Перевод английской устной речи на русский язык

Неразрывная связь между иллокутивной функцией речевого акта и условиями его успешности позволяет адресату речевого акта правильно распознать его иллокутивную функцию даже тогда, когда какой-то из ее существенных признаков не имеет специальных формальных показателей в языковой структуре используемого высказывания: недостающая информация извлекается из обстоятельств коммуникативной ситуации. Так, о том, что высказывание Составьте план работы на следующий квартал относится к типу побудительных (директивов), нам говорит грамматическое форма повелительного наклонения глагола, но ничто в языковой форме данного высказывания, включая и интонацию, не говорит нам, приказ это или просьба. Но если мы при этом знаем, что говорящий – начальник, а слушающий – его подчиненный, мы поймем, что это приказ, поскольку контроль говорящего над адресатом (и именно в той сфере деятельности, к которой относится пропозициональное содержание высказывания) входит в число условий успешности приказа, но противоречит условию успешности для просьб.

На  той же связи между иллокутивной функцией высказывания и условиями его успешности базируется и понимание косвенных речевых актов – речевых действий, осуществляемых с помощью высказываний, которые имеют в своей структуре явный показатель одной иллокутивной функции, но при этом в норме их иллокутивная функция является другой. Примерами косвенных речевых актов являются вежливые просьбы, «замаскированные» под вопросительные предложения (Вы не могли бы оставить мне эту книгу еще на неделю?), или утверждения, имеющие опять-таки вид вопросов (так называемые риторические вопросы).

Высказывалось мнение, что косвенные речевые  акты следует рассматривать как  проявление языковой полисемии, т.е., например, считать, что в русском языке  вопросительная конструкция с отрицанием является формальным показателем не только иллокутивной функции вопроса, но и иллокутивной функции вежливой просьбы. Сёрль, оспаривая эту точку зрения в своей статье «Косвенные речевые акты», раскрыл механизм косвенного выражения намерения говорящего. Прибегая по той или иной причине (например, из вежливости или для более глубокого воздействия на адресата) к косвенному способу выражения своей иллокутивной цели, говорящий рассчитывает не только на языковые знания собеседника (и тем самым на знания формальных показателей иллокутивной функции), но и на его способность к умозаключению на основе разнообразных неязыковых знаний: знаний условий успешности речевых актов, принципов общения и, наконец, знаний о мире, часто называемых также «энциклопедическими», хотя эти два термина могут и различаться. Так, вопросительное предложение Вы не могли бы оставить мне эту книгу еще на неделю?, вообще говоря, может быть использовано по своему прямому назначению, т.е. с иллокутивной функцией вопроса (например, при абстрактном обсуждении пределов возможностей, которыми располагает библиотекарь), но в типовой коммуникативной ситуации, исключающей не относящиеся к делу абстрактные разглагольствования, этот вопрос адресат поймет как просьбу, зная, что возможность для него осуществить действие – необходимое условие успешности речевого акта просьбы и что, задавая такой вопрос, говорящий фактически выражает именно соответствующую просьбу.

2. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ОЦЕНКИ  КАЧЕСТВА УСТНОГО

ПЕРЕВОДА

2.1. Нормативные аспекты перевода

Общая теория перевода раскрывает понятие  переводческой нормы, на основе которой  производится оценка качества перевода. Лингвистика перевода включает как  теоретические, так и нормативные  разделы. Теоретические разделы  лингвистики перевода исследуют  перевод как средство межъязыковой коммуникации, как объективно наблюдаемое  явление. В нормативных разделах лингвистики перевода на основе теоретического изучения перевода формулируются практические рекомендации, направленные на оптимизацию  переводческого процесса, облегчение и повышение качества труда переводчика, разработку методов оценки переводов  и методики обучения будущих переводчиков.

Для сознательного и правильного  выполнения своих функций переводчик должен ясно представлять себе цель своей  деятельности и пути достижения этой цели. Такое понимание основывается на глубоком знакомстве с основами теории перевода, как общей, так и  специальной и частной, применительно  к той области и комбинации языков, с которыми имеет дело переводчик. Оно предполагает знание приемов  и методов перевода, умение выбрать  необходимое соответствие и применить  наиболее эффективный прием перевода в соответствии с условиями конкретного  контекста, учет прагматических факторов, влияющих на ход и результат переводческого процесса.

Для обеспечения высокого качества перевода переводчик должен уметь сопоставлять текст перевода с оригиналом, оценивать  и классифицировать возможные ошибки, вносить необходимые коррективы. Если переводчик должен выполнять какие-то требования, то оценка результатов  его работы определяется тем, насколько  полно и успешно он выполнил эти  требования. Как сам переводчик, так и другие лица, оценивающие  качество перевода, прямо или косвенно исходят из того, что правильный перевод должен отвечать определенным требованиям. Совокупность требований, предъявляемых к качеству перевода, называется нормой перевода. Качество перевода определяется степенью его  соответствия переводческой норме  и характером невольных или сознательных отклонений от этой нормы.

