Пределы свободы печати: правовые аспекты

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО  ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ  «РОССИЙСКАЯ ПРАВОВАЯ АКАДЕМИЯ МИНИСТЕРСТВА ЮСТИЦИИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

Юридический факультет

Кафедра информационного права, информатики  и математики

Реферат

Пределы свободы  печати: правовые аспекты

Выполнил:

Студент 3 группы 5 курса

Пушок Константин Владимирович

Научный руководитель:

профессор кафедры, к.ю.н., д.ф.-м.н., профессор;

Крылов Григорий Олегович

Москва

2011

Пределы свободы  печати: правовые аспекты

Современный социум невозможен без общения и обмена информацией  между его членами. Однако такие  действия всегда сопряжены с риском прямого или косвенного нарушения  прав тех лиц, чье поведение является предметом обсуждения. В большинстве  ситуаций обстоятельства, которые вызывают интерес людей, являются производными от высказываний или поступков других людей. Гораздо реже новости представляют собой описание событий или природных  явлений, не зависящих от воли и сознания человека.

Сообщение разного рода сведений широкому кругу лиц со временем переросло  в профессию, представители которой  выработали принципы лояльного поведения  для саморегулирования своей  деятельности. Эти универсальные  основы информационной этики были закреплены в ряде международных деклараций и хартий, не имеющих статуса правовых актов. Среди них можно выделить: Профессиональный кодекс чести журналистов (утвержден в 1939 г. на 7-м конгрессе Международной федерации журналистов (МФЖ) в Бордо); Декларация принципов поведения журналиста (принята 25-28 апреля 1954 г. на II Всемирном конгрессе МФЖ в Бордо); Международные принципы журналистской этики (приняты в 1983 г. на IV Консультативной встрече международных и региональных профессиональных журналистских организаций в Праге); Хартия свободы печати (принята 16 января 1987 г. журналистами 34 стран - участниками лондонской Всемирной конференции "Голос Свободы по проблемам цензуры") и ряд национальных этических кодексов. Так, в России действует Кодекс профессиональной этики российского журналиста, который был одобрен 23 июня 1994 г. Конгрессом журналистов России в Москве.

С одной стороны, все перечисленные  документы подчеркивают обязанность  журналиста отвечать за свои действия и прилагать все силы к тому, чтобы избежать нанесения ущерба кому бы то ни было неполнотой или неточностью  информации, намеренным сокрытием общественно  значимой информации или распространением заведомо ложных сведений. При этом любой журналист должен четко  различать факты и мнения, версии или предположения.

С другой стороны, в Хартии свободы печати декларируется, что "свобода печати обеспечивает свободу  народа". Следовательно, журналист  не обязан всегда сохранять нейтральность, а напротив, может и должен высказывать  свою точку зрения. Очевидно, что  свобода печати - одна из составляющих права на свободу слова, которое  относится к базовым правам человека и гарантирует свободу выражения  своего мнения, свободу мысли, свободу  собраний и объединений, свободу  совести и религии. Сохранение института  свободы слова невозможно без  государственной защиты независимых  средств массовой информации (СМИ).

Все это создало предпосылки  принятия ряда нормативных правовых актов как на международном уровне, так и на уровне национальных законодательств. К первым следует отнести Всеобщую декларацию прав человека (принята 10 декабря 1948 г. Генеральной Ассамблеей ООН), Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 г., далее - Римская конвенция), Международный пакт о гражданских и политических правах (принят 16 декабря 1966 г. Генеральной Ассамблеей ООН), Резолюцию относительно Декларации о средствах массовой информации и правах человека (принята на сессии Консультативной ассамблеи Совета Европы 23 января 1970 г.), Резолюцию об информации на службе человечества (принята 11 декабря 1990 г. Генеральной Ассамблеей ООН), Декларацию принципов терпимости (принята 16 ноября 1995 г. Генеральной конференцией ЮНЕСКО в Париже), Софийскую декларацию (принята 13 сентября 1997 г. на Европейском семинаре по укреплению независимых и плюралистических средств информации), Московскую декларацию журналистов в поддержку культуры мира (14 ноября 1998 г.), Декларацию о свободе политической дискуссии в СМИ (принята 12 февраля 2004 г. на заседании Комитета министров Совета Европы).

