Подлинные и невротические проявления любви

Наконец, четвертый путь – любовь – Фромм считает подлинным  преодолением человеческой отделенности от других. Причем сразу делается оговорка: собственно любовью следует называть зрелые ее формы, а незрелые – это  не любовь, а только "симбиотический союз" (от биологического термина "симбиоз").

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

4 Невротические проявления любви:

Мной было рассмотрено  несколько точек зрения по поводу невротической постребности в любви.

Карен Хорни рассматривала  проявления невротической любви  через призму тревожности человека.

 У невротика потребность  быть любимым преувеличена. Если  окружающие люди менее любезны,  чем обычно, невротику это портит  настроение. Для психически здорового  человека важно быть любимым,  уважаемым и ценимым теми людьми, которых он ценит сам; невротическая  потребность в любви навязчива  и не разборчива.⁴

Среди всех проявлений невротической  потребности в любви хочется  выделить одно, достаточно распространенное в нашей культуре. Это переоценка любви, свойственная, прежде всего, определенному  типу женщин. Мы имеем в виду, невротических  женщин, которые чувствуют себя в  опасности, несчастными и подавленными всегда, пока рядом нет никого бесконечно им преданного, кто любил бы их и  заботился о них. У таких женщин желание выйти замуж принимает  форму навязчивости. Они застревают на этом желании как загипнотизированные, даже если сами абсолютно не способны любить и их отношение к мужчинам заведомо скверное.

Другая существенная черта  невротической потребности в  любви – это ее ненасытность, выражающаяся в ужасной ревнивости: «Ты обязан(а) любить только меня. Под  ревностью мы подразумеваем здесь  не реакцию, основанную на действительных фактах, а именно ненасытность и  требование быть единственным предметом  любви.

Еще одно выражение ненасытности невротической потребности в  любви – это требование безусловной  любви. «Ты обязан(а) любить меня независимо от того, как я себя веду. Даже тот факт, что в психоанализе пациент должен платить психотерапевту, служит для невротика доказательством, что изначальное намерение психотерапевта вовсе не помогать: „Хотел бы помочь — не брал бы денег“. В их отношении к собственной любовной жизни господствуют аналогичные представления: „Он(а) любит меня только потому, что получает сексуальное удовлетворение“. Партнер обязан постоянно доказывать свою „настоящую“ любовь, жертвуя при этом своими моральными идеалами, репутацией, деньгами, временем и т. п. Любое невыполнение этих всегда абсолютных требований интерпретируется невротиком как предательство.

Другой признак невротической  потребности в любви – чрезвычайная чувствительность к отвержению. Любые  нюансы в отношениях, которые можно  было бы истолковать как отвержение, невротик воспринимает только так, и  отвечает на это ненавистью.

В конце концов, возникает  главный вопрос, почему невротику  так трудно удовлетворить свою потребность  в любви?

Одна причина – ненасытность его потребности в любви, для  которой всегда будет мало.

Другая причина — это  неспособность невротической личности любить.

Невротик не отдает себе отчета в своей неспособности  любить. Он обычно даже не знает, что  не умеет любить. Чаще всего невротик живет иллюзией, что он величайший из влюбленных и способен на величайшую самоотдачу. Он держится за этот самообман, так как он выполняет очень  важную функцию оправдания его претензий  на любовь. Именно этот самообман позволяет  невротику требовать все больше любви от других, а это было бы невозможно, если бы он действительно  осознавал, что на самом деле ему  на них наплевать.

Еще одна причина, почему невротику  так трудно почувствовать себя любимым – это непомерный страх отвержения. Этот страх может быть так велик, что часто не позволяет ему подойти к другим людям даже с простым вопросом. Он живет в постоянном страхе, что другой человек их оттолкнет. Он может даже бояться преподносить подарки – из страха отказа. Страх быть отвергнутым и враждебная реакция на отвержение, заставляют невротика все больше и больше удаляться от людей. Таких людей можно сравнить с людьми умирающими от голода, которые могли бы взять еду, если бы руки не были связаны за спиной. Они убеждены, что их никто не сможет полюбить – и это убеждение непоколибимо.

Страх перед любовью тесно  связан со страхом перед зависимостью. Так как эти люди действительно  зависят от любви других и нуждаются  в ней как в воздухе, опасность  попасть в мучительное зависимое  положение действительно очень  велика. Они тем более бояться  любой формы зависимости, поскольку  убеждены во враждебности других людей.

