Специфические признаки метафорической художественной картины мира А. и Б. Стругацких на материале романа «Трудно быть богом»

Мы обращаем внимание на те смысловые единицы, которые соотносимы с существующими в настоящем  времени наивными представлениями  говорящих (мы отдаем себе отчет в  некоторой относительности, огрублении этих сведений, так как наивная  картина мира не дифференцирует представления  верующих разных конфессий и атеистов).

В «Симфонии на Новый и  Ветхий Завет» указывается, что слово  Бог в Ветхом и Новом Завете употребляется около 650 раз. Наиболее важные предикаты: Бог выше человека, Бог благой и милосердный, Бог  могуществен, Бог велик, Бог судия  праведный, Бог нам прибежище  и сила, Бог заступник, Бог твердыня сердца моего, Бог спасение мое, Бог  есть дух, Бог истинен, Бог нелицеприятен, Бог есть свет, Бог есть любовь, Бог  верен, Бог не неправеден, Бог есть огонь поядающий, Бог великий, Бог  Всевышний, Бог вечный, Бог древний, Бог крепкий, Бог на небесах, Бог  небесный, Бог Саваоф, Бог сильный, Бог святой, Бог живой (цитируется по [Сергеева 2002: 35]). Бог-Отец являет высший разум и волю вселенной, высшую мудрость. Бог-Сын в образе Христа мотивирует материальное существование человека во имя высоких целей, достойное  божественной мудрости. Бог-Дух Святой утверждает одухотворенность всех дел  Христа [Алексеева 2001].

Основы православия и  соответствующее видение мира излагает в своей работе протоиерей Серафим  Слободской [Слободской 2006]. В этой работе тайна Пресвятой Троицы объясняется  через слова Святого Кирилла  так: «Видите на небе блестящий круг (солнце), от которого рождается свет и исходит тепло? Бог Отец, как  солнечный круг, без начала и конца. От Него вечно рождается Сын Божий, как от солнца — свет; и, как от солнца вместе со светлыми лучами идет и тепло, исходит Дух Святой. Каждый различает отдельно и круг солнечный, и свет, и тепло, но это не три  солнца, а одно солнце на небе. Так  и Святая Троица: в Ней три Лица, а Бог Единый и Нераздельный», интересно, что Бог сравнивается с солнцем и светом, что находит  отражение и в наивной картине  мира.

Кроме троичности, и триипостасности  Бога, Серафим Слободской приводит следующие «свойства Божии»: Бог  — бестелесный и невидимый  Дух; Бог есть свет и нет в Нем  никакой тьмы, и живет Он в неприступном свете; Бог вечный, Он вне времени; Бог Неизменяемый; Бог Всемогущий, Бог Творец, Создатель; Бог Вездесущий, Всеведущий; Бог Всеблагий, Премилостивый, Отец Небесный, только Бог любит нас всех и любит так, как никто из людей; Всеправедный, Всеправосудный, в высшей степени справедливый; Вседовольный, только один Бог все имеет и ни в чем не нуждается, а наоборот Сам все дает; Всеблаженный, Бог имеет в самом себе наивысшую радость, или, как мы говорим, наивысшее счастье; Вседержитель, Владыка и Царь, потому что Он Своей всемогущей волей все, сотворенное Им, содержит в Своей силе и власти, над всем владычествует и царствует и всем управляет; Промыслитель, Бог обо всем заботится, обо всем имеет попечение [Слободской 2006: 4-10].

2.3. Концепт «Бог»  в религиозно-философском дискурсе 

Первым представителем религиозной  философии в России был П. Я. Чаадаев, но расцвет философской религиозной  мысли приходится на первую четверть XX века и связан с именами В. Соловьева, С. Булгакова, П. Флоренского, Н. Трубецкого, представителей школы всеединства.

Мы обращаемся к монографии Е. В. Сергеевой с целью выявить  в этой философско-религиозной парадигме  признаки, соотносимые с наивной  картиной мира.

АСП концепта Бог в философском  дискурсе В. Соловьева составляют лексемы безусловное, всеединое, абсолютное, познаваемое, источник бытия, любовь, благо [Сергеева 2002: 53], при этом ядерные семы в семантической структуре слова Бог: абсолют и идея [там же: 45].

Можно сказать, что концепт  «Бог» в религиозно-философском  дискурсе в основном совпадает с  ортодоксальным пониманием этого концепта: бог — это источник жизни, творец, основными предикатами бога являются любовь, всемогущество, власть, свобода, имманентность и трансцендентность  миру.

