Концепция экологии культуры

Представление о  культуре как о внутренне целостной  экологической системе требует  усвоения отечественной культуры каждым в ее полноте, требует воспитания носителя этой культуры, способного стать  адекватным наследником предшествующих поколений этого общества; «экологическое»  видение культуры обнаруживает бессмысленность  усвоения знаний «вне системы культуры», т.е. не кореллирующих с этическими или эстетическими категориями... Сам Д.С.Лихачев не раз высказывал мысль о том, что любые утилитарные знания, усвоенные вне связи с этими категориями, для главного «носителя культуры» — общества — окажутся просто бесполезными, «неэффективными», не будут работать должным образом. Необходимость осмысления образования как введения школьника в «этногомосферу» особенно важна с точки зрения таких задач школьного образования, как «воспитание гражданственности», «воспитание патриотичности». 

Экологический подход к сфере человеческого бытия (в  первую очередь культурной сфере) обнаруживает еще одну проблему в типично «школьной  области» — области воспитания, то есть передачи навыков общения, духовнонравственных и этических ценностей и т.д. Очевидный факт, на котором акцентирует наше внимание Д.С.Лихачев — то, что культура есть преемственность и связь настоящего и прошлого, есть главная характеристика или даже суть культуры — заставляет поновому осмыслить феномен, не?встречавшийся ранее ни в одну эпоху: феномен «молодежной культуры». Базовой характеристикой здесь является самоидентификация молодого человека как представителя своего поколения и возраста через противопоставление иным поколениям. Такого существенного противопоставления старшему поколению не знали субкультуры школьных или студенческих сообществ прошлого, идеалом для молодого человека в них всегда оставался «взрослый». В самом деле, какая преемственность может быть здесь, когда каждое поколение в культурном плане изолировано друг от друга, какие «архетипы», кроме элементарных инстинктов, могут транслироваться культурой «одного поколения» и даже «одного возрастного периода»? При этом самим носителем «молодежной» культуры последняя зачастую воспринимается не как просто одна из «субкультур», но как «своя», активно противопоставленная другим… Это не праздный для школы вопрос: парадигма «культуры по выбору» оборачивается для школьника сегодня как раз выбором между «классической», «высокой» культурой (иными словами, «взрослой») — и «молодежной» (и такой выбор воспринимается как равноценный и закономерный). И школа как бы молчаливо соглашается с таким выбором (а во внеучебной работе в чемто и поддерживает такой выбор). 

Во многих работах  Д.С.Лихачев обращался к понятию уклада, под которым ученый понимал некую эстетизированную форму быта, быт, укорененный в культурной традиции. «Уклад» как живая канва жизни, структурирующая деятельность человека, структурирующая общество — это то, что противостоит «десоциализации» человека и «деструктурированию» общества. Конечно, в таком воспитании важнейшее место занимает внутрисемейная преемственность и передача того самого жизненного уклада, своей «малой» культурной традиции. Парадигма «молодежной» культуры практически сводит на нет влияние семьи как института, «транслирующего» культурную традицию. Не менее сильным фактором являются те социокультурные, политические и экономические сдвиги, которыми богата наша новейшая история: практически они и привели к исчезновению «уклада» как нормы жизни у большей части общества. Возможно, «безукладная», «разлаженная» жизнь и формирует почву для «культуры одного поколения», создавая замкнутый круг. 

Для Лихачева всегда важна была тема культуры как преемственности, культуру он, как уже говорилось, определял как «по преимуществу память». Нужно заметить, что его  собственные и инициированные им масштабные издания, посвященные русской  культуре и литературе — например, «Великий путь», «Великое наследие», «Великая Русь» — уже самой подачей  материала преследовали цель показать эту преемственность и восстановить живую памятьзнание древней отечественной культуры, сохранить связь с традицией и сегодня.  

Вопрос преемственности  культуры в процессе воспитания, по мнению Д.С.Лихачева, стал одним из самых больных вопросов современности. Ученый писал: «Обращу внимание на одну поразительную особенность зла в наше время. Как известно, простейшая и наиболее сильная ячейка общества, его слитности при условии свободы — семья. И в наше время, когда русская культура имеет возможность выпутаться из сетей зла — нетерпимости, тирании, деспотизма, оков национализма и прочего, — именно семья как бы „беспричинно“, а на самом деле, вероятнее всего, целенаправленно, становится главной мишенью зла. Мы все должны, особенно у нас на родине, осознать эту опасность». 