Как же может быть понята эта невротическая потребность  в любви с ее постоянной преувеличенностью, патологической навязчивостью и  ненасытностью?

Можно подумать, что невротическая  потребность в любви — это  выражение инфантильной „фиксации  на матери“. Это подтверждается сновидениями таких людей, в которых прямо  или символически выражается желание  припасть к материнской груди  или вернуться в материнскую  утробу. История их детства действительно  показывает, что они или не получили достаточно любви и тепла от матери, или что они уже в детстве  были к ней чрезвычайно сильно (навязчиво) привязаны. В первом случае невротическая потребность в  любви – выражение упорно сохраняющегося желания, во что бы то ни стало добиться материнской любви, которую они  недополучили в детстве. Во втором случае, похоже, что это прямое повторение цепляния за мать.

Во многих случаях очевидным  истолкованием кажется то, что  невротическая потребность в любви – это выражение существенных дефицитов в самооценке. Заниженная самооценка, отношение к себе самому как к злейшему врагу, нападения на самого себя – типичные спутники таких людей, которые нуждаются в любви для того, чтобы ощутить себя в безопасности и поднять свою заниженную самооценку.

Часто невротическая потребность  в любви проявляется в форме  сексуальных заигрываний с психотерапевтом. Пациент выражает через свое поведение  или сновидения, что он(она) влюблен  в психотерапевта и стремится  к некоторого рода сексуальной вовлеченности. В некоторых случаях потребность  в любви проявляется прямо  или даже исключительно в сексуальной  сфере. Чтобы понять это явление  мы обязаны помнить, что сексуальные  желания не обязательно выражают половую потребность как таковую  – проявления сексуальности могут  также представлять собой вид  ориентации на контакт с другим человеком. Невротическая потребность в  любви тем скорее выразится в  форме сексуальности, чем тяжелее  складываются эмоциональные отношения  с другими людьми. В таких случаях  сексуальность – один из немногих, а может и единственный мост, перекинутый  к другому человеку.

Эрих Фромм считал, что  истинные проявления любви это соединение с любимым человеком не нарушая  своего собственного "Я". Все же остальные связи незрелы, инфантильны, их можно назвать симбиотическими  связями - отнощениями совместного  существования.

Симбиотическая связь  имеет биологический прообраз в  природе - это близость между матерью  и зародышем, находящимся в ее утробе. Это два разных существа, но в то же время и единое целое. Они живут вместе и нуждаются  друг в друге. Зародыш - часть матери; мать - его мир, он получает от нее  все, что ему нужно для жизни. Жизнь матери также зависима от него.

В психическом симбиозе два  человека независимы друг от друга, но психологически они неразрывны. Говоря другими словами, это союз одного человека с другим, в котором каждый из них теряет свое личностное содержание и попадает в полную зависимость от другого.

Существет два вида симбиотической связи. Мазохизм и садим.

Мазоизм - Пассивная форма  симбиотической связи.

Мазохист - это человек, который  находит радость и удовольствие в подчинении другому.

 Мазохистская личность  преодолевает свое психологическое  одиночество, свойственное каждому,  становясь неотъемлемой частью  другого человека. Этот "другой" руководит ею, направляет ее, защищает; он становится ее жизнью, ее  воздухом. Безропотно покоряясь  какой-нибудь личности, мазохист  невероятно преувеличивает ее  силу и достоинства, всячески  принижая при этом самого себя. Он - все, а я - ничто; я значу  что-то лишь постольку, поскольку  я - его часть. Являясь его  частью, я становлюсь причастным  к его славе, его величию.

Мазохист никогда не принимает  никаких решений, избегает любой  самостоятельности; ему чужда всякая независимость, и поэтому он никогда  не остается в одиночестве. Такая  личность не является целостной, она  как бы еще не вполне родилась.

Взаимоотношения, основанные на мазохистской любви, по своей сути являются идолопоклонством. Это психологическое  чувство проявляется не только в  эротических переживаниях. Оно может  выражаться в мазохистской привязанности  к Богу, судьбе, главе государства, музыке, болезни и, конечно, к конкретному  человеку. В последнем случае мазохистское отношение может сочетаться с  физическим влечением, и тогда человек  покоряется не только душой, но и телом. Как бы то ни было, во всех случаях  человек отрекается от своей целостности  и индивидуальности, становясь орудием  в чужих руках, перестает самостоятельно решать жизненные проблемы.

