Методология

и интеллектом; и нет  никакой причины это различие игнорировать. Пытаясь

свести все психическое  своеобразие – в области функционирования памяти,

восприимчивости к эмоциональным  и эстетическим впечатлениям, в

интеллектуальной сфере  и т.д. – только к "характерологическим признакам" явно

недостаточно. К тому же характерология обычно исходит из определенных

философских теорий о  сущности человека; мы же обсуждаем  пути создания

эмпирической науки.

Название “Индивидуальная  психология” могло бы подойти; однако оно уже

используется для определенной части исследований и имеет укоренившийся  смысл

как противоположность  “социальной психологии” и “психологии  народов”;

следовательно она охватывает лишь то, что относится к духовной жизни

индивида, включая и  общепсихологические характеристики отдельного человека.

Область науки, которой  мы пытаемся дать определение, должна иметь своим

предметом не только межнндивидуальные  различия, но и различия между народами,

сословиями, полами, возрастами и т.д., короче, весь круг проблем

дифференциации.

Дифференциальная психология, подобно общей, — наука, выходящая  на всеобщие

значимости, однако это  значимости совсем иного рода. Она  должна прежде всего

исследовать те формальные закономерности, которые определяют реальность

психического варьирования. Категория психической вариабельности

(изменчивости) требует  точного определения: предстоит  наполнить содержанием

понятия вариации, индекса  вариабельности, ковариации; рассмотреть  виды

вариаций, типы и ступени; точно определить суть нормального, супер- и

субнормального. Подобного  же поиска общих ориентиров требует  понятие

корреляции, означающее связь нескольких вариативных рядов, и подводящее к

определению самой структуры  индивидуальности. Особый ракурс приобретает  и

вопрос о причинности: следует спросить, какова роль в возникновении

психических различий, с  одной стороны, внутренних (наследственности,

предрасположений), с  другой стороны, внешних (влияния окружающего  мира,

воспитания, эталонов и  норм и т.п.) причин. Наконец, изучение того, насколько

внешне воспринимаемые психические  проявления можно считать характерными

признаками имманентных психических  особенностей, ведет к обоснованию

дифференциальной симптоматологии.

По чисто научному и философскому содержанию значимость всех выше

представленных проблем совершенно равноценна общепсихологическим. Однако

дифференциальная психология должна исследовать закономерности содержаний

более узкого объема - существенное качество и функции определенных

индивидуальных вариантов. В этом смысле она становится действительно

"специальной" психологией  темпераментов, характеров, способностей. Или даже

отдельного темперамента, отдельной  способности. Она исследует весь спектр

разделений одной функции на типы и ступени, устанавливает особые связи между

вариациями нескольких функций; она изучает психическую дифференцированность

внутри разных сословий, наций, полов  или дает обобщенное психологическое

описание определенного сословия или народа, или пола. Пока еще  исследования

носят номотетический характер, но они  уже исчерпывают себя в этих узких

границах и тем глубже, чем  более дифференцирована группа, подлежащая

изучению, от ее окружения, чем специфичнее  вид типа, суть которого должна

быть определена. Значимость "особенного" в "общем" становится все большей, и

цель достигается только тогда, когда научной проблемой становится сама

отдельная индивидуальность.

Индивидуальность всегда означает единичность. Каждый индивид — это  картина

нигде и никогда больше не существующая в идентичной форме. Конечно, на него

воздействуют определенные закономерности, в нем воплощаются определенные

типы, его можно во многих отношениях сопоставить с другими индивидами, но он

не целиком растворяется в этих обобщающих закономерностях, типах  и

уравнениях. Всегда остается тот "плюс", то содержание, которым он отличается

от других индивидов, подчиняющихся тем же законам  и относящихся к тем же

типам. Таким образом, индивидуальность - это асимптома  науки, ищущей законы.

Каким должно быть отношение  дифференциальной психологии к подобному положению

дел?

