Особенности проведения многоуровневого психологического эксперимента

а) зависимостью между антецедентами  и реакцией (связь между препятствием и агрессивностью);

б) физиологическими механизмами (выделение  адреналина, возбуждение подкорковых  центров, движения, направленные на преодоление  препятствия);

в) ссылкой на промежуточные переменные, например фрустрацию.

Все эти три системы объяснения являются адекватными, но ни одна из них  не является достаточной. Они дополняют  друг друга.

  Следует отдавать себе полный отчет в парадоксальности самой ситуации экспериментирования. Согласно классической схеме, Э. на основе множества наблюдений формулирует гипотезу, которая, устанавливая зависимость между двумя понятиями, носит непременно обобщенный характер. Однако начиная с того момента, как Э. организует проверочный эксперимент, он покидает этот уровень и создает конкретную ситуацию, в которой будет наблюдать какой-то частный ответ. Переходя от общего к частному, экспериментатор надеется, что он выбрал репрезентативный пример, а не частный случай. Однако, коль скоро изучаемая зависимость проверяется в выбранном им частном примере, имеет ли он право переходить на этот раз от частного к общему и считать, что проверена гипотеза, имеющая обобщенное значение. Можно ли распространить на весь класс явлений то, что экспериментатор наблюдал в одном каком-то частном случае? Ответить на этот вопрос утвердительно — значит игнорировать случайный характер всякой ситуации; ответить категорическим отрицанием — значит сделать невозможной науку и довольствоваться составлением каталога фактов. Это противоречие между двумя крайними полюсами является дилеммой всякой эпистемологии. На одном полюсе стоят рационалисты, считающие, что понятие отражает сущность, что дефиниции соответствует фундаментальное свойство явления и что объем ее позволяет определить формальная логика; на другом — последовательные эмпирики, утверждающие, что обобщенность какого-либо понятия может быть основана только на сумме экспериментов.

Этот вековой спор в  наши дни конкретизируется в противоположности  двух подходов в психологии: феноменологии и операционализма. 

Феноменология ищет в собственном  опыте философа самую сущность явления. Свободной воображаемой вариацией  философ может, по ее мнению, выявить  инварианту, придающую явлению все  его значение. Так поступает Сартр  в своем “Очерке теории эмоций”, где он стремится не установить зависимость  между предшествующим и последующим, а скорее показать значение эмоции как отношения субъекта к его  внутреннему миру. Его вывод общеизвестен: эмоция — это магическое действие, преобразующее природу ситуации. Этот вывод ничем или почти  ничем не обязан эмпирическим данным, он является продуктом психического опыта, деятельности духа, как сказал бы Брентано, родоначальник феноменологии, а не индукции, основанной на экспериментировании.

Операционализм — это позитивизм. Операционалисты не хотят утверждать ничего, что выходит за пределы операции, посредством которой устанавливается какая-то зависимость. Это разумная позиция, и ученый всегда ближе к эмпирику, чем к рационалисту. Однако ученый не может также обойтись без понятий: операцио-налист прибегает к общепризнанным и общеупотребительным понятиям, что противоречит его исходным принципам и не является эффективным, ибо наука движется вперед, создавая для научных фактов адекватные понятия.

Решение дилеммы, via media, состоит в  том, чтобы отказаться от обобщения, основанного на сущности явлений, которое  Левин называл аристотелевским  обобщением, и признавать только обобщение, основанное на индукции, осуществленной исходя из одного или нескольких фактов, причем этому обобщению следует  придавать лишь вероятное значение. Если какая-либо зависимость может  быть таким образом временно обобщена, следует иметь в виду, что ценность обобщения зависит в сущности не от хорошо произведенного понятийного анализа детерминант, а от повторных подтверждений этой зависимости в ходе различных, но близких друг к другу экспериментов. Вот почему наука создается не только несколькими “главными” экспериментами, украшающими учебники, но бесконечным числом исследований, сопоставление которых друг с другом постепенно увеличивает ценность каждого обобщения.

Поскольку мы собираемся теперь несколько  подробнее описать процесс обобщения, следует заметить, что он распространяется на четыре различных аспекта экспериментального процесса: ситуацию, ответ, личность испытуемых и зависимость между этими  членами.

А) Обобщение ситуации. Допустим, я изучаю в какой-то ситуации реакции ожидания, могу ли я в выводах своего эксперимента говорить об ожидании вообще? Анализ, основанный на многочисленных наблюдениях, позволяет ограничить предположительное обобщение некоторыми типами ожидания, но даже и на этом уровне следует изучить те же самые реакции при ожидании разной продолжительности, соответствующей различным ситуациям, и только тогда обобщение найденного результата приобретет большее значение.