При разработке и принятии перечисленных актов участники  стремились сохранить и поддержать независимость средств массовой информации, а также защитить право  людей на получение объективных  и достоверных сведений, представляющих общественный интерес. Так, ст. 10 "Свобода выражения мнения" Римской конвенции устанавливает право каждого свободно выражать свое мнение, в том числе свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. При осуществлении этих свобод на каждого налагаются обязанности и ответственность, которые сопряжены с формальностями, условиями, ограничениями или санкциями. Последние, в свою очередь, не могут иметь неограниченного характера, а должны соответствовать критериям, которые определены законом и необходимостью соблюдения интересов национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка. Ограничения также могут устанавливаться в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия.

Для надзора за соблюдением  национальными государственными органами требований Римской конвенции были учреждены Европейская комиссия по правам человека и Европейский  Суд по правам человека (далее - ЕСПЧ). Благодаря своей активной позиции  ЕСПЧ успешно предопределяет ориентиры  и тенденции развития национального  законодательства и нормотворчества  в сфере журналистской свободы. Так, принципиальные позиции по осуществлению  свободы печати были сформулированы ЕСПЧ в постановлении по делу Далбана против Румынии (1999 г.), где речь шла об оценке действий журналиста, обвинившего политического деятеля в коррупции и разбазаривании государственных средств. ЕСПЧ отметил: "Представляется неприемлемым, чтобы журналиста лишали возможности высказывать критические мнения, даже если он (она) не могут доказать их истинность". Мало того, в этом же деле Суд подчеркнул, что "понятие "журналистская свобода" также позволяет прибегать к некоторому преувеличению и даже провокативности"¹.

Отметим исключительную последовательность ЕСПЧ при рассмотрении более поздних  аналогичных споров. Так, в постановлении  по делу "Дюндин против России" (14 октября 2008 г.) было указано, что по другому делу (см. "Dichand и др. против Австрии" N 29271/95, § 52, 26, февраль 2002 г.) была защищена даже жесткая критическая статья с сильными полемичными выражениями, но основанная на скудном фактическом материале. В рассматриваемом деле журналист не превысил общепринятой степени преувеличения, допустимой в критических журналистских материалах². Очевидно, что ЕСПЧ устанавливает пределы свободы высказываний в СМИ с допущением некоторого отступления от реальных фактов. Однако такие высказывания должны иметь характер субъективного мнения журналиста, пусть даже критического и бездоказательного.

Именно в свободе высказывания своего мнения в определенной манере, своеобразном стиле подачи материала  и состоит характерный почерк каждого журналиста. Свести полномочия СМИ исключительно к передаче обстоятельств означает обречь профессию  журналиста на медленное вымирание, ибо тогда будет достаточно одного информационного источника. В этом случае общество неизбежно придет к  тоталитаризму и цензуре, что  несовместимо с понятием свободы  слова. Между тем ЕСПЧ четко придерживается позиции, в соответствии с которой  свобода слова имеет чрезвычайно  важное значение, поскольку при помощи этого института получают распространение информация и знания, интересные и доступные обществу в целом. Такая миссия не может быть осуществлена без плюрализма, высшим гарантом которого выступает государство. Это вдвойне справедливо в отношении аудиовизуальных средств информации, программы которых имеют широкое распространение³. В деле "Гринберг против России", весьма показательном для современной ситуации, ЕСПЧ отметил: "...пресса играет важнейшую роль в демократическом обществе. Хотя она и не должна преступать определенных границ, в частности в отношении уважения репутации и прав других лиц, а также недопустимости разглашения конфиденциальной информации, тем не менее ее долг состоит в том, чтобы сообщать - любым способом, который не противоречит ее обязанностям и ответственности, - информацию и идеи по всем вопросам, представляющим общественный интерес (см. постановления по делам "Де Хаэс и Гийселс против Бельгии" от 24 февраля 1997 г. и "Бладет Тромсё и Стенсаас против Норвегии". Пределы допустимой критики в отношении политического деятеля как такового шире, чем в отношении частного лица. В отличие от последнего первый неизбежно и сознательно оставляет открытым для пристального анализа журналистов и общества в целом каждое свое слово и действие, а следовательно, должен проявлять и большую степень терпимости. Нет сомнения, что репутация политика подлежит защите, даже когда он выступает и не в личном качестве; но в таких случаях противовесом подобной защиты выступает интерес общества к открытой дискуссии по политическим вопросам"⁴.

