Методологические основы институциональной экономической теории

Новому институциональному направлению  в экономической теории в отличие  от традиционного институционализма  удается формулировать и реализовывать  свою исследовательскую программу. Неоинституционалистами были поставлены не только вопросы об условиях и  результатах возникновения различных институтов (установлений), о влиянии систем правил (и соответствующих способов обеспечения их соблюдения) и форм экономической организации на поведение экономических агентов и размещение ресурсов, об основаниях многообразия форм организации экономической деятельности в рамках институциональной среды, но и предложены ответы на них, часть из которых была подвергнута процедуре проверки. Сигналом о признании результативности проведенных исследований стали, в частности, присуждение Нобелевской премии в области экономики Рональду Коузу в 1991 году и Дугласу Норту в 1993 году, активное использование представителями других направлений в экономической теории нового инструментария.

Подводя итоги обсуждению вопроса  о соотношении трех течений в экономической теории, можно отметить черты новой институциональной теории, которые позволяют говорить о ней как об относительно самостоятельном направлении.

Во-первых, в отличие от неоклассической для новой институциональной теории, как и для традиционного институционализма, институты имеют значение для объяснения поведения экономических агентов, а также размещения ресурсов. Вместе с тем новая институциональная теория в исследовании институтов делает акцент на аспекты, связанные с эффективностью, объясняя формирование институтов на основе модели рационального выбора. Это становится очевидным, если рассматривать предложенную Оливером Уильямсоном классификацию различных вариантов объяснения нестандартных форм контрактации. Более того, исследование дискретных институциональных альтернатив в явной форме позволяет обозначить проблемы, которые появляются в связи с возникновением и изменением институтов различных уровней. С этой точки зрения трансакционные издержки как одно из ключевых понятий новой институциональной экономической теории могут быть определены через общественно значимую оценку ресурсов, направленных на формирование, сохранение и использование институтов.

Выделенная черта нового институционального подхода позволяет указать на особенности используемых моделей. Далеко не все они являются строго оптимизационными, как это имеет место в моделях неоклассического типа. Степень отклонения от базовой модели, отражающая вместе с тем модифицированность неоклассической исследовательской программы, определяется характеристиками переменных, которые предполагается объяснить, а также уровнем анализа [Шаститко, 2002].

Во-вторых, в отличие от традиционного институционального подхода в рамках нового институционализма институты рассматриваются не столько как таковые, сколько через их влияние на решения, которые принимают экономические агенты. Институты в виде набора правил и норм не определяют всецело поведение человека (что делало бы достаточным изучение самих норм), а лишь ограничивают набор альтернатив, из которых индивид может выбирать в соответствии со своей критериальной функцией. Более того, индивид может выбирать между правилами. С этой точки зрения новый институционализм можно рассматривать как своеобразную форму синтеза различных идей в экономической теории, что позволяет снять ограничения, которыми были связаны социологические исследования, поскольку в них отсутствовала рабочая модель выбора, принятия решений. В значительной мере это было обусловлено методологическим холизмом.

В-третьих, в отличие от неоклассики институты рассматриваются не только как технологические образования (как в случае с фирмой или домашним хозяйством), но и как упорядочивающие взаимодействие между людьми структуры, что требует специального исследования процессов обработки информации, получения и использования знания, структуры стимулов и контроля в различных формах экономической организации. Вот почему неоклассическая теория фирмы получила название технологической, тогда как новая институциональная – контрактной, которая предполагает изучение внутрифирменных обменов.

В-четвертых, институциональные альтернативы сравниваются друг с другом, а не только с идеальным положением вещей, как в неоклассике (где точка отсчета для анализа рыночных структур – совершенная конкуренция), на предмет возможностей экономии на трансакционных и трансформационных издержках. Осознание проблемы, кроющейся в таком подходе, недостаточно у подавляющего большинства экономистов. В конечном счете результатом является низкая эффективность экономической политики. Лица, принимающие решения, связанные с формированием экономической политики, являются заложниками той или иной теории (даже если они сами об этом не подозревают). Поскольку доминирующим является неоклассическое направление, то указанный вывод применим в наибольшей степени именно к ней (один из вариантов такой политики на международном уровне – так называемый «Вашингтонский консенсус», ошибочность которого достаточно широко признана). В упрощенном виде механизм возникновения избыточных издержек может быть представлен следующим образом. Сначала исследователи изображают идеальную экономическую систему, затем сравнивают с ней фактическое положение вещей либо то, что кажется таковым. После этого определяют, что необходимо предпринять, чтобы достичь идеального положения вещей. Одна из важнейших и роковых абстракций в такого рода построениях – игнорирование издержек, связанных с реализацией предлагаемых изменений. В связи с этим можно сказать, что все альтернативные формы размещения ресурсов и институциональных устройств возможны. Это соответствует скорректированным представлениям об эффективности в связи с использованием понятия трансакционных издержек, поскольку они не позволяют обеспечить достижение границ возможностей максимизации благосостояния. Раз существуют препятствия, часть которых оказывается неустранимыми, то сравнение фактического размещения ресурсов в рамках той или иной формы экономической организации с Парето-оптимальным приобретает иной смысл, помогая определить не конечную точку изменений, а их направление (Парето-улучшение, соответствие критерию Калдора–Хикса). Каждая из институциональных альтернатив обладает своими особенностями, сравнительными преимуществами, которым соответствует определенная область права. Вот почему одна из ключевых характеристик новой институциональной экономической теории – анализ дискретных институциональных альтернатив.

