И.М.Сеченов (1829-1905) занимался изучением физиологии нервных процессов. Главная его заслуга – открытие процесса торможения, существующего, наряду с возбуждением. Независимые друг от друга исследования Дарвина и Сеченова имели принципиальное значение для дальнейшего изучения поведения животных и человека.

      Одним из главных основоположников экспериментального изучения поведения животных в России был И.П.Павлов (1849-1936), создавший новое направление в физиологии - учение о высшей нервной деятельности.

      Установленные Павловым и его школой закономерности высшей нервной деятельности, лежащие  в основе поведения человека и  животных, явились крупнейшим событием в изучении физиологии нервной системы  в первой половине ХХ в. Основным объектом, единицей исследования являлся при  этом рефлекс. Изучение ВНД, проведенное  Павловым, с неоспоримой убедительностью  доказало идею Сеченова, что деятельность головного мозга в самых сложных  своих проявлениях осуществляется по рефлекторному принципу. Основной акцент в исследованиях Павлова  сделан, однако, не на изучении закономерностей  поведения, а на изучении закономерностей  механизма рефлекторной деятельности, лежащей в основе поведения. Изучение закономерностей высшей нервной деятельности с ее элементарной единицей - рефлексом требовало специальных условий эксперимента. Основным требованием такого эксперимента являлось создание условий, в которых наиболее четко выступала бы рефлекторная деятельность нервной системы. Выбранный Павловым и использованный в качестве объекта исследования закономерностей высшей нервной деятельности слюнной рефлекс привел к необходимости выключения всего многообразия поведения животного. Последнее достигалось помещением животного в такие условия, в которых на него действовало минимальное количество внешних раздражителей, и все многообразие его поведения угашалось. Основным функциональным индикатором разыгрывающихся процессов нервной деятельности являлся слюнной рефлекс. И.П. Павлов показал, что в основе сложных актов поведения животных лежат те же закономерности, которые были обнаружены при изучении слюнного рефлекса. Этим было доказано, что открытые и изученные при помощи слюнного рефлекса закономерности высшей нервной деятельности являются универсальным механизмом нервной деятельности, лежащим в основе актов поведения. Согласно схеме, предложенной Павловым, поведение животных складывается из безусловных рефлексов, сочетание которых дает сложное безусловно-рефлекторное поведение, и условных рефлексов. Такое строгое разделение рефлекторной деятельности на врожденную и индивидуально приобретенную было тем шагом, без которого изучение высшей нервной деятельности было невозможно. Таким образом, "элементарной единицей" всех проявлений высшей нервной деятельности был признан условный рефлекс [10, стр. 14-15].

      Огромное  количество экспериментов по обучению крыс в разных типах лабиринтов проводил американский психолог Э.Толмен (1886-1959) и пришел к выводу, что схема "стимул-реакция" оказывается недостаточной для описания поведения в целом, поскольку она сводит все его многообразие к совокупности элементарных ответов на стимулы. Для объяснения результатов своих экспериментов он выдвинул представление о том, что, находясь в лабиринте, животное обучается выявлять смысловые связи между элементами среды, которые он называл стимулами. Так, в разных типах экспериментов по обучению крыс Толмен показал, что животные усваивают информацию об общих характеристиках экспериментальной камеры или лабиринта, хотя сначала это никак не сказывается на поведении. В процессе обучения животное приобретает знания обо всех деталях ситуации, сохраняет их в форме внутренних представлений и может использовать в нужные моменты. У животного формируется некая "когнитивная карта", или "мысленный план", всех характеристик лабиринта, а затем по нему оно строит свое поведение. "Мысленный план" может создаваться и в отсутствие подкрепления. Придерживаясь в целом схемы "стимул-реакция" для объяснения результатов своих опытов, Э. Толмен пришел к выводу, что связи между стимулами и поведенческими реакциями являются не прямыми, а опосредованными. Их изменяют, модифицируют так называемые "промежуточные переменные", которые "вклиниваются" между стимулом и ответной реакцией, определяя характер ее течения. Среди промежуточных переменных большое место занимают психологические явления, например такие, как мотивация и формирование мысленных представлений. Данная концепция основывается на признании целенаправленности в поведении животного. Толмен выдвинул предположение о том, что животное учится выявлять, "что ведет к чему", причем то, что оно усваивает, может и не обнаруживаться внешне, в виде какой-либо деятельности ("реакции"), но хранится в памяти в форме представлений или образов. Идея Толмена о существовании у животных некоего "процесса представления" согласовывалась с данными, ранее полученными американским психологом У.Хантером. Для исследования такой способности он предложил метод отсроченных реакций, который позволял оценить, в какой степени животное способно реагировать на воспоминание о стимуле в отсутствие этого реального стимула. Представления Э. Толмена лежат в основе практически всех современных исследований когнитивных процессов у животных. Основные результаты его исследований были изложены в монографии "Целенаправленное поведение животных и человека" (1932). Идеи Толмена получили дальнейшее развитие в работах ряда ученых, его последователей.

