Теоретически  доказано, а мировым историческим опытом подтверждено, что механизм обратных связей является непременным  условием устойчивости и эффективности  любой экономической системы. Попытки  заменить обратные связи административным командованием неизбежно оборачиваются деформацией не только рынка, но и всей экономической системы, возникновением глубоких диспропорций, всеохватывающего дефицита, утратой экономическими интересами их роли движущей силы экономического развития.

     Таким образом, можно выделить еще одно понимание рынка — как общественной формы организации и функционирования экономики, при которой обеспечивается взаимодействие производства и потребления без посреднических институтов, регулирующих деятельность производителей и потребителей, прямое и обратное воздействие на производство и потребление. Так, А.В. Орлов пишет, что рынок — это сложнейшая система взаимоотношений производителей и потребителей, продавцов и покупателей, их хозяйственных связей, включая прямые многозвенные контакты с участием посредников (Товары и услуги. М.: Экономика, 1990. С.263).

     В последнее время все чаще появляются определения рынка как системы  экономических отношений, возникающих  на основе устойчивого взаимодействия товарного и денежного обращения (Основы экономической теории и практики. Волгоград, 1994. С.32).

     Проблема  соотношения плана и рынка  в те годы своим закономерным подтекстом имела соотношение социализма и  капитализма, этих двух соревнующихся  и противоборствующих систем. Это  прекрасно осознавалось сторонниками позиции "школы Цаголова". А сама эта позиция обосновывалась политэкономической методологией, разработанной К. Марксом применительно к исследованию капиталистического способа производства. С позиции этой методологии рынок никак не может быть включен в определение сущности социализма, и в этом смысле определение "рыночный социализм" ложно по определению. (Интересно, что Я. Корнай по тем же соображениям, но с противоположной стороны, поскольку защищал капитализм, также отвергал возможность "рыночного социализма".) На самом деле признание социализма рыночным (или стремление сделать социализм рыночной системой) означало поворот вспять, к утверждению в нашей стране капитализма. Отсюда та острота, с которой протекали дискуссии 1960-1970-х гг.

     Может быть, не все сторонники "рыночного социализма" осознавали такую опасность, но теперь они могут на практике убедиться в реальных последствиях. Реформы, стыдливо, фарисейски названные "рыночными", на самом деле сокрушали коренные основы социально-регулируемого хозяйства, и прежде всего планомерное регулирование экономики. Тем самым они открывали путь к утверждению капитализма в исторически самых отсталых и примитивных его формах.

     Надо  напомнить, что с позиции научной  методологии отождествление планомерности  и планирования абсолютно неправомерно и недопустимо. Планирование, даже директивное, т. е. обязательное к исполнению экономическими субъектами, имеющее силу юридического закона, является всего лишь формой выражения закона планомерного пропорционального развития народного хозяйства. Включая в себя более сложный круг отношений (мотивов, интересов, словом, субъективных проявлений), планирование само по себе не гарантирует ни идеальных пропорций в экономике, ни адекватного достижения всех заявленных руководящими органами страны целей. С этой точки зрения можно найти много общих моментов в осуществлении государственного регулирования в социалистической и капиталистической системах, но принципиального различия этих систем оно не устраняет.

     Можно отметить нарастание планомерных начал в деятельности современных крупнейших корпораций, контролирующих не только отдельные отрасли, но и комплексы отраслей, оперирующие громадными капиталами, но вся их деятельность в конечном счете есть появление бытия общественного капитала.

     Только  теперь, по прошествии двух десятилетий свободного движения к рынку, можно оценить те подлинные преимущества социализма, которые проявлялись в гарантировании самых главных прав человека - на труд, отдых, охрану здоровья и образование, притом прав далеко не декларативных. Вместо этого страна получила громадную дифференциацию доходов, масштабную безработицу, коммерциализацию образования и здравоохранения, усиливающую разрыв в уровне доходов, массовую бедность (более трети населения имеют доход ниже прожиточного уровня) на фоне циничного обогащения немногих за счет монополизации естественных природных богатств страны и, как следствие - высокую социальную напряженность.

