Сопоставительный анализ фразеологических единиц

   Например, «вправить мозги» воспринимается как метафора потому, что данное действие в прямом смысле не могло бы привести ни к чему другому, кроме как к гибели человека. Скрытое сравнение, содержащееся в этой метафоре,— «подобно тому, как вправляют вывихнутую ногу».

   Разберем другую группу примеров: впитать/впитывать с молоком матери, врастать/прирастать корнями. Данные словосочетания существуют в современном русском языке и могут употребляться в прямом значении. Метафоричность, образность этих словосочетаний проявляется в отнесении их к субъекту или объекту, при которых буквальное их понимание становится бессмыслицей. Первый пример можно понимать буквально: «впитывать с молоком матери витамины», однако метафоричность этого словосочетания проявляется при изменении характера объекта, в частности когда объект выражен абстрактным именем. Второй пример может быть понят буквально, если его субъектом будут такие имена, как дерево, растение. Однако если субъектом является имя лица, то данное словосочетание воспринимается как метафора: он врос корнями в этот город (как дерево).Приведенные примеры позволяют сделать вывод, что для многих ФЕ характерна образная мотивированность на основе  переноса значения свободного словосочетания. При этом образное употребление такого словосочетания проявляется в его формальных связях с соответствующими распространителями и в его сочетаемостных способностях.

   Метафора  в области фразеологии, в отличие  от художественной метафоры, не индивидуальна. Напротив, в основу образной мотивированности может лечь только тривиальная, стандартная метафора, понятная всему языковому коллективу и в силу этого прошедшая процесс фразеологизации. Процесс фра-зеологизации связан в языке с определенными механизмами их создания. В качестве таких механизмов выступает способность языковых знаков к формированию вторичных значений на основе переноса первичных значений и производства мотивированных языковых единиц. Становление новых словесных знаков на основе стертых метафор только чисто внешне сходно с процессом фразеологизации. Последний предполагает обязательно сочетание слов, изменение сочетаемостных возможностей словосочетания, появление определителей («коррекции наоборот»), указывающих на утрату связи между денотатом и его именованием, наконец, возможность словосочетания нести в себе смысл того первичного контекста, который со временем полностью утрачивается и от которого сохраняется только образ.

   Разумеется, среди образных средств не только метафора ложится в основу идиомы. Например, большое место в этом занимает метонимия, поскольку отнесение к лицу, очень часто ведущее к фразеологизации словосочетания, нередко бывает связано с переносом значения по смежности. Идиомы, мотивированные на основе этих фигур речи, ведут себя по-разному в отношении, например, их возможного моделирования или построения парадигмы, в отношении вариантности.

   Многочисленные  споры о природе фразеологических единиц — идиом, хотя и не позволяют дать им точное определение, тем не менее убеждают в том, что самой их характерной чертой является идиоматичность.  

   § 2 Идиоматичность фразеологизмов

     Связь между культурой и языком  говорящего на нем  народа  широко известна. Когда мы обращаемся  к идиоматике, то прежде всего  бросается в глаза особенность этих знаков: они рождаются в результате осмысления необходимости найти знаковое выражение для определенных событий, ощущений, ситуаций, тесно связанных с человеком, с отношениями между людьми и их поведением в обществе. Под идиоматичностью  понимают  особенное свойство мотивированного языкового знака , заключающееся в приобретении им нового смысла по сравнению с тем знаком или знаками, с помощью которых он выражается. Необходимо подчеркнуть, что идиоматичность — это не просто изменение значения того или иного слова или сочетания слов, а новое образование, которое в результате сложившейся новой вербальной или невербальной ситуации стало обозначать новый фрагмент языковой картины мира. Так, идиоматичными, по нашему мнению, являются слова, в основе которых лежат фамилии людей, ставшие обозначением определенного явления или события в данном языковом коллективе: например, обломовщина, маниловщина, предложение типа «и кончен бал». Здесь преобладают определенные образные ассоциации, имеющие место в период становления этих новых языковых знаков. Идиоматичность как свойство языка универсальна, но ни слова, обладающие идиоматичностью, ни словосочетания и предложения, которым она присуща, полностью никогда не совпадают в разных языках, за исключением случаев калькирования или заимствования. Идиоматичность в слове может появиться также в результате фразеологической деривации. Это происходит обычно тогда, когда один из компонентов фразеологической единицы получает способность выражать значение всей единицы. Например, позеленеть (от злости).

