Язык и культура

Опарина Е.О. "Язык и культура" 

ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЯ: МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ И БАЗОВЫЕ  ПОНЯТИЯ 

В последнее  десятилетие, вместе с осознанием необходимости  изучать язык как живую речетворческую деятельность ("энергейю", по В. фон  Гумбольдту) (4), создающую как сам язык, так и языковое самосознание языкового коллектива и отдельной личности, в лингвистике наметился переход на антропологическую парадигму исследования. В центр внимания исследователей помещается комплекс проблем, касающихся взаимодействия человека и его языка. Можно говорить о возникновении, в рамках этой парадигмы, новой гуманитарной дисциплины, предметом которой является комплекс проблем" язык и культура в их взаимосвязи и взаимодействии".  

Эти штудии представлены тремя основными направлениями: лингвокультурологией, этнолингвистикой и лингвострановедением.  

Нюансы определений  лингвокультурологии и понимания  ее предмета, представленные в работах  разных ученых, а также роль лингвострановедения, развивающегося преимущественно через  жанр лингвострановедческих словарей, описаны в обзоре И.Г.Ольшанского (см. с. 9-25 настоящего сборника).  

В данном обзоре мы остановимся на том понимании  проблематики лингвокультурологии, которое  развивается семинаром, работающим при Институте языкознания РАН  под руководством проф. В.Н.Телия. Семинар ставит перед собой как теоретические, так и прикладные - лексикографические задачи. В фокусе внимания поиск методов, позволяющих формализовать экспликацию культурной информации, присутствующей в номинативных единицах языка - лексических и фразеологических, и зафиксировать данный тип информации в словарях. Разрабатывается аппарат понятий, которые позволили бы анализировать взаимосвязь и взаимовлияние двух разных семиотических система - языка и культуры — в их динамике.  

В начале будет уместным остановиться на вопросе: что именно отличает лингвокультурологию, как она понимается нами, от успешно развивающихся этнолингвистики и лингвострановедения?  

Н.И.Толстой определил  этнолингвистику как направление  в языкознании, исследующее "соотношения и связи языка и духовной культуры языка и народного менталитета, языка и народного творчества, в их взаимозависимости и разного рода корреспонденции" (20, с. 182). Программа этнолингвистики осуществляется в настоящее время в исторической ретроспективе и преимущественно на материале славянских языков. Ее материал — фольклорные тексты, ритуалы религиозного и бытового характера, ее цель — реконструкция по этим данным культуры этноса и воплощенного в его языке языкового образа мира (11; 26).  

Лингвокультурология, наоборот, ориентирована на изучение корреспонденции языка и культуры в их синхронном взаимодействии. В.Н.Телия  определяет лингвокультурологию как  дисциплину, исследующую "прежде всего  живые коммуникативные процессы и связь используемых в них языковых выражений с синхронно действующим менталитетом народа" (19,с. 218). С другой стороны, Лингвокультурология отличается от этнолингвистики материалом и целью: она не нацелена исключительно на выявление народных стереотипов, дающих доступ к "фольклорной", этнической картине мира. Ