Этология и зоопсихология. Традиции научных школ

В конце XIX в. интерес к психике животных часто приводил многих ученых и популяризаторов к крайне некритическим формам антропоморфизма, классическим примером чего могут служить работы Дж. Романеса. Это вызвало противоположную реакцию, и многие стали считать сам метод суждения о психике животных по аналогии с психикой человека неприемлемым в любой форме. И тогда возник закономерный вопрос, который на рубеже и в первые два десятилетия XX в. задавали себе многие ученые: возможна ли зоопсихология, если понимать ее как науку о психике животных. Так, например, в 1906 г. Э. Клапаред опубликовал статью под названием «Легитимна» ли сравнительная психология, в которой сам он ответил на этот вопрос положительно.

В описываемый период сформировалось два научных лагеря с противоположными взглядами на предмет и методы изучения в зоопсихологии, причем в каждом из них были и зоологи, и физиологи, и психологи. Представители одного из них отстаивали возможность и необходимость изучать психические процессы у животных. Они полагали, что можно и научно вполне корректно делать выводы о внутреннем мире животных по аналогии с человеческой психикой на основе наблюдений за их поведением и данных физиологии. Приверженцы другого, объективистского подхода, напротив, настаивали на исключении психики животных из изучения, поскольку о ней нельзя получить непосредственных свидетельств. Делать же выводы по аналогии с психическими процессами у человека они считали абсолютно ненаучным [24].

В конце XIX и первые два десятилетия XX века сторонники изучения психики у животных преобладали. В их числе был и зоолог Конвей Ллойд Морган, автор знаменитого «канона Моргана», ограничивающего безудержный антропоморфизм и физиолог Чарльз Шеррингтон, внесший решающий вклад в создание представления о поведении как комплексе рефлексов, при этом сам бывший виталистом и считавший психику особым нематериальным началом.

Наиболее известными объективистскими концепциями в описываемый период были теория тропизмов Жака Леба и различные варианты объективистского подхода, основанные на рефлекторной теории, к началу XX в. ставшей в физиологии парадигмальной. Сначала объективистская позиция вызывала острую критику, но постепенно ее влияние укреплялось и с начала 30-х гг. она стала господствующей. Бихевиоризм, объявивший поведение единственным предметом подлинно научной психологии, к 30-м гг. практически уже полностью определял объективистский стиль американской сравнительной психологии. В европейской зоопсихологии как междисциплинарной области к середине 30-х гг. объективистский подход также стал преобладать. В нашей стране классическую объективистскую установку в зоопсихологии задала школа И. П. Павлова. В результате победы объективистского подхода поведение к середине 30-х гг. стало не только главным, но, за немногими исключениями, единственным предметом в междисциплинарной области зоопсихологии. Возрождение научного интереса к психике животных началось только на рубеже 70-х гг. нашего столетия.

С последней трети XIX в. неуклонно возрастало внимание исследователей, главным образом зоологов, к изучению внешней активности животных, понимаемого как изучение их инстинктов, привычек, нравов, чувств и ума. Отражением этой тенденции было появление зоопсихологии, а выделение ее в самостоятельную научную область, в свою очередь, еще больше стимулировало такие исследования в зоологии, физиологии и психологии. Уже в последнее десятилетие XIX в., когда понятие «поведение животных» еще не начало применяться, а также в самом начале XX в., когда оно использовалось еще редко, многие авторы, прежде всего зоологи и физиологи, постепенно стали выделять сами действия животных в качестве независимого от психики предмета исследования [21].

На рубеже XX в. появляется сам научный термин «поведение животных», обозначающий особое научное понятие и предмет изучения. Понятие «поведение животных» вбирало в себя все прежние частные понятия, относившиеся к внешне наблюдаемым действиям животных: «инстинкт», «привычки», «нравы», «умственные действия» и т.п. Неразрывная связь между представлениями о действиях животных и об их психике, существовавшая в прежней терминологии, начинает разрушаться, чему усиленно способствовали споры о предмете и методах зоопсихологии. И теперь уже по отношению к поведению животных как самостоятельному предмету начали ставиться вопросы о процессах, физиологических и психических, лежащих в его основе.

