После того, как конфуцианство стало  официальной идеологией империи, его  идеи оказали сильнейшее влияние  на формирование всей ее политической системы. Сильнее всего это проявилось в системе экзаменов, главном  способе формирования чиновничьего корпуса государства. Экзаменующийся (а им, теоретически, мог быть практически любой человек) должен был во время экзамена продемонстрировать свое знание конфуцианской классики и умение применять ее принципы при решении современных политических проблем. Эта система благополучно просуществовала в Китае до 1905 г., когда она была заменена европейской общеобразовательной системой.

     В настоящее время конфуцианство  остается живой интеллектуальной и  духовной традицией. XX-й век дал  несколько крупных мыслителей, развивавших  конфуцианство в новых исторических условиях. Это Фэн Юлань, Лян Шумин, и Сюн Шили. Их наследие (последний  из этой плеяды, Фэн Юлань, умер в 1990г.) сейчас пристально изучается и в  КНР, и на Тайване, и среди членов китайской диаспоры за пределами  Китая. Несмотря на краткий период очернения  и преследовании конфуцианства  в КНР в годы «культурной революции», интерес к нему быстро возродился. В настоящее время в Китае  выходят многочисленные исследования по истории конфуцианства, издаются классические конфуцианские тексты, существует общество Конфуция и фонд Конфуция.

     В Европе интерес к конфуцианству  возник в XVII в. благодаря миссионерской деятельности иезуитов. Конфуцианские идеи, переосмысленные в духе философии Просвещения, оказали влияние на Вольтера и его теорию «просвещенного абсолютизма», а китайская экзаменационная система повлияла на формирование практики проведения экзаменов в Европе.

     Вместе  с даосизмом и буддизмом конфуцианство  сформировало все существенные особенности  и важнейшие характеристики китайской  культуры – одной из древнейших культур человечества.

Даосская  доктрина о бессмертии.

     В учении даосизма понятие пути — Дао — является центральным. Цель мышления, по даосизму, есть слияние человека с природой, так как он является ее частью.

     Дао — это понятие, при помощи которого возможно дать универсальный, всеобъемлющий ответ на вопрос о происхождении и способе существования всего сущего. Оно в принципе безымянно, везде проявляется, так как оно есть источник вещей, но не является самостоятельной субстанцией, или сущностью. Само Дао не имеет источников, начала, является корнем всего без собственной энергетической деятельности.

     Дао не определяет смысл вещей. Согласно Дао, мир находится в спонтанном, непредопределенном движении. Дао есть тождественность, одинаковость, предполагающая все остальное, а именно: Дао не зависит от времени, как полоса возникновения, развития и гибели Вселенной, но есть фундаментальное и универсальное единство мира. Как понятие, выражающее сущее, Дао существует постоянно, везде и во всем, и, прежде всего, для него характерно бездействие.

     Все в мире находится в пути, в движении и изменении, все непостоянно и конечно. Это возможно благодаря принципам инь и ян, которые находятся в диалектическом единстве в каждом явлении и процессе и являются причиной их изменений и движения. Под их влиянием происходит развитие всех вещей.

     Провозглашается онтологический принцип одинаковости, когда человек как часть природы, из которой он вышел, должен удержать это единство с природой. Речь здесь идет о согласии с миром, на котором основывается душевное спокойствие человека. Действия общества, порожденные цивилизацией, ведут к противоречию человека и мира, к дисгармонии.

     Соблюдение  «меры вещей» является для человека главной жизненной задачей. Недеяние или, скорее, деятельность без нарушения  этой меры, является не поощрением к разрушающей пассивности, но объяснением сообщества человека и мира на единой основе, которой является Дао. Отход в сторону, отстранение характеризуют поведение мудреца. Постижение мира сопровождается тишиной, в которой понимающий муж овладевает миром.

     Проблема  человека всегда волновала умы мыслителей и философов. Ее решение в том  или ином виде всегда имело огромное значение для общества.

     В даосизме человек воспринимается как микрокосм, и является вечной субстанцией. Со смертью физического тела дух растворяется в мировой «пневме». Бессмертие достигается путем слияния с Дао (основой всего сущего на Земле и во Вселенной) как с источником жизни с помощью религиозного созерцания, дыхательных и физических упражнений, сексуальной гигиены, алхимии и других пунктов развитой даосской системы саморазвития.

