Сопоставительный анализ фразеологических единиц

палец, и всю руку откусит – se gli dai il dito,ti mangia la mano.

    По  грамматической   структуре   фразеологизмы    могут   быть    словосочетаниями,

предикативными  сочетаниями и предложениями. Опираясь на  характер  значения, возникающего  в  результате   взаимодействия   структуры,   сочетаемости   и семантического преобразования компонентного состава М.Д.  Степанова  и  И.И. Чернышева  выводят  структурно-семантическую  классификацию   фразеологизмов

[10, 216-223]. Она включает в себя 3 группы:

    1) фразеологические единства;

    2) фразеологические сочетания;

    3) фразеологические выражения.

    1. Фразеологические единства в большинстве своем  являются  значительным подклассом фразеологии.  В  их  основе  лежит  семантическая  трансформация. Фразеологическое значение  создается  изменением  значения  всего  комплекса компонентов. Что касается  структуры  фразеологизмов  этой  группы,  то  все синтаксические модели являются вариативными синтагмами.  Это  синтаксические модели и словосочетания, члены которых связаны  между  собой  подчинительной связью.

    2.  Фразеологические  сочетания  -  это  ФЕ,  возникающие   в  результате

единичного  сцепления одного семантически  преобразованного  компонента.  Для семантики  подобных  фразеологических  единиц  характерна  аналитичность   и сохранение семантической отдельности  компонентов.

       Фразеологические   сочетания   могут   быть   терминологического    и

нетерминологического  характера.  Например: mercato nero - черный рынок.

    3.  Фразеологические  выражения  -  это  единицы,   которые   по   своей

грамматической  структуре  являются  предикативными   сочетаниями   слов   и предложениями. По коммуникативной  значимости  здесь  различаются  следующие разновидности:

    1) общеупотребительные пословицы, например: Dove più galli cantano mai non fu giorno– У семи нянек дитя без глазу;

    2) поговорки, например: può andare a farsi sotterare! – чтоб он сквозь землю провалился!;

    3)  устойчивые  и  воспроизводимые   междометия  и  модальные   выражения, например: a casa del diavolo - к черту на куличики.

    Все  фразеологические выражения   имеют   единичную   сочетаемость   компонентного    состава    и специфическую разновидность семантического преобразования.

    Многие пословицы возникли именно  таким  образом.  Эти  яркие,  образные выражения часто носят шутливый, юмористический характер. Одним из  факторов, усиливающих  экспрессивную  окраску   ФЕ,   является   необычное   сочетание компонентов, сложение смыслов, не встречающихся в свободных  словосочетаниях и предложениях.

    В процессе фразеологизации переменных  сочетаний  возможны  и  искажения слов.

    Вторичная   фразеологизация   происходит   вследствие   фразеологической

деривации, т.е. образования ФЕ от ФЕ путем обособления  фразем,  входящих  в состав более сложных фразем или  в  состав  ФЕ  со  структурой  предложения.

Вновь образованная фразема  начинает  жить  самостоятельной  жизнью,  но  её значение   и   тип   переосмысления   определяется   семантикой    исходного фразеологизма.

    Ряд фразем образован от пословиц. Пути образования  фразем  от  пословиц следующие:

  1) обособление  начальных компонентов;

  2) обособление срединных компонентов;

  3) обособление  конечных компонентов;

  4) образование  фраземы на основе пословицы.    
 

Глава II Значение фразеологических единиц

   До  сих пор среди значительной части  фразеологов бытует мнение о «немотивированности» идиом, связанное с забвением их внутренней формы, а между тем, «исходным материалом для образного языка служат не предметы и даже не понятия: он оперирует уже с готовыми знаками» . Немотивированность, а точнее  невозможность во многих случаях распознать пути фразеологизации той или иной единицы привела к отказу от исследования важного аспекта идиоматики, лежащего в основе значения идиом, их семантики и ее развития в ходе функционирования этих фразеологических единиц в речи.Никто не отрицает вторичности происхождения идиом,  но их мотивированность не привлекает внимания исследователей. Между тем фразеология хранит в своем составе многие слова, словосочетания и структуры, которые могут дать исследователю чрезвычайно интересный материал относительно путей развития языка, его стадий и тенденций функционирования. В этом плане рассмотрение такой фигуры, как метафора, в связи с фразеологией имеет особый смысл, поскольку очень часто именно метафора лежит в основе ФЕ — идиомы. Характер этой метафоры в значительной мере отличается от образной, «свободной» — она становится «стандартной», теряет индивидуальность, но все же сохраняет образность, иносказательность . Механизм образования метафоры, существующей в языке, распространяется на фразеологию и получает здесь свое дальнейшее развитие.

