Глобальные проблемы мировой экономики

На первый взгляд, это  не имеет отношения к международной  миграции трудовых ресурсов, поскольку  сами эти ресурсы не перетекают за границу. Но оттого, что «заграница»  сама приходит к ним, ощутимо уменьшаются  международные перетоки трудовых мигрантов. Страны, создающие зарубежные оффшоры, теряют часть своих рабочих мест, что негативно сказывается на уровне национальной безработицы, тогда как страны, принимающие такие оффшоры, получают дополнительные вакансии и сокращение безработицы.

Миграция трудовых ресурсов сопровождается международным перераспределением доходов наемных работников. Оплата труда в развитых и богатых странах существенно превосходит ту, которую получают работники сопоставимой квалификации в менее развитых странах. На Тайване, например, почасовая оплата труда в обрабатывающей промышленности в 2008 г. была в 3,3 раза ниже, чем в США, и впятеро ниже, чем в Германии. Для Мексики эта разница составляет соответственно 8,3 и 12,7 раза, а для Филиппин – 16,7 и 28,7 раза. Даже с учетом того, что мигрантам, как правило, зарплату занижают по сравнению с оплатой труда местного населения, гастарбайтеры в США зарабатывают примерно в четыре раза больше, чем в тех странах, откуда они приехали.

Часть заработанных за рубежом  денег мигранты переводят на родину. Масштабы таких финансовых потоков  неуклонно растут и в 2010 г. достигли 325 млрд. долларов. Реальные объемы финансовых ресурсов, пересылаемых мигрантами на родину, по оценкам Мирового банка, приблизительно на 50% превосходят официально регистрируемые переводы. Во многих странах такие переводы составляют 25–50% доходов от товарного экспорта (Бангладеш, Марокко, Буркина-Фасо, Египет, Греция, Ямайка, Малави, Пакистан, Португалия, Шри-Ланка, Судан, Турция). У многих развивающихся стран они вносят существенный вклад в ВВП.

Таблица 3.

Баланс переводов: страны ОЭСР и развивающиеся страны (млрд. долл.)

В Ливане, например, переводы трудовых мигрантов составили в 2010 г. 22% от ВВП, в Молдавии – 23%, Лесото – 25%, Тонге – 28%, Таджикистане – 35%. В целом по всем развивающимся  странам переводы эмигрантов в последние десять лет существенно превосходят масштабы официальной помощи в целях развития (ОПР), поступающей из государств ОЭСР, и приближаются к объему прямых иностранных инвестиций в экономику развивающихся стран, отличаясь при этом завидной устойчивостью (см. Рис. 2).

Рис. 2. Динамика объемов переводов, прямых инвестиций и международной помощи развивающимся странам в 1991-2010 годах 
(в млрд. долл.)

К сумме денежных переводов  гастарбайтерами на родину добавляются  выплаты работникам, занятым в  порядке аутсорсинга. В итоге  суммарная платежеспособность населения  страны происхождения мигрантов  увеличивается дополнительно, а значит, растет объем ее внутреннего рынка.

Страны-экспортеры рабочей  силы выигрывают не только от переводов  эмигрантов. В числе прочих доходов, которые увеличивают совокупный ВВП и благоприятно сказываются  на платежном балансе таких стран, – прямые и портфельные инвестиции эмигрантов в экономику родной страны, а также сокращение расходов на здравоохранение и другие выплаты социального характера, которые покрываются странами, принимающими мигрантов. Возвращаясь на родину, они привозят с собой почти столько же накоплений, сколько ими было переведено через банки. Более того, приобретя опыт работы за рубежом и повысив свою квалификацию, они привозят этот опыт домой, в результате чего страна бесплатно получает дополнительные квалифицированные кадры. Все это способствует преодолению отставания менее развитых стран от более развитых.