      Последователи и ученики были и у И.П. Павлова. Нельзя не упомянуть профессора МГУ  Л.Г.Воронина (1908-1983), начавшего свою научную деятельность в институте Физиологии им. Павлова в Колтушах под руководством Л.А. Орбели. В 1953 г. по его инициативе на Биологическом факультете Московского Государственного университета была создана кафедра Высшей нервной деятельности, которую он возглавлял до конца жизни. Работы Л.Г. Воронина и его учеников были посвящены исследованию условнорефлекторной деятельности животных разных таксономических групп, имеющих разный уровень развития мозга. Эта работа была своего рода продолжением исследования Торндайком способности к обучению у животных разного уровня организации. Подтвердив ранее установленные факты отсутствия принципиальных различий в скорости формирования простых условных рефлексов у животных с высокоразвитым мозгом и у представителей относительно примитивных групп, исследователи перешли к сравнительной оценке формирования так называемых "цепей" условных рефлексов. По мысли Л.Г. Воронина, они были отражением возможностей аналитико-синтетической деятельности мозга животных соответствующего уровня организации. Он рассматривал данные этих экспериментов как подтверждение правильности "павловского" тезиса об исключительной роли условного рефлекса как единицы поведения в целом. На основе результатов собственных исследований и данных мировой литературы Л.Г. Воронин обобщил представления об особенностях формирования условных рефлексов разной сложности у животных, стоящих на разных ступенях развития нервной системы. Поскольку эта классификация базировалась на огромном фактическом материале, она оказалась очень полезной и успешно используется последующими поколениями физиологов высшей нервной деятельности. Л.Г. Воронин (1977) считал, что в процессе эволюции животных возникло по крайней мере шесть уровней нервных механизмов приобретенного поведения [8, стр. 101].

      Согласно  его терминологии, это:

      1) суммационная реакция;

      2) угасательная реакция; 

      3) условный рефлекс, несамовосстанавливающийся после угашения;

      4) истинный условный рефлекс; 

      5) комбинационные условные рефлексы;

      6) абстрактно-логические условные связи [8, стр. 101].

      Таким образом, изучение истоков образования  и развития зоопсихологии позволили  сделать следующие выводы:

      1. Впервые ученые начали изучать  психическое поведение животных в начале XVIII века.

      2. Решающее значение для возникновения  и развития сравнительных и  экспериментальных исследований  поведения и психики животных  имели труды Ч.Дарвина.

      3. Одним из главных основоположников  экспериментального изучения поведения  животных в России был И.П.Павлов, создавший новое направление в физиологии - учение о высшей нервной деятельности.

      Таким образом, изучение психики животных ученые разных стран занимаются уже  не одно столетие, следовательно, представляется интересным проведение сравнительного анализа психики человека и животного.

2. Сравнительный анализ  психики человека  и животных

     История сравнительных исследований дала немало примеров того общего, что обнаруживается в психике человека и животных. Тенденция выстраивания фактов, добытых в этих исследованиях, такова, что в них между человеком и животными со временем выявляется все больше сходства, так что животные психологически как бы наступают на человека, отвоевывая у него привилегии одну за другой, а человек, напротив, отступает, без особого удовольствия признавая в себе наличие выраженного животного и отсутствие преимущественного разумного начала.

     Примерно  до середины XVII в. многие думали, что  между человеком и животными  нет ничего общего ни в анатомо-физиологическом  устройстве, ни в поведении, ни тем  более в происхождении. Затем  была признана общность механики тела, но оставалась разобщенность психики  и поведения (XVII—XVIII вв.).

     В прошлом столетии теория эволюции Ч. Дарвина шатким мостиком эмоциональной экспрессии перекрыла психологическую и поведенческую пропасть, веками разделявшую эти два биологических вида, и с тех пор начались интенсивные исследования психики человека и животных. Поначалу под влиянием Дарвина они касались эмоций и внешних реакций, затем перекинулись на практическое мышление.

     В начале текущего столетия исследователей заинтересовали индивидуальные различия в темпераменте среди животных (И.П.Павлов), и, наконец, последние несколько десятилетий XX в. оказались связанными с поисками идентичности в коммуникации, групповых формах поведения и механизмах научения у человека и животных [9, стр. 145].

     Казалось  бы, в психике человека к настоящему времени уже почти не осталось ничего такого, чего нельзя было бы обнаружить у животных. На самом деле это  не так. Но, прежде чем выяснить существующие между человеком и животными  принципиальные различия, необходимо ответить на вопрос о том, для чего педагогу необходимо знать результаты подобного рода исследований.

     Почти все, что имеется в психологии и поведении животного, приобретается  им одним из двух возможных путей: передается по наследству или усваивается  в стихийном процессе научения. То, что передается по наследству, обучению и воспитанию не подлежит; то, что появляется у животного спонтанно, может возникнуть и у человека без специального обучения и воспитания. Это, следовательно, также не должно вызывать повышенного беспокойства со стороны педагогов. Внимательное изучение психологии и поведения животных, их сравнение с психологией и поведением человека позволяют установить то, о чем нет необходимости проявлять специальную заботу при обучении и воспитании людей [9, стр. 145].

     У человека кроме наследуемого и стихийного прижизненно приобретаемого опыта  есть еще сознательно регулируемый, целенаправленный процесс психического и поведенческого развития, связанный  с обучением и воспитанием. Если, изучая человека и сравнивая его  с животными, мы обнаруживаем, что  при наличии одинаковых анатомо-физиологических  задатков человек в своей психологии и поведении достигает большего, чем животное, уровня развития, значит, это является результатом научения, которым можно сознательно управлять  через обучение и воспитание. Таким  образом, сравнительное психолого-поведенческое  исследование человека и животных позволяет  более правильно, научно обоснованно  определять содержание и методы обучения и воспитания детей.

     Первое  отличие всякой деятельности животных от деятельности человека состоит в том, что она является деятельностью непосредственно биологической. Иначе говоря, деятельность животного возможна лишь по отношению к предмету, жизненной биологической потребности, всегда оставаясь в пределах их инстинктивных, биологических отношений к природе. Это общий закон. В связи с этим и возможности психического отражения животными окружающей их действительности также являются принципиально ограниченными, так как включают лишь стороны и свойства предметов, связанные с удовлетворением их биологических потребностей. Поэтому у животных в противоположность человеку не существует устойчивого объективно предметного отражения действительности. Таким образом, для животного всякий предмет окружающей действительности всегда выступает неотделимо от его инстинктивной потребности.