Обвинительная речь прокурора

речь направляется на изобличение  общественных портков, которые приве¬ли к совершению преступления и по поводу которых необходимо частное определение суда.

Точно так же самостоятельно и творчески, руководств} ясь внутренней логикой обвинительной речи, прокурор избирает поспедоэателиность из¬ложения своих доводов. Однако представляется, что фабула обвинения прокурором должна излагаться во всех случаях, иначе слушатели могут не понять, к чему относятся те или иные доводы. Освешде. событие преступ¬ления, прокурор одновременно сообщает план своего выступления, опре¬деляет, на что будет направлено ею внимание. Если в «>де судебного следствия обстоятельства дела претерпели изменения, прокурору следует акцентировать на этом внимание, показать, каков был характер и объем обвинения по обвинительному заключению и что из этого обвинения он намерен поддерживать в настоящий момент. Возможно, что уже при изло¬жении фабулы обвинения потребуется приведение доказательств - если спор вызывает её преступный и уголовно-наказуемый xapairrep (например, имело место убийство или самоубийство).

Доказав наличие события  преступления, следует обосновать его  со¬став, т.е. сразу же дать его юридическую квалификацию, и лишь потом пе¬реходить к изложению доказательств, подтверждающих совершение пре¬ступления подсудимым. Однако если спорной является именно квалифи¬кация деяния, а не участие в нем подсудимого, последовательность изло¬жения аргументов может быть изменена. Бесспорно установленное всегда целесообразнее излагать ранее спорного тогда на него мот но опереться в своих рассуждениях, использовать как логическое основание для после¬дующих выводов.

Совершенно очевидно, что  нельзя заранее указать, в какой  момент выступления прокурор должен сообщить суду свой взгляд на обществен¬ную значимость преступления и нужно ли ему будет это делать вообще. Преступление может не иметь большого общественного значения, однако его общественная опасность, как предусмотренного уголовным законом деяния, слишком очевидна, чтобы говорить о ней без необходимости обос-новать тот или иной вид наказания или его конфетный р&змер. Там, где это необходимо, для демонстрации общественной значимости преступле¬ния можно привлечь данные о распространенности этого вида преступле¬ния в соответствующем регионе, о низменности мотивов, которыми руко¬водствовался подсудимый. Для обоснования особой общественной опасно¬сти преступления можно использовать данные о страдания> потерпевшего и наличии отдаленных вредных последствий. Общественная опасность преступления может проявиться в породивших его причинах, в каких-то негативных явлениях общественной жизни, сопровождающих преступле¬ние, поэтому её изложение может совпасть с характеристикой соответст¬вующих элементов обвинительной речи. Рекомендации о груктурном со-

держании речи приводят лишь к искусственному вычленению какого-либо ее элемента из контекста, лишают речь естественной стройности и логич¬ности. Сказанное относится и к характеристике подсудимого как элемента обвинительной речи. Она может прозвучать в обвинительчой речи в раз¬ных аспектах: для демонстрации повышенной общественной опасности преступления, для обоснования необходимости назначения подсудимому наказания, избраним конкретного его размера и необходимости его реаль¬ного отбытия, для определения мотива преступления. В качестве примера удачного совмешения характеристики подсудимого с общественным зна¬чением преступления приведем завершающую часть произнесенной в Се¬нате речи А.Ф. Кони по делу Василия Протопопова, обвиняемого в пре¬ступлениях по должности. Обосновывая невозможность удовлетворения ходатайства осужденного об отмене приговора судебной палаты, А.Ф. Ко¬ни говорил: «Будучи в настоящее время прокурором апелляционного суда, т е. представителем обвинительной власти, я выражаю надежду, что Правительствующий Сенат оставит приговор палаты в силе, а ходатай¬ство подсудимого без последствий. Устав о службе граьсданской т II/ Свода законов определяет в cm 712 «общие качества должностного лица и общие обязанности, которые должны быть зерцалом всех его поступ¬ков». К ним принадлежат: здравый рассудок, человеколюбие, радение о должности, правым и равный суд всякому состоянию и т.д. Мы видели, как часто гнев потпемнял здравый рассудок подсудимого, мы знакомы с характерными способами выражения им своего человеколюбия, мы знаем, как радение о должности превращалось у него в радение о своей власти, нам известно, как облегчал он обращение к своему правому и равному су¬ду ... Он не может без опасения причинения дальнейшего вреда поручае¬мому ему делу оставаться матросом на корабле государственной служ¬бы Его следует ссадить за борт, и когда он, предавшись частной жизни, сольется с массою пюдей, не имеющих никакой власти, он чзглянет на по¬следнюю снизу вверх и, вероятно, поймет, как дурно для оругих и опасно для себя распоряжался он тою властью, которая была ему с доверием да¬на...» .

3. Характеристика отдельных  элементов речи прокурора

3.1. Анализ доказательств  Анализ доказательств является, несомненно, важнейиим элементом обвинительной речи. Определив стратегию своей речи, план доказывания виновности подсудимого, прокурор в обоснование каждого из своих выво¬дов должен взять только такие доказательства, которые не вызывают со-

1 Кони А Ф Избранные  произведения.. - С.258-259.