Свобода не должна быть безграничной. В понимании Вольтера свобода  означает зависимость каждого и  всякого индивидуума только от законов. Следовательно, немаловажную роль в  оценке деятельности СМИ как наносящей  вред "героям" публикаций играют национальное законодательство и суд, который его применяет в конкретном деле.

В России принцип свободы  слова закреплен в ст. 29 Конституции РФ, согласно которой гарантируется свобода мысли, слова и массовой информации, их цензура запрещается. Кроме того, никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них. Вместе с тем ст. 23 и 24 Конституции РФ направлены на защиту неприкосновенности частной жизни, личной и семейной тайны, чести и доброго имени каждого человека. Сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются. Таким образом, в Конституции РФ установлены, казалось бы, ясные критерии распределения средств защиты и правоприменения двух институтов права: обеспечения свободы слова и сохранения неприкосновенности частной жизни. Тем не менее в работе журналиста очень часто бывают ситуации, когда нелегко разобраться, где заканчиваются пределы свободы слова и начинается вмешательство в сферу частных интересов и личной жизни других лиц. Кроме прочего, журналист часто подвергается соблазну выдать сенсацию, даже если для этого приходится пренебречь нормами закона и правилами этики.

Конституционный Суд РФ высказал по вопросу свободы слова ряд  позиций. Во-первых, "...ограничения конституционных прав, в том числе, следовательно, свободы массовой информации, должны быть необходимыми и соразмерными конституционно признаваемым целям таких ограничений; в тех случаях, когда конституционные нормы позволяют законодателю установить ограничения закрепляемых ими прав, он не может осуществлять такое регулирование, которое посягало бы на само существо того или иного права и приводило бы к утрате его реального содержания; при допустимости ограничения того или иного права в соответствии с конституционно одобряемыми целями, государство, обеспечивая баланс конституционно защищаемых ценностей и интересов, должно использовать не чрезмерные, а только необходимые и строго обусловленные этими целями меры; публичные интересы, перечисленные в статье 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, могут оправдать правовые ограничения прав и свобод, только если такие ограничения отвечают требованиям справедливости, являются адекватными, пропорциональными, соразмерными и необходимыми для защиты конституционно значимых ценностей, в том числе прав и законных интересов других лиц, не имеют обратной силы и не затрагивают само существо конституционного права, т.е. не ограничивают пределы и применение основного содержания соответствующих конституционных норм; чтобы исключить возможность несоразмерного ограничения прав и свобод человека и гражданина в конкретной правоприменительной ситуации, норма должна быть формально определенной, точной, четкой и ясной, не допускающей расширительного толкования установленных ограничений и, следовательно, произвольного их применения". Во-вторых, "...исходя из того, что пользование свободой массовой информации - по смыслу статьи 29 Конституции Российской Федерации, пункта 2 статьи 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и пункта 3 статьи 19 Международного пакта о гражданских и политических правах - налагает на организации, осуществляющие выпуск средств массовой информации, особые обязанности и особую ответственность, представители этих организаций, действующих на основе редакционной независимости и вырабатываемых журналистским сообществом норм саморегуляции, т.е. правил профессии и этических принципов, должны занимать этичные и взвешенные позиции и освещать избирательные кампании справедливым, сбалансированным и беспристрастным образом..."⁵. В-третьих, "...при рассмотрении в судах общей юрисдикции дел о защите чести и достоинства подлежит установлению и оценке не только достоверность, но и характер распространенных сведений, исходя из чего суд должен решать, наносит ли распространение сведений вред защищаемым Конституцией Российской Федерации ценностям, укладывается ли это в рамки политической дискуссии, как отграничить распространение недостоверной фактической информации от политических оценок и возможно ли их опровержение по суду..."⁶.

