Психическая саморегуляция

Рассмотрим психологические  и физиологические основы и механизмы  саморегуляции (аутогенной тренировки) с позиции отечественной нейрофизиологической школы И.М.Сеченова, И.П.Павлова, А.А.Ухтомского, В.М.Бехтерева, К.И.Платонова и теории функциональных систем П.К.Анохина[30].

Физиологические эффекты аутогенной тренировки и  механизмы восстановления под ее влиянием нервной регуляции различных функций до настоящего времени еще полностью не изучены. На протяжении истории психотерапии постоянно возникали, отмирали или трансформировались научные теории, расширявшие наши представления о механизмах и основах психотерапевтического воздействия. Центральное место в раскрытии физиологических механизмов аутогенной тренировки занимает изучение вопросов саморегуляции исходно непроизвольных функций организма. Согласно технике Шульца, важным условием для овладения методом являются упражнения в расслаблении мышц, т. е. упражнения в целенаправленных двигательных актах, хотя и крайне редко реализуемых в обыденной жизни (в этом их варианте). И.М.Сеченов впервые обосновал положение о том, что все психические акты принадлежат к рефлекторным. Произвольное движение в этом случае отличается от непроизвольного тем, что оно подчиняется воле, сопровождается ощущениями, отражающимися в сознании, а также тем, что заученное движение под влиянием создаваемых жизнью условий. Одним из основных принципов аутогенной тренировки является обучающий характер. Обучаемость человека, несмотря на значительное количество работ в педагогике, пока мало исследована. В этом плане самого пристального внимания заслуживают пока единичные опыты применения аутогенной тренировки у детей (Н.П.Мировская, С.Г.Файнберг, В.А.Сергеев с соавт. — в Росси; В.С.Манова-Томова — в Болгарии; Р.Агсап — в Румынии), когда обучаемость как системное качество наиболее высока. Возможно, если бы так же систематически и настойчиво, как мы обучаем детей навыкам социальной саморегуляции отношений мы прививали бы им приемы саморегуляции внутренних отношений, многие современные данные о статистике психоневрологической патологии не выглядели бы так удручающе.

Учение И.М.Сеченова об отражательной роли мозга было поддержано и развито в трудах И.П.Павлова и созданной им школы. Обоснованные в отечественной науке принципы нервизма и детерминизма, учение об условных рефлексах позволили с физиологических позиций подойти к вопросу о произвольных и непроизвольных реакциях. Многочисленные экспериментальные работы павловской школы показали, что в основе произвольных движений лежат корковый анализ и синтез афферентных сигналов, идущих от внешней среды и от проприорецепторов. По мнению И.П.Павлова (1951), механизм волевого движения подчиняется законам высшей нервной деятельности и является условным, ассоциативным процессом.

И.П.Павлов подчеркивал  роль речи и образных представлений  в установлении двусторонних связей кинестетических клеток с двигательными, а также клетками корковых отделов анализаторов. И.П.Павлов полагал, что если мы думаем о каком-то движении, то мы имеем об этом движении кинестетическое представление, и значит мы такое движение невольно (бессознательно) производим. Идеомоторная тренировка в качестве одного из главных компонентов входит во многие современные модификации аутотренинга. И.П.Павлов и его ученики подчеркивали связь функционального состояния центральной нервной системы и адаптивного поведения с движениями, тонусом поперечнополосатой и гладкой мускулатуры, имеющих обширное корковое представительство. Принцип рефлекторной деятельности мозга И.П.Павлова сохраняет свое значение и по отношению к эмоциональным реакциям. Мышечные компоненты эмоций — мимика, пантомимика, тембр голоса — являются объективными признаками состояния психики. Мышечное напряжение («застывшая мимика», «нервная дрожь», «стесненное дыхание» и т. д.) является соматическим компонентом страха и других отрицательных эмоций. Электрофизиологические исследования показали, что отрицательные эмоциональные состояния всегда сопровождаются активацией поперечнополосатой мускулатуры, а расслабление мышц служит внешним выражением положительных эмоций, состояния покоя, уравновешенности. Поэтому становится понятен физиологический смысл волевого расслабления мышц, тренировки этого процесса, а также роль самовнушения на фоне состояния релаксации, вызывающего фазовые состояния в коре головного мозга. Словесный сигнал или образ, вызванный словесным сигналом, ведет при повторении в процессе тренировки к образованию условных кортико-висцеральных реакций и реализации желаемых сдвигов, тем самым повышая уровень саморегуляции.

