Материальная и духовная культура калмыцкого этноса

Зая-пандита был очень  популярен среди калмыков, личность его сыграла большую роль как в калмыцкой культуре в целом, так и в истории калмыцкого буддизма, в частности. Подвижническая деятельность Нейджи-тойна и Зая-пандиты способствовала тому, что оба имели титул «хутухта», что означало перерожденца высокого ранга (согласно учению тибетского буддизма, после ухода из этой жизни великий деятель может перерождаться в новом теле).

К началу откочевки ойратов (калмыков) в пределы Российского  государства они уже были знакомы  с буддизмом. Конечно, вопрос о распространении этой религии среди широких масс решен еще не был. Как известно, в Монголии этот процесс длился более ста лет. И хотя на съезде монгольских и ойратских феодалов в 1640 г. В присутствии представителей духовенства были выработаны меры борьбы с приверженцами шаманизма, последний сохранялся в определенной мере до начала XX в., а отдельные его проявления можно наблюдать и в наши дни.

История религии любого народа – это часть его общей  истории. Поэтому основные этапы  истории калмыцкого буддизма совпадают с этапами этнической и политической истории калмыков. Это два больших этапа в дореволюционной истории (начало XVII в. – 1771г. и 1771-1917гг.) и период с 1917 г. по настоящее время.

XVII век. Распространение  буддизма сопутствовало и способствовало сложению калмыцкого этноса. После откочевки на запад сформировалось Калмыцкое ханство. Идеологией укрепившегося феодального строя и стало учение новой религии. В истории самой религии это этап борьбы с шаманизмом и становления церковной организации и культурной системы.

Начало XVIII в. – 1771г. –  период наибольшего расцвета Калмыцкого ханства, усиления связей с «идеологическим  патроном» - Тибетом. Для калмыцкого буддизма это время наибольшей подверженности внешним влияниям, самых тесных контактов с остальным буддийским миром.

1771г. – первая половина XIX в. 1771г. –трагический в истории  калмыцкого народа. Большая часть  его – около 30 тысяч кибиток,  возглавляемая ханом Убаши, откочевала  в направлении Джунгарии. В  волжском регионе осталось 12 тысяч кибиток. После 1771г. и ликвидации ханства сформировалась новая система управления. В церковной организации этот период отмечен быстрым ростом числа монастырей и духовенства.

Вторая половина XIX в. В этот период наблюдается, с одной  стороны, четкое функционирование церкви в рамках разработанных царским правительством правовых «границ», с другой стороны – в противовес ограничениям происходят внутренние изменения в структуре церкви. Именно в это время выделяется институт хурульных учеников, появляются внештатные хурулы.

В начале XX в. усиливаются  связи с остальным буддийским миром: с Бурятией, а через нее  – с Монголией. Сначала нелегально, а затем официально строятся новые  хурулы. Усилению связей с буддийским миром сопутствовало явление обновленчества, внешними признаками которого явилась деятельность Багши-ламы донских калмыков М.Борианжинова и , который призывал вернуться к очищенным формам буддизма и подвергал критике существующие нравы калмыцкого духовенства.

В 20-30-е годы этого столетия характеризовалась дальнейшими тенденциями к обновленчеству. Но в те же годы начались репрессии против духовенства, закрывались и разрушались хурулы. К началу Великой Отечественной войны практически все хурулы были закрыты, духовные лица выселены или же принуждены к сложению сана. В 1943г. в самый разгар войны 28 декабря безосновательно объявленные поголовно врагами народа калмыки были выселены из мест постоянного проживания, а Калмыцкая АССР ликвидирована. Положение религии во время выселения еще более усугубилось. И в Сибири продолжались гонения на бывших духовных лиц. При дисперсном расселении обращение к ним верующих стало невозможным. Предметы культа каждая семья по возможности увезла с собой, но основная часть храмовых вещей безвозвратна погибла. И, наконец, самое главное – совершенно прекратилась подготовка каких-либо кадров духовенства, а значит, появилась реальная угроза прерывания преемственных традиций.

После восстановления автономии  и возвращения калмыков на родину вопрос о возрождении религии  не вставал. Неоднократные попытки верующих добиться открытия храма не имели успеха. Но в республике сформировались неофициальные центры сбора верующих – в местах проживания бывших духовных лиц.