Наиболее частые формы  мазохистских проявлений - чувства  собственной неполноценности, беспомощности, негодности. Люди, испытывающие подобное, стараются избавиться от этого, но в  их подсознании заложена некая сила, которая заставляет их чувствовать  свою неполноценность. Многие пытаются объяснить эти ощущения осознанием своих действительно существующих недостатков и слабостей. Но особенность  мазохистской личности в том и  состоит, что она испытывает потребность  намеренно принижать себя. Такие  люди никогда не делают того, что  им хочется, а подчиняются действительным или воображаемым приказам своего кумира. Иногда они просто не способны испытывать чувство своего "я" или "я  хочу".

В более тяжелых случаях, наряду с постоянной потребностью в  подчинении и самоподавлении, появляется страстное желание причинить  себе страдания, боль. Подобные стремления выражаются по-разному. Есть люди, упивающиеся  критикой человека, которого боготворят; они сами возводят на себя такие  обвинения, какие не придумали бы и их злейшие враги. Другие - обнаруживают склонность к физическим заболеваниям, намеренно доводя свои страдания  до такой степени, что действительно  становятся жертвами болезней или несчастных случаев. Некоторые восстанавливают  против себя тех, кого любят и от кого зависят, хотя на самом деле испытывают к ним самые лучшие чувства. Они  как бы делают все, чтобы причинить  себе как можно больше вреда.

Часто мазохистские тенденции  выглядят патологическими и бессмысленными, но оправдание им сразу же находится, если они выступают под маской любви. Такая форма псевдолюбви  довольно распространена и часто  воспринимается как "великая любовь". Описание ее можно встретить в  романах и кинофильмах.

Когда человек перестает  осознавать собственную индивидуальность, он начинает "боготворить" любимого, творить из него кумира. Он направляет все свои силы на того, кого любит, кому поклоняется как носителю своего блаженства. Как правило, объект любви мазохиста ведет себя прямо противоположным образом. Но это не только не уменьшает поклонения последнего, а, напротив, притягивает его. Подобное явление можно назвать мазохистским извращением, оно доказывает, что страдание может быть целью человеческих стремлений, пределом его желаний. Люди вполне сознательно хотят страдать и наслаждаются своими мучениями.

При мазохистском извращении человек способен испытывать половое  возбуждение, когда его партнер  причиняет ему боль. Но это не единственная форма мазохистских извращений. Часто возбуждение и удовлетворение достигается состоянием собственной  физической слабости. Бывает так, что  мазохист довольствуется лишь моральной  слабостью: ему нужно, чтобы объект его любви относился к нему как к маленькому ребенку или  чтобы унижал его и оскорблял.

Моральный мазохизм и мазохизм как сексуальное извращение чрезвычайно  близки. По сути, они представляют собой  одно и то же явление, в основе которого лежит изначальное стремление человека избавиться от невыносимого чувства  одиночества. Испуганный человек ищет кого-нибудь, с кем мог бы связать  жизнь, он не может быть самим собой  и пытается обрести уверенность, избавившись от собственного "я". С другой стороны, им движет желание  превратиться в часть более сильного целого, раствориться в другом. Отрекаясь  от своей индивидуальности, от свободы, он обретает уверенность в своей  причастности к силе и величию  того, кому поклоняется. Неуверенный  в себе, подавленный тревогой и  чувством собственного бессилия, человек  пытается найти защиту в мазохистских привязанностях. Но эти попытки всегда заканчиваются неудачей, так как  проявление своего "я" необратимо, и человек, как бы он этого ни хотел, не может слиться до конца в  одно целое с тем, к кому прилепился. Между ними всегда существуют и будут  существовать непримиримые противоречия.

Почти те же причины лежат  в основе активной формы симбиотической связи, которая называется САДИЗМ (господство). Садистская личность стремится освободиться от мучительного одиночества, превращая другого человека в часть себя самой. Садист самоутверждается тем, что подчиняет себе безраздельно личность, которую любит.

Можно выделить три типа садистской привязанности.

Первый тип заключается  в желании поставить другого  человека в зависимость от себя, приобрести неограниченную власть над  ним, сделать его "послушной глиной" в своих руках.