Беседы проведены в Раджнишевском Международном Университете Мистицизма в Аудитории Гаутамы Будды

 

Я слышал о человеке, который был таким несдержанным в гневе, что убил своего сына, когда тот его ослушался. И из-за него жена прыгнула в колодец, потому что она пыталась защитить сына. Собралась вся деревня, и ему было очень стыдно. Ему было настолько стыдно, что он сказал: "Я решил отречься от мира. Я собираюсь стать святым". В это время в городе был джайнский монах. Этот человек пришел к монаху, и монах сказал: "Это очень трудный путь".

Человек ответил: "Нет ничего трудного для меня. Пойми, я убил своего ребенка, из-за меня моя жена прыгнула в колодец. Неужели ты думаешь, что для меня осталось что-то трудное?"

Джайнский монах сказал: "Тебе придется ходить обнаженным".

Человек немедленно сбросил свою одежду; даже монах был удивлен и шокирован. Но он не понял, что это был тоже просто гнев. Итак, монах его инициировал, и он стал известным. Ему дали имя Шантидас, что значит "слуга спокойствия".

Через двадцать лет... он был в Нью-Дели. Один из его друзей из той же деревни, случайно тоже оказался в Нью-Дели и  подумал: "Интересно посмотреть, насколько продвинулся Шантидас". И он пошел посмотреть — там  была огромная толпа почитателей. Шантидас взглянул... и он его узнал, но ничем не показал этого. Человек его положения не может узнать крестьянина, хотя они и были друзьями. Тот человек сразу же понял: "Ничего не изменилось, потому что он посмотрел на меня, как будто не узнал, но на самом деле он меня узнал. Я увидел это по его лицу".

Итак, человек подошел ближе  и спросил: "Я хочу задать простой  вопрос. Как тебя зовут?"

Это привело Шантидаса в сильное  раздражение. Он сказал: "Ты что, не читаешь  газет? Вся столица знает меня. Мое имя Муни Шантидас".

Человек сказал: "У меня очень  слабая память. Не можешь ли ты повторить?"

Это было уж слишком. Он ответил: "Я  уже сказал тебе! Я повторю, но запомни, если ты меня спросишь еще раз... Ты меня прекрасно знаешь. Мое имя Муни Шантидас".

Человек сказал: "Еще раз".

Шантидас схватил свой посох  и сказал: "Еще раз и я  убью тебя!"

Человек сказал: "Зачем делать такую  большую работу. Я хотел просто выяснить, изменился ли ты".

 

Двадцать лет воспитания всех добродетелей, а потом небольшой конфликт, и проявился прежний человек. Вся наша мораль, все наше воспитание искусственно. А я интересуюсь не искусственным воспитанием, а революцией, радикальной, которая возникает из вашей медитации.

Пока мы не вошли в медитацию... Вы пойдете в далекое пространство внутри себя. Идите веселыми и смеющимися. Я ненавижу серьезность — я говорю серьезно! Я хочу, чтобы мои будды танцевали, и пели, и радовались. Я хочу, чтобы мои будды не были мраморными статуями, а были живущими, дышащими, любящими.

 

* * *

 

Падди и Симас сидят в баре пивной Пиклд Президент. Падди рассказывает Симасу о своей недавней поездке в Америку.

"Ты знаешь, — говорит Падди,  — этого парня Рональда Рейгана,  президента Америки?"

"Да, — отвечает Симас, почесывая  голову. — Это старый козел  со своей подружкой шимпанзе, правильно?"

"Да, — говорит Падди. —  А его офис находится в таком месте, которое называется Белый Дом".

"В самом деле? — говорит  Симас. — Это похоже на пивную  Белый Дом?"

"Возможно, — отвечает Падди,  — но в офисе на его столе есть кнопка. Ему достаточно нажать на нее и — бум! — весь мир взлетит на воздух!"

"Мне это совсем не нравится, — говорит Симас, заказывая  еще пива. — Мой дед моложе, чем этот Рональд Рейган, а  мы не позволяем ему нажимать  кнопки даже на телевизоре".

 

Папа-поляк обнаруживает, что его католическая империя разрушается. Он приказывает всем исследователям Ватикана попытаться найти средство от этого грядущего бедствия.

Однажды кардинал Катзасс стремительно врывается в папскую резиденцию.

"Я нашел! Я нашел! — пронзительно кричит Катзасс. — В одном из старых манускриптов говорится, что Бог оставил последнее послание на маленькой планетке, на краю вселенной, которая называется Истерия".

В отчаянии Папа-поляк опустошает сейф Банко Ватикане и дает деньги русским, чтобы они построили ракету, которая доставила бы его на Истерию.

После недель тренировки Папа-поляк, кардинал Катзасс и пилот-шимпанзе отрываются от Земли и мчатся через пространство к далекой планете.