Возраставшее влияние объективистского подхода в зоопсихологии способствовало и, в конечном счете, обеспечило выделение поведения животных в самостоятельную область исследования, не зависящую от изучения психики и в дальнейшем, как правило, не связанной с ее изучением. Не только объективисты, но и все те, кто признавал возможность и необходимость изучения психики животных, как, например, К. Л. Морган, также внесли вклад в становление области исследования поведения животных, изучая его и как средство для понимания психики, и как самостоятельный предмет. Таким образом, формирование этой исследовательской области происходило внутри междисциплинарной области зоопсихологии.

1.3. Изучение поведения животных в традициях научных школ этологии и зоопсихологии

Изучение поведения животных в этологии и зоопсихологии имеет свои различия, обусловленные особенностями самих этих наук, рассматривающих поведение как с биологической, так и с психологической точек зрения.

В этологии поведение животных, как правило, рассматривается с точки зрения успешного приспособления к среде обитания, что оказывается возможным в большой степени благодаря разнообразию форм и механизмов поведения. При изучении поведения в этологии применяются различные подходы. Один из них - оценка становления поведения в процессе эволюции, выяснение приспособительного значения той или иной реакции, ее биологических, физиологических механизмов [11].

С биологической точки зрения существует множество классификаций поведения. Это объясняется тем, как указывает З.А. Зорина, что число критериев, которые могут быть положены в ее основу, практически безгранично. Выбор способа классификации диктуется обычно задачами исследования и нередко бывает субъективным. Наиболее удобной для описания поведения считается классификация Д. Дьюсбери. Все формы поведения животных он объединяет в три основные группы - индивидуальное поведение, репродуктивное и социальное.

К индивидуальным поведенческим актам относятся:

1. локомоция - перемещения животного  в  пространстве, необходимые для выполнения практически любых приспособительных функций.;

2. питание и дыхание - сложный, иерархически организованный многоуровневый комплекс двигательных актов, направленных на отыскание, схватывание, удержание добычи и последующее манипулирование с ней. В кормовом поведении действия с наследственно обусловленной видоспецифической программой тесно переплетены   с   действиями, приобретенными в результате индивидуального приспособления к среде;

3. терморегуляция - обеспечение оптимального температурного режима;

4. поиски убежища;

5. избегание хищников;

6. сон;

7. поддержание чистоты тела - направлено на поддержание чистоты тела, а также осуществление уринации и дефекации;

8. биологические ритмы;

9. исследовательская активность - комплекс реакций, которые знакомят животное с окружающей средой или источником раздражения и создают основу для «индивидуального программирования поведения» ;

10. игра - совокупность специфически ювенильных проявлений всех форм поведения взрослого животного, характерная главным образом для молодых особей, или та форма деятельности, «в которой складывается и совершенствуется управление поведением на основе ориентировочной деятельности»;

11. использование орудий - особая категория индивидуального поведения, когда одни предметы окружающей среды используются для воздействия на другие в качестве средств, повышающих эффективность поведения в какой-либо сфере жизнедеятельности или даже уровень всего поведения в целом;

12. манипуляционная активность - совокупность действий особи с предметом, направленная на его адекватное использование в приспособительной деятельности. Составляет необходимый компонент пищевого, гнездостроительного, исследовательского, орудийного, а также других сфер поведения животного. Представляет собой систему определенным  образом интегрированных элементов разного иерархического уровня. Сложность этой системы определяется не только морфологическими особенностями эффекторов (например, развитие кисти у обезьян или превращение передних конечностей в крылья у птиц), но также и общим уровнем биологической организации поведения животного [11, 12].

Среди указанных форм индивидуального поведения называются и чисто физиологические процессы, а не поведение, как таковое. Однако, по мнению автора, здесь имеются в виду не сами физиологические акты, а те поведенческие реакции, которые обеспечивают выполнение данных функций.

Репродуктивное поведение связано с образованием брачных пар, выведением потомства и его воспитанием.

Социальное поведение включает все типы взаимодействий животных в сообществе, диапазон которых очень широк. Одни животные ведут исключительно одиночный образ жизни, большинство других образует разнообразные по численности (до многих тысяч особей) и уровню сложности сообщества. Многие виды в течение года переходят от одиночного к общественному образу жизни. Такие переходы характерны для многих видов птиц, некоторых грызунов и хищных млекопитающих (волки). Проявление всех форм поведения находится под влиянием суточных, сезонных и других биологических ритмов [15].