     Человек рассматривается даосами как обиталище многочисленных духов, скопление божественных сил. Причем такой системе телесных духов соответствовала иерархия духов небесных. Духи на небе ведут счет добрым и плохим делам человека и определяют срок его жизни.

Представления о жизни и смерти

     Концепция об «уравнивании вещей» широко представлена в «Чжуан-цзы». Она оказалась весьма важной для последующей истории  даосизма, прежде всего из-за своей  связи с проблемой жизни и  смерти. На жизнь ранние даосы смотрели как на сон души - прекрасной, радужной бабочки, до времени заключенной в серую куколку тела; на смерть - как на великое пробуждение.

           Отражением истинного  мира, который существует вне и  независимо от заблуждающегося разума, является эмпирическая реальность, а  также постоянно наблюдаемые  в ней метаморфозы. Эти изменения  есть лишь отражение единства многообразий, сосуществующих как единство в истинной реальности. Таким образом, если в  «Чжуан-цзы» говорится, что человек  после смерти станет лапкой насекомого или печенью мыши, то это следует  понимать как некую постоянную, основой  которой является нерасчлененная, целостная  и единая реальность. В ней каждое - во всем и вся - в каждом, и, следовательно, человек здесь и теперь неким  образом уже является и лапкой насекомого, и печенью мыши.

           Можно заключить, что  человеческая жизнь представлялась ранним даосам всего лишь как одна из стадий эволюции духа, который принимает в ней грубые формы. Смерть же мыслилась ничем иным как превращением. Вместе с человеком это превращение совершает и Дао. Идея такого превращения весьма ярко представлена в «Оде черепу» ханьского астронома и литератора Чжан Хэна (77-139 гг.). В своем произведении поэт обращается к костям давно умершего Чжуан-цзы и получает такой ответ:

     Центральная проблематика религиозной доктрины даосизма – учению о бессмертии. Учение об обретении бессмертия стало главенствующей целью даосизма в силу отсутствия в древнекитайской религии сколько-нибудь развитого учения о бессмертии души. Вместе с тем, древнейшие представления о загробном существовании при всей их зачаточности и неопределённости отразились в некоторой мере в даосизме, став одновременно и идейной почвой, на которой формировалась даосская доктрина, и тем, от чего даосизм отталкивался. Двойственность даосизма как национальной религии Китая заключалась в том, что, с одной стороны, он был тесно связан с архаичными верованиями, а с другой – отталкивался от них, отказываясь признавать эти верования и представления в их непосредственности и подвергнув их содержание тщательной переработке. В связи с этим следует отметить, что аморфные и расплывчатые представления, если не о бессмертии, то, по крайней мере, о выживании души после смерти тела, существовавшие в древности и сохранившиеся в народных верованиях, не только никогда не становились объектом философской критике, но и активно опровергались авторами философских трактатов. Уже в силу этого даосизм, выделившийся из тотальности архаической религиозности, не только не пошел по пути развития этих представлений, но и наоборот, противопоставил им свою доктрину бессмертия человека как целостного психосоматического органического единства. В то же время, и эта специфически даосская доктрина имела корни в архаической религии – в культе долголетия характерного для чжоусцев, экстатическом шаманизме Чу и культе небожителей царств Ци и Янь.

     Поиски  бессмертия - своими собственными силами, или обращаясь к помощи магов  и заклинаний, - это центральное, главное положение религиозного даосизма, важнейшая его составная  часть. Ближайшая цель даосов заключалась  в избавлении от недугов, продлении  жизни, омоложении.

     Поисками  бессмертия занимались еще задолго  до оформления даосизма как религии. Китайская литература изобилует  рассказами об отшельниках, алхимиках, императорах, занятых поисками бессмертия, эликсира жизни, островов, населенных небожителями. Эликсир жизни пытался  отыскать Цинь Ши-Хуанди (221-210 гг. до н.э.). Ханьский У-ди (140-87 гг. до н.э.) принимал пилюли бессмертия. Тай-у (424-451 гг.) император  династии Северная Вэй, удостоился чудодейственного талисмана. Стареющий Чингисхан обратился за лекарством бессмертия к даосскому монаху Чан-Чуню (1222 г.). История увлечения правителей эликсиром жизни, взлеты и падения советников-даосов, вражда даосов и буддистов, жаркие диспуты при императорских дворах - все это имело место со времени глубокой древности вплоть до недавнего времени. При маньчжурской династии Цин (1644-1911) даосизм ослаб окончательно, лишенный всякой поддержки двора. Однако многие чиновники-конфуцианцы в частной жизни практиковали «религию индивидуального спасения» - даосизм.