Главной особенностью русской  религиозной философии стал антропоцентризм, исключительная занятость темой  о человеке. Содержание концептов  «Бог» и «Человек» раскрывается в их взаимоотнесенности и взаимодействии [Сергеева 2002: 101]. Ассоциативно-семантические  поля концептов «Бог» и «Человек», в отличие от общеязыковой картины  мира, в религиозно-философском дискурсе пересекаются в большей степени: можно выделить лексемы, общие для  этих полей или сближающие их: вочеловечить, обожить, личность, безусловное, абсолютное, существо, субъект, дух, свобода, любовь, добро, разум, разумный, тайна, всеединый, мощь, религия, истина [там же: 108]. Подчеркивается, с одной стороны, близость человека и бога, а с другой — их отторженность, антиномичность человека. Главная задача человека, цель его существования — обожение, воссоединение с богом через преодоление отторжения от бога, своей греховности, и через человека воссоединиться с богом должно все живое, причем, несмотря на важность нравственного закона и главенство разума, человек свободен в своем выборе. Таким образом, роль человека — центральная в мироздании, из тварного и природного в ортодоксально-религиозном православном мировоззрении в философской школе всеединства появляется человекобог [Сергеева 2002].

2.4. Религиозная  лексика в лексикографической  традиции. Концепт «Бог» в аксиологической  парадигме социума 

По замечанию Е. Ю. Булыгиной  и Т. А. Трипольской [Булыгина, Трипольская 2007], толковые словари, с одной стороны, отражает динамические процессы (включает или исключает из словника языковые единицы), а, с другой стороны, активно  участвует в формировании КМ носителей  языка с помощью собственно лексикографических приемов (толкования, системы помет, подбора идеологически корректного  иллюстративного материала).

Историческую перспективу  лексикографирования лексемы бог во всей полноте (от словаря В. И. Даля до «Словаря православной церковной культуры» Г. Н. Скляревской) прослеживает Ю. Н. Михайлова [Михайлова 2003].

Толкование в словаре  В. И. Даля со всей полнотой отражает исконное, многовековое мироощущение русского человека, которое проявляется в признании  Бога как некой Высшей сущности, которая управляет миром.

Судьба концепта «Бог»  ярко отражена в словарях Д. Н. Ушакова (19351940) и С. И. Ожегова (1953). Данные словари  были изданы в эпоху господства коммунистической идеологии, при которой места  для религиозного сознания не предусматривалось, а инакомыслие, в том числе  религиозное, преследовалось.

А. Игнатов в связи с  этим делает очень интересное замечание: «Все основные элементы того комплекса, который мы называем словом „христианство“, находят себе соответствия в коммунизме. У коммунистов есть своя эсхатология, представления о царствии небесном (коммунистическое провозвестие о грядущем бесклассовом гармоничном обществе), своя дихотомия добра и зла (пролетариат и буржуазия), свои великие пророки и апостолы (Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин), свои святые и мученики (пламенные революционеры), свои святыни (Смольный, Кремль), свои обряды и молитвы (партийные съезды, годовщины великих событий, лозунги), своя церковь (партия) с соответствующей церковной иерархией (ЦК)» [Игнатов 2001: 27]. В этот период уместно говорить не о борьбе безбожия с религией, не о вытеснении православия атеизмом, а о борьбе двух религий — христианской и коммунистической.

Словари советского периода  намеренно дистанцировались от глубинного содержания концепта, размывали это  содержание за счет введения в толкование идеологических и атеистических  добавок. Это выражается в исключении конкретизаторов, уточняющих православный аспект понимания толкуемого объекта, отсутствии иллюстративного материала  из Библии, Евангелия, из трудов религиозных  философов, художественно-литературных текстов. В словари послесталинского времени, несмотря на отсутствие идеологических добавок и атеистических приращений, включаются контексты, способствующие процессу деконцептуализации. Задача словарей советского времени — убедить  читателя словаря в том, что религиозная  картина мира в своем центре содержит квазиконцепт, связанный с нереальным денотатом. [Михайлова 2003: 189].

Сопоставительный анализ словарей середины и конца XX в. позволяет говорить о том, что современные лексикографические издания, серьезно переосмыслившие принципы описания религиозной лексики, отражают ее семантическую актуализацию (выдвижение на первый план религиозного значения в структуре полисеманта, восстановление в семантической структуре слова религиозного значения и др.) и ресемантизацию (снятие идеологических коннотаций за счет введения нейтрального комментирующего компонента в словарную статью, устранение помет (устар.) и др.) [Булыгина, Трипольская 2007].

Современное общество характеризуется  идеологической неупорядоченностью. С  крушением коммунистической идеологии  в нашем обществе образовался  духовный вакуум, заполнение которого становится насущной социальной потребностью. Сегодня можно говорить о возвращении  религиозной идеологии, вытесненной  из мировоззренческого советского пространства идеологией коммунистической. Снятие запрета на религиозную лексику  позволило объективно изучать этот лексический пласт. В последнее  время активизировались лингвистические  исследования религиозной лексики, начинают выходить специализированные словари, отражающие данную область  культуры. Один из первых лексикографических опытов — «Словарь православной церковной  культуры» Г. Н. Скляревской (2000). Иллюстративный материал извлекается из текстов  религиозных философов (П. Флоренского, Б. Вышеславцева); священнослужителей (архиепископа Иоанна Шаховского, прот. Ал. Шмемана и др.). Слово Бог в этом словаре впервые в современной лексикографической практике помещается в органичную для него контекстную среду, способствующую реализации содержательного потенциала концепта и пишется с заглавной буквы.