     Что касается системы капитализма, то ее развитие в полном соответствии с  действием закона повышения уровня обобществления производства, диктуемого поступательным развитием производительных сил, проявляется в усилении государственного вмешательства в экономические и социальные процессы, в попытках их регулирования. Подобное вмешательство - в большей или в меньшей степени в разных странах - приносит свои позитивные плоды. Но системный подход к анализу этих процессов показывает, что регулируемый капитализм (его можно назвать и смешанной экономикой) по существу, по природе своей остается капитализмом. И усиливающиеся в условиях современной технологической и информационной революций тенденции превращения товара - в не-товар и рынка - в не вполне классический рынок свободной конкуренции не достигли еще того уровня (и временные перспективы такого достижения еще очень туманны), который бы позволял сделать вывод о наступлении посткапиталистической эпохи.

     Представляется, что в исследовании современных  тенденций в развитии капитализма  было бы плодотворным обращение к  несправедливо забытым (и во многом искаженным) моментам ленинской теории империализма и государственно-монополистического капитализма, а также к исследованиям советскими учеными новейших процессов развития капитализма. 
 
 
 

     3 Вопрос о соотношении плана и рынка для России

     Вопрос  о соотношении плана и рынка  для России должен решаться следующим  образом. Стране следует определиться со стратегией опережающего развития и для ее реализации разрабатывать  стратегические планы. Оценивать степень  их исполнения необходимо по критерию наибольшей эффективности достижения стратегических, тактических и промежуточных целей. В противном случае России грозит перспектива инертного растворения в бушующих волнах реализации чужих стратегий.

     Защита  планомерности в рамках развития учения об исторически обусловленном подрыве товарного производства, выступление против политики придания товарно-денежным отношениям системного характера - в данных пунктах позиция Н.В. Хессина была, несомненно, строго научной и, как показала практика, совершенно правильной. Он был убежден: одно дело -существование отношений товарного производства, и совсем другое - их доминирование и господство на всех уровнях народного хозяйства.

     Только  теперь, по прошествии двух десятилетий  свободного движения к рынку, можно  оценить те подлинные преимущества социализма, которые проявлялись в гарантировании самых главных прав человека - на труд, отдых, охрану здоровья и образование, притом прав далеко не декларативных. Вместо этого страна получила громадную дифференциацию доходов, масштабную безработицу, коммерциализацию образования и здравоохранения, усиливающую разрыв в уровне доходов, массовую бедность (более трети населения имеют доход ниже прожиточного уровня) на фоне циничного обогащения немногих за счет монополизации естественных природных богатств страны и, как следствие - высокую социальную напряженность.

     Что касается системы капитализма, то ее развитие в полном соответствии с  действием закона повышения уровня обобществления производства, диктуемого поступательным развитием производительных сил, проявляется в усилении государственного вмешательства в экономические и социальные процессы, в попытках их регулирования. Подобное вмешательство - в большей или в меньшей степени в разных странах - приносит свои позитивные плоды. Но системный подход к анализу этих процессов показывает, что регулируемый капитализм (его можно назвать и смешанной экономикой) по существу, по природе своей остается капитализмом. И усиливающиеся в условиях современной технологической и информационной революций тенденции превращения товара - в не-товар и рынка - в не вполне классический рынок свободной конкуренции не достигли еще того уровня (и временные перспективы такого достижения еще очень туманны), который бы позволял сделать вывод о наступлении посткапиталистической эпохи.

     Представляется, что в исследовании современных  тенденций в развитии капитализма  было бы плодотворным обращение к  несправедливо забытым (и во многом искаженным) моментам ленинской теории империализма и государственно-монополистического капитализма, а также к исследованиям советскими учеными новейших процессов развития капитализма.