С 1988г. начался новый  этап истории калмыцкого буддизма ( регистрация первой буддийской общины верующих в г.Элисте). готовится строительство общереспубликанского центра – Элистинского хурула, а также возведение малых храмов на местах. Буддийские общины, образованные почти во всех крупных поселках, вошли в Объединение буддистов Калмыкии. Построенный недавно ослепительной красоты и величия в столице республики самый большой хурул в Европе является центром буддизма в Калмыкии. Новый этап характеризуется стремлением к соединению национального и религиозного факторов: религия является в настоящий момент одним из ключевых моментов национального самосознания.

 

2.2. Национальные праздники

 

Традиционным праздником Нового считается  в настоящее время Зул. Согласно буддийской традиции Зул отмечают 25 числа месяца коровы (быка). Название самого праздника происходит от обычая зажигать лампады.  В каждой семье делали «зул» - лампадки из теста на каждого члена семьи, и отец семейства относил их в хурул, где ставил на жертвенный столик. Сохранился обычай и в доме ставить две лампадки. Одна делалась в форме лодочки, в ней было несколько фитилей – соответственно количеству членов семьи, причем каждый фитиль имел разное количество составляющих травинок – их было столько, сколько лет человеку, плюс еще несколько. Вторая лампадка - обычной формы, фитиль в ней состоял из девяти травинок. Число девять у калмыков считалось счастливым, умножение чего либо на девять символизировало богатство. Вторая лампадка ставилась для всех домочадцев. Обрядовые действия включали праздничное вкушение пищи: варили молочный чай, баранину, угощали гостей. Произносили традиционное приветствие: «День сегодняшний пусть будет благословенным и принесет прибыль». Зажигание множества лампад – характерный элемент празднования Зула в буддийских монастырях. К концу догорания лампадок каждый старался взять кусочек теста для последующего вкушения. Во время праздника Зул калмыки передавали в хурулы пищу для поминания умерших родственников. По окончании главных обрядов в хурулах и кибитках могло быть устроено жертвоприношение огню в честь Нового года. В день Зула калмыки прибавляют себе год возраста.

Таким образом, празднование Нового года – Зул – это почитание  солнцу, приуроченное к зимнему солнцестоянию, культ огня, обряд очищения огнем, почитание предков, культ природы.

Самый торжественный и важный праздник калмыков – Цаган сар (Белый месяц). Главное содержание праздника – встреча весны, начало времени перекочевок на новые пастбища. Большим грехом считалось оставаться после праздника на прежнем месте дольше семи-восьми дней. Цаган сар начинался первого числа первого весеннего месяца (дракона) и длился весь месяц, но главные события происходили в первые семь-восемь дней.

К тожествам готовились заранее, резали впрок скот, развешивали  на веревке новые наряды, перетряхивали  всю одежду, варили мясо –баранину, говядину или конину. Важным моментом праздника было приготовление национального мучного блюда – борцоков, их готовили из сдобного пресного теста и жарили в кипящем жире. Из них готовили наборы для подношения – первой порции бурханам и подарочные – для вручения родным во время праздничных визитов. Форма борцоков имела символическое, подчас глубокое значение. Так, борцоки «хуц», вылепленные в виде фигурки барана, означали пожелание большого приплода этого вида скота и отражали в какой-то степени древний обряд жертвоприношения животными, т.е. заменяли реальную жертву ее изображением. Но самым обязательным было изготовление борцоков в виде солнца – это крупные цельная лепешка с защипами по краям или с четырьмя отверстиями в центре.

Ранним утром в день праздника совершали обряд «зулг оргх»: переступив порог кибитки, хозяин дома кропил вокруг первой чашкой свежесваренного чая. Это своеобразное подношение предкам.

Хождение в гости  – непременная деталь праздника. Существовали определенные нормы: очередность визитов, характер подарков зависели от положения человека.

Перед наступлением первого  дня праздника в храме всю  ночь шла служба, посвященная богам-защитникам веры с целью умилостивить их. Главное  событие происходило обычно на рассвете, при огромном стечении народа. С юго-восточной стороны от хурульной кибитки ставили жертвенный стол и совершалась молитва, по окончании которой все возвращались в храм для вкушения освященной пищи. После чего священнослужители благославляли мирян, касаясь их плеч лентой «оркимджи», произносили: «Благополучно вышли из зимы!».

В праздновании Цаган сара царил  дух единства, доброжелательности, атмосфера общности людей.