мнения в своей допустимости и достоверности. Верным чожет быть толь¬ко тот вывод, который вытекает из верных посылок. В обпннителэной речи анализу и оценке подвергается как каждое отдельное доказательство, так и все доказательства в совокупности.

Прежде всего детальному разбору подлежит показания подсудимого, независимо от того, признает ли тот  свою вину. Несмотря на то, что пока¬зания подсудимого теорией доказательств рассматриваютея лишь как одно из доказательств, равное с другими и не имеющее по сравнению с ними ни большей, ни меньшей силы, они не утрачивают своего оссбого значения. Это значение определяется тем, что подсудимый - главнык и непосредст¬венный участник преступления, он лучше, чем кто-либо другой, знаком с обстоятельствами его совершения и, следовательно, может дать о нем наи¬более полную информацию. Показания подсудимого ■ важнейшее средство его защиты, поэтому ни орган уголовного преследования, ни суд не вправе игнорировать его объяснения, лишая возможности защищаться. Показания подсудимого должны быть тщательно проверены я сопоставлены с други¬ми доказательствами и в зависимости от их содержания либо использова¬ны для обоснования обвинения, либо опровергнуты.

Задача прокурора значительно  упрощается, если подсудимый призна¬ет себя виновным в совершении преступления, однако, почня об извест¬ном правиле оценки этого вида доказательства, прокурор обязан обосно¬вать правдивость этих показаний, добровольность сделанного признания, его соответствие иным доказательствам. При отрицании подсудимым вины у прокурора есть два варианта поведения. Он может обойти молчанием по¬зицию подсудимого и доказать его вину с помошью других доказательств; ложь подсудимого, таким образом, становится очевидной и в опроверже¬нии не нуждается. При втором вариаше обвинитель шаг за шагом опро-вергает показания подсудимого, показывает суду их надум.шносгь и про¬тиворечивость. Возможно использование и обоих приемов одновременно.

Пример: С. утверждает, что  войдя в кухню, увадел кровь на груди своей жены. Поняв, что что-то произошло, возможно самоубийство, а мо¬жет быть и убийство - подруга жены Л. в одной сорочке стоит рядом и держит раненую за руку, выскочил во двор и стал заводить машину, чтобы доехать до телефона-автомата и вызвать "скорую". По его словам, он был сильно обеспокоен состоянием жены, поэтому не стал к мел подходить, а сразу бросился к машине. Выехав со двора, в 70 метрах or калитки увидел идущих впереди супругов Л., полностью одетых в зимнюю одежду. На во¬прос суда ответил, что не видел, как Л. прошли мимо него, сидящего в ма¬шине.

Остановимся пока на этом. Все  эти показания при правильной оценке выглядят совершенно неубедительно. Прокурору достаточно задать во¬прос: что делает муж, видя жену раненой? Что делает любой человек в по¬добной ситуации? Разве не естественно спросить, что случилось, попы-

таться помочь, поднять на руки, положить на диван, перевязать? Поведе¬ние С, им самим описанное, противоречит элементарным психологиче¬ским законам, здравому смыслу, нелогично. Возможные контраргументы С сводятся к тому, что он только что застал жену в двусмысленной, как он утверждает, позе с посторонним мужчиной, гостем, мужем подруги, и тре¬бовать от него в такой ситуации заботы о жене - противоестественно. Од-нако позволительно тогда спросить, куда же бросился С, увидев раненую жену? За помощью. Значит ли это, что его раздражение против жены про¬шло? Что сострадание проснулось в нем? Допустим. Но почему тогда, увидев, что подруга вместе с мужем уходит, не остановился, не спросил, как она могла оставить раненую одну? С- отвечает, что решил, что жене стало лучше. Настолько лучше, что подруга оставила её одну с ножевым ранением? Но если лучше, значит можно вернуться и не звонить в "ско¬рую", а если он все-таки едет дальше, и звонит, и говорит дежурной, что жена пырнула себя ножом и умирает, то как мог не возмутиться, увидев, что гости уходят, оставляя его жену окровавленную, бесчувственную? Где правда? Где логика?

Обратимся к другой части  показаний С. Вот он видит, что  Л. стоит на кухне раздетая, в одной  сорочке и даже описывает рисунок  этой сорочки. А спустя несколько  минут он же видит её впереди себя, за 70 метров от дома, одетой в зимнее пальто, сапоги (а родственники, к  которым Л. при¬шли подтвердили, что она была полностью одета, в чулки к теплое зимнее белье, которое женщины носят зимой). На вопрос суда С. отвечает, что машина, не смотря на зимнее время, завелась сразу, значит прошло совсем мало времени- когда же Л, успела одеться и уйти так далеко?

Еще неточность. С. утверждает, что вышел из дома первым, Л. оста¬валась еще там. Каким образом она оказалась впереди С. на дороге? Он го¬ворит, что не видел, как Л. с мужем прошли мимо него, но нарисованный им план двора явно говорит о том, что пройти можно только по той до¬рожке, где стояла машина, вплотную к машине, т.к. вся остальная террито¬рия занесена снегом. Пройти больше негде, но и незамеченным пройти нельзя.