     Результатом проводимой за последнее десятилетие  современной российской политики явились  активное вытеснение государства из сферы производства и сознательный его уход от функций планирования и управления. Опираясь на постулат о принципиальной несовместимости директивно-централизованного управления экономикой и рыночного саморегулирования, государственные органы управления уже на первом этапе проводимых ими реформ сознательно отказывались от традиционных процедур согласования действий государства и хозяйствующих субъектов. В связи с этим произошли упразднение системы плановых органов, отказ от использования единого народнохозяйственного плана и предельное снижение возможностей воздействия государства на воспроизводственный процесс. При этом созданию новых, адекватных рыночному хозяйству инструментов практически не уделялось внимания, в том числе и в системе экономического планирования. В частности, при ликвидации старой командно-административной системы планирования ей не была подготовлена замена, соответствующая новым экономическим отношениям в виде индикативного планирования, которое широко представлено во многих западных странах.

     Однако  в последние годы негативное отношение к планированию как одной из важнейших функций управления экономикой постепенно проходит. Государственные и хозяйственные структуры начали использовать такие формы плановых решений, как составление программ, планов, прогнозов, концепций.

     Исторический  анализ развития планирования показывает, что еще К. Маркс предлагал перейти от подверженного кризисам капиталистического хозяйства к планомерному способу производства [80]. В. И. Ленин в период своего руководства страной отмечал, что: «Нельзя работать, не имея плана, рассчитанного на длительный срок и на серьезный успех» [73].

     С диалектической точки зрения немало вопросов и по советской модели строительства  социализма. Она может быть рассмотрена  в рамках логики, заданной в работе В.И. Ленина "Развитие капитализма в России", а именно как третий путь развития капитализма - в дополнение к прусскому и американскому вариантам. Если американский путь предполагал широкую опору на общественные механизмы, то прусский требовал более решительного воздействия государства.

     Третий путь, реализованный в СССР и до сих пор реализуемый в Китае, означает невозможность игнорирования революционных настроений народа. Именно народ сделал невозможным помещичий способ индустриализации. Новым явлением была советская власть. Она представляла собой слабую форму организации, легко подчиняемую почти всякому политическому диктату. Но и легко, почти бескровно позволяющую перейти к такой системе социальной и хозяйственной организации, которая покажется или на самом деле более удобна населению. В этом отношении новое социальное качество - советский народ - действительно было создано в СССР.

     Н.В. Хессин понимал, что цель, соответствующая  сути социализма, должна характеризовать  новое качество населения и его  самореализацию. Обычно при этом кивают на демократию, не замечая, что советская власть также была вполне демократической.

     Надо  сказать, принципиальный политико-экономический  анализ советской экономической  действительности очень жестко сковывался ненаучной и волюнтаристской  формулой о "полной и окончательной победе социализма". Она означала установку, равносильную запрету на научное определение и формационную идентификацию реальных противоречий далеко еще не завершенного переходного периода. Прямому запрещению подверглось изучение антагонистических форм и начал, несмотря на наличие данных о бурном росте "теневого" капитала.

     Ложный  вывод о "победе социализма" обусловил  асимметричные последствия: сторонников  реального обобществления труда  он связал по рукам, а "рыночникам", напротив, дал абсолютную свободу. Последние получили возможность демагогически утверждать, будто советская общественно-экономическая система необратима уже независимо от того, в какой степени допускаются товарно-денежные отношения, и без ущерба выдержит любой их размах.

     Спекуляции  на ложной "победной формуле" скрывали полное отступление от ленинского учения о переходном периоде. Ленин, как общеизвестно, не раз и не два подчеркивал именно антагонистический характер противоречий данного периода, в связи с чем настаивал на скорейшем введении отношений товарного производства в русло регулируемого государственного капитализма - при господстве государственной собственности и планового управления производством и распределением, удержании в руках государства командных высот экономики и ключевых государственных монополий.

     Жестокий  удар "победная формула" обрушила также на политэкономию. Логическое только, сугубо мысленное и фиктивное, а не действительное снятие объективно неразрешенных противоречий - вот  в чем заключалась официальная, жестко предписанная ей установка. Главная ее функция - научное познание формационной действительности - оказалась отброшенной. От политэкономии директивно требовалось заняться логическим "примирением" социализма и товарного производства, хотя те и другие находятся в историческом антагонизме друг с другом и потому объективно непримиримы.