Б) Обобщение ответа. Допустим, я изучаю реакцию нетерпения при ожидании. Обобщить утверждение, что ожидание вызывает реакцию нетерпения, можно только в том случае если я постепенно констатирую различные проявления, которые могут быть подведены под понятие нетерпения. С научной точки зрения невозможно перейти от какой-то разновидности нетерпения к нетерпению вообще. Наука осторожна, и на ее осторожности основывается достоверность ее выводов.   В) Обобщение на уровне личностей. На основе проявления некоторыми испытуемыми нетерпения при ожидании было бы незаконно делать выводы о человечестве в целом. Ценность выводов связана с репрезентативностью выборки изучаемой популяции. Несколько удачно выбранных студентов могут представлять всех студентов, но, конечно, не всю молодежь и а fortiori не всех людей или Человека вообще. И в этом случае также наука действует посредством постепенного приближения, увеличивая объем какой-нибудь зависимости по мере того, как она подтверждается на все более многочисленной и различной популяции. Ограничиваясь этими тремя аспектами, легко представить, что в результате различных, бегло обрисованных нами исследований зависимость между ожиданием и эмоциональной устойчивостью, несомненно, подтвердится, но при этом будет обнаружено множество оттенков, обусловленных как различной природой ожидания, так и типом эмоциональных реакций, а также различной восприимчивостью различных испытуемых, обусловленной их возрастом, полом, темпераментом или принадлежностью к той или иной этнической группе.

Г) Обобщение отношений. Установление связи между двумя переменными может совершаться на нескольких уровнях обобщения. На самом частном уровне эта связь является описательной, но, по мере того как устанавливаются подобные связи, становится возможным их сопоставление и выявление более обобщенной формы связи, которая будет объяснительной по отношению к частным видам поведения. Так, условный рефлекс был вначале частной связью — собака выделяет слюну на звук звонка,— затем он стал более обобщенным, когда подобная, зависимость обнаружилась в связи с самыми различными реакциями и не менее разнообразными стимуляциями. Он приобрел еще большую обобщенность, когда в результате анализа было установлено, что этот процесс соответствует образованию связи между двумя до сих пор не зависимыми друг от друга стимуляциями и т. д. Но значение этих последовательных обобщений определяется лишь плодотворностью высказанных гипотез и в первую очередь их экспериментальным подтверждением. Все, что мы только что сказали о необходимости соблюдения осторожности при обобщении, равно относится и к попыткам обобщения результатов, полученных в лаборатории, и распространению их на практику. И в этом случае излишний энтузиазм и скептицизм не являются научными установками. Общеизвестно, что условия практики обладают большой сложностью, которую несколько ограничивает лаборатория. Известно также, что только такой ценой могут быть выявлены существенные связи. Только сочетание смелости и осмотрительности приведет к постепенному соединению науки и практики.

Вывод.

Экспериментальный метод — это  форма подхода разума, рассуждение, которое имеет свою логику и свои технические требования. Он не терпит спешки, но взамен медлительности и  даже некоторой громоздкости дарует радость уверенности, частичной, может  быть, но окончательной.

Заключение

 
      Целью данной курсовой работы выступал анализ особенностей планирования, организации и проведения многоуровневого эксперимента. 
         Были реализованы следующее задачи: 
1. Провести отбор литературы по данной тематике. 
2. Рассмотреть многоуровневое экспериментальное исследование в психологии. 
3. Проанализировать особенности проведения многоуровневого психологического эксперимента. 
          И в заключение необходимо отметить, что экспериментальный метод - это форма подхода разума, рассуждение, которое имеет свою логику и свои технические требования. Он не терпит спешки, но взамен медлительности и даже некоторой громоздкости дарует радость уверенности, частичной, может быть, но окончательной. 
        Главными компонентами любого эксперимента являются: 1) испытуемый (исследуемый субъект или группа); 2) экспериментатор (исследователь); 3) стимуляция (выбранный экспериментатором раздражитель, направленный на испытуемого); 4) ответ испытуемого на стимуляцию (его психическая реакция); 5) условия опыта (дополнительные к стимуляции воздействия на испытуемого, которые могут влиять на его ответы).

        Все дополнительные воздействия исследователь в идеале стремится свести на нет или хотя бы к минимуму, чтобы выделить в «чистом виде» связь между независимой и зависимой переменными. История развития экспериментального метода ярко демонстрирует борьбу с подобными «посторонними» влияниями, борьбу за чистоту эксперимента. Увы! В реальных условиях экспериментирования этого добиться невозможно. И тогда для сравнимости результатов необходимо эти дополнительные воздействия привести к предельно одинаковому уровню во всех замерах в границах хотя бы одного опыта (экспериментальной серии.