И осознание проблемы разрушения «связи времен» между  поколениями в современной культуре, осознание необходимости уклада — как воспитания культурной преемственности  «здесь и сейчас», культурной преемственности, пронизывающей весь быт, а не изгнанной  в особые ниши для хранения культурного  наследия — это тоже своеобразный «вызов» современной системе  воспитания (а значит — и школе), который, по сути, сформулирован в  научной публицистике Д.С.Лихачева и еще ждет осмысления и ответа. 

Экология культуры ставит вопрос и о научно корректном подходе к проблемам воспитания, в частности, этического. Вопрос о  нравственной сфере как неотъемлемой, системно необходимой части всей «гомосферы» — один из самых важных для самого Д.С.Лихачева в экологии культуры. Он неоднократно приводил примеры возрастающей роли этики в постиндустриальном обществе, указывая на то, что в условиях все ускоряющегося развития техники и управляющих машин ответственность отдельного человека возрастает в сотни и тысячи раз. 
 

Ученый не раз  обращал внимание на тот факт, что  «этическое измерение» деятельности, ее «добросовестность» является обязательным условием в любой хозяйственной  или политической деятельности, и  эта добросовестность не может воспитываться  отдельно, и в целом не может  существовать отдельно от тех категорий  «добра», «совести» и др., которые  культивировала традиционная культура в понятиях «классической морали». В экологическом ракурсе этика оказывается неотъемлемой частью исторически зафиксированных культурных форм, с которыми она связана генетически и функционально. То функционирование этики в культуросфере, которое показывает нам исследователь, ставит под вопрос вообще возможность некоей «чистой этики»; по крайней мере, в человеческой природе (в культуросфере) «чистая этика» будет встречаться не чаще и существовать не дольше, чем некоторые вновь открываемые элементы конца таблицы Менделеева. Неслучайно один из лейтмотивов публицистики Лихачева — примеры воспитательного, нравственного воздействия именно памятников культуры, в самом широком смысле этого термина. 

Здесь представление  о «человекосфере» как об экологической системе обнаруживает принципиальные для образования моменты. Ни принцип «светскости образования», ни другие либеральные принципы не должны нарушать «экологический баланс» в этой части образования. Другими словами, и общество, и школа не могут не учитывать тех культурных факторов, благодаря которым было возможно существование и развитие человечества и гомосферы на протяжении тысячелетий. Знакомство с теми пластами отечественной культуры, которые исторически как раз и «отвечали» за воспитание, усвоение традиционной, естественной для данной культуры (и в ней содержащейся) нравственности — вот ответ «экологии культуры» на вопрос о принципах формирования тех или иных «воспитательных» курсов с духовнопросветительной направленностью. 

Но самая большая  ценность лихачевской концепции экологии культуры заключается в том, что она показывает проблему в новом, а точнее, давно забытом современностью ракурсе. Можно сказать, что понятие «экология культуры», введенное Д.С.Лихачевым, задает новую парадигму взаимоотношений человека и природы, откликающуюся более на многовековое наследие традиционных культур, чем на философскую мысль Нового времени. И именно в этой мировоззренческой новизне, открывающейся нам на новом, научном уровне осмысления — большая ценность его концепции экологии культуры. 

Сам Д.С.Лихачев в статье «Экология культуры» ставит вопрос о философской базе экологии как науки, и более того — о поиске новой базы для экологии как науки. 

Следует отметить, что, если ставить вопрос о характеристике философскометодологических основ традиционной «экологии природы», то придется констатировать, что, по сути дела, человеческий фактор исходно воспринимается здесь как фактор негативный, а точкой отсчета по умолчанию признается некое «природное равновесие» до человека или вне человека. Здесь сложно не заметить влияния того своеобразного «культа природы» (а точнее, «культа природного начала»), который характерен для культур «сенсативного», «чувственного» типа (по классификации П.Сорокина), в частности, для западноевропейской культуры Нового времени, и соответствующего ему произвольного перекоса в сторону естественнонаучной методологической базы во всей западноевропейской науке, уже не раз отмечавшегося философами. 

