Материальная и духовная культура калмыцкого этноса

В свадебной обрядности калмыков сватовству предшествовал  предварительный сговор. До начала XX в. этот процесс занимал довольно продолжительный период и состоял  из нескольких поездок родных жениха к родным невесты. Они не предавались широкой огласке на случай, если одна из сторон решит расторгнуть сговор, при котором ни одна из сторон не несла никаких материальных потерь. Если же расторжение сговора происходило после сватовства, то отказавшая сторона должна была возместить все потраченные средства пострадавшей стороне.

Сватовство проводилось примерно через месяц, во время третьего визита родных жениха, и носило название «три бортхи». Число сватов могло достигать 9 человек (обязательно нечетное количество). В набор привозимых с собой продуктов входили три бортхи водки, связки борцоков, сладости для детей, туша свежезабитого барана вместе с овчиной. Сваренная голова привезенного барана вместе с другой пищей подносилась в качестве жертвоприношения родовым божествам в доме отца невесты. Особую обрядовую символику имели предметы, привозимые сватами: белый платок с завязанными в него серебряными монетами и клей. Белый платок символизировал чистоту помыслов, клей означал неразрывность брачного союза, а серебряные монеты – символ богатства, счастья, долголетия. Обряд сватовства у калмыков обязательно включал в себя обмен подарками. Состоятельные семьи в качестве подарка родителям невесты привозили дорогие шубы и приводили коня. В малообеспеченных семьях ограничивалось дарением наплечной одежды, платков, поясов и т.п. Прибывших со стороны жениха гостей, в свою очередь, должна одарить сторона невесты. Между сватовством и проведением основных свадебных церемоний нередко проходило несколько лет, и для обеих семей это связано с большой хозяйственной подготовкой.

В структуре традиционной свадебной обрядности калмыков четвертый  визит носил название смотрины жениха. На смотрины приезжал сам жених с  большой группой родственников  и друзей численностью до 30 человек. Они привозили спиртное в обязательных четырех кожаных сосудах бортх, кумыс, сладости, чай, сваренное мясо нескольких баранов. Главное содержание обрядовых действий – знакомство жениха с родными невесты.

Одним из заключительных этапов подготовки сторон к свадьбе  были кройка и шитье постельных принадлежностей и одежды. Эти обрядовые действия совершаются во время пятого визита родных жениха к невесте.

Свадьба – переломный момент в жизни каждого человека. Несомненно, что в первую очередь  она имела социализирующее значение. По бытовавшему у калмыков мнению, человек только после свадьбы становится человеком. Близкие родственники обеих сторон оказывали посильную финансовую и материальную помощь в сборе необходимых средств для проведения основных свадебных церемоний. Традиционная калмыцкая свадьба состояла из следующих обрядов: выезд свадебного поезда со стороны жениха, встреча гостей родными невесты, обряды проводов и увоза невесты, встреча свадебного поезда стороной жениха, поклонение невесты и обряды вхождения в новую семью.

Для проведения основных свадебных церемоний сторона  жениха определяла благоприятный день и оповещала родных невесты. У  калмыков за невестой ездил сам жених  в сопровождении большого количества друзей, мужчин-родственников по отцовской  линии, двух замужних женщин.

По традиции свадебный  поезд не подъезжает сразу к дому невесты. Сначала они получали разрешение от родственников невесты. Для этой цели отправляли в дом невесты  специального вестового, верхом на лошади. С собой он вез угощения в виде молочного продукта, водки, сладостей и масла. Затем родные невесты разрешали въезд свадебного поезда жениха.

Свадебное пиршество  продолжалось до утра. Калмыцкая свадьба  – не только шумное пиршество с  обильным угощением, танцами и песнями, но и своеобразное состязание между двумя родами: в мастерстве исполнения песен и танцев, в умении использовать в дискуссиях образцы устного народного творчества. Суть свадебной игры – противоборство двух роднящихся сторон, желание каждой стороны показать остроту ума, находчивость, умение вести полемику, стремление показать свое превосходство.

Точное время увоза  невесты указывал монах-астролог, который  присутствовал на пиру. Увозили невесту  обычно на рассвете. По знаку астролога  один из родственников жениха пробирался к невесте и касался ее рукой, что служило началом обряда увоза невесты и отделения от родного сообщества. Прощание невесты сопровождалось протяжными песнями в пределах дома. По традиции она угощала своих родных, поднося им напитки с песнями, в которых выражалась скорбь по утраченной девичьей свободе, любовь к родителям, печаль по поводу разлуки с родным домом, подругами. Прощание сопровождалось плачем невесты. Считалось, что чем горше будут рыдания, тем благополучнее будет ее новая жизнь.

