Теоретическая Аргументация

 СОДЕРЖАНИЕ: 
 

Введение  ………………………………………………………………………..3

1. Теоретическая аргументация……………………………………………….4
2. Дедуктивное обоснование…………………………………………………17

Заключение ……………………………………………………………………22

Список  литературы …………………………………………………………...23 

ВВЕДЕНИЕ:

     Одним из ключевых вопросов человеческого  общения является обоснование того, что следует считать объективно истинным и социально ценным. Эта  проблема возникла перед людьми уже  на ранних этапах развития цивилизации. В определенные периоды истории  она приобретала заметную остроту. Например, в Древней Греции в V в. до н. э., в ходе становления там  полисной демократии, возникло движение софистов, которые своей главной  целью считали разработку приемов  обоснования своего мнения. В дальнейшем ходе развития цивилизации эти вопросы  постоянно были актуальными, поскольку  цивилизованные люди имеют развитое личное самосознание, а значит, и  различные точки зрения на те или иные вопросы.

        Точка зрения нуждается в защите  тогда, когда с ней не все  полностью согласны. Степень несогласия  при этом может быть как  ярко выраженной, так и неявной.  Точки зрения людей могут иметь  любое содержание. В них выражаются  мнения относительно фактов, идей, действий и т. д. Они могут  относиться не только к сложным  природным или социально историческим  процессам и явлениям, но и  к самым простым, обыденным  вещам.

        В наше время не только ученые  и политики, но и подростки  стремятся обосновать или, иначе  говоря, аргументировать свой взгляд  на вещи и явления. Чтобы успешно участвовать в спорах, надо обладать аргументативной компетентностью – это умение успешно обосновать свою точку зрения, используя для этого знания о структуре и субъектах аргументации, характере основных видов спора и правил и приемов их ведения. 
 

    1.Теоретическая аргументация

Все общие  положения, научные законы, принципы и т.п. не могут быть обоснованы чисто  эмпирически, путем ссылки только на опыт. Они требуют также теоретического обоснования, опирающегося на рассуждение  и отсылающего нас к другим принятым утверждениям. Без этого  нет ни абстрактного теоретического знания, ни твердых, обоснованных убеждений.

Одним из важных способов теоретического обоснования  утверждения является выведение  его из некоторых более общих  положений. Если выдвинутое предположение  удается логически (дедуктивно) вывести  из каких-то установленных истин, это  означает, что оно истинно.

Допустим, кто-то, не знакомый с азами теории электричества, высказывает догадку, что постоянный ток характеризуется  не только силой, но и напряжением. Для  подтверждения этой догадки достаточно открыть любой справочник и узнать, что всякий вообще ток имеет определенное напряжение. Из этого общего положения  вытекает, что постоянный ток также имеет напряжение.

        В рассказе Л.Н.Толстого "Смерть  Ивана Ильича" есть эпизод, имеющий  прямое отношение к логике.

        Иван Ильич чувствовал, что он  умирает, и был в постоянном  отчаянии. В мучительных поисках  какого-нибудь просвета он ухватился  даже за старую свою мысль,  что правила логики, верные всегда  и для всех, к нему самому  неприложимы. "Тот пример силлогизма, которому он учился в логике: Кай – человек, люди – смертны,  потому Кай смертен, казался  ему во всю его жизнь правильным  только по отношению к Каю,  но никак не к нему. То был  Кай – человек, вообще человек,  и это было совершенно справедливо;  но он был не Кай и вообще  человек, а он был совсем, совсем  особенное от всех других существо... И Кай точно смертен, и ему  правильно умирать, но не мне,  Ване, Ивану Ильичу, со всеми моими  чувствами, мыслями, – мне это  другое дело. И не может быть, чтобы мне следовало умирать. Это было бы слишком ужасно".

        Ход мыслей Ивана Ильича продиктован,  конечно, охватившим его отчаянием.  Только оно породило мысль,  что верное всегда и для  всех окажется вдруг неприложимым  в конкретный момент к определенному  человеку. В уме, не охваченном  ужасом, такое предположение не  может даже возникнуть. Как бы  ни были нежелательны следствия  наших рассуждений, они должны  быть приняты, если приняты  исходные посылки.