         

 

 

 

 

 

2.3. Семья в XVII-XIX веках.

 

В монголо-ойратских законах уделено достаточное внимание регулированию семейных отношений. В первой половине XVII в. у калмыков существовало многоженство, но моногамная семья занимала ведущие позиции. И.А.Житецкий, обрисовывая структуру и хозяйственно-бытовую организацию хотонов в 80-х годах XIX в., намечает пять их типов. Первый тип хотонов целиком строился на родственном принципе. В таком хотоне могли проживать и проживали несколько поколений родственников по прямой и боковой линиям. Вновь образованная путем брака семья – кибитка сразу же входила в состав хотона отца мужа и была лишь отдельной бытовой единицей. В хотоне второго типа, состоящем из группы неродственных семей, прослеживались следы родственного принципа. По одному из обычаев посторонняя семья принималась в состав хотона лишь после того, как глава этой новой кибитки давл согласие подчиняться обычаям принимающих. Остальные три  вида хотонов: духовенства, зайсангов и нойонов с семьями служителей; семья состоятельного человека и его работники; хотоны при рыбных промыслах, соляных озерах. В конце XIX в. у калмыков существовали две формы семьи: большая неразделенная и малая, причем первая теряла свои позиции. Разумеется, малая семья поддерживала отношения различного характера с семьями родственников, особенно близких, живших по тем или иным причинам в других хотонах. Но главным, определяющим в данном случае, является то обстоятельство, что она представляла собой отдельный хозяйственно-бытовой организм. И.В.Бентковский в своих сообщениях писал, что «…отец с женатыми сыновьями никогда не живет в одной кибитке, как бы беден он не был. Каждый женатый сын имеет отдельную кибитку, в которую он первый раз входит в день свадьбы». Взрослой дочери отец также старался дать отдельную кибитку, где она жила до замужества с меньшими сестрами или даже с подругами из бедных семей. Вся семья, как бы она велика ни была, питалась из одного котла в родительской кибитке. В семье поддерживалось безусловное повиновение и полное уважение к отцу. Родительская кибитка, место сбора всей семьи по различным поводам, называлась «большой кибиткой» и ставилась всегда посредине хотона, а от нее в обе стороны полукругом ставились кибитки остальной семьи. Все они довольствовались пищею из родительского котла, а в собственных кибитках не имели съестных припасов, ни очага, жены сыновей занимались работой в большой кибитке, а  мать семейства освобождалась от всех трудов по хозяйству, которое переходило в главное заведывание старшей снохи.

 

 

 

 

 

 

2.3.1. Культура общения в семье

 

Традиции любого этноса включают в  себя как непременную составную часть культуру общения людей друг с другом. Ядром традиционно-бытовой культуры является этикет. Практически вся жизнь семьи во всех ее проявлениях с момента ее появления и на протяжении ее существования это сплошная цепь этикетных ситуаций, где каждый член семьи, родственники, гости, случайные знакомые – все вписаны в традиционные стандарты культуры общения. Большинство традиционных норм общения сформировались еще в древние времена и до сих пор многие из них продолжают играть важную социальную роль. Тем не менее, в каждой культуре есть свои законы, свои нормы и правила поведения.

Одной из главной в  культуре общения является традиция калмыцкого гостеприимства. Всякий человек  может найти у калмыков самый  радушный прием независимо от того, знаком он с хозяином или нет. Гость, по обычаям калмыков, должен быть напоен, накормлен и принят наилучшим образом. Для гостя ничего не жалеют, дают ему самой лучшее, иногда даже последнее. Считалось позором для хозяина кибитки, если с гостем во время пребывания у него случится какое-нибудь несчастье. Приближающийся к кибитке гость, чтобы показать свои мирные намерения, должен объехать ее по солнцу, т.е. подъехать с правой стороны. По правилам степного гостеприимства только что вошедшему гостю не задавали вопросов: кто он, откуда и куда направляется. Как только он займет свое место, хозяйка кибитки берет у гостя его курительную трубку, набивает табаком и, раскурив, возвращает хозяину.

Существует неписаный  свод правил поведения человека в  гостях: когда в кибитку входил гость младше хозяина, он останавливался у порога и дождавшись приглашения хозяина, гость садился; этикет не позволяет хозяину лежать при разговоре и прощании; при разговоре младшие не называют старших по имени.