   §1 Роль метафоры и других тропов в формировании фразеологизмов

   В поэтическом языке наряду с метафорой  и другими образными средствами достаточно широко используется символика. Поэтическая символика, как и поэтическая метафора, индивидуальна, но механизм образования символики, существующий в языке, так же как и метафоры, продолжает функционировать, порождая символы совершенно другого рода. Эти символы очень часто получают импульс развития в рамках фразеологии или обозначают определенные социальные явления, факты, которые принято называть реалиями. Такого рода символы лишены образности, хотя, подобно метафоре, могут лечь в основу мотивированности фразеологической единицы — идиомы. Однако если в поэтическом языке метафора и символ близки друг другу, в языке обиходном они находятся на разных полюсах. Рассмотрение метафоры и языкового символа в рамках фразеологии позволяет достаточно четко понять их особенности и различия, что немаловажно не только для лингвистической теории, но и для практики составления словарей.

   Метафора  в контексте легко узнаваема, поскольку ее нельзя понимать буквально, она «не согласуется» с другими частями текста. Мы считаем, что невозможно дать точный перевод метафоры на неметафорический язык , поскольку если бы это было возможно, то необходимость в метафоре, по всей вероятности, даже бы не возникала в языке. Неповторимость метафоры была подчеркнута уже Аристотелем и с тех пор еще никем не была опровергнута. Следует заметить, что поэтическая, художественная метафора в интерпретации не нуждается. Механизм такой метафоры универсален, и потому любая, даже самая сложная художественная метафора будет воспринята носителем языка как таковая. На межъязыковом уровне она потребует искусства переводчика, но именно искусства. Здесь уже речь пойдет не об интерпретации метафоры, а о нахождении другой столь же выразительной метафоры средствами другого языка.

   Само существование механизма метафоры позволяет с ее помощью создавать новые языковые значения и языковые знаки не только в поэтическом языке. На основе метафоры образуются переносные и другие вторичные значения слов, термины. Такая метафора из фигуры речи переходит в языковой знак и носит совершенно иной характер. Она может быть либо словесной (тогда она ложится в основу мотивированности одного из вторичных значений слова или изначального значения нового слова), либо, если метафора выражена словосочетанием, она, как правило, фразеологизируется. Иными словами, переход метафоры из фигуры речи в языковой знак происходит только тогда, когда метафорическое переосмысление слова или словосочетания приводит к утрате прежней и приобретению новой референции.

   Идиома  тоже языковой знак, в основе мотивированности которого часто лежит метафора. Она уже утратила свою индивидуальность и в отличие от поэтической метафоры нуждается в интерпретации, во «внутреннем переводе», она может определенным образом моделироваться или выстраиваться в парадигму. Идиомы — языковые знаки, находящиеся в компетенции языкового коллектива, который ими пользуется. Основой идиомы является идиоматичность, которая может быть свойственна как слову, так и словосочетанию. Идиома возникает тогда, когда означающее теряет прямые связи со своим означаемым и в силу самых разнообразных причин используется для обозначения нового означаемого (предмета, референта). Идиоматичность фразеологической единицы — идиомы — выражается в отрыве семантически центрального компонента ФЕ от своего денотата и способности всего словосочетания приобретать новую референцию, не свойственную ни одному из его компонентов.

   Под семантически центральным компонентом  фразеологической единицы понимается тот ее компонент, который семантически организует словосочетание. Например, в идиоме «строить воздушные замки» синтаксически подчиненное слово «замки» семантически организует словосочетание. В данном случае слово «замок» утратило связь со своим прежним означаемым и все словосочетание получило новый смысл — «строить несбыточные планы».

   Как показывают исследования, метафора, лежащая в основе образной мотивированности идиом, понимается в классическом смысле, т. е. как троп, образующийся в результате употребления слов в переносном значении по принципу сходства денотатов и их функций. В отличие от словесной метафоры во фразеологизме перенос значения происходит по сходству целых ситуаций выраженных чаще всего словосочетанием.