     Бессмертие  в религиозном даосизме мыслилось  как материальное бессмертие, бессмертие тела, а не души. Даосы полагали, что  души и духи не могут существовать без телесной оболочки. Если даосы  в поисках долголетия представляли себе его не духовным, а материальным бессмертием, это не было выбором  между несколькими возможными решениями, для них это было единственно  возможным решением. Греко-романский  мир рано стал противопоставлять  друг другу дух и материю. В  религиозных концепциях выразилось противопоставление единой духовной души материальному телу. Китайцы же никогда  не разделяли дух и материю. Для  них мир был непрерывной последовательностью  от пустоты на одном конце до самой  грубой материи на другом, а потому душа не стала невидимым и духовным антиподом видимого и материального  тела. Более того, существовало слишком  много душ в человеке, чтобы  какая-нибудь из них могла служить  противовесом телу. Было две группы душ: три верхние души (хунь) и  семь нижних (по). И если были расхождения  по части того, что с ними случалось  в ином мире, все сходились на том, что они разделяются в  момент смерти. При жизни, как и  в момент смерти, эти многочисленные души часто неопределенны и туманны. После смерти, когда рассеяна эта  армия духов, каким образом смогут они снова собраться воедино? Тело же, напротив, являлось единством  и служило домом этим и другим духам. Таким образом, лишь увековечение тела в той или иной форме может  обеспечить продолжение живой личности в целом.

Даосские  практики.

     Поиски  бессмертия, этой конечной цели религиозного даосизма, требовали от человека немалых  жертв, заставляя его мобилизовать всю свою волю и выдержку, все  способности и терпение. Практически  тот, кто посвятил свою жизнь этому  делу, должен был с юных лет отказаться от нормальной жизни с ее горестями  и радостями, отрешиться от всех стремлений и страстей, во всем ограничить себя и целеустремленно двигаться  только к одной великой цели.

     Поскольку способов достижения бессмертия много, необходим был мудрый наставник, который указал бы, по какому пути следовать, в каком направлении прилагать  усилия. Кроме того, в трактатах  и руководствах даны лишь самые общие  указания. Без разъяснений учителя, без его расшифровки невозможно овладеть методом и процедурами  в полном объеме. Тайна останется  нераскрытой.

     Первым  шагом на великом пути к бессмертию были добродетели общечеловеческие, поскольку бессмертными, как считали  даосы, становились люди смертные, которые  достигали этого в результате терпеливого и продолжительного труда. И, прежде всего, они должны были быть добродетельными и достойными, верными и гуманными, почтительными  и искренними. Лживые, недостойные  люди напрасно искали бы бессмертия.

     Даосы верили, что совершение добрых дел  удлиняет жизнь, совершение же злых дел  укорачивает ее, приближает смерть. Более того, желающий достичь положения  бессмертного на земле (ди сянь) должен, как указано в «Баопу-цзы», совершить 300 добрых дел. Желающий стать бессмертным  на небе (тянь сянь) должен совершить 1200 добрых дел. Если при этом он совершит 1199 добрых дел, а затем одно дурное, все добрые дела аннулируются, и  надлежит заново приступать к совершению положенного числа добрых дел. Появились  даже специальные таблицы гунгогэ, в которых фиксировались добрые и дурные дела. Такие таблицы вели многие конфуцианские чиновники.

     Целый ряд предписаний требовалось  выполнять не только даосам, ищущим бессмертия, но и простым добродетельным людям. В первую очередь это пять запретов: не убивать, не пить вина, не лгать, не красть, не прелюбодействовать, а также десять добрых деяний: почитать родителей, соблюдать верность господину  и наставнику, сострадать всем тварям, помогать страждущим даже во вред себе, освобождать на волю животных и птиц, возводить мосты, сажать деревья, строить  жилища и колодцы у дорог, наставлять неразумных людей. Одним из элементарных требований, предъявляемых к монаху, совершенствующемуся на пути к конечной цели, было вегетарианство. Некоторые даосские школы, однако, разрешали своим последователям есть мясо и пить вино, предписывая пост лишь в определенные дни.