Современные экономические проблемы

     До  тех пор пока мы не научились предотвращать  массовую безработицу, многие экономисты выражали беспокойство по поводу чрезмерного  уровня сбережения в передовых странах. Но слаборазвитая страна часто стоит  перед классической проблемой недостаточного уровня сбережения: точнее говоря, проблема заключается в недостаточном  инвестировании в производительные орудия, способные ускорить темпы  их экономического прогресса. 

     Почему  же эти страны не сберегают больше? Ответ на этот вопрос легко дать. 

     Низкие  темпы сбережения из-за бедности. Бедняки, еле поддерживающие свое существование, не делают больших сбережений. Это  причина номер один. 

     Неравенство и сбережение. Но имеются и другие факторы, усложняющие положение. Не все население слаборазвитых  стран состоит из бедняков. В самом  деле, стороннему наблюдателю контрасты  между богатыми и бедными, аристократами  и крестьянами представляются даже более резкими, чем в передовых  странах. Вы, быть может, сделаете из этого  следующий вывод: каким бы большим злом ни было неравенство в богатстве, это зло неизбежно, чтобы добиться необходимого уровня сбережения. Вы можете даже указать, что сам капитализм был в состоянии так быстро развиваться благодаря известным элементам жесткости в экономике, которые давали возможность немногим энергичным людям чрезвычайно преуспевать и направлять свои прибыли обратно на непрерывно возрастающие инвестиции. 

     Мы  признаем, что это в значительной мере верно. Но вспомните также, что (на это указывали такие крупные  ученые, как Макс Вебер, Тоуни и Зомбарт) в эпоху нашей промышленной революции возникла особая философия средних классов. Говоря упрощенно, их взгляд сводится к тому, что реформация вызвала к жизни «протестантскую этику», которая делала по-спартански упор на бережливость и накопление денег, а это привело к тому важному результату, что богачи служили эффективным орудием прогресса. Позднейшие исследования обнаружили многие недочеты в этом общем тезисе Вебера-Зомбарта-Тоуни. Итальянские города, Рейнская область, многие области Нидерландов были католическими, и все же они показывают те же темпы прогресса и развития. Если не включить многие другие группы в число «почетных протестантов», то в этом отношении нельзя установить какой-то неоспоримый закон. А в странах, где имела место реформация, как в Англии и Шотландии, некоторые утверждали, что именно церкви, особенно выдвинулись в деле развития инженерного дела, техники и торговли. 

     Не  решая этого исторического вопроса, мы должны признать, что во многих слаборазвитых  странах сохранилась старая феодальная традиция с ее презрительным отношением к торговле, промышленности и бережливости. Богачи живут хорошо. Их крупные  поместья предоставляют занятие  многочисленной прислуге. Богачи проводят много времени за границей; один статистик серьезно доказывал, что  в течение прошлого века венгерские и бразильские аристократы израсходовали  в Париже на шампанское и другие вещи столько средств, сколько хватило  бы для финансирования строительства  многих железных дорог и заводов. Или рассмотрите случай с какой-либо страной в Среднем Востоке, где  была обнаружена нефть,— для страны это значит почти то же, что родиться в сорочке. По произведенному подсчету, из 500 млн. долл., полученных вождем одного из племен в этом районе, менее 100 млн. долл. было направлено на полезное дело; остальные были израсходованы на «кадиллаки» с устройством для кондиционирования воздуха, на содержание гарема, строительство дворцов и создание золотого сокровища. 

     Специалисты по фискальным вопросам,— независимо от того, согласны они или нет  с доводом, что общество должно преднамеренно  благоприятствовать неравенству в  интересах более быстрого прогресса, — указывают, что в слаборазвитых  странах обычно уже существуют «регрессивные» системы налогообложения2, основанные в первую очередь на акцизных сборах. 