Нормативные требования формулируются в виде принципов или правил перевода. Нормативные  положения могут быть общими или  частными, охватывать отдельные, частные  случаи или относиться к определенному  типу переводов или к переводу вообще. Они могут формулироваться  в виде единого правила или  сопровождаться указаниями на условия, в которых это правило применимо, или на большее или меньшее  число случаев его неприменимости (исключений из правил). Сравним, например, разную степень обобщенности таких  нормативных рекомендаций, как правила  передачи безэквивалентной лексики, правила передачи имен собственных, правила передачи индейских имен типа Хитрая лисица, Великий змей и правило о сохранении в переводе традиционных имен королей: Людовик, Генрих, Карл и пр. В каждом случае нормативные рекомендации распространяются на определенный круг явлений.

Результаты  процесса перевода (качество перевода) обусловливаются степенью смысловой  близости перевода оригиналу, жанрово-стилистической принадлежностью текстов оригинала  и перевода, прагматическими факторами, влияющими на выбор варианта перевода. Все эти аспекты перевода носят  непосредственно нормативный характер, определяют стратегию переводчика и критерии оценки его труда. Понятие нормы перевода включает требование нормативного использования переводчиком языка перевода, а также необходимость соответствия результатов переводческого процесса общепринятым взглядам на цели и задачи переводческой деятельности, которыми руководствуются переводчики в определенный исторический период. Таким образом, норма перевода складывается в результате взаимодействия пяти различных видов нормативных требований:

1)         нормы эквивалентности перевода;

2)         жанрово-стилистической нормы перевода;

3)         нормы переводческой речи;

4)         прагматической нормы перевода;

5)         конвенциональной нормы перевода.

Эквивалентность содержания оригинала и перевода выступает в качестве основы их коммуникативной  равноценности, предполагаемое наличие  которой делает данный текст переводом. Норма эквивалентности перевода не является неизменным параметром. Она  означает необходимость возможно большей  общности содержания оригинала и  перевода, но лишь в пределах, совместимых  с другими нормативными требованиями, обеспечивающими адекватность перевода. В каждом конкретном случае тип эквивалентности  определяется как соотношением единиц ИЯ и ПЯ, так и учетом прагматических факторов, воздействующих на акт перевода. Нарушение нормы эквивалентности может быть абсолютным, когда перевод признается неэквивалентным, не передающим содержание оригинала хотя бы на самом низком уровне, или относительным, если установлено, что остальные нормативные требования могли быть выполнены и на более высоком уровне эквивалентности, чем тот, который был реально достигнут в переводе. В первом случае перевод должен быть признан неудовлетворительным, а во втором - может считаться вполне приемлемым в том случае, если максимально возможная смысловая близость не обязательна для успешной межъязыковой коммуникации [19, с. 147-156].

Жанрово-стилистическую норму перевода можно определить как требование соответствия перевода доминантной функции к стилистическим особенностям типа текста, к которому принадлежит перевод. Выбор такого типа определяется характером оригинала, а стилистические требования, которым  должен отвечать перевод - это нормативные  правила, характеризующие тексты аналогичного типа в языке перевода. Жанрово-стилистическая норма во многом определяет как необходимый  уровень эквивалентности, так и  доминантную функцию, обеспечение  которой составляет основную задачу переводчика и главный критерий оценки качества его работы. Следует  подчеркнуть, что подобно тому, как  нормы правильной речи могут устанавливаться  лишь с учетом стилистической и социолингвистической дифференциации языка, так и нормативные  требования к качеству перевода имеют  смысл лишь по отношению к определенному  типу текстов и определенным условиям переводческой деятельности. Было бы принципиально неверным пользоваться одинаковыми критериями для оценки перевода бульварного романа и высокохудожественного  литературного произведения, перевода оперного либретто и патентного свидетельства. Практически критика переводов, главным образом, основывается на интуитивном  представлении о жанрово-стилистической норме. Перевод художественного  произведения оценивается по его  литературным достоинствам, технический  перевод - по терминологической правильности, обеспечивающей понимание сути дела и возможность использования  текста перевода в технической практике, перевод рекламы - по ее действенности  и т.п.