Дедуктивное рассуждение – это всегда принуждение. Размышляя, мы постоянно ощущаем давление и несвободу. Не случайно Аристотель, первым подчеркнувший безоговорочность логических законов, с сожалением заметил: "Мышление – это страдание", ибо "коль вещь необходима, в тягость она нам".

Обосновывая утверждение путем выведения  его из других принятых положений, мы не делаем это утверждение абсолютно  достоверным и неопровержимым. Но мы в полной мере переносим на него ту степень достоверности, которая  присуща положениям, принимаемым  в качестве посылок дедукции. Если, скажем, мы убеждены, что все люди смертны и что Иван Ильич, при  всей его особенности и неповторимости, человек, мы обязаны признать также, что и он смертен.

Может показаться, что дедуктивное обоснование  является, так сказать, лучшим из всех возможных способов обоснования, поскольку  оно сообщает обосновываемому утверждению  ту же твердость, какой обладают посылки, из которых оно выводится. Однако такая оценка была бы явно завышенной. Выведение новых положений из утвердившихся истин находит  в процессе обоснования только ограниченное применение. Самые интересные и важные утверждения, нуждающиеся в обосновании, являются, как правило, общими и не могут быть получены в качестве следствий  имеющихся истин. Утверждения, требующие обоснования, обычно говорят об относительно новых, не изученных в деталях явлениях, не охватываемых еще универсальными принципами.

Обоснованное  утверждение должно находиться в  согласии с фактическим материалом, на базе которого и для объяснения которого оно выдвинуто. Оно должно соответствовать также имеющимся  в рассматриваемой области законам, принципам, теориям и т.п. Это –  так называемое условие совместимости.

Если, к  примеру, кто-то предлагает детальный  проект вечного двигателя, то нас  в первую очередь заинтересуют не тонкости конструкции и не ее оригинальность, а то, знаком ли ее автор с законом  сохранения энергии. Энергия, как хорошо известно, не возникает из ничего и  не исчезает бесследно, она только переходит  из одной формы в другую. Это  означает, что вечный двигатель несовместим  с одним из фундаментальных законов  природы и, значит, в принципе невозможен, какой бы ни была его конструкция.

Являясь принципиально важным, условие совместимости  не означает, конечно, что от каждого  нового положения следует требовать  полного, пассивного приспособления к  тому, что сегодня принято считать "законом". Как и соответствие фактам, соответствие найденным теоретическим  истинам не должно истолковываться  чересчур прямолинейно. Может случиться, что новое знание заставит иначе  посмотреть на то, что принималось  раньше, уточнить или даже отбросить  что-то из старого знания. Согласование с принятыми теориями разумно  до тех пор, пока оно направлено на отыскание истины, а не на сохранение авторитета старой теории.

Если  условие совместимости понимать абсолютно, то оно исключает возможность  интенсивного развития науки. Науке  предоставляется возможность развития за счет распространения уже открытых законов на новые явления, но у нее отнимается право на пересмотр уже сформулированных положений. Но это равносильно фактическому отрицанию развития науки.

Новое положение должно находиться в согласии не только с хорошо зарекомендовавшими себя теориями, но и с определенными  общими принципами, сложившимися в  практике научных исследований. Это  принципы разнородны, они обладают разной степенью общности и конкретности, соответствие им желательно, но не обязательно.

Наиболее  известный из них – принцип  простоты. Он требует использовать при объяснении изучаемых явлений  как можно меньше независимых  допущений, причем последние должны быть возможно более простыми. Принцип  простоты проходит через всю историю  естественных наук. Многие крупнейшие естествоиспытатели указывали, что  он неоднократно играл руководящую  роль в их исследованиях. В частности, И.Ньютон выдвигал особое требование "не излишествовать" в причинах при  объяснении явлений.

Вместе  с тем понятие простоты не является однозначным. Можно говорить о простоте допущений, лежащих в основе теоретического обобщения, о независимости друг от друга таких допущений. Но простота может пониматься и как удобство манипулирования, легкость изучения и  т.д. Не очевидно также, что стремление обойтись меньшим числом посылок, взятое само по себе, повышает надежность выводимого из них заключения.