И.П.Павлов заметил, что слово вполне способно заменить реальное осуществление каких-либо действий, вызванных реальным раздражителем ЦНС. Роль речи была доказана такими учеными, как Н.А.Бернштейн, К.И.Платонов, П.К. Анохин, Л.С.Выготский, А.Р.Лурия.

Большое значение для понимания механизмов внушения имеют установленные павловской школой и Н.Е.Введенским т.н. фазовые (переходные) состояния между сном и бодрствованием, отличающиеся различной степенью выраженности и интенсивности процессов торможения функций. Одной из наиболее существенных для психотерапии особенностей фазовых состояний является открывающаяся при этом возможность воздействия на некоторые психические и физиологические функции «в обход сознательного контроля». По И.П.Павлову (1951), сила самовнушения или внушения определяется наличием концентрированного раздражения определенного участка коры, сопровождающегося затормаживанием остальных отделов коры. При таком состоянии коры больших полушарий могут создаться условия, когда второсигнальные (знаковые) процессы доминируют над реальными ощущениями. Одним из результатов этого, по мнению К. И. Платонова, являются возникновение процессов самовнушения.

С трудами И.П.Павлова  и Н.Е.Введенского связаны представления  о доминанте, выдвинутые А.А.Ухтомским. Под доминантой А.А.Ухтомский понимал  очаг возбуждения в коре головного  мозга. С точки зрения теории А.А.Ухтомского, любое индивидуальное психическое содержание есть след от пережитой ранее доминанты. Текущее состояние человека и его активность, по А.А.Ухтомскому, всегда является отражением той или иной доминанты. Устойчивость же самой доминанты зависит от лабильности формирующих ее нервных центров. Чем лабильнее и одновременно устойчивее возбуждение нервных центров, тем благоприятнее условия для образования новых доминант. Следует отметить, что основная сущность аутотренинга состоит именно в целенаправленной тренировке нервных процессов — их лабильности, устойчивости и переключаемости.

В основе теории Л.С.Выготского лежат две гипотезы — об опосредованном характере психической  деятельности и о происхождении  внутренних психических процессов  из внешних. Л.С.Выготский рассматривал процесс формирования внешних психических функций как образование форм речевого общения с последующим их обращением на себя и далее «про себя». Любая высшая психическая функция проходит через внешнюю стадию в своем развитии, потому что она является первоначально социальной функцией. Теоретические построения Л.С.Выготского были в последующем подтверждены в работах А.Н.Леонтьева (1977).

Нейрофизиологические  и психофизиологические исследования функции речи А.Р.Лурия назвал «одним из наиболее существенных средств регуляции человеческого поведения», поднимающего «отдельные непроизвольные реакции до уровня сложных произвольных действий» и осуществляющего «контроль за протеканием высших, сознательных форм человеческой деятельности». А.Р.Лурия, развивая положения И.П.Павлова и Л.С.Выготского, считал, что специфически человеческие формы психической деятельности включают взаимодействие двух уровней организации нервных процессов: первосигнального и «того, который формировался на основе языка и в основе которого лежала сигнальная регулирующая функция слова».