   А идиомы — это неоднословные структуры, обладающие идиоматичностью, представляющие собой лексико-семантические блоки, образованные по структурным моделям свободного синтаксиса конкретного языка, которые, однако, утратили свою продуктивность в силу особенных связей этой модели и ее конкретных компонентов, запрещающих взаимные замены. Следует подчеркнуть, что внутри своего корпуса эти единицы обладают способностью выстраиваться во фразеологические парадигмы, их элементы могут варьироваться, они не лишены способности к синонимии и даже к таким явлениям, как омонимия и антонимия. Тем не менее система запретов или очень ограниченных возможностей в плане моделирования является одним из самых существенных признаков этих языковых единиц.

   Идиомы  можно в основном разделить на образные, связанные с метафорическим, реже метонимическим переносом значения ситуации (фрагмента картины мира), которую они обозначают, и символические. К символическим относятся идиомы, связанные с языковой символикой, возникающей прежде всего в связи с фетишизацией внутренних органов (сердце, печень, почки), частей тела человека (рука, нога, глаз, ухо), а также различных примет и, наконец, на основе вербализации ритуальных и иных жестов.

   При этом на современной стадии развития языка образно-мотивированные идиомы могут быть необразными, а идиомы символически-мотивированные, сохраняя связь с основой рождения символики, могут выступать либо как более или менее нейтральные единицы, либо аксиологически значимые. Некоторые несвободные словосочетания, образованные по моделям свободного синтаксиса, могут обозначать ситуацию, непонятную непосвященному, т. е. не носителю языка, или недоступную для наблюдения. Речь идет об итальянских идиомах

   darsela a gambe (букв, дать себе это ногам) — пуститься наутек;

   mettere le mani nei capelli — схватиться за голову;

   (avere) il cuore gonfio— сердце кровью обливается;

   (essere) una persona difegato— быть неробкого десятка; и т. п.

     Различать образно-мотивированные и символически-мотивированные идиомы — значит различать природу образования идиом как вторичных знаков. По сути своей выбор символьных знаков для производства языковых знаков — свойство человеческого языка, его прерогатива.

     Некоторые идиомы формируются на образной основе, т. е. на основе ситуации, становящейся стереотипом, другие — на символической. Последние представляют собой как бы результат общественного договора, хотя и связаны с определенными ощущениями и собственным видением картины мира, механизм которых известен языковому коллективу. Тем не менее, эти ощущения, это видение картины мира каждый член языкового коллектива может представлять себе по-разному и по-разному называть. Очевидно, что для обеспечения целей коммуникации становится необходимым дать одно именование такого рода языковым знакам, и в этом случае наиболее подходящими оказываются символически-мотивированные идиомы. Если слово «рука» для большинства людей ассоциируется с трудом, то, видимо, это не единственная возможная ассоциация: рука дает, рука берет, рука бьет и т. д. и т. п. Каждый народ выбирает для себя какие-то функции руки, которые становятся символическими. То же происходит и с другими внешними и внутренними органами человека, жестами и т. п. Создание идиом на символической основе, с одной стороны, устанавливает коммуникативное равновесие в своем языковом коллективе, а с другой — позволяет понять, какой видится картина мира, в частности невидимого мира, носителям того или иного языка.

Глава III  Экстралингвистические источники фразеологии. Сравнительный анализ фразеологизмов в русском и итальянском языках.

   Предположим, что тенденция создавать все новые комбинации из уже имеющихся слов и выражений всегда была свойственна человеку и проявлялась на ранней стадии развития языка. Письменные свидетельства человеческой речи и  некоторые литературные источники содержат относительно большое количество несвободных словосочетаний, способных, с одной стороны, служить названием новых понятий и предметов и выступать в качестве составных терминов, с другой — описывать ситуации с помощью слов, утративших прямую соотнесенность с тем предметом, обозначением которого они могли являться, и выступать в качестве фразеологических единиц. Объясняется это и асимметричной природой языкового знака, и его способностью к метафоризации и приобретению контекстуальных значений, и рядом экстралингвистических факторов: экономических, географических, культурных, политических и т. д.