"Казалось  бы, разумно искать простейшее  решение, – пишет логик и  философ У.Куайн. – Но это  предполагаемое свойство простоты  намного легче почувствовать,  чем описать". И тем не менее,  продолжает он, "действующие нормы  простоты, как бы их ни было  трудно сформулировать, играют все  более важную роль. В компетенцию  ученого входит обобщение и  экстраполяция образцовых данных  и, следовательно, постижение  законов, покрывающих больше явлений,  чем было учтено; и простота  в его понимании как раз и есть то, что служит основанием для экстраполяции. Простота относится к сущности статистического вывода. Если данные ученого представлены в виде точек графа, а закон должен быть представлен в виде кривой, проходящей через эти точки, то он чертит самую плавную, самую простую кривую, какую только может. Он даже немного воздействует на точки, чтобы упростить задачу, оправдываясь неточностью измерений. Если он может получить более простую кривую, вообще опустив некоторые точки, он старается объяснить их особым образом... Чем бы ни была простота, она не просто увлечение".

Еще одним  общим принципом, часто используемым при оценке выдвигаемых предположений, является так называемый принцип  привычности. Он рекомендует избегать неоправданных новаций и стараться, насколько это возможно, объяснять  новые явления с помощью известных  законов. "Польза принципа привычности  для непрерывной активности творческого  воображения, – пишет У.Куайн, –  является своего рода парадоксом. Консерватизм, предпочтение унаследованной или выработанной концептуальной схемы своей собственной  проделанной работе является одновременно и защитной реакцией лени, и стратегией открытия". Если, однако, простота и  консерватизм дают противоположные  рекомендации, предпочтение должно быть отдано простоте.

Вырабатываемая  наукой картина мира не предопределяется однозначно самими изучаемыми объектами. В этих условиях неполной определенности и разворачивается действие разнообразных  общих рекомендаций, помогающих выбрать  одно из нескольких конкурирующих представлений  о мире.

Еще одним  способом теоретического обоснования  является анализ утверждения с точки  зрения возможности эмпирического  его подтверждения и опровержения. 

От научных  положений требуется, чтобы они  допускали принципиальную возможность  опровержения и предполагали определенные процедуры своего подтверждения. Если этого нет, относительно выдвинутого  положения нельзя сказать, какие  ситуации и факты несовместимы с  ним, а какие – поддерживают его. Положение, в принципе не допускающее  опровержения и подтверждения, оказывается  вне конструктивной критики, оно  не намечает никаких реальных путей  дальнейшего исследования. Несопоставимое ни с опытом, ни с имеющимся знанием  утверждение нельзя, конечно, признать обоснованным.

Если  кто-то предсказывает, что завтра будет  дождь или его не будет, то это  предположение принципиально невозможно опровергнуть. Оно будет истинно  как в случае, если на следующий  день пойдет дождь, так и в случае, если его не будет. В любое время, независимо от состояния погоды, дождь  или идет, или нет. Опровергнуть такого рода "прогноз погоды" никогда  не удастся. Его нельзя также подтвердить.

Вряд  ли можно назвать обоснованным и  предположение, что ровно через  десять лет в этом же месте будет  солнечно и сухо. Оно не опирается  ни на какие факты, нельзя даже представить, как можно было бы его опровергнуть или подтвердить если не сейчас, то хотя бы в недалеком будущем.

   В начале этого века биолог  Г.Дриш попытался ввести некую  гипотетическую "жизненную силу", присущую только живым существам  и заставляющую их вести себя  так, как они себя ведут.  Эта сила – Дриш назвал ее "энтелехией" – имеет будто  бы различные виды, зависящие  от стадии развития организмов. В простейших одноклеточных организмах  энтелехия сравнительно проста. У человека она значительно  больше, чем разум, потому что  она ответственна за все то, что каждая клетка делает в  теле. Дриш не определял, чем  энтелехия, допустим, дуба отличается  от энтелехии козла или жирафа. Он просто говорил, что каждый  организм имеет свою собственную  энтелехию. Обычные законы биологии  он истолковывал как проявления  энтелехии. Если отрезать у морского ежа конечность определенным образом, то еж не выживет. Если отрезать другим способом, то еж выживет, но у него вырастет лишь неполная конечность. Если разрез сделать иначе и на определенной стадии роста морского ежа, то конечность восстановится полностью. Все эти зависимости, известные зоологам, Дриш истолковывал как свидетельства действия энтелехии.