Методологические основы институциональной экономической теории

Таблица 1.1 –  Развитие институтов по Веблену

Возникновению институтов, закрепляющих устойчивые образцы поведения в  обществе, способствует инстинкт подражания. Веблен утверждает, что людям в огромной мере свойственно стадное чувство, которое и определяет их экономическое поведение. Отсюда характерное для людей демонстративное потребление, присущее им тем больше, чем они богаче. Люди, по мнению Веблена, производят значительное количество трат просто потому, что кто-то их уже произвел. Они тратят огромные деньги на совершенно бессмысленные вещи, следуя определенному примеру, моде. Так, если бы люди среднего достатка не делали глупостей в течение своей жизни, они могли бы построить себе дом, а не жить в наемной квартире. Однако люди максимизируют не благосостояние, а собственный престиж в глазах других.

Веблен показал, что  в рыночной экономике потребители  подвергаются всевозможным видам общественного и психологического давления, вынуждающих их принимать неразумные решения, тем самым, он существенно поколебал такие базовые положения классического и неоклассического направлений в экономической науке, как убежденность в суверенитете потребителя и рациональности его поведения.

Но если определяющую роль в поведении человека играют инстинкты  и привычки, то экономика должна быть наукой эволюционной. Понять, почему люди ведут себя сейчас именно так, а не иначе, можно, лишь зная, как они вели себя ранее. Именно в этом, с точки зрения Веблена, заключается основной недостаток неоклассической теории, которая исследует текущий выбор человека без учета прошлого. А без него понять настоящее невозможно [Веблен, 1994].

Основные положения  критики Вебленом неоклассической  теории можно свести к следующему.

1) Эта теория не рассматривает характерные для поведения человека аспекты эволюционных изменений. Соответственно при анализе поведения игнорируются такие важнейшие факторы, как приобретенный социально-экономический опыт, знания и навыки.

2) Эта теория, игнорируя любые формы социального влияния на предпочтения индивидов, сводит самих индивидов к машинам, которые механически действуют по вложенным в них программам потребления в соответствии с заданной функцией полезности.

3) Эта теория представляет собой систему логических и математических выводов из стилизованных фактов, взятых из бизнеса и психологии, не всегда аккуратных, а иногда просто ошибочных. Опора на эти факты при выборе базовых предпосылок приводит к некорректным прогнозам поведения индивида.

Однако, критикуя неоклассическую  теорию, Веблен практически ничего не предлагает взамен. Подобно другим ранним институционалистам, он дает лишь философское объяснение изучаемого феномена и не выдвигает никакой модели, которая позволила бы, подставив в нее конкретные данные, предсказать динамику развития того или иного института.

Другим представителем раннего  институционализма считается Уэсли Клер Митчелл (1874–1948). Митчелл развивал идеи Т. Веблена о человеческом поведении, основанном на привычках, сформированных в определенных ограничениях (несовершенство информации и ограниченности индивидов по ее восприятию и переработке).

Он также известен как активный сторонник использования эконометрических методов в экономических исследованиях. Митчеллу принадлежит фундаментальное исследование циклов деловой активности. По Митчеллу стремление предпринимателей к максимизации прибыли лежит в основе циклического развития рыночной экономики. Ценовые сигналы, влияющие на объем производства, не всегда синхронизированы, то есть в реальной экономике действуют так называемые эффекты «опережения» или «запаздывания», например, розничных цен с оптовыми, или цен на сырье и готовую продукцию. В результате происходят изменения в реальном выпуске.

С точки зрения Митчелла, циклы связаны с динамической природой любой экономики. Они основаны не на равновесных состояниях системы, а на взаимодействии технологических сил, вызывающих изменения, и институциональных факторов, ограничивающих эти изменения и задающих стабильную социальную структуру. Увидеть эти регулярные изменения позволяет анализ стандартизированного поведения экономических агентов, которое обусловлено институтами.

Таким образом, рыночный механизм не совершенен и требуется вмешательство  государства для сглаживания  циклических колебаний деловой активности. Митчелл – один из тех экономистов, кто предсказал Великую депрессию и предлагал еще в середине 1920-х гг. усилить роль государства в экономике, в частности, путем создания общественных работ.

Имя третьего из основателей традиционного институционализма – Джон Роджерс Коммонс (1862–1945). Дж. Коммонс представлял социально-правовую разновидность институционализма. Его имя ассоциируется с документированием историко-экономической информации, работами по вопросам труда и регулирования сектора коммунальных предприятий, а также с предложенной им аналитической схемой, в которой сделан акцент на эволюцию правовых институтов разрешения конфликтов.

Также он является основателем теории соглашений (контрактов). В своей работе 1924 года «Правовые основы капитализма» Коммонс говорит о том, что из-за редкости ресурсов участники взаимодействия сталкиваются не только с задачей их распределения между конкурирующими способами использования (чем, собственно, занимается неоклассическая теория), но и с необходимостью кооперироваться друг с другом, что неизбежно приводит к конфликту интересов. Для их гармонизации или, по крайней мере, для создания возможностей кооперации необходимы коллективные действия.

По Коммонсу, коллективные действия контролируют действия индивидуальные через физические, моральные или экономические санкции. Таким образом, коллективные действия выступают в качестве ограничителей действий индивидуальных. Но их ограничительная функция – не единственная. Коллективные действия могут также расширять рамки индивидуальных действий.

Организованные формы коллективного  действия (в терминологии Коммонса, к которым относятся государство, политические партии, суды, профсоюзы, фирмы, церковь и пр., а также всевозможные правила, нормы, обычаи и законы, которые регулируют деятельность индивидов и фирм, носят название рабочих правил.