П.К.Анохин (1978) представил свою теорию функциональных систем. Эта теория развивает основные положения физиологического учения И.П.Павлова и вводит новые понятия о специфических механизмах динамической организации активности в целостную систему поведенческого акта. Первоначально в павловских исследованиях психические и физиологические условнорефлекторные процессы сопоставлялись, при этом И. П. Павлов считал, что в условном рефлексе имеется полное поглощение одного другим. При этом отражение мозгом объективной действительности в рамках условнорефлекторной теории затрагивало лишь физиологические процессы и поведенческие реакции. Учение И.П.Павлова о высшей нервной деятельности создало только предпосылки для изучения механизмов поведения человека. Поэтому на основании опыта павловской школы и собственных экспериментальных исследований П.К.Анохин создал «теория функциональных систем». Его исследования показали, что некоторые периферические эффекты в условиях целостного организма не могут быть объяснены на основании причинно-следственных связей каждого из них со стимулом. Одновременно автором было обосновано, что совокупность отдельных эффекторных проявлений или их сочетаний не образует целостного поведенческого акта, а лишь их согласованность в интегративной деятельности мозга определяет суммарное выражение и сам феномен поведенческого акта. Таким образом, в теории П.К.Анохина на смену представлениям о стимуле и реакции выдвигаются положения о целостной организации поведенческого акта и его интеграции из частных механизмов. Далее, П.К.Анохиным и его учениками было показано, что поведенческий акт определяется не предшествующим и запускающим его стимулом, а конкретным результатом, на достижение которого направлен этот акт. Тем самым в структуру поведенческого акта включалась цель, без которой невозможно объяснение адаптивной деятельности организма. Формирование в процессе психотерапии осознаваемой пациентом цели или «формулы-намерения» [Lindemann H., 1980] при аутогенной тренировке является обязательным элементом и залогом успешности психотерапевтического воздействия. На основании изучения соматических и вегетативных функций П.К.Анохин сделал заключение, что функции, участвующие в целостной интеграции поведенческого акта, организованы как функциональные системы, образующиеся «из динамически мобилизуемых структур»; при этом «компоненты той или иной анатомической принадлежности мобилизуются и вовлекаются в функциональную систему только в меру их содействия получению запрограммированного результата». Согласно теории П.К.Анохина, операциональная архитектоника функциональной системы поведенческого акта включает в себя ряд стадий или составляющих афферентного синтеза. К ним относятся: мотивационные влияния, прошлый опыт, пусковая и обстановочная афферентация, принятие решения, формирование акцептора результатов действия (его цели) и программы действия, выполнение действия, получение результата и сличение его с акцептором действия. С учетом этих данных изучение структуры любого поведенческого акта, в основе которого лежат мотивационные установки и специфически трансформированный прошлый опыт пациента, должно всегда предшествовать психотерапевтическому воздействию. В своей теории П.К.Анохин вводит понятие «опережающего отражения» параметров будущего стимула-результата в рецептивных полях, т. е. каждый стимул-результат не только ожидается, но и активно «запрашивается» из внешней (или внутренней) среды. П.К.Анохин (1980) приводит пример взаимообусловливания физиологических и поведенческих реакций для демонстрации «внешних» и «внутренних» циклов физиологической деятельности организма: 1) обеднение организма и крови водой в результате различных потерь повышает осмотическое давление крови; 2) гипертоническая кровь раздражает определенные центры гипоталамуса и приводит к генерализованному возбуждению подкорковых и корковых структур головного мозга, — эта генерализация возбуждения формирует субъективное ощущение жажды; 3) ощущение жажды толкает человека на ряд поведенческих актов, направленных на разыскание воды; 4) прием воды и поступление ее в кровь восстанавливают константный уровень нормального осмотического давления (7,6 атм), и ощущение жажды исчезает.

Понятие «установки»  было разработано Д.Н.Узнадзе (1961, 1966). В настоящее время установка определяется как состояние предрасположенности субъекта к определенному типу активности в определенной ситуации. Д.Н.Узнадзе и его школой было экспериментально доказано наличие общепсихологической готовности индивида к реализации активированной потребности и установлена закономерность закрепления такой готовности при неоднократном повторении ситуации. Теория установки широко используется при изучении явлений бессознательного (работы Ф.В.Бассина, В.П.Зинченко, А.С.Прангишвили и др.). М.М.Решетников (1984) отмечает, что у различных лиц можно выделить устойчивую тенденцию воспринимать стимулы и реагировать на них тем или иным образом.