Так постепенно опровергаются  показания обвиняемого Сложна позиция  прокурора при изменении подсудимым показаний в зале судебного заседания, что достаточно распространено на практике. Признавая свою вину на следствии  и отрицая её в суде, подсудимый, как правило, ссылается на оказываемое  на него давление со сюроны органов расследования, нарушение права на защиту, плохое самочувствие на до¬просе и подобные обстоятельства. Дать этим заявлениям оценку достаточ¬но сложно, поскольку нарушения прав обвиняемых и подозреваемых все еще имеют место и формальное наличие в протоколе допроса всех отме¬ток о разъяснении прав и подписей не всегда свидетельствует о том, что признание делалось обвиняемым в свободной от принуждения обстановке.

Лучше всего в таком  случае аргументировать свои доводи другими дока¬зательствами, наличие которых убеждает, что у органов рас следования не было должных мотивов к недобросовестному склонении') обвиняемого к признанию вины. Тем самым косвенным образом подтверждается и прав¬дивость тех показаний, которые были получены от обвиняемого на следст¬вии.

Изменение показаний в  судебном заседании обусловлено  и прибли¬жающимся наказанием, и ознакомлением обвиняемого г материалами дела, и мотивами, которыми обвиняемый руководствовался признавая свою ви¬ну. Тонкий знаток психологии А.Ф Кони так описал cot тсяние подсуди¬мого в своей речи по делу Александра Штрамма- в его показаниях «повто-рилось общее явление, свойственное всем делам, где собственное сознание обвиняемого является следствием косвенных улик Сначала подозреваемый сознается совсем неправильно, потом, когда улики группируются вокруг него, когда сила их растет с каждым днем, с каждым ша гом следователя, обвиняемый подавляется этими уликами, ему кажется, "то путь отсту¬пления для него отрезан, и он дает показание наиболее пра€диво<-, но про¬ходит несколько времени, он начинает обдумыеатъ есе етазйнш.е им, ви¬дит, что дело не так страшно, каким казалось сначала. ч,по против не¬которых улик можно придумать опровержение, v тогоа v него явчяется третье сознанье, в котором он признается лишь в том в чем нельзя не признаться».

Для того, чтобы правильно  оценить правдивость тех и  других показа¬ний обвиняемого, следует понять, чем мотивировано их ичм мнение. По де¬лу Р. и других, обвинявшихся в изнасиловании и убийслве несовершенно¬летней, один из подсудимых - С. - в суде неожиданно заявил, что Р. не на¬силовал потерпевшую и не приказывал её убить Исследование доказа¬тельств в суде установило, что Р. перед своим арестом собирался женить¬ся на сестре С, и уже жил с ней на правах мужа. Это обстоятельство в со¬вокупности с данными о возрасте С. (15 лет) и Р (19 лет), с учетом руко¬водящей роли Р. в совершении преступления и информации о том, что во время перевозки подсудимых в суд они имели возможность общаться ме¬жду собой, позволило оценить изменение С. показаний как стремление помочь Р. избежать ответственности.

Поскольку среди доказательств  значительное место или мают свиде¬тельские показания, очень важно уметь отличать правду oi лжи, различать преднамеренное и ненамеренное искажение свидетелями яейстнртельно-сти. В классическом смысле слова свидетель - это лип о, не причастное к совершению преступления, а следовательно, объекгнвное. Однако таких свидетелей бывает не так уж и много Многие свидетели состоят в родст¬венных отношениях с обвиняемым или потерпевшим, имеют с ними дру¬жеские или приятельские связи. Многие становятся свидетелями в силу то¬го, что сами так или иначе причастны к совершению преступления, но по

тем или иным причинам к  ответственности не привлечены Незаинтересо-ванные в исходе дела свидетели могут иметь недостатки органов чувств или плохую память Наконец, на показаниях свидетелей отражаются объ¬ективные закономерности протекания познавательных процессов - ощуще¬ний, восприятия, запоминания и забывания. Взятые все вмгсте эти причи-ны делают свидетельские показания весьма уязвимым доказательством, но именно они и придают этому виду доказагельств особую ценность, неза¬менимость. Редкий свидетель говорит абсолютную правду, ни в чем не ошибаясь и не заблуждаясь, так же, как и редкий свидетель говорит абсо¬лютную ложь В ею показаниях всегда содержится полезная для ваших интересов информация, а знание психологии человека, особенностей про¬текания познавательных процессов поможет правильно её оценить.

Людмила Л., допрошенная сразу  же после того, как сообщили об убийстве подруги, дает показания о том, что  когда они с мужем, изгнанные  ревнивым мужем подруги, уходили, 3. стояла на крыльце, упрашивая ос¬таться, прижимала к груди полотенце или салфетку, на которой, как ей ка¬жется, была кровь. Эти показания давали основания думать, что убийство было совершено до того, как супруги Л. ушли из дома С, следовательно, даже если они сами к убийству не причастны, то что-то видели, но от след¬ствия скрывают. Впоследствии Л. уточнила показания, заявив, что её со¬общение о том, что она видела кровь было лишь предположением.