Несколькими световыми годами позже  они приземляются в крошечном  космопорте в середине пустыни на Истерии, и польский папа наконец-то касается всеми своими членами тамошней грязи. На указателе написано: "Последнее послание Бога — сорок миль".

Во всем облачении, со своим пастушеским  посохом, остроконечной шапкой и  в космическом костюме, Папа-поляк тащится по пустыне. Кардинал Катзасс, пока они идут, машет кадильницей.

Через десять часов и двадцать миль поляк-папа и кардинал Катзасс уже  на четвереньках и задыхаются без  воды.

На следующее утро мы видим эту  пару поляков, которые заставляют себя брести через пески.

Той же ночью они достигают вершины  небольшого подъема и видят вдалеке  холмы. Там, сверкая неоновыми огнями так, что освещен весь холм от подножия до вершины, видно последнее послание Бога к вселенной.

Оно гласит: "Мы приносим извинения за любые неудобства".

 

В полночь по темной аллее, позади пивной Хучин-Куит бродит бесстрашный  напившийся адвокат Гарри Гиподжерк.

Неожиданно к нему приближается оборванный тип по имени Фред-урод, который одет в черное пальто, большую  шляпу и темные очки.

"Эй, — говорит Фред-урод, —  ты адвокат?"

"Да, — распускает слюни Гарри,  выравнивая галстук, — я адвокат".

"А ты ведешь уголовные  дела?" — спрашивает Фред-урод.

"Да", — говорит Гарри, немного  шатаясь.

"Ты мог бы даже помочь  вору?" — спрашивает Фред-урод.

Гарри щурится, приводит в порядок  свое пальто и говорит: "Конечно, сэр".

"О'кей! — говорит Фред-урод, доставая пистолет. — Тогда ты можешь начать помогать мне, отдав свой бумажник!"

 

* * *

 

Ниведано...

Будьте безмолвными.

Закройте глаза.

Почувствуйте, что ваше тело полностью застыло.

Смотрите внутрь так  глубоко, как только сможете.

В самом конце найдете  источник вашей жизни.

Этот источник жизни  соединен с жизнью Вселенной.

Испытывать это —  значит быть Буддой, испытывать

окончательную пустоту мира, но одновременно его

абсолютную наполненность  счастьем,

благословлением, признательностью,

глубокой молитвой существованию, благодарностью...

Взгляните так близко, как только сможете,

на источник вашей  жизни,

центр вашего сознания.

Потому что вам придется вспомнить его позже,

когда вы будете на периферии жизни...

Занимаясь всем,

но ни на мгновение не прерывая связь

с вашим сокровенным источником жизни.

Продолжая делать все, но как будда.

Просто знание "Я  есть будда"

изменит весь ваш образ жизни.

Чтобы сделать это более ясным, ниведано...

 

Расслабьтесь.

Просто наблюдайте тело, ум.

Они — это не вы, вы — наблюдатель.

А наблюдатель — это  другое имя для Будды.

 

Это счастливый вечер  — десять тысяч человек 

просто утонули в  океане наблюдающего сознания.

Десять тысяч будд — никогда не было такого собрания.

Но будьте очень внимательны  и осторожны,

чтобы не потерять это  состояние наблюдения,

когда вы вернетесь из центра на периферию.

Ниведано...

 

Возвращайтесь, но возвращайтесь  со всеми ощущениями,

полные радости, мира и тишины,

с милосердием и благодарностью.

 

Посидите несколько  мгновений как Будда.

Это теперь будет вашей  окончательной позой.

Медленно, медленно вы будете обживаться

в вашей буддовой природе.

И если мы сможем создать  десять тысяч будд —

этого достаточно, чтобы спасти человечество —

десять тысяч будд достигнут каждого уголка мира,

распространяя любовь, сострадание, осознание.

И я не думаю, что если в мире будет так много будд,

преступные политиканы смогут его разрушить.

Это критический момент великой ответственности

и одновременно великого вызова.

Это не только вопрос вашего превращения в будду,

это вопрос спасения всей этой планеты во всей

ее красоте и величии.

Раньше люди становились  буддами ради себя!

Сейчас времена изменились.

Вам придется быть Буддой не только ради себя,

но и ради спасения всего мира от ядерного оружия

и его обладателей.

Нам придется создать  великое сознание на земном шаре.

Это наша единственная защита против разрушительной

науки и преступных политиканов.

Помните: ваша ответственность велика, но она

должна быть радостью, а не обязанностью.

Она должна быть вашей  любовью, вашим участием

в счастье, ощущением  жизни, вашими песнями,

вашими танцами, вашей  радостью.

Я не прошу вас быть миссионером,

я хочу, чтобы вы были мессией.

Миссионеры только переносят заимствованное знание.

Я хочу, чтобы вы были мессией, в том смысле,

что вы будете распространять ваш собственный опыт.

Вы будете излучать вашу собственную Буддовость.

