Сырьевой фактор в развитии страны,нефтяной фактор РФ

  Не  ставя под сомнения зависимость  современной экономики России от конъюнктуры на мировом рынке нефти и роль и значение ценового фактора в развитии нефтяной отрасли, следует, все же, признать, что этот фактор является лишь одним из многих, и преувеличивать его значение никак нельзя.

  Благоприятная ценовая конъюнктура внешних рынков в сочетании с позитивными внутренними факторами развития экономики создали определенную иллюзию того, что основные проблемы нефтяного комплекса России уже решены и можно рассчитывать на дальнейшее его поступательное развитие.

  Нефтяная  отрасль России в основном работает на зарубежные рынки. По итогам 2002-2004 гг. на внешние рынки уходит, включая  нефтепродукты, 73-75% всей добытой в  стране нефти. Отметим, что еще в 1995 г. этот показатель составлял 49%, так  же как и в 1990 г., с той лишь разницей, что в 1990 г. из 266 млн. т жидкого топлива, вывезенного из России, 154 млн. т поступило в другие республики единого государства — Советского Союза и экспортом не являлось. Таким образом, во второй половине 90-х гг. (а точнее — в 1997-1998 гг.) в отрасли произошел качественный перелом: каждые 2 т нефти из 3 т добытых (а позже и больше) стали предназначаться для внешних потребностей. Следует также подчеркнуть, что подобная пропорция, согласно Энергетической стратегии России, практически сохраняется и на весь период до 2020 г.

  Нефтяной  комплекс страны стоит на пороге больших  и серьезных перемен. В частности, проведенный нами анализ свидетельствует, что перспективы развития нефтяного  комплекса в ближайшее время  будут определяться решением таких основных проблем, как недропользование и развитие ресурсной базы отрасли; структура комплекса и демонополизация: инвестиции и новые проекты. Именно от степени решения этих проблем (а не от уровня мировых цен на нефть, которые могут способствовать или препятствовать этому!), по большому счету, будет зависеть будущее всего нефтяного комплекса страны.

  Какие мировые цены на нефть более благоприятны для нашего экономического развития: высокие или низкие? При всей кажущейся  очевидности первого ответа — да, высокие, поскольку у нас основные валютные доходы, вообще доходы от экспорта, это — доходы от нефти, такой ответ далеко не однозначен. Основной минус — высокие цены на нефть консервируют структуру экономики в том виде, в котором она есть сейчас. Они создают иллюзию экономического благополучия. И наоборот, низкие цены являются определенного рода стимулятором совершенствования структуры экономики, ее реформирования и преобразования. Динамика мировых цен на нефть, которая была в конце 1998-2000 гг., показала, что после дефолта и низких цен идет активизация экономики. И наоборот, как только в страну идет обильный долларовый поток, так стимулы развития ослабляются. Однако это скорее не ответ, а качественная экспертная оценка, и в ее обоснование необходимы серьезные исследования.

  Между тем, по нашему твердому убеждению, ответ  необходимо найти как можно скорее, ответ аргументированный и убедительный, и не только для правящей элиты, но и всего общества, которое только и может, в конечном счете, эту  элиту подвигнуть (заставить, принудить) соответственно изменить экономический курс страны.

  Нефть для России — средство формирования современной высокоэффективной  диверсифицированной экономики  или орудие дальнейшего закабаления  страны, закрепления за нею статуса  «великого сырьевого придатка» развитых государств? Однозначного ответа на этот вопрос у авторов также нет.

  10 Естественно, что по-другому не  могло и быть. Иначе это была  бы не Энергетическая стратегия,  а Государственная долгосрочная  экономическая стратегия, которую государство как не имело, так и не имеет.

  Конечно, хотелось бы, чтобы с помощью нефтяной отрасли, всего топливно-энергетического  комплекса страна успешно преодолела социально-экономический кризис, вызванный  непродуманным и неподготовленным переходом к рыночным началам, чтобы средства, которые дает ТЭК, преобразовали всю структуру экономики страны и обеспечили ее уверенный поступательный рост. Пока же у государства как не было, так и нет внятной долгосрочной экономической политики. Энергетическая стратегия (в редакции 1995 г. и в редакциях 2000 и 2003 г.) хотя и содержит определенные общеэкономические положения, но направлена главным образом на решение задач производства энергоресурсов. Даже вопросы использования топлива и энергии в ней скорее ставятся, чем решаются10.