Текст перевода - это речевое произведение на ПЯ, и для него обязательны  правила нормы и узуса этого  языка. Однако эти правила неодинаковы  для всех случаев функционирования языка. Они варьируются как в  различных функциональных стилях, так  и в зависимости от разновидности  общелитературного языка. Среди последних обычно различают язык разговорной речи (неформального общения) и язык художественной литературы. В лингвистической литературе высказывалось мнение, что особую разновидность языка составляет и язык науки. "Вторичность" переводных текстов, их ориентированность на иноязычный оригинал выделяет такие тексты среди прочих речевых произведений на том же языке. Совокупность переводных текстов какого-либо языка составляет особую разновидность этого языка, пересекающую его функциональные стили и иные разновидности. Ориентированность на оригинал неизбежно модифицирует характер использования языковых средств, приводит к "расшатыванию" (другими словами, к развитию) языковой нормы и особенно узуса. Контакт двух языков в процессе перевода неизбежно ведет к более широкому использованию аналогичных форм, к относительному уподоблению языковых средств. Многие слова, словосочетания, способы описания ситуации оказываются сначала характерными для языка переводов, и лишь потом частично проникают и в язык оригинальных произведений или становятся в нем столь же узуальными. Таким образом, норму переводческой речи можно определить как требование соблюдать правила нормы и узуса ИЯ с учетом узуальных особенностей переводных текстов на этом языке. Эти особенности реализуются переводчиками интуитивно в их практической деятельности.

Прагматическую  норму перевода можно определить как требование обеспечения прагматической ценности перевода. Она не является "нормой" в полном смысле этого  слова, так как прагматическая сверхзадача  переводческого акта может быть индивидуальной и не свойственной переводу вообще. Однако модификация результатов  процесса перевода в прагматических целях - достаточно распространенное явление, без учета которого невозможна нормативная  оценка переводов. Стремление выполнить  конкретную прагматическую задачу - это  своего рода суперфункция, подчиняющая все остальные аспекты переводческой нормы. Решая такую задачу, переводчик может отказаться от максимально возможной эквивалентности, перевести оригинал лишь частично, изменить при переводе жанровую принадлежность текста, воспроизвести какие-то формальные особенности перевода, нарушая норму или узус ПЯ, и т.п. Прагматические условия переводческого акта могут сделать вынужденным полный или частичный отказ от соблюдения нормы перевода, заменить фактически перевод пересказом, рефератом или каким-либо иным видом передачи содержания оригинала, не претендующим на его всестороннюю репрезентацию.

Следует учитывать, что в языковом коллективе на определенном историческом этапе  могут существовать строго определенные взгляды на цели и задачи перевода и пути достижения этих целей. В отдельные  периоды истории перевода попеременно  господствовали требования буквального  следования оригиналу, "улучшения" оригинала при переводе ("исправительного  перевода"), "свободы" переводчика  по отношению к оригиналу, который  признавался принципиально "непереводимым" и т.п.

Раньше  переводы религиозных текстов отражали преклонение переводчиков не только перед смыслом, но и перед буквой оригинала. И в наши дни требования к переводчику Библии включают "непонятность" перевода с целью обеспечить необходимое  воздействие на верующих. В XVIII веке французские переводчики считали  своей главной задачей перекраивать оригинал при переводе, приближая  его к требованиям "хорошего вкуса". Без такой переделки переводы были бы неприемлемы для критики  и читателей. Другими словами, в  определенные периоды развития общества нормой становились нарушения различных  аспектов переводческой нормы. Понятно, что в любой исторический период нормативные требования к переводу формулировались на основе этой своеобразной "конвенциональной нормы".

В настоящее время конвенциональную норму перевода можно определить как требование максимальной близости перевода к оригиналу, его способность  полноценно заменять оригинал как в целом, так и в деталях, выполняя задачи, ради которых перевод был осуществлен. Практически это требование реализуется путем выполнения всех или некоторых из указанных аспектов переводческой нормы.

В практическом плане между различными аспектами нормы перевода существует определенная иерархия. Переводчик и  пользующиеся переводом, прежде всего, обращают внимание на прагматическую ценность перевода, на успешность решения  прагматической "сверхзадачи", если подобная задача была поставлена перед  данным переводческим актом. Существование  прагматической сверхзадачи - явление  не столь уж частое, и во многих случаях  требования прагматической нормы удовлетворяются  путем обеспечения достаточно высокого уровня эквивалентности перевода.

Что касается нормы переводческой речи, то, как уже указывалось, оценка выполнения ее требований во многом определяется жанрово-стилистической принадлежностью  текста перевода и предполагается, что переводчик в совершенстве владеет  тем типом речи, который характерен для сферы его деятельности.

У многих профессиональных переводчиков, специализирующихся на переводах материалов определенного типа, жанрово-стилистическая норма также оказывается заданной для большинства выполняемых  переводов и не требует каждый раз заново анализировать стилистические особенности оригинала.