Огонь сознания должен быть зажжен на земном шаре.

Это единственная надежда человечества,

единственная надежда  сохранить эту маленькую планету

такой живой, такой прекрасной, такой милой.

В первый раз от вас  требуется быть Буддой не только

для себя, но и создать  атмосферу, в которой

третья мировая война  не сможет начаться.

 

* * *

 

— О'кей, Маниша?

— Да, Возлюбленный Мастер.

— Можем мы праздновать десять тысяч будд?

— Да, Возлюбленный Мастер.

 

Глава 4. ВОЙДИТЕ  В ДВЕРЬ АНАТТЫ

 

Сентябрь 11, 1988

 

 

Наш Возлюбленный Мастер,

Один монах спросил Ринзая:

 

"Что такое позиция сердца,

которая не меняется от мгновения  к мгновению?"

 

Мастер сказал:

 

"Между моментом, когда  ты

решил задать вопрос и  нынешним

уже есть разница, и твоя

неотъемлемая природа  и твое действие

становятся разделенными...

Не обманывайся. Внутри и снаружи мира

нет ничего, что обладало бы

собственной природой, нет  ничего,

что порождало бы собственное.

Все это только пустые названия

и даже сами буквы этих названий пусты.

Если ты будешь принимать  эти

пустые названия за реальность,

ты сделаешь большую  ошибку.

Хотя они и существуют, они

зависят от многого и  меняются,

как одежда, которую можно

надевать и снимать.

Есть одежды бодхи, нирваны, освобождения,

трикайи, объективной  мудрости,

бодхисатв и Будды.

 

Что ты ищешь в этих измерениях и зависимости?

Три средства передвижения и двенадцать

разделов учений —

это старье, с помощью  которого

не разделаешься с  беспорядком.

Будда — это иллюзорный фантом.

Патриархи — это просто

старые монахи. Вы сами разве

родились не от матери?

 

Если вы имеете в виду Будду,

вы попадете в плен к демону Будды;

если вы ищете патриархов,

вы будете ограничены демоном патриархов.

Что бы вы ни искали, все  станет страданием.

Лучше не иметь ничего, что стоило бы искать".

 

 

Маниша, и облака, и дождь, и молчащий бамбук, и десять тысяч человек, сидящих  тихо — это редкое явление. Такого рода собрания исчезли из мира. Они были, когда прогуливался Будда, когда Ринзай был жив... Вы представляете забытое прошлое, и это не прошлое толпы, а только прошлое пробудившихся.

Утверждения Ринзая имеют огромное значение, но прежде, чем я скажу что-нибудь о них, как предисловие...

Человека можно разделить на концентрические круги. Первый круг — это тело. Внутри него другой круг — это ум. Внутри третий круг —  сердце. И внутри третьего круга  центр — это собственно личность. Будда вышел за эти пределы.

Атеисты рассматривают только первый круг, они отрицают все другие круги, как воображаемые. Ум — это также  функция тела. Теисты верят во все четыре круга: тело, ум, сердце и индивидуальность. Они убеждены, что первые три круга неважны или иллюзорны, они не представляют истинной ценности. Ваша истинная реальность — в центре четвертого круга.

Будда прокладывает новую дорогу. Он идет за пределы четвертого круга; он идет за пределы индивидуальности. Отсутствие собственной личности, анатта, — вот ваше истинное существование. Когда вас нет, вы есть. Конечно, не в той форме, в которой вы знали себя. Вы распространены по всему космосу. Это нечто особенное, то, за что Будда боролся сорок два года, потому что каждая религия останавливается на собственной личности, атме. Будда здесь совершенно одинок, когда говорит, что если вы не выйдете за пределы себя, вы не сможете быть дождем и не сможете быть бамбуком, вы не сможете быть розой... Зачем оставаться заключенным в узкую клетку? Почему не стать всем целым? В соответствии с Буддой, быть целым — это единственная святость.

 

Ринзай формулирует свои утверждения  как раз в этом контексте и  очень совершенно.

 

Один монах спросил Ринзая:

"Что такое позиция сердца,

которая не меняется

от мгновения к мгновению?"

 

Это вечная проблема. Мастер говорит  что-нибудь, для этого ему, конечно, приходится использовать слова, язык, концепции, но это не то, что он хочет  сказать. Это полная беспомощность, абсолютная бедность языка, с этим ничего не поделаешь. Мы вынуждены использовать язык повседневной жизни в таком мире, где не существует ни тела, ни ума, ни собственной личности, а есть только тишина. Как выразить ее? Должны быть использованы какие-то слова, какой-то язык для передачи сообщения. И сразу возникает проблема — ученики привязываются к словам. Нужно повторять ученикам снова и снова, что слово — это не сообщение. Слово — это просто средство транспортировки невидимого сообщения. Оно не содержится в слове, оно вокруг слова. Не цепляйтесь к словам, просто поймите намек.