Кроме основного потока мигрантов  с Юга на Север, существует трудовая миграция из промышленно развитых в развивающиеся страны, связанная в основном с оказанием последним помощи в целях развития. Трудовая миграция существует и между самими индустриальными и постиндустриальными странами. Высокоразвитые страны ОЭСР не только утрачивают часть доходов, связанных с оплатой труда гастарбайтеров, но и сами получают такие доходы, переводимые их собственными мигрантами из других стран. В результате чистые потери этих стран оказываются не столь значительными, как кажется на первый взгляд (см. Табл. 3). Правда, в первом десятилетии ХXI в. такие потери стали быстро расти.

Таким образом, перераспределение  трудовых доходов между богатыми странами ОЭСР и развивающейся периферией мирового хозяйства нарастает.

Миграция все более  влияет на национальную занятость, на качество человеческого капитала, производительность труда, уровень подушевых доходов и даже на состояние межэтнических и межконфессиональных отношений.¹⁹

К числу глобальных проблем  гуманитарного и культурно-этнического характера специалисты также относят проблемы преодоление голода и болезней. Данная проблема является производной, и вытекает из глобальной проблемы неравенства развития стран мира, рассмотренной в параграфе 2.1.

Анализ данного параграфа  показал, что одной из важнейших глобальных проблем является проблема миграции населения. Современная миграционная политика включает в себя не только прямое регулирование потоков мигрантов, но и меры по их интеграции в национальное общество, экономику и культуру.

2.3. Глобальные проблемы в сфере взаимодействия общества и природы

Проблема глобальных изменений  климата уже давно перешла  из числа узкоспециальных естественно  научных вопросов в ранг одной  из наиболее острых проблем мировой  экономики и политики. Воздействующая на глобальную экономику независимо от воли конкурентных государств. Она воспринимается в настоящее время как важный элемент новой реальности, к которой конкретные страны и все человечество вынуждены приспосабливать свою хозяйственную деятельность. Это так или иначе связано с дефицитом пресной воды, проблемой голода и эпидемий, стихийными бедствиями, миграциями, а также перспективами развития целого ряда ключевых отраслей: энергетики, транспорта, строительства, сельского хозяйства. Международные переговоры по климатической проблеме превратились в арену борьбы, определяющей расстановку экономических и политических сил в мире не только на ближайшие годы, но и на десятилетия, а возможно, и  на весь XXI в.

Несмотря на постоянные заявления  ученых и политиков разных стран  о том, что изменения климата  приведут к разрушительным и необратимым последствиям, мировое сообщество пока не может договоритьсяоб эффективном противодействии им и таким образом лишь приближает наступления подобных последствий.

Страха перед возможными последствиями недостаточно для  того чтобы склонить мировое сообщество к решительным действиям. Правительство и менеджеры крупных компаний, ориентированные на краткосрочные перспективы, определяемые избирательными циклами, не заинтересованы в крупномасштабных инвестициях в будущее, которые являются вложениями в сокращение выбросов. Они учувствуют в компании по противодействию климатическим изменениям тогда и только тогда, когда это отвечает их кратко-  и среднесрочным интересам.

В настоящее время все  чаще говорят о технологиях «двойного  дивиденда» - технологиях борьбы с климатическими изменениями, позволяющих наряду с экологическими достигнуть и некоторых экономических целей.

О существовании таких  технологий впервые заговорили в  ответ на ряд инициатив по сокращению выбросов, возникших в США. Так, на основе добровольных соглашений между несколькими компаниями была основана Чикагская климатическая биржа. Усилиями десяти штатов США учреждена Региональная Инициатива в области парниковых газов, ставящая цель снижение эмиссии на 10% к 2018 г. за счет использования механизмов торговли квотами. Штаты, муниципалитеты и отдельные компании без принуждения сокращали выбросы.

После прихода к власти Обамы сформулированные и опробованные в добровольном порядке принципы климатической политики стали распространяться на федеральный уровень. В частности, технологии «двойного дивиденда» легли в основу антикризисного плана США, принятого в феврале 2009 г. Первый блок его мероприятий «Создание рабочих мест с использованием чистой, эффективной американской энергетики» оценивается в более чем 50 млрд. долл. Само его название показательно – акцент делается на достижение конкретных социально-экономических целей, а проблемам окружающей среды отводится вспомогательная роль.