     Структура инвестиций. Существует еще одна проблема. Сбережение и инвестиции в этих странах  не только количественно незначительны; столь же серьезным является тот  факт, что качественная структура  инвестиций часто порочна с точки  зрения национального развития. Так, очень большая часть ограниченных сбережений Индии уходит на создание сокровищ из золота и драгоценностей, которые легально или нелегально ввозятся в страну и на которые  расходуется дефицитная иностранная  валюта. Многие слаборазвитые страны, как: Бразилия или Чили, страдают от хронической инфляции. Отсюда естественная тенденция населения вкладывать средства в недвижимость и накапливать  товаро-материальные запасы. Когда вы можете, накапливая товары, получать на ваши деньги прибыль в 20%, то зачем затруднять себя из-за нескольких дополнительных проблематичных процентов, вкладывая эти деньги в промышленность? Поэтому не менее 55% инвестиций в Бразилии в 1947 г. было направлено в строительство. И наблюдателям бросается в глаза тот факт, что во многих самых бедных районах мира роскошные жилые дома растут как грибы, тогда как промышленность чахнет из-за недостатка нового оборудования. Еще один способ расточения ограниченных сбережений в слаборазвитой стране заключается в часто встречающейся тенденции богатых слоев накапливать свои сбережения за границей — легальными или нелегальными путями. Это делает сбережения недоступными для использования нацией в целях ее внутреннего развития. 

     Стремление  сравняться с состоятельными иностранцами. Имеется еще одна причина,  затрудняющая сбережение в современных бедных странах. Даже если вы установите, что  они теперь не намного беднее, чем  была Англия в лучшую пору ее Промышленной революции, вы все же не можете ожидать, что они сравняются с Англией  по темпам сбережения. Потому что англичане  в то время, как бы бедны они  ни были, все же были самым богатым  народом в мире. Все мы знаем, что  у нас имеется сильная потребность  «не отставать от Джонсов», подражать  уровню жизни состоятельных соседей. Народам слаборазвитых стран  в настоящее время постоянно  демонстрируют удобства жизни в  передовых странах: они смотрят  наши фильмы и журналы; они встречаются  с нашими туристами; их студенты, возвращаясь  на родину, приносят об этом добрую весть. Не удивительно поэтому, что они  расходуют значительный процент  своих доходов, пытаясь насладиться  немногими из тех вещей, которыми мы пользуемся в изобилии. 

     Это к тому же верно не только в отношении  частного сектора. В своей правительственной  политике нации, едва только выходящие  из стадии феодализма, решительно отказываются пройти такую стадию капиталистического развития, как laissez faire. Они видят проводимые в передовых странах программы социального обеспечения и стремятся сравняться с ними в этом; то же самое касается законодательства о минимуме заработной платы, об охране труда и максимальной продолжительности рабочего дня, профсоюзного движения и т. д. Один делегат ООН грубо охарактеризовал суть деаа следующими словами: «Мы получаем доходы подростков, но у нас аппетиты взрослых мужчин. Независимо от того, можем ли мы позволить себе социальное законодательство передовых стран или нет, мы должны настаивать на том, чтобы ввести значительную часть его у нас». Все это, разумеется, тоже способствует большой активности правительства, которая хотя и невелика по сравнению с передовыми странами (мы видели, что последние выделяют около 25% своего национального продукта на правительственные расходы, тогда как в слаборазвитых странах эти расходы составляют часто около 10%), однако велика по сравнению с тем периодом в истории передовых стран, когда они проходили процесс развития. И помимо правительственных расходов, правительственные постановления во многих этих странах ставят препятствия на пути предпринимателей: например, высокая минимальная заработная плата и высокий уровень пенсионного обеспечения в Италии могут оказаться причиной того, что многие рабочие останутся без всякой работы, в то время как они могли бы хоть в небольшой степени способствовать увеличению национального продукта. 

     Капитал из-за границы. Если имеется столько  факторов, препятствующих капиталообразованию, финансируемому из внутренних средств страны, то почему бы не прибегать в большей степени к внешним источникам? В конце концов, разве Англия не направляла в XIX в. крупные инвестиции в США, Австралию и Латинскую Америку? Разве Франция не вкладывала до 1914 г. крупные капиталы в царской России? А Германия разве не имела крупных инвестиций в Восточной Европе? Разве экономическая теория не учит нас, что богатая страна, исчерпавшая все свои возможности высокодоходных внутренних инвестиций, может извлечь выгоду сама и принести пользу бедной стране, если она направит свои инвестиции в не эксплуатируемые еще объекты, приносящие высокий доход? 