Если действительно, как  это хотелось бы представить некоторым  теоретикам,

единственная задача науки - поиск общезначимого, тогда  не может существовать

никакой психологии единичной  индивидуальности. Но мы, однако, знаем

(благодаря работам  Виндельбанда и Риккерта), что эта попытка связать, как

смирительной рубашкой, всю науку вообще четко заданными  и перенесенными из

естествознания методам  исследования, должна быть отвергнута. Идеографический

подход, который занимается не общим, а особенным, историческим, равноправно

противостоит номотетическому. Выбор того или другого метода не связан с

разделением наук на естественные и гуманитарные; скорее в каждой науке есть

области, исследования которых  требуют постановки вопросов как

номотетического, так  и идиографического характера.

В науке о психическом, которая до сих пор была слишком  односторонне

номотетична, идиографическое  направление надо сначала развить; в одном ряду с

собственно психологией  должна находиться психография, представляющая

отдельные индивидуальности со стороны своеобразия их психики. Одновременно,

при помощи этого самого крайнего ответвления дифференциального  изучения

психики устанавливается  связь с историческими дисциплинами. Хотя требование,

что гуманитарные науки (на что указывает уже их наименование) должны

использовать психологию в качестве вспомогательной дисциплины, звучало часто,

осуществить его было невозможно, ведь современная психология тяготела

исключительно к естественным наукам (и по формам рассмотрения и  по постановке

проблем). Историк хочет понять не общие законы психической жизни, а

индивидуальные виды поведения, характеры, личностное своеобразие, сам процесс

их развития; он стремится  узнать, как из сочетания творческой одаренности с

определенным видом  психической работы, пониманием жизни и темпераментом могла

возникнуть зрелая художественная индивидуальность; он исследует соотношение

внутренних склонностей  и воздействия окружающих условий, которое в итоге

приводит к появлению  яркого политического или религиозного деятеля. Общая

психология могла предложить так мало полезного для разрешения интересующих

его проблем, что историк  в большинстве случаев просто отказывался от ее

помощи.

Но создавая систему  и методику психографии научная  психология становится его

действительным помощником. Система психографии должна максимально полно

отразить все точки  зрения, касающиеся описания психической  индивидуальности;

методика же должна обеспечить связь собственно метода исторически-

биографического изучения видов поведения с методами дифференциально-

психологического исследования.

При этом условии психография  будет оказывать воздействие  и на развитие других

областей самой дифференциальной психологии, поскольку сравнение  большого

числа точно психографически  описанных индивидов дает самый  лучший материал

для исследований вариаций, корреляций, типов и др.

     главнаяхрестоматия

     В. Штерн

Дифференциальная психология и ее методические основы

     Дифференциальная  психология как прикладная наука 

С начала нового времени  формы практической жизни сознательно основывали на

научном исследовании сопутствующих  человеку обстоятельств. "Через знание - к

умению", - таков был  девиз этой эпохи. Но в течение  столетий это касалось

лишь внешней стороны (экономической, технической, промышленной,

гигиенической) культурной жизни, которую преобразовывали при содействии наук;

и соответственно, именно естественные науки в качестве прикладных дисциплин

оказывали наиболее сильное  воздействие. Напротив, та внутренняя сторона

культуры, которая имеет  дело с человеком (а есть ли такие виды жизненной

деятельности, сколь бы "внешними" они ни были, где  не участвовало бы

психическое?), оставалась вне сферы научного исследования. Там, где являлось

необходимым понять и  оценить психическое поведение  человека в практической

жизни, руководить им и влиять на него, там довольствовались наивной

популярной психологией  или дилетантскими системами, лишенными  всех

преимуществ, являющихся следствием влияния научного познания. От этого и по

сей день страдает воспитание и преподавание, выбор профессии и общение,

судопроизводство и  система социального наказания, гигиена и психотерапия и

ряд других областей практики.