США не остались одиноки  в своем интересе к чистым технологиям. Здесь лишь 2% расходов антикризисной  программы были направлены на «зеленый»  сектор, тогда как во Франции их доля достигла 23%, в Китае – 38%, а  в Южной Корее даже -81%. При этом основной объем инвестиций направляется на повышение энергоэффективности, водные проекты, улавливание парниковых газов, развитие альтернативных источников энергии, «зеленое строительство и др.

Финансово-экономический  кризис, нанесший удар по традиционным отраслям и показавший необходимость  поиска новых решений и долгосрочных приоритетов, оказался отличным стимулом для развития «зеленой» экономики. Более  85 стран уже разработали планы развития возобновляемых источников энергии к 2020 г.

Поддержание правительствами развитых стран инвестиции в «зеленые» технологии – это погоня за технологическим лидерством в будущем, стремление повысить эффективность и конкурентоспособность экономики, а также попытка снизить зависимость от ископаемого топлива, которое, во-первых, исчерпаемо, а во-вторых - чаще всего связано с дополнительными политическими рисками.

Участие стран и компаний в мероприятиях по сокращению выбросов определяется не столько их обеспокоенностью климатическими изменениями, сколько желанием получить определенные преимущества. Подобной мотивации достаточно лишь для поддержания и развития международного климатического диалога, но не для выработки такой политики взаимодействия, которая позволила бы удержать повышение температуры атмосферы в допустимых пределах.

Серьезные надежды в 2009 г. возлагались на Копенгагенскую конвенцию ООН по климату. Однако, новое соглашение, которое должно было придти на смену Киотскому протоколу в 2012 г., на нем так и не было выработано.

Климатическая система –  чрезвычайно сложный объект регулирования. Она представляет собой чистое общественное благо, потребителем которого является каждый обитатель планеты.

В климатическом регулировании  в зависимости от осуществляющих его институтов может быть выделено несколько сегментов. Самым значимым из них вплоть до недавнего времени  было межправительственное регулирование по линии ООН. Оно более или менее органично дополнялось правительственным регулированием на национальном уровне. Марракешское соглашение запустило механизмы рыночного регулирования. В последние годы пропорция между названными сегментами стали меняться.²⁰

Следующая проблема глобального  характера – это продовольственнаяпроблема. Продовольственный кризис вначале XXI в. приобрел все более угрожающие для всего человечества масштабы. Поэтому это одна из самых актуальных глобальных проблем, затрагивающая интересы всего мирового сообщества. Производство, распределение, обмен и потребление продовольствия является важной составной частью функционирования всей мировой системы, занимает особое место в приоритетах мировой политики.

На сегодняшний день сохраняются  глубокие диспропорции между уровнем производства и потребления продуктов питания в развитых и развивающихся странах. Общая численность людей во всем мире, страдающая от острого голода к концу XX в. достигла около 1 млрд. человек, эта цифра продолжает неуклонно расти. Северная Америка и Западная Европа имеют избыток сельскохозяйственной продукции, в то время как в развивающихся странах продуктивность сельского хозяйства все еще низкая.

По оценкам экспертов, мировой спрос на продовольствие возрастет к 2020 г. на 64%, в том числе  в развивающихся странах –  почти на 100%. Сегодня развитие сельского хозяйства уже не поспевает за изменением в объеме и структуре мирового спроса на продовольствие. ²¹

В 2010 г. в мире, согласно данным ООН, проживали 6,8 млрд. человек. Население  Земли продолжит увеличиваться  и, по прогнозам ООН, к 2050 г. составит от 8,1 до 10,6 млрд. человек в зависимости  от того, по какому сценарию будет развиваться демографическая ситуация. Важно отметить, что жители наименее развитых стран сегодня составляют 12% человечества. К 2050 г. это число вырастет до 18%. При этом, по данным Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО), в 2010 г. более 900 млн. человек на планете испытывали недостаток в обеспечении продовольствием, а во многих странах Центральной и Южной Африки голод продолжает угрожать более чем 30% населения.