В-пятых, более широкий подход к определению ситуации выбора в рамках нового институционального направления по сравнению с неоклассическим позволяет ослабить жесткие ограничения на метод сравнительной статики. Если в неоклассических_; моделях сравнительная статика как метод изучения экономической системы через набор равновесных состояний (при абстракции от процесса перехода от одного состояния к другому) предполагала определение значения таких показателей, как цена и количество, то в новой институциональной экономической теории таких значимых параметров оказывается существенно больше. Это позволяет объяснять последствия институциональных изменений через адаптацию экономических агентов сразу во множестве измерений. Более того, использование данного метода дает возможность в простейшей форме поставить вопрос о непредвиденных последствиях институциональных нововведений,

В-шестых, новая институциональная теория ориентирована на ослабление жестких предпосылок неоклассической теории относительно поведения человека и в то же время на унификацию экономического подхода, реализуя принцип методологического индивидуализма, что дает основание рассматривать новую институциональную теорию как обобщенный неоклассический подход. В свою очередь, рациональность поведения рассматривается как переменная величина, которая зависит от сложности ситуации выбора, ее повторяемости, имеющейся у принимающего решение индивида информации, а также степени его мотивированности.

1.4. Основные  направления неоинституциональной  теории

Следует отметить, что новый институционализм — очень широкое научное течение, которое, по мнению ряда экономистов, можно считать не отдельной теорией, а совокупностью научных доктрин.

Разнообразие сфер и объектов изучения приводит к тому, что неоинституциональная теория предстает не как стройная теоретическая система, а как  набор подходов, объединенных несколькими  ключевыми идеями (рисунок 1.2)

Рисунок 1.2 –  Классификация институциональных концепций

Основоположником нового институционализма  считают американского экономиста Рональда Гарри Коуза (р. 1910). Еще  в 1937 г. в статье «Природа фирмы» он ввел понятие трансакционных издержек – затрат на заключение соглашений (контрактов). В другой своей знаменитой статье, «Проблема социальных издержек» (1960), Коуз обратился к давней проблеме внешних эффектов (экстерналий) и сформулировал так называемую «теорему Коуза», доказывающую от противного значение трансакционных издержек для экономики. Именно от этих двух небольших статей ведут свое происхождение экономическая теория организаций и экономическая теория прав собственности.

Теория прав собственности – P. Коуз, А. Алчиян и Г. Демсец, Р. Познер, С. Пейович и Е. Фуруботн – легла в основу теории контрактов, а теория трансакционных издержек – Р. Коуз, О. Уильямсон, Д. Норт – послужила базой для теории экономической организации (теории фирмы) – М. Аоки, А. Алчиян и Г. Демсец, С. Чунг, М. Дженсен и У. Меклинг, О. Уильямсон, Ю. Фама.

Новое направление экономической теории начало быстро расти вширь и вглубь. «Новый» институционализм, как и «старый», развивался в основном американскими экономистами. Основы теории общественного выбора были заложены в трудах американского экономиста Джеймса Бьюкенена (р. 1919) – в «Расчете согласия» (1962, совместно с Г. Таллоком) и «Границах свободы» (1975).

Теория общественного выбора – Дж. Бьюкенен, Г. Таллок, М. Олсон – получила продолжение в теории бюрократии – К. Эрроу, В. Нисканен, С. Паркинсон – и экономической теории преступлений и наказаний – Г. Беккер, М. Фридмен,Дж. Стиглер, М. Олсон и др., экономической теории коррупции – Э. Крюгер;Дж. Стиглер и др., неоинституциональной концепции теневой и неформальной экономики – Э. де Сото, Э. Файг, К. Харт, Т. Шанин, Ф. Шнайдер.

В 1970-е годы появилась монография Гэри Беккера (р. 1930) «Человеческий капитал» (1964), идеи которой положили начало целому спектру неоинституциональных исследований, включая, например, экономический анализ преступности и экономику семьи

Позже, уже в 1980–1990-е гг., ведущую  роль в развитии неоинституционализма стал играть Дуглас Норт, один из основоположников новой экономической истории – Б. Густаффсон, Д. Норт, Р. Томас и др.

В российской экономической науке неоинституциональная теория получила свое развитие в работах Р. Капелюшникова, С. Кирдиной, Г. Клейнера, А. Ляско, А. Нестеренко, Р. Нуреена, А. Олейника, В. Полтеровича, А. Радыгина, О. Сухарева, В. Тамбовцева, А. Шаститко, Е. Балацкого и др.

Институциональные аспекты  теневой и неформальной экономики – в работах А. Аузана, Л. Косалса, И. Клямкина, Т. Коряги ной, П. Крючковой, А. Олейника, В. Радаева, Л. Тимофеева, К. Латова и др.

Между перечисленными направлениями  неоинституциональной теории существует много как различий, так и общих черт. Следует еще раз подчеркнуть, что неоинституциональная теория до конца еще не сложилась: нет полного согласия по поводу определений и терминологии, математические модели используются в меньшей степени, нежели в микроэкономической теории, больший акцент делается на эмпирическое тестирование (что особенно характерно при анализе процессов в переходной экономике, например при изучении теневого сектора, исследовании эффективности различных административных барьеров и т.д.).