Жениха и невесту  со свитой встречали его представители на большом расстоянии от дома. Одного из возвращающихся домой высылали в качестве вестового в хотон жениха. Участники свадебного поезда и представители встречались на некотором расстоянии от хотона жениха, где совершали возлияние духам – хозяевам местности и угощались сами. Невеста должна была въехать в хотон жениха верхом на лошади. Прибыв на место, сразу начинали собирать кибитку молодых. 

Во второй половине дня  исполнялся обряд принятия невесты  в род мужа. Перед обрядом бракосочетания происходило поклонение невесты новым родственникам, родителям мужа и семейному очагу. Невеста совершала на пороге троекратные поклоны солнцу как источнику света, тепла, жизни; большой берцовой кости овцы – просила о даровании ей сына; семейному очагу как символу семьи; духам предков; отцу и матери мужа.

До заката солнца проводили  обряд бракосочетания, который совершал священнослужитель в кибитке  родителей жениха. Молодым вручали  обрядовую берцовую кость: жених  держал ее левой рукой, а невеста  правой. После слушания молитв, молодые совершали троекратные поклоны на пороге и у семейного алтаря. Завернув в ткань берцовую кость, символ брачного союза, помещали за изображения божеств и хранили там постоянно. Перед брачной ночью производилась смена одежды и прически у невесты. Заменив одежду, заплетали две косы, на которые надевали чехлы для кос из черного атласа, бархата или сатина. На конце чехлов прикрепляли серебряные подвески в виде стрелы.

Свадебное гуляние у  калмыков длилось до трех суток. По окончании свадьбы родные невесты уезжали домой, одаренные подарками. Обряды принятия в род мужа завершались на следующий день после свадьбы. Утром невестка шла в кибитку родителей жениха варить первый свой чай в семье мужа, на который собирались самые близкие родственники.

К числу послесвадебных обрядов относятся посещение  родных невесты и ее приезд к родителям, завершавшие свадебный цикл.  Родители невесты посещали ее примерно через месяц после свадьбы. Мать невесты давала ей последние наставления  как вести себя в семье мужа, делала подарки. Очередная встреча происходила примерно через год, когда молодая приезжала домой погостить. Обычно это происходило после рождения первенца. Молодую женщину сопровождали два-три близких родственника мужа. У калмыков по качеству и количеству подарков после посещения родных судили о состоятельности всего рода новобрачной. Этим объясняются богатые подарки, в число которых входили отары овец в несколько тысяч голов или десяток лошадей.

За последнее столетие структура свадебной обрядности претерпела значительные изменения, вызванные переходом от кочевого образа жизни к оседлому, иноэтничным окружением, периодом депортации калмыков в Сибирь и т.д. Из структуры калмыцкой свадьбы полностью исчезли многие этапы. Современная калмыцкая свадьба состоит из следующих этапов: знакомство, сватовство, свадьба, приезд родных невесты к родственникам жениха после свадьбы, знакомство новобрачных с родственниками обеих сторон. В настоящее время в основном свадебная церемония проводится за один день. Практика дарения наплечной одежды частично утрачена. При проведении обрядов на стороне невесты символически шьют новую подушку, что, вероятно, заменило собой бытовавший в прошлом ритуал шитья постельных принадлежностей молодым. Символические черты имеет и ритуал битья родных жениха при выносе приданого невесты. Прежде чем войти в дом жениха, невеста совершает поклоны на пороге. Вместо войлочной подстилки используют специально привезенный небольшой матрас. Сохраняется практика подношения родовым божествам, подношения сакральных цветовых маркеров. В наше время сложился своеобразный ритуал: после бракосочетания молодые в сопровождении родных обходят (объезжают) главные достопримечательности города. В число таких мест входит:  скульптура Будды Шакьямуни, Пагода Семи дней в центре города, главный хурульный комплекс, а также памятник жертвам депортации «Исход и возвращение». Городское население активно практикует проведение свадебного вечера совместно двумя семьями, что диктуется экономическими причинами. Накануне брачной ночи невесте символически делят волосы на две половины, хотя с современными короткими прическами это сделать бывает сложно. По желанию родителей мужа по традиции невесте символически дают новое имя. 