Особенность понимания  экологии Д.С.Лихачевым заключается в том, что у него экология — это прежде всего экология человека, экология, учитывающая человека как важнейший элемент системы, и учитывающая человека именно как человека, с его культурой, с его надприродными особенностями и потребностями, со всей его «надорганикой» — не как некоторым «пороком», влияние которого в природе надо свести к минимуму, но как неотъемлемым элементом «общего дома». В экологии, конструируемой Д.С.Лихачевым, человек рассматривается как Личность, как свободное, ответственное и творчески активное существо, воспринимающее мир в этических и эстетических категориях. Для Д.С.Лихачева, и для говорящей через ученого многовековой культурной традиции, гармония человека и природы — не в возвращении человека в «докультурное» состояние, «назад к природе», а напротив, в возделывании, окультуривании самой природы на разумных началах — можно сказать, на «культурных» или даже «экологических началах», так как сама «разумность» подхода к природе понимается ученым шире, чем просто «рациональность»: это и эстетическое, и этическое, это глубоко творческое (а отнюдь не просто утилитарное) преобразование природы. 

Для Д.С.Лихачева всегда важно подчеркнуть целостность человеческого бытия, объединяющего в себе природное и культурное начала (как и целостность бытия «очеловеченной», антропогенной природы, где эти два начала также неразделимы), при этом в самой природе Лихачев предлагает видеть те интенции, которые до совершенства может довести и выразить лишь человек в его культурной деятельности, в возделывании природы, в идеалах культурной жизни. Созидательное, организующее начало в природе и созидательное, творческое начало, делающее человека личностью, — вот ключевая категория и для системы экологии Лихачева, и для его работ, обращенных к молодому поколению и посвященных его воспитанию. Можно было бы сказать, что это «экология созидания», экология, направленная против хаоса в любых его проявлениях. Она невозможна без цельности мировосприятия — без нераздельности этического, эстетического и научнопознавательного отношения к миру3, и воспитание такого «человека культурного», воспитание «созидателей» — несомненно, цель экологии как деятельности. 

Вряд ли ктонибудь сегодня всерьез готов поспорить со словами ученого о том, что «человек есть часть природы, но он есть и часть созданной тысячелетиями культуры», но заслуга Лихачева, конечно, не в декларации этой истины, а в попытке положить ее в основу всей системы экологической науки, из простого утверждения сделать ее определяющим принципом. Лихачев, в отличие от традиционной «экологии природы», рассматривает отношения природы и человека в контексте культуры и с точки зрения культуры как важнейшей сферы человеческого бытия, человек у него обнаруживает свое личностное, творческое начало, и учет этого начала требует строить гармоничные отношения с природой и на основе культурных ценностей, а не только природных условий. 

Другими словами, не человек приравнивается (de facto) к собственному «внекультурному» состоянию, а высокие идеалы, данные в культуре, берутся в качестве общего знаменателя. Лихачевская концепция экологии культуры — одна из попыток выйти за пределы той, уже упоминавшейся, естественнонаучной методологической «инерции», которая досталась современной научной мысли от Нового времени и которая оставляла за пределами любой системы такие существенные качества «человека культурного», как способность к нравственной ответственности, способность к свободе, способность к целостному, эстетическому мировосприятию и другие (т.е., признавая их декларативно, игнорировала их системно). 

Огромный воспитательный потенциал экологической концепции  Д.С.Лихачева реализуется благодаря тому, что нравственная свобода личности, творческое начало в человеке, личная ответственность за природу становятся здесь ведущими принципами, организующими всю систему — и понимаемое полихачевски экологическое мировосприятие есть лучший путь для практического усвоения этих принципов. В этом случае человек не только считает, но и чувствует себя «больше чем особью», учится быть «больше чем биологическим видом», учится подлинной ответственности за природу, какая может быть только у свободной и нравственной личности, для которой идеалом является не природа, но — человечность, и человечность по отношению к природе. Говоря короче, учится относиться к миру как личность.  Все вышесказанное, напомним, невозможно, по мнению Д.С.Лихачева, без опоры на «культурную составляющую» экологии, а в воспитании — без опоры на гуманитарную составляющую образования. 

Таким образом, Д.С.Лихачев предлагает действительно парадигматичский сдвиг: уже сама культура осознается не как «надстройка», не как «вторичное», а как неотъемлемая часть человеческой природы, неотъемлемая составляющая человека как существа социального. Здесь это не просто тезис (он высказывался не раз), здесь принцип, определяющий все построение экологии как науки. «Экология культуры» для Д.С.Лихачева — отнюдь не метафора, а расширение понятия на незаслуженно проигнорированную часть человеческой жизни, называемую культурой.