   При анализе источников фразеологии  нельзя забывать о том, что литература и фольклор немало способствовали их изучению. Авторы литературных произведений и фольклора производили определенный отбор единиц языка, который мог быть в определенной мере и субъективным. Таким образом, тот список фразеологических единиц, которым мы располагаем в настоящее время в любом языке, является отражением объективного процесса образования новых единиц языка через призму определенных его носителей, принадлежавших, как правило, либо к более образованным кругам, либо к лицам, обладавшим поэтическим дарованием, олицетворявшим природу и окружающие предметы.

   Понятия и ситуации, лежащие в основе фразеологизмов разных народов, имеют много общего, т. к. основаны на общности быта, природных условий, животного мира, на процессах, связанных с основными проявлениями жизненных функций и чувств человека.

   Изучая списки фразеологизмов в итальянских сказках, словарях и в произведениях некоторых авторов, мы отмечаем, что в основе их лежат слова, обозначающие названия предметов обихода и окружающего человека мира, животных, птиц, явлений природы, частей человеческого тела, основных занятий человека: труда, развлечений и т. п. Многие слова такого рода становятся символами, они связаны главным образом с олицетворением тех или иных качеств и свойств самого человека, органов человеческого тела, различных животных и т. д.

   Немалая роль в образовании фразеологии  принадлежит факторам экстралингвистического характера и прежде всего всякого рода табу и необходимости прибегать к иносказательным, описательным оборотам речи. Такие средства, как тропы, особенно метафора, метонимия, сравнения и другие стилистические фигуры, предоставляют в распоряжение человека почти неограниченный выбор им самим порождаемых новых средств выражения и значительно обогащают тот арсенал знаков, которым человек располагает.

   На ранних стадиях развития общества слова, обозначавшие близких родственников, королей, обожествляемых животных, священные предметы, были запрещенными. Во время охоты, например, никогда не произносились названия животных или рыб. Части тела, связанные с обрядами и поверьями, были табу. В XVII — XVIII веках изощренность и стремление к утонченности привели к тому, что такие слова, как «рубашка» (camicia) или другие предметы туалета, стало неприлично употреблять. Запреты и табу порождают большое количество единиц, передающих содержание слов, употребление которых нежелательно. Так слово «смерть» или глагол «умирать» передается с помощью более чем ста фразеологизмов.

   С именами многих животных в сказках в  разных языках связаны  как сходные, так  и разные образы. 

   Так, обычно лиса символ хитрости; медведь — неуклюжести, неловкости; волк — беспощадности; свинья — грязи, неаккуратности, хотя в немецком, например, — символ благоденствия, богатства; змея — коварства, подлости; обезьяна — подражания; лев — силы, могущества и великодушия; овца, ягненок — смирения, сострадания; муравей — запасливости, трудолюбия и др. На основе этих образов образуются фразеологизмы, которые иногда полностью или частично совпадают, а подчас и совершенно расходятся.

     Например:

   русский                                                                 итальянский 

   Слепой как крот                                             cieco come una talpa

   Нем как рыба                                                  muto come un pesce

                                             НО!!

   Здоров  как бык                                               sano come un pesce

   Расхождения в значениях подобных фразеологизмов связаны не только с природными условиями, культурными и религиозными традициями, но и с тенденциями способа номинации, положенного в основу того или иного языка. Фразеологизмы со словом «собака» в русском, итальянском и французском языках свидетельствуют о том, что они отражают не только объективные черты собаки, ее внешнего вида, но и то, как символ этого животного используется в разных языках, какие реалии существуют в разных языках, связанные с этим животным, а также литературные и подобные ассоциации. По-русски мы скажем : «как собак нерезаных»; «собак гонять»; «вот где собака зарыта»; «каждая собака»; «как собака (устал, голоден, замерз и т. п.)»; «как собака на сене»; « как собаке пятая нога»; «собаке под хвост»; «жить как кошка с собакой».