     Действительно, до 1914 г. экономическое развитие происходило  таким естественным образом. Англия в эпоху своего расцвета сберегала  около 15% национального дохода и  инвестировала за границей не менее  половины этих сбережений. Если бы США  в настоящее время сравнялись с этим, то американские займы и  частные инвестиции должны были бы составлять почти 60 млрд. долл. ежегодно, или в несколько раз больше, чем все программы федерального правительства по плану Маршалла и помощи другим странам, займы Экспортно-импортного банка, Международного банка и всех прочих! 

     Мы, современные люди, по ряду причин не можем многого ожидать от иностранных  инвестиций. В конце концов, была ли система, существовавшая до первой мировой войны, результатом случайного стечения исторических обстоятельств? Так, займы, предоставляемые Европой  Новому свету, как правило, сочетались с переселением европейцев в те же самые новые страны: англичане  переселялись, так сказать, вместе со своими деньгами в свои африканские  колонии, в Канаду, Австралию и  другие доминионы. Заметьте, что в  странах, импортирующих капитал, господствовала та же система законов и обычаев, что и в странах, инвестирующих  капитал. 

     Вспомните также, что довоенный мир был  невероятно космополитичен. Вы могли путешествовать повсюду без паспорта. Вы могли свободно переселяться из одной страны в другую. Вы могли рассчитывать на низкие пошлины и отсутствие импортных и экспортных квот- Вы знали, что благодаря международному золотому стандарту вы можете по своей прихоти переводить капитал из одного места в другое. Вы знали, что ваша собственность, находящаяся за границей, не подвергается опасности быть конфискованной правительством: в те времена лишь немногим приходило в голову ставить под сомнение неприкосновенность частной собственности, а те националистически настроенные страны, которые поднимали эти вопросы, легко было запугать, послав крейсеры для маневров у их берегов. И, наконец, во многих отсталых странах можно было купить — буквально купить — диктаторские правительства и подкупом побудить их предоставить иностранцам на чрезвычайно выгодных условиях долгосрочные горнорудные и другие концессии. 

     Это похоже на рай для инвесторов, не так ли? Разумеется, если вы внимательнее присмотритесь к историческим фактам, то найдете, что дела фактически обстояли совсем не так блестяще: иностранные  инвестиции часто не окупались из-за недостаточной коммерческой загруженности  железных дорог, проведенных через  степи Северной Америки и в  других местах. Народы в странах, импортирующих  капитал, судя по историческим данным, тоже, по-видимому, не слишком были довольны этим раем для инвесторов. Но система  эта была действенной. И когда  мы оглядываемся теперь на прошлое, нам  часто кажется, что эта система  доставляла взаимные выгоды как передовым, так и отсталым районам. 

     Теперь  все это отошло в далекое прошлое. Довоенный мир исчез навсегда. Никогда еще национализм не был  таким сильным, как в настоящее  время. Никогда заемщик и заимодавец не имели такого единства взглядов: слаборазвитые страны не хотят продавать  иностранцам долгосрочных прав на развитие своих стран, как бы выгодна ни была предлагаемая за это цена; развитые страны согласны, что было бы опрометчиво  придерживаться прежней системы  беззаботной покупки облигаций  и акций у отсталых стран. 

     Это не значит, что мы должны исключить  возможность крупных инвестиций иностранного капитала. Но чтобы быть реалистичными, мы должны изыскивать новые  механизмы для их осуществления. Это часто будет связано с  соглашениями между правительствами  или с различного рода правительственными гарантиями частных капиталовложений. При осуществлении заграничных  инвестиций надо будет всегда принимать  во внимание растущую волну национализма. 

     ТЕХНИЧЕСКИЕ ИЗМЕНЕНИЯ И НОВШЕСТВА 

     Кроме основных факторов — населения, естественных ресурсов и капиталообразования, имеется еще существенно важный четвертый фактор — техника. Здесь мы можем перейти на умеренно оптимистический тон. В этой области слаборазвитые страны обладают одним возможным преимуществом. Несомненно, что они «испытывают чувство одиночества и испуга в мире, который создан не ими». Но именно поэтому они могут надеяться извлечь пользу, заимствуя более передовую технику развитых наций. 

     Заимствование техники. Новым странам не надо готовить еще не родившихся Ньютонов, для  того чтобы открыть закон притяжения: они могут прочитать об этом законе в книгах. Им не надо проделывать  длительный извилистый путь промышленной революции: в любом каталоге машин  они находят чудеса, которые и  не снились великим изобретателям  прошлого.