения международных конфликтов, проблем войны и мира, международных  переговоров и сотрудничества. Ведущая  роль принадлежит американским институтам (ведущие позиции сохраняет РЭНД, Массачусетский технологический институт, Калифорнийский университет и др.), Институту прикладного системного анализа в Лаксенбурге (Австрия), Центру изучения рациональности Университета Иерусалима (Израиль).

             Представляется, что роль теории  игр в отечественном анализе  международных отношений будет  возрастать. Мир на наших глазах перестает быть однополярным, и теория игр поможет дать ответ на вопросы о том, как ограничить расширение НАТО на восток, как выстроить отношения с региональными державами (Турция и Иран), какую политику вести России в рамках «группы восьми» и БРИК, каковы шансы политических коалиций на Украине и так далее. Для формирования навыков прикладного использования теории игр во внешнеполитическом анализе в настоящее время на факультете политологии МГИМО читается курс «Введение в теорию игр для политологов и международников».⁹

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 

     Международные отношения в эпоху глобализации изменяют свой характер, структуру  и сущность. Характер международных  отношений менялся исторически - от «баланса сил» начала и середины прошлого столетия до «баланса интересов» в конце столетия, к последующей  «общности интересов», без которой, похоже, невозможно представить себе будущее. Структура международных  отношений обогатилась новыми субъектами, оспаривающими властные полномочия и влияние у традиционных - государств и межправительственных организаций. Это физические лица, этносы, неправительственные  организации, ТНК, ТНБ и МФО. Соответственно, и сущность международных отношений  претерпела значительные влияния. Государства, стремившиеся максимально реализовать  свои интересы на основе принципа суверенитета, ныне стремятся войти в мир-экономику  и мир-политику. Именно множество различных подходов может сформировать, описать и дать определении международным процессам. Одним из таких подходов является бихевиористский.

СПИСОК  ЛИТЕРАТУРЫ 

1. Геополитика: Учебник для вузов Нартов Н.А.  / Под ред. проф. В.И. Староверова. — 3-е изд., перераб. и доп. — М.: ЮНИТИ-ДАНА, Единство, 2004.
2. Дегтерев  Д. Аналитические призмы. Зарубежные работы по теории игр // Международные процессы. – 2011. № 2.
3. Краткий психологический словарь. — Ростов-на-Дону: «ФЕНИКС». Л.А.Карпенко, А.В.Петровский, М. Г. Ярошевский. 1998.
4. Маринченко А.В.. Геополитика, 2008.
5. Пасс А.А.. Основы глобалистики и геополитических знаний, 2001.
6. Политика. Толковый словарь. — М.: "ИНФРА-М", Издательство "Весь Мир". Д. Андерхилл, С. Барретт, П. Бернелл, П. Бернем, и др. Общая редакция: д.э.н. Осадчая И.М.. 2001.
7. Политическая психология. Шестопал Е.Б. М.: ИНФРА-М, 2002.
8. Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004.
9. Bucckholtss P. Political geography. - N.Y.: The Ronald Press, 1966.