Такое состояние религиозной  лексики в толковых словарях свидетельствует  о современном менталитете социума, о «мешанине» христианских, языческих  и атеистических представлений  — вот портрет читателя А. и  Б. Стругацких (с учетом поправки на время).

Концепт «Бог» непосредственно  связан с аксиологической шкалой социума, что задает соответствующее  понятие грех. «Концепт „Грех“ выражает специфически религиозное понимание  вины перед Богом. Считается, что  вина лежит на всем роде человеческом вследствие согрешения прародителей Адама  и Евы. Это суждение опирается  на тексты Священного писания, учения религиозных философов и отцов  церкви», — пишет Н. О. Козина [Козина 2001]. Проводя исследование на материале русских паремий исследователь отмечает следующее.

Тексты русских паремий  свидетельствуют о том, что народному  сознанию близка авторитарная этическая  система. Следующие представления, выраженные в русских паремиях, убеждают в этом:

1) абсолютная безгрешность Бога, как высшей власти и силы, его непричастность к злу: Один Бог без греха. Един Бог безгрешен;

2) онтологическая греховность каждого человека. Все — потомки грешного Адама, несущие на себе тяжесть его греха: Все Адамовы дети. Рожденные во плоти причастны к греху;

3) только покаянием, признанием над собой власти Божьей можно искупить вину перед Господом: Не лекарь спасает, а Бог. Одно спасенье: пост да молитва.

Однако вместе с чертами  авторитарной этики в русской  народной культуре обнаруживаются черты  гуманистической этики. Для нее  характерно, что законодателем и  исполнителем норм является сам человек. Сторонники этики полагают, что врожденной вины у человека нет, а рождается  он чистым и непорочным. Причины  грехов — собственная слабость, неумение противостоять соблазнам, леность человека. О чертах гуманистической  этики в русской культуре говорит  материал русских пословиц:

1) право и возможность выбора между добром и злом есть у каждого, жизненный путь может выбирать человек: Не поддавайся черту, так ему и власти нет над тобой. Грешному путь вначале широк, да после тесен;

2) грешит человек по собственной слабости и неразумности. Его грешение — его вина, он — первопричина своих грехов: Грех сладок — человек падок. Ангел помогает, а бес подстрекает;

3) наказание дается человеку за его собственные грехи, за неумение вести себя иначе: Чья душа во грехе, та и в ответе. Все на свете по грехам нашим дается.

Паремический материал свидетельствует, что в русском народном сознании парадоксальным образом переплетаются  обе этические системы. Народ  верит в силу и достоинство  человека, но вместе с тем убежден  в человеческой слабости и бессилии. Языковые данные подтверждают правоту  слов Н. А. Бердяева: «Для русских характерно совмещение и сочетание антиномичных, полярно противоположных начал».

2.5 Концепт «Бог»  в наивной языковой картине  мира 

Обратимся теперь непосредственно  к наивной языковой картине мира. Л. Г. Гынгазова пишет о наивной  религиозной картине мира диалекто-носителя. Автор идет вслед за Ю. Д. Апресяном, который отмечал, что в наивной  картине мира можно выделить «наивную астрономию», «наивную географию» и  т. д. [Апресян 1995]. «Представляется, что эту область знания можно обозначить как „наивная религия“, которая противопоставлена теологии как системе религиозного теоретического знания о Боге, его сущности, действиях, признаках и т. д.», — пишет Л. Г. Гынгазова.

Лексика диалектоносителя, маркирующая религиозные реалии, отношения и действия, может быть представлена в виде следующих тематических объединений [Гынгазова 2005]:

1. Наименования Бога: Бог; Господь; Христос, Исус Христос, Спаситель.

2. Религиозные персоналии: Богородица, Архангел, Святитель, святой.

3. Локусы: рай, ад, царствие небесное, этот свет, тот свет.

4. Библейские мотивы: страсть божья, от старого потопа, воскреснуть.

5. Нарушение религиозно-нравственных предписаний: грех, грешно, грешный.

6. Демонологемы: чёрт, сатана.

7. Языческие персоналии: сусед, дедушка-суседушка, домовой.

8. Словесная магия: ворожба, привораживать, ворожейка, колдовать, колдун, заговор.

9. Слова клятвы: Святая икона!; Истинный Бог!; божиться.

10. Иная вера: старая вера, старовер, кержак, баптистка.

11. Человек по отношению к вере: набожный, богомол, богомольный.

12. Церковь, ее служители, атрибуты, предметы культа: церьковь, Божий храм, батюшка, купель, обедня, исповедовать, молебен, молитва, икона.

13. Обряд, ритуал, их атрибуты: хрестить, венчаться, отпеть, сорок дён, поминки, пост, скоромный, блины, красить яйца.