В кибитке нельзя было сидеть вытянув ноги в сторону алтаря, перешагивать через очаг, выливать остатки чая, пищи в огонь очага, плевать, лить воду в огонь. Нельзя было хлопать в ладоши: у калмыков считается, что когда человек произносит проклятие, то для этого чтобы оно достигло цели, бьют в ладоши. Нельзя разговаривать, стоя на пороге, подавать что-либо через порог, сидеть на нем. Нельзя отдавать молочные продукты после заката солнца. Нельзя было выходить из кибитки, вынося что-либо через плечо, так можно унести счастье хозяев.

Позы, в которых разрешалось сидеть в кибитке, тоже были частью культуры общения. Мужчины садились, скрестив ноги, а женщины садились положив одну ногу под себя, а другую – согнув в колене и выставив перед собой.

У калмыков существовал  целый комплекс запретов, который пронизывал жизнь кочевников. Нельзя стучать по деревянным сегментам кибитки, считалось, что это может навлечь беду на хозяев дома. При сборке кибитки нельзя было ронять дымоход –харачи – это могло привести к поломке, а это было страшно для калмыков, потому что считалось, что в нем располагается все счастье семьи. Нельзя вытряхивать вещи и выносить мусор после наступления сумерек – вместе с ними можно вытряхнуть счастье. После захода солнца кибитку не оставляли пустой. так же нельзя на ночь оставлять пустой и постель: пустой постелью могла завладеть нечистая сила и нанести вред здоровью отсутствующего. Не каждый можно было кочевать. Дни месяца делились на счастливые и несчастливые. Полагали, что в плохие дни имелся большой риск встретиться с нечистой силой. 

Существовал и семейно-брачный этикет – правила поведения замужней женщины в семейном кругу и обществе. Молодой запрещалось видеться со свекром и старшей родней мужа; запрещалось произносить имена не только живых, но даже давно умерших старших родственников со стороны мужа; женщины не должны были входить в кибитку без шапки и обуви. Так как жене или невестке нельзя было произносить имена мужа и его родственников, то запрет вынуждал заменять имена различными словами, т.е. в обиходной речи женщин существовала своеобразная разговорная форма. Считалось предосудительным говорить с близкими, знакомыми о жене, тем более хвалить ее, по этому поводу в народе бытовала пословица: «Хороший мужчина – коня хвалит, плохой мужчина – жену хвалит». 

Старшим по возрасту оказывали максимальное внимание и почет. Этикет не позволял раньше старшего входить в кибитку, садиться при разговоре старших, перебивать их разговор. Ежедневная семейная трапеза никаких особенных правил не предусматривала, кроме одного – сделать подношение бурханам. Первый утренний чай в специальной пиале ставили перед алтарем. Это касалось всей пищи – от чая до мяса.

Голова считалась наиболее «уважаемой» и даже священной  частью тела: не всякий имел право дотронуться  до нее. Прикосновение же к голове дворянина или священнослужителя-гелюнга считалось величайшим святотатством.         

С возрождением буддизма в конце 80-х годов XX в.становится заметным религиозный элемент (обращение  в хурул для наречения именем, чтение молитв, составление гороскопа младенца), отсутствовавший в советское время. Выполнение определенных магических действий, соблюдение дородовых и послеродовых запретов в современных условиях обусловлено целым рядом факторов как религиозного, так и историко-культурного, этнопсихологического и этносоциального характера.

 

2.3.2. Свадебная обрядность

 

Традиционная калмыцкая свадьба  – это сложный комплекс различных  обычаев и обрядов, вобравших  в себя мировоззренческие, социальные, правовые нормы и эстетические представления  калмыков. В традиционном свадебном цикле у калмыков выделяются три основных этапа: предсвадебный, свадьба, послесвадебный.

Предсвадебный этап включал  в себя смотрины невесты, сговор (две  поездки), сватовство, смотрины жениха, кройку и шитье постельных принадлежностей и одежды.

Решающую роль в выборе невесты  принадлежала родителям жениха и  его близким родственникам по отцовской линии. У калмыков существовал  строгий запрет на брак с родственницами по отцовской линии до 7-9 колена. Чаще выбирали невест из отдаленных хотонов или другой субэтнической группы. Предпочтение отдавалось родственницам по линии матери. Такой брак даже поощрялся и считался наиболее желательным и прочным. Брачный возраст невесты составлял 14-16 лет. Если девушка долго не выходила замуж, то подвергалась общественному порицанию и осуждению.