   Любую идиому, в основе которой лежит  метафора, можно попытаться «расшифровать» путем восстановления сравнения — подобия, через которое проходит идиома, мотивированная на основе метафоры. Восстановление сравнения-подобия можно попытаться произвести с помощью формул «подобно тому (чему)», «в положении, подобном кому (чему)», «как кто (что)». Даже в тех случаях, когда связь двух сравниваемых ситуаций потеряна в веках, сам по себе факт существования такого сравнения общеизвестен, и это только подтверждает возможность его восстановления. Так, например, идиома «сидеть на мели» прошла через сравнение «подобно кораблю». Знание картины мира позволяет носителю языка представить себе ситуацию корабля, оказавшегося на мели, перенести ее на человека, и смысл образной метафоры, по крайней мере ее аксеологический аспект, станет ему ясен. Тем не менее восстановление сравнения предназначено не только для того, чтобы прояснять значение идиомы. Его использование помогает нам выявить среди множества фразеологических единиц те из них, в основе которых лежит метафора, т. е. образы, созданные членами языкового коллектива на протяжении веков и оставшиеся в языке часто как единственные свидетельства отмерших обычаев, преданий, народного творчества и даже художественных произведений. Русской идиоме «сидеть на мели» соответствует итальянская essere al verde . Сравнение, лежащее в основе образа русской идиомы, легко угадывается языковым коллективом, в итальянской же идиоме мы можем с точностью знать лишь об обязательном существовании сравнения, вписывающегося в формулу come qc (qd) — «как кто-л. (что-л.)/ подобно кому-л. (чему-л.)». Поскольку современное значение идиомы нам известно и прежде всего известна сема отрицательной оценки данной ситуации, это дает нам возможность предположить, что в основе образа лежит нечто, что было зеленого цвета, что свидетельствовало о последних остатках чего-то и что это плохо. Ученые утверждают, что зеленым было основание свечей, которые использовались при карточной игре. Когда свеча догорала, оставалось лишь ее зеленое основание.

   Приведенные примеры свидетельствуют о том, что метафоры, лежащие в основе идиом, отражают стандартные ситуации в определенный исторический период жизни языкового коллектива. Однако известны еще и такие метафоры, которые образовались на основании сравнения с нереальными вещами и явлениями, точнее — с невидимым миром, существующим только в сознании людей, а в некоторых случаях речь может идти вообще о заведомо не существующих «нечто» или «некто». Тогда это может свидетельствовать о наличии воображения у носителей языка, которое также участвует в коммуникативном процессе. Например, в мире не существует зеленых мышей и белых мух, а белые вороны — большая редкость. Тем не менее они фигурируют в идиоматике: белая ворона в русском, mosca biапса и corvo bianco (белая муха, белый ворон) в итальянском. Far vedere i topi verdi (букв, показать зеленых мышей) в итальянском имеет значение, соответствующее примерно русскому показать, где раки зимуют, показать себя. Заслуживает особого внимания тот факт, что номинации такого типа обычно существуют только в идиоматике. Если лешие, ведьмы, кощей и проч. существуют в воображении людей, т. е. за этими словами в сознании людей закреплены определенные признаки настолько, что они могут употребляться и в переносном смысле, то белые вороны, белые мухи, зеленые мыши не могут существовать даже в воображении. В сознании людей они вызывают определенную реакцию, которую можно было бы передать с помощью формулы «нечто, чего обычно не бывает».

   В вопросе о сочетании существительного с прилагательным хотелось бы отметить следующее: в зависимости от того, сохраняет ли имя существительное связь со своим означаемым , могут возникать языковые знаки разной природы. Для оптимального осуществления коммуникативной функции языка существует только один путь — фразеологизация косвенных номинаций, переход их в устойчивые единицы языка, значение которых не выводится из суммы сем, содержащихся в словах-компонентах, входящих в эти единицы. К такого же рода образованиям относятся единицы, в основе которых лежат образные метафоры типа: буря в стакане воды (итальянское burrasca in un bicchier d'acqua) и т. п. Иначе говоря, и в этих случаях мы имеем дело с фразеологизацией косвенных номинаций, только другого типа. «Обязательная» фразеологизация характерна для многих образных идиом, а также для ряда других, о которых мы скажем ниже. Итак, мы затронули здесь очень важную проблему, которая приподнимает завесу при ответе на вопрос: зачем нужна фразеология? Известно, что в природе, а значит, и в языке существует определенный порядок, нарушение которого возможно только в том случае, если в этом есть острая необходимость для создания определенного эффекта. Одним из видов нарушения такого порядка является появление фразеологии. Только фразеология использует все виды метафоры, в том числе и «скорректированную наоборот», не встречающуюся, как правило, в других видах номинации. Оказавшись в основе образной мотивированности идиом, «скорректированная наоборот» метафора помогает понять причины появления той или иной фразеологической единицы, что обычно связано с необходимостью создания новых средств для более точной передачи картины мира, осознаваемой не только отдельным носителем языка, но и всем языковым коллективом. Такая постановка вопроса снимает, на наш взгляд, «случайность» появления фразеологизмов в языке.