Окружающие условия постоянно  меняются, поэтому для эффективной  работы экономики модификация и  подстройка рабочих правил неизбежна. В силу этого экономика – эволюционная наука. Например, с точки зрения Коммонса, переход от феодализма к капитализму обусловлен постепенным появлением новых практик и соответственно новых рабочих правил. Формулировали правила (с учетом прошлого опыта) суды, которые решали, какие практики выгодны в новых условиях, и легализировали их. В этом смысле позиция Коммонса сходна с позицией Веблена. Однако в отличие от Веблена он не отвергает неоклассику, а лишь говорит о необходимости дополнить анализ институциональными факторами.

Работа Коммонса опирается на англосаксонскую систему права. В этой традиции право является прецедентным, и, следовательно, роль судей здесь необычайно велика – ведь от них зависит, какое правило применить и каким образом. Именно поэтому анализ Коммонса годится лишь для стран с той же системой права.

Коммонс полагал, что наиболее важными  задачами экономического исследования являются изучение влияния структуры  существующих рабочих правил на поведение  индивида и изучение механизмов эволюционной селекции правил во времени (поведение отдельных коллективов, судов, правительств). Что же касается его взглядов на будущее американского капитализма, то они были весьма оптимистичны. По его мнению, для решения накопившихся проблем было достаточно лишь незначительной корректировки и институциональных реформ в некоторых областях. Капитализм как систему Коммонс под сомнение не ставил. В этом он отличался от Веблена, который считал коренные реформы необходимыми. Во многом такую разницу в позициях можно объяснить социальным происхождением ученых: Коммонс был из семьи первопоселенцев Америки, а Веблен – сыном эмигрантов

Развитие традиционного  институционализма во второй половине ХХ века. Институционализм первой трети XIX века занимался в основном институтами развитых стран Запада (прежде всего США). С 1940–1950-х гг. круг институциональных исследований расширяется и начинает включать анализ институтов предшествующих исторических эпох и развивающихся стран.

Важную роль в становлении современного традиционного институционализма  сыграли работы австро-американского экономиста Карла Поланьи (1886–1964). В книге «Великая трансформация» (1944) самым важным его теоретическим открытием стало выделение трех типов отношений обмена: реципроктности (взаимный обмен на натуральной основе), редистрибуции (централизованной системы перераспределения) и товарообмена, лежащего в основе рыночной экономики. Поланьи указал на историческую ограниченность и искусственность рыночной системы, которая просуществовала в относительно «чистом» виде не более полувека.

К традиционному институционализму можно отнести Джона Кеннета Гэлбрейта (1908–2006.) и его теорию техноструктуры, изложенную в книгах «Новое индустриальное общество» (1967) и «Экономические теории и цели общества» (1973). Рассматривая проблему информации и ее распределения среди участников обмена, Гэлбрейт утверждает, что на современном рынке никто не обладает всей полнотой информации, знания каждого носят специализированный и частичный характер. Полнота информации достигается только с помощью объединения этих частичных знаний в рамках организации или, как ее называет Гэлбрейт, техноструктуры. Он считает, что в современных условиях именно техноструктура, а не собственники капитала обладает реальной властью в корпорациях. Целью же последней, по мнению Гэлбрейта, является не столько максимизация прибыли, сколько постоянный экономический рост, который только и обеспечивает рост должностных окладов и стабильность [Гэлбрейт, 1979].

Однако экономический рост, необходимым  условием которого является рост потребления, ведет к дальнейшему давлению на потребителей со стороны производителей. Как и Веблен, Гэлбрейт подчеркивает, что в условиях современного рыночного хозяйства власть находится не в руках потребителя, как то постулируется неоклассической теорией в положении о суверенитете потребителя, а в руках производителей, которые используют наличие психологических потребностей в целях получения прибыли. Гэлбрейт отмечает, что психологические потребности, к которым он относит потребность в чувстве личного успеха, престижа, сознания собственной привлекательности и т. д., инициируются средой и изменчивыми нравами, ими легко управлять. И потому не вызывает удивления, что в современных условиях чрезвычайно разросся аппарат внушения и убеждения, связанный с продажей товаров, в первую очередь рекламы. Гэлбрейт считает, что по средствам, которые расходуются на эту деятельность, и способностям, которые находят в ней применение, она все более соперничает с процессом производства товаров.

Не удивительно, что представители  традиционного институционализма, в первую очередь социально-психологического направления, делали вывод о том, что рыночную экономику характеризует не эффективность и целесообразность, а демонстративное расточительство, завистливое сравнение, гипертрофированный рост индивидуальных потребностей, приводящие к разбазариванию природных ресурсов и деградации природы.

В изучении институтов развивающихся  стран огромную роль сыграли работы шведского экономиста Карла Гуннара Мюрдаля (1898–1987). В своей трехтомной монографии «Азиатская драма» (1968) он резко критикует западный подход к анализу «третьего мира», когда пытаются перенести реалии развитого общества в общество развивающееся. На практике это проявляется в создании анклавной экономики – узкого сектора европеизированной промышленности, больше связанной с внешним, чем внутренним рынком. Мюрдаль без тени колебания указывал на то, что политика индустриальных держав затрудняет достижение развивающимися странами удовлетворительных темпов развития.

Выводы, к которым пришел Мюрдаль, породили пессимизм в отношении перспектив развития азиатского региона. Он стремился доказать, что только глубокие реформы в области контроля над ростом народонаселения, распределения пригодных для обработки земель, а также здравоохранения и образования могут обусловить быстрое экономическое развитие стран Юго-Восточной Азии и решение острых социальных проблем региона [Нуреев, 2005].

Развитие традицинной институциональной  школы на современном этапе связано  главным образом с деятельностью  ученых «кембриджской школы» во главе с Джеффри Ходжсоном.