Многоуровневый эксперимент обеспечивает большую внутреннюю валидность, чем простые эксперименты, описанные в предыдущих главах. В некоторых экспериментах, где фигурируют только два уровня, независимая переменная по существу является количественной. Использование только двух уровней такой переменной может не выявить истинного отношения, которое могло бы быть найдено в идеальном количественном эксперименте, где используется неограниченное число уровней. Чем больше уровней независимой переменной мы используем, тем больше мы приближаемся к этому невозможному эксперименту и тем больше становится внутренняя валидность. Кроме того, лучше оказывается контроль за сопутствующим смешением. Если активный уровень независимой переменной сравнивается с ее нулевым (или неактивным) уровнем, это может косвенно ввести активный уровень вторичной переменной. В качестве примеров приводилось осознание действия лекарства и установление контакта с экспериментатором. В то же время ступенчатое изменение независимой переменной, приводящее к ступенчатому изменению зависимой переменной, делает маловероятным такое смешение.

Многоуровневые эксперименты превосходят  более простые эксперименты и  в другом отношении. В них могут  проверяться гипотезы, которые ведут  к более тонкому пониманию  механизмов поведения. Во-первых, в  сравнении с экспериментами, использующими  качественные независимые переменные, здесь можно лучше выделить единичную  переменную. Качественная переменная - такая, как чтение — в отличие от прослушивания — может быть только нерасчлененным комплексом факторов. Возможностей для введения количественных переменных — сколько, угодно, включая шкалирование поведения.

Дальнейшие преимущества определяются возможностью проверки более тонких гипотез об отношении между независимой  и зависимой переменными. Часто  наиболее правильной оказывается гипотеза о максимальной (или минимальной) величине зависимой переменной при  некотором промежуточном уровне независимой переменной. Она может  следовать из теории двух процессов, связанных противоположным образом  с уровнем независимой переменной. Например, может случиться, что негативный процесс берет верх над позитивным только на очень высоких уровнях  независимой переменной. Именно так  был проанализирован воображаемый многоуровневый эксперимент по трудовой этике. В качестве основных здесь  были предположены «стремление к  активности» и чувство «неприязни»  к нажиманию на рычаг. Другим примером служила теория, согласно которой  в основе поведения лежат два  позитивных процесса, на которые увеличение уровня независимой переменной влияет противоположным образом. Именно так  был проанализирован эксперимент  по запоминанию списков студентами колледжа с варьированием интервалов между элементами запоминаемого  списка и эксперимент, связывающий  величину удара током с перцептивным различением у танцующих мышей. Переменные, лежащие в основе поведения  в этих двух экспериментах, представляли собой различение стимулов и образование  ассоциаций.

Многоуровневые независимые переменные позволяют проверять более детализованные экспериментальные гипотезы. Последние создаются на основе моделей и теорий, объясняющих, каким образом ступенчатые изменения независимой переменной приводят к изменению зависимой переменной. Так, на основе сканирующей модели мнемического поиска была выдвинута гипотеза о том, что одинаковые по абсолютной величине приросты объема запоминаемого материала будут сопровождаться примерно равными абсолютными приростами времени поиска: гипотеза «абсолютно-абсолютных» отношений. При исследовании связи между числом альтернатив и временем реакции проверялась гипотеза «относительно-абсолютного» отношения: при каждом увеличении количества альтернатив в одно и то же число раз будет наблюдаться увеличение времени реакции на одну и ту же абсолютную величину. Эта гипотеза была основана на модели наиболее эффективного способа принятия решения. На основе теоретического представления о том, как сенсорные органы превращают физическую энергию стимула в нервное возбуждение, была предсказана гипотеза «относительно-относительного» отношения между величиной поднимаемого веса и субъективным ощущением тяжести. Во всех перечисленных случаях результаты подтверждали гипотезу: при выборе, на осях соответствующих шкал получалась линейная зависимость между независимой и зависимой переменной.

В многоуровневых экспериментах могут  быть использованы и ранее описанные  экспериментальные схемы. Для межгрупповой схемы существует практическая трудность: она состоит в необходимости  привлекать слишком большое количество испытуемых. Внутри индивидуальный контроль наиболее пригоден в случаях, когда  предъявляются в случайном порядке  короткие пробы па различных уровнях  в большом наборе проб. Когда же каждая проба длительна, как это  обычно и бывает при использовании  внутри индивидуального уравновешивания, в многоуровневом эксперименте возникает  практическая трудность: необходимость  затраты слишком большого времени  на каждого испытуемого.

Эти практические трудности можно  преодолеть путем использования  кросс-индивидуального реверсивного уравнивания. Однако эта конкретная схема не обеспечивает контроль эффектов неоднородного переноса от предыдущей пробы к следующей. Такой контроль обеспечивает схема полного позиционного уравнивания, но она требует слишком большого числа различных последовательностей (и групп испытуемых), чтобы быть практически удобной. Типичным методом внутри индивидуального уравнивания, который также контролирует неоднородный перенос, является латинский квадрат. В этой схеме каждый уровень независимой переменной появляется однажды в каждой позиции последовательности. Более тщательный контроль достигается путем использования только сбалансированных квадратов, в которых каждому уровню независимой переменной только один раз предшествует каждый из остальных уровней.