С позиции зоопсихологии в поведении животных решающую роль в формировании поведения играют не только окружающая среда и научение, но и часто не принимавшиеся в расчет этологией биологические факторы, от которых зависят восприятие и само научение.

Поведение животных, как указывают зоопсихологи, зависит прежде всего от их анатомии и нейрофизиологии. Однако направленность их внимания и способность к научению определяется также наследственной предрасположенностью, а соответственно генетическими особенностями вида. Например, приматы особенно восприимчивы к крикам особей своего вида и, вероятно, генетически предрасположены к распознаванию значений этих разнообразных звуков. Лягушки обладают специфическим свойством зрительной системы, позволяющим замечать летающих насекомых, которых можно схватить и съесть. При этом на обездвиженных насекомых они не реагируют, и даже если разложить их вокруг лягушки в большом количестве, она умрет с голоду, но не притронется к ним. У многих животных с самого рождения обнаруживается хорошее восприятие глубины. Едва вылупившиеся птенцы в гнездах на скалах избегают приближаться к краю обрыва, тогда как утята не проявляют подобной осторожности [22, 25].

В зоопсихологии поведение животных делится на две большие категории [23, 24].

1. Эгоцентрическое поведение. Основа различных типов эгоцентрического поведения - потребность в «самосохранении». Эти действия связаны с питанием, удалением конечных продуктов обмена, утолением жажды, а у видов, дышащим атмосферным воздухом, - даже с дыханием. Многие из таких реакций имеют рефлекторный характер и являются врожденными, однако к инстинктам их обычно не относят. В больших группах, объединяющих множество видов животных, эти типы поведения выражаются практически одинаково:

- комфортные движения – с самосохранением индивида связаны действия, направленные на уход за поверхностью тела, особенно у животных, покрытых шерстью или перьями. Такие типы поведения, включающие груминг (уход за мехом), прининг (уход за перьями), почесывание, встряхивание, потягивание, вылизывание, купание, смазывание покровов и т.п., свойственны всем видам птиц и млекопитающих. Все это зачастую не более чем рефлексы или их последовательности, которые могут быть вполне сформированными уже в момент появления особи на свет. Однако такие «комфортные движения» играют важную роль и в социальном поведении: на их основе развиваются двигательные реакции, используемые в качестве коммуникационных сигналов, например во время брачных или угрожающих демонстраций.

- Фуражировка и исследовательское поведение. Фуражировка, т.е. добывание пищи, и исследовательская деятельность также относятся к эгоцентрическому поведению. Они зависят от характерного для животного местообитания, физических возможностей особи выполнять локомоторные и другие движения, а также от ее сенсорных способностей, позволяющих обнаруживать изменения в окружающей среде. Пользуясь доступными средствами, животное может искать убежище и в ряде случаев даже строить временное или постоянное жилье - гнезда, норы, муравейники и т.п. Поиск убежища особями одного вида часто приводит к их сосредоточению в наиболее подходящих местах, что стимулирует формирование стай, стад, косяков и других групп [22, 24].

2. Социальное поведение. Когда животные держатся вместе, неизбежно проявляются чисто социальные формы поведения, поскольку эффективное функционирование группы без них невозможно. К важнейшим типам социального поведения относятся следующие.

- Контагиозное поведение - инициируется одним членом группы и быстро охватывает всю группу, приводя к координированным действиям. Например, у многих видов при появлении хищника первое заметившее его животное подает сигналы тревоги, мгновенно подхватываемые всеми остальными и обращающие группу в бегство. Если враг не слишком опасен, животные часто используют не менее контагиозные мобилизующие сигналы, которые стимулируют организацию коллективного отпора неприятелю.

- Агонистические реакции - включают широкий диапазон реакций от нападения-угрозы на одном полюсе до избегания-страха на другом. Чтобы такое поведение было эффективным, отдельные особи должны как минимум уметь отличать своих сородичей от представителей других видов. Кроме того, полезно распознавать пол других особей и знать всех членов своей социальной группы. Только при таких условиях возможно формирование эффективных общественных взаимоотношений, основанных на социальном доминировании. Устанавливая границы индивидуальных территорий, члены социальной группы разбивают занятое ею местообитание на участки, внутри которых доминирует только одна особь-хозяин. За пределами своей территории это животное обычно автоматически признает свое подчиненное положение по отношению к хозяину участка.