Часто жаловались, что  нельзя было навести никаких мостов между популярно-

психологическими целями и потребностями, с одной стороны, и научными, с

другой стороны; казалось даже, что научная психология как  бы изолирована на

острове и осуждена на бесплодие в отношении задач  культуры. Конечно,

разделяющая их пропасть, отчасти, обусловлена методом познания

действительности: наука  должна идти вперед, руководствуясь строго критическим

осмыслением, систематическим  опытом, логической проработкой проблем;

психология здравого человеческого смысла использует некритическое

истолкование, случайный  опыт, интуицию. С другой стороны, противоположность

обоих направлений коренится  в объекте: интерес научного работника  был

обобщающим, а того, кто  не имеет отношения к науке  — преимущественно

индивидуализирующим и  дифференцирующим; поэтому в первом случае он был

направлен на анализ и  механистическое конструирование психического, а во

втором - на сложные виды психической работоспособности  и телеологические

связи. Таким образом, до сих пор они говорили на двух различных языках: если,

с одной стороны, речь шла об общих законах образования  представлений, о

побуждающем действии эмоций, то с другой — о своеобразии интеллекта и

одаренности, темперамента и характера; если, с одной стороны, память

обсуждали как общую  функцию воспроизведения, то с другой - как свойство,

приобретающее специальные  характеристики в зависимости от области приложения

и т.д.

Развиваясь, научная психология, конечно же, имела полное право  отбросить

грубый метод популярной психологии и начать разрабатывать  область с самого

основания, создавая даже новую терминологию. Но она совершила  роковую ошибку,

проигнорировав многие важные вопросы, поставленные популярной психологией, и

без возражения оставив  все прикладные проблемы некритическому методу.

Возможно, ее сдерживал  ложный страх, а вероятно также, и  ложная гордость. Но

как мало была унижена  физика тем, что из ее недр в практику вошли микроскоп,

телефон, рентгенотерапия, так и психология не утеряет характера  истинной

научности, если примет участие  в решении практических задач  культуры и будет

своими методическими  средствами способствовать их разработке.

Психология, впрочем, уже  тем побуждается к отказу от этой сдержанности, что

все развитие нашей современной  культуры осуществляется в направлении  освоения

психологического и  уже "психологизируются" такие  области, которые раньше

рассматривались с совсем иных точек зрения.

Поясним это на трех примерах.

В то время как проблемы дифференциации в нашем школьном деле раньше были

обусловлены только социальными  воззрениями сословия и объективными целями

будущей профессии, сейчас в качестве нового принципа пробивает себе путь

дифференцирование по степени  и виду одаренности (классы для слабо-, умеренно-

, нормально- и чрезвычайно  одаренных, более свободный выбор  предметов

изучения в соответствии с направленностью интересов  и т.п.).

Если раньше уголовное  право рассматривало объективную сущность преступления в

качестве единственного  критерия его оценки, то теперь психическое  состояние

преступника все больше становится фактором, оказывающим влияние  на вынесение

вердикта.

Что касается женского вопроса, то чем больше он превращается из абстрактной

идеологической доктрины в практическую проблему культуры, тем более попадает

в сферу интересов  психологии. Как только речь заходит  о том, подходят ли

определенные профессии  для женщины, каких достижений можно  от неё ожидать и

какого качества должна быть ее профессиональная подготовка, старая догма о

полном равенстве сущности обоих полов вынуждена уступать место утверждениям о

наличии половых психических  различий. Поэтому назрела необходимость  в более

точном исследовании вида, степени и границ этого различия, так же как и в

изучении того, насколько  это различие обусловлено, с одной  стороны,

существующими условиями  окружающей среды, а с другой - внутренними

(врожденными) свойствами  пола. Все это - вопросы дифференциальной  психологии.

Иногда высказывается  опасение, что это начинающееся проникновение  психологии

в культуру может в  итоге привести к полной психологизации последней.