 

       

 

               

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение 

 

Калмыки – монголоязычный народ, и  это обусловило общность их культуры с культурой бурят и монголов. Генетическое родство, контакты, сходный  характер хозяйства определили общность традиционных представлений, верований, обрядов, культов. Но уже на самых ранних этапах западные монголы – ойраты – являлись самостоятельным объединением племен с характерными для них особенностями культуры. Дальнейшая история ойратов и калмыков, их уход с исконных мест кочевий, изолированность от монголоязычного и буддийского мира, контакты с новыми соседями в приволжских степях, формирование различных этнотерриториальных групп внутри калмыцкого народа обусловили своеобразие буддизма в Калмыкии, специфическими чертами которого являются:

- определенный консерватизм, сочетающийся с возникающими в смлу ряда причин нововведениями;

- возможное на раннем  этапе сосуществование традиций  двух тибетских буддийских школ: Сакьяпа и Гелугпа, но официально  признаваема была только Гелугпа  – в сфере вероучения действовали ее канонические установки;

- прямые связи с  Тибетом в XVII – первой половине XVIII в.;

- полный контроль со  стороны царской администрации  в XIX – начале XX в. за состоянием  дел буддийской калмыцкой церкви;

- деление хурулов на  большие и малые, произведенное искусственным путем;

- ограниченная структура  должностной иерархии хурулов; 

- наличие у хурулов  крепостных – шабинеров; 

-отсутствие института  перерожденчества.

Самостоятельностью обладала календарная обрядность калмыков, обусловленная хозяйственно-культурным укладом жизни их предков – ойратов, сочетавших скотоводство с земледелием, в отличие от монголов и бурят, чья традиционная обрядность – чисто скотоводческая.

В собственно храмовой обрядности калмыцких хурулов отмечается терпимость к нововведениям: это и введение новых дат службы, заимствование обрядов у других буддийских народов, установление собственно калмыцких канонов.

Исследователями отмечалась и такая специфическая черта, как утрата культа «ова» родовых  признаков: на курганах «ова» калмыки поклонялись не конкретным родовым покровителям, а общенациональному покровителю Цаган аав.

Обряды жизненного цикла  также обладают чертами, отличающими  калмыцкую ритуальность от традиций родственных народов – буддистов.

Все эти специфические черты калмыцкого буддизма формировались в течение долгого времени. Истоки их уходят вглубь, к периоду сложения сначала ойратского, а затем калмыцкого народа.

Ничто не остается постоянным. Традиции всегда оспариваются, появляются новые. Эти две тенденции переплетены и взаимосвязаны. На наших глазах исконно калмыцкие традиции претерпевают изменения, входят в нашу жизнь в обновленном виде. Пример тому – вновь открытый хурул, где обрядность переживает такое видоизменение. Пока храмовая обрядность не только ведется на тибетском языке, но и не отличается от монгольской и бурятской. Многое зависит от новых кадров буддийского монашества, от их связей с последними носителями традиций. Верится, что со временем продолжится дело, начатое Зая-пандитой, и буддийские тексты как некогда прозвучат на подлинно калмыцком языке.

Но как ни обстояли дела с обновлением обрядности, старое – это наше наследие. И не растерять  его, помнить о нем – наша задача, так как это часть этнической, духовной культуры ойратов и калмыков.

     

                

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список использованной литературы

 

1. Авляев Г. О., Происхождение калмыцкого народа, Элиста, Калмыцкое книжное издательство, 2002г.
2. Бакаева Э. Б., Буддизм в Калмыкии, Элиста, Калмыцкое книжное издательство, 1994г.
3. Бакаева Э. Б., Жуковская Н.Л., Калмыки, Москва, Наука, 2010г.
4. Катушов К. Л., Навеки вместе, Элиста, Калмыцкое книжное издательство, 1989г.
5. Митиров А. Г., Истоки, Элиста, Калмыцкое книжное издательство, 2002г.
6. Ользеева С. А., Калмыцкие народные традиции, Элиста, «Джангар», 2007г.
7. Эрдниев У. Э., Калмыки,Элиста, Калмыцкое книжное издательство, 1985г.
8. Статья: Правительство России утвердило оргкомитет по празднованию юбилея – газета «Известия Калмыкии» от 10.02.2006г.