  Позиция авторов состоит в том, что  ТЭК России и ее нефтяная отрасль  пока еще имеют потенциал как  для того, чтобы генерировать платежеспособный спрос на машины, оборудование и  материалы для своего развития, так  и для генерации финансовых потоков, в том числе рентного характера, в целях их переориентации на развитие отраслей обрабатывающей промышленности и наукоемких производств.

  А может ли в принципе нефтяная отрасль, ориентированная на экспорт, обеспечить долговременный и устойчивый экономический рост? И здесь не надо торопиться с ответом, хотя о богатстве Саудовской Аравии или Арабских Эмиратов, об уровне жизни их населения ходят легенды.

  Проанализируем  основные экономические и энергетические показатели ведущих странэкспортеров нефти и нефтепродуктов и ряда развивающихся стран-импортеров нефти и других энергоресурсов за достаточно длительный — 30-летний — период: с 1971 по 2000 г. (табл. 2 и 3).

  Причем, мы взяли для анализа такие  развивающиеся страны, которые не только традиционно импортируют нефть, нефтепродукты и природный газ, но и имеют значительную зависимость от такого импорта. Например, Сингапур и Гонконг в 2000 г. импортировали все потребляемые энергоносители. Зависимость от импорта Тайваня, Израиля и Республики Корея составила от 97 до 87%, Турции — 66%, Филиппин — 51%. В рассматриваемую группу стран мы включили также Таиланд и Бразилию, зависимость которых от импорта энергоносителей хотя и несколько ниже (45 и 24% соответственно), но также постоянна. Причем, ни одна из этих стран, кроме Бразилии, своей добычи нефти не имеет.

  11 Отметим, что точность расчета  душевого ВВП, рассчитанного с  учетом паритета покупательной  способности национальной валюты, достаточно ограниченна. Однако  если речь идет о тенденциях, о соотношениях без претензии на большую точность приводимых данных, этот показатель имеет свои неоспоримые преимущества, позволяя сопоставить страны с совершенно различными условиями.

  Итак, первое, что бросается в глаза, — это, в общем-то, достаточно средний  во всех странах-экспортерах нефти уровень производства ВВП на душу населения (даже по паритету покупательной способности — ВВП ППС11). В Саудовской Аравии, Кувейте и Объединенных Арабских Эмиратах этот показатель составлял в 2000 г., соответственно, всего 10.46, 14.83 и 18.24 тыс. долл. США, что существенно ниже промышленно развитых стран, и даже в таких еще совсем недавно слаборазвитых государствах, как Израиль, Тайвань, Сингапур или Гонконг. Единственное исключение — Катар, где нетто-объем экспорта нефти и сжиженного природного газа превышает 44.7 млн. т н.э, объем ВВП ППС на душу населения в том же 2000 г. составил 26.05 тыс. долл., что вполне сопоставимо с уровнем этого показателя в таких странах, как Дания, Канада и Швеция.

  Что же касается таких традиционных экспортеров  нефти, как Иран, Венесуэла, Ливия и Алжир, то объем ВВП ППС на душу населения здесь составляет 5.56-4.98 тыс. долл., что ниже, чем по миру в целом (6.93 тыс. долл.). Даже в Мексике, которая входит в число стран ОЭСР и имеет многоотраслевую развитую экономику, объем ВВП ППС на душу населения в разы меньше, чем, скажем, в Израиле, Тайване, Сингапуре и Гонконге.

  Кстати, даже Норвегия, славящаяся очень высоким  уровнем жизни, которая так же является одним из основных в мире экспортеров углеводородов (в 2000 г. — 156 млн. т нефти и 50.5 млрд. м3 природного газа на 4.5 млн. чел. населения), имеет душевой ВВП ППС меньше, чем вообще не имеющая национальных ресурсов, кроме торфа, Ирландия или полностью импортирующая жидкое топливо Исландия (соответственно 26.3 тыс. долл.) против 27.65 и 26.86 тыс. долл.

  Второе. Экспорт нефти не только не обеспечил  в большинстве основных стран-экспортеров  роста душевого производства ВВП  ППС до уровня развитых стран или  так называемых «азиатских тигров», но и не смог даже сохранить его  на том уровне, который имелся у них 30 лет назад. В самом деле, в Саудовской Аравии он снизился на 13.4%, в Нигерии — на 15, в Венесуэле — на 22.5, а ОАЭ — на 31%, в Ливии — в 3.5 раза, в Ираке — в 5.3 раза.