Выделяют три  основных типа установки на переработку  информации у человека, и исходя из этого определяют тип саморегуляции как индивидуальный способ психофизиологического (адаптивного) реагирования, реализации познавательной, познавательно-преобразующей и коммуникативной активности личности. С точки зрения патологии выделяются крайние типы: с установками на продуктивность и на надежность. Лица, относящиеся к продуктивному типу, независимо от характера деятельности неосознанно ориентированы преимущественно на продуктивность (в психологическом смысле — на успех), в абсолютном большинстве случаев «пренебрегая» (также не осознавая этого) показателями эффективности и надежности. Лица противоположного типа ориентированы преимущественно на надежность (в психологическом смысле — на избегание неудачи). В зависимости от вида деятельности выявленные типы имеют устойчивые тенденции к определенной профессиональной эффективности. Продуктивный тип характеризуется авторитарностью в общении, тревожностью и невротизацией, имеет более низкий статус в коллективе и самооценку при более высокой мотивации к достижению успеха в деятельности и внутригрупповом взаимодействии; эти же лица имеют более высокие показатели артериального давления, частоты пульса и обменных процессов в организме. Полученные при массовых обследованиях здоровых людей данные являются прямым показанием к профилактическому применению аутогенной тренировки у данной категории лиц.

Кратко рассмотрим межполушарное взаимодействие. В  начале 70-х годов американский нейрохирург  Р.Орнстайн впервые по медицинским  показаниям произвел рассечение нервных  волокон, связывающих левое и  правое полушария мозга человека, и с тех пор врачи, нейрофизиологи и нейропсихологи получили возможность наблюдать за особенностями мышления людей, у которых выявлялось два, действующих одновременно и в известном смысле автономно, механизма психической деятельности. Было установлено, что  левое полушарие связано преимущественно с психической активностью, имеющей распределенный во времени характер, основанный на установлении причинно-следственных связей и логических умозаключениях; психической активностью осознаваемой, вербализуемой и, следовательно, коммуницируемой (реализуемой в общении). Активность правого полушария трудно или совсем не поддавалась вербализации и носила симультанный характер («мгновенное схватывание»). Решения, реализуемые на уровне правополушарной психики, основывались на чувстве немотивированной уверенности в правильности реализуемой программы действий, часто необъяснимой: как и почему она зародилась. Эти особенности деятельности, характеризуемые как интуитивные, явились основанием для вывода о том, что именно правое полушарие имеет отношение к неосознаваемой психической активности.

Левое полушарие (у правшей) — это семиотическая  система, осуществляющая обработку  знаковой информации: речи, в том  числе и внутренней речи, письма, цифр и т. д. Правое полушарие реализует мышление на уровне чувственных образов: эмоции, которые трудно выразить вербально, яркие бессловесные сны, восприятие музыки и т. п. Характерным чувством, целиком относящимся к правому полушарию, является хорошо знакомое специалистам и часто наблюдаемое у невротизированных и астенизированных больных ощущение «уже виденного», возникающее в совершенно новой для человека обстановке. Таким образом, интегративная деятельность мозга обеспечивается двумя системами: системой чувственного восприятия («правополушарная психика») и системой знакового описания внешнего мира в элементах естественного языка (левое полушарие). Их сочетанной деятельностью можно объяснить выявляемую в огромном большинстве случаев двойственность человеческого сознания, а именно постоянное присутствие в деятельности и поведении рационального и интуитивного. В связи с этим, учитывая что интегративная деятельность мозга (психические функции) обеспечивается сочетанным функционированием обоих полушарий или чувственной и языковой системами, становится понятной высокая эффективность модификаций аутогенной тренировки, формулы самовнушения при которых не только произносятся, но и образно представляются, что способствует включению в психотерапевтический процесс обоих уровней психической активности (В.С.Лобзин, М.М.Решетников, 1986). Являясь филогенетически более старой, система чувственного (образного) восприятия играет огромную роль в психической деятельности человека и активно используется в аутогенной тренировке. Реакция на мысленное воспроизведение образа всегда является более сильной и устойчивой, чем на словесное обозначение этого образа. С учетом изучения механизмов аутогенной тренировки представляют существенный интерес и данные о том, что в период отдыха, снижения внешней активности наблюдается регистрируемое на электроэнцефалограмме снижение активности левого полушария и повышение активности правого, деятельность которого связана и с формированием мотивационных установок.

МЕДИТАТИВНЫЕ  УПРАЖНЕНИЯ.

                Различают несколько техник медитации.

Трансцендентальная  медитация (ТМ).

Этот метод  напрямую способствует отдыху мозга, очищает  его от непрерывного потока мыслей путем создания «пустого» сознания и помогает достичь состояния  душевного покоя.