Реализуя право на свободу  слова, СМИ могут своими действиями причинить другим лицам вред. Главными источниками правового регулирования, отношений, возникающих в связи с причинением вреда, являются ГК РФ (ст. 150-152.1 и др.), Федеральный закон "О средствах массовой информации" (далее - Закон о СМИ) (ст. 43-46, 56-62 и др.), Федеральный закон "О порядке освещения деятельности органов государственной власти в государственных средствах массовой информации", УК РФ (ст. 129-130).

В целях унификации судебной практики Пленум ВС РФ принял постановление  от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" (далее - постановление Пленума N 3), в котором, в частности, обращается внимание нижестоящих судов на необходимость учитывать позицию ЕСПЧ по применению и толкованию ст. 10 Конвенции. При этом, по мнению ВС РФ, используемое ЕСПЧ понятие диффамации тождественно понятию распространения не соответствующих действительности порочащих сведений, которое содержится в ст. 152 ГК РФ. Согласно этой норме гражданин вправе в судебном порядке требовать опровержения порочащих его честь, достоинство и деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности. Юридическое лицо вправе защищать лишь свою деловую репутацию. А.М. Эрделевский полагает, что "...честь - сопровождающееся положительной оценкой общества отражение качеств лица в общественном сознании; достоинство - сопровождающееся собственной положительной оценкой отражение качеств лица в его сознании; деловая репутация - сопровождающееся положительной оценкой общества отражение деловых качеств лица в общественном сознании"⁷. Видимо, из-за близости понятий диффамации и клеветы в постановлении Пленума N 3 дано разъяснение о том, что если действия распространителя содержат признаки клеветы, то потерпевший вправе требовать его привлечения к уголовной ответственности с одновременным предъявлением гражданского иска о защите чести и достоинства или деловой репутации. Таким образом, одни и те же действия могут повлечь как уголовные санкции, так и требование об опровержении сведений, содержащих признаки диффамации.

Отметим, что требование опровержения порочащих сведений не подразумевает обязательного досудебного  обращения к нарушителю (например, к редакции СМИ), но и не запрещает  его. Если же нарушитель откажется опровергнуть сведения, то пострадавший вправе обжаловать такой отказ (ст. 43, 45 Закона о СМИ). В этом случае весьма полезной может быть система медиации, которая только начинает развиваться в России. Опытные медиаторы помогут разрешить конфликт и подобрать удовлетворяющий стороны текст опровержения или извинения. К сожалению, извинение как средство восстановления нарушенной неимущественной сферы лица в российском правопорядке не нашло своего применения. Это связывают с тем, что в силу ст. 29 Конституции РФ никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них⁸. Представляется, что по правовым и этическим признакам принуждение к опровержению ранее опубликованных сведений есть не что иное, как принуждение к отказу от ранее высказанных мыслей. В этом смысле принуждение к извинению ничем не отличается от принуждения к опровержению. Между тем принуждение частных лиц через публикацию извинения в СМИ было бы не только весьма эффективным средством восстановления нарушенных прав, но и действенной мерой воспитания нарушителей, тем более что ВС РФ признает возможность мирового соглашения с принесением извинений участниками спора (п. 18 постановления Пленума N 3).