  Третье. В некогда отсталых, не имеющих  собственных ресурсов нефти странах экономический рост в рассматриваемый период времени был в десятки раз более интенсивным, чем в ведущих мировых экспортерах нефти. Так, в Израиле, Таиланде и Гонконге производство ВВП ППС на душу населения увеличилось в 3.6-3.8 раза, в Корее и Сингапуре — в 4.6-4.7 раза, на Тайване — в 5.9 раза. И только на Филиппинах, в Бразилии и Турции производство ВВП ППС на душу населения за 30 лет увеличилось примерно так же, как в Алжире или Мексике.

  Таким образом, экономическая история  однозначно свидетельствует, что нефтяная отрасль, ориентированная на экспорт, в принципе не может обеспечить долговременный и устойчивый экономический рост.

  Да, нефть — мощный двигатель экономики, но только в том случае, если эта  нефть потребляется, а не вывозится  и продается. И для России производство ВВП ППС на душу населения, в которой в 2000 г. составило 7.63 тыс. долл. (больше, чем в Ливии, Венесуэле или Иране, но меньше, чем в Мексике или Саудовской Аравии), решить задачу удвоения ВВП к 2010 г. на путях наращивания экспортного потенциала углеводородов нельзя в принципе.

Этим выводом  можно, пожалуй, и завершить рассмотрение экономических аспектов глобализации и возможностей нефтяной отрасли, поскольку  он дает однозначный ответ на многие рассмотренные выше вопросы. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     2.2. Перспективы экономического  развития России  как нефтедобывающей  страны 

     Глобализация  мировых энергетических рынков является закономерным этапом их эволюционного  развития. Как было показано3, рынки  энергоресурсов, будучи вначале однопродуктовыми и локальными, эволюционировали со временем в сторону региональных и мировых рынков отдельных энергоресурсов (например, нефти) и региональных рынков энерготоваров или энергетических рынков (например, европейский рынок электроэнергии и газа).

     Конечной  целью развития энергетических рынков является формирование глобального  энергетического пространства с  едиными правилами «игры». И кто  эти правила установит, тому легче  будет и «играть». Поэтому уже  сейчас, за многие годы до того, как такое пространство будет сформировано, идет борьба за будущие ключевые позиции на нем4.

     В настоящее время ведущие позиции  на мировых рынках энергоресурсов, а основным из них пока является нефтяной, занимает ряд стран: и производителей — экспортеров жидкого топлива, и потребителей — импортеров. Соединенные Штаты Америки и Россия находятся в противоположных частях мирового нефтяного «поля». США — крупнейший в мире потребитель нефти (29%) и такими они останутся до 2030 г. (около 1.2 млрд. т в год или около 21%). При этом больше половины потребляемой нефти США импортируют (к 2030 г. доля импорта увеличится до 60-65%).

     Россия  по добыче нефти вновь вышла на первое место в мире, причем 3/4 добываемой в стране нефти (с учетом нефтепродуктов) экспортируется. К 2020 г. в соответствии с Энергетической стратегией, утвержденной Правительством РФ, добычу нефти в стране намечается довести до 450-520 млн. т/год, а экспорт — до 280-355 млн. т/год.

     Руководство США самым тщательным образом  отслеживает энергетическую ситуацию. Каждый президент (начиная с 1970-х гг.) принимает Энергетическую стратегию (или доктрину) на предстоящие 15-20 лет, в которой энергетическая безопасность входит в число высших приоритетов государства. Ведется четкая координация (через Государственный департамент) действий и усилий государства и компаний за пределами США.

     Понимая уязвимость экономики страны от нефти, особенно, от ее импорта, руководство  США принимает упреждающие меры по обеспечению национальной энергетической безопасности, к числу этих мер относятся и события вокруг Ирака.

     В России формирование долгосрочной энергетической политики ведется с начала 90-х  гг. прошлого века. Еще в 1992 г. Правительство  РФ одобрило основные положения Концепции  энергетической политики в новых  экономических условиях. В 1995 г. Указом Президента России были утверждены «Основные направления энергетической политики Российской Федерации на период до 2010 года», а постановлением Правительства РФ — Основные положения Энергетической стратегии на тот же период. В 2000 г. Правительством РФ были одобрены Основные положения Энергетической стратегии России на период до 2020 года, а в августе 2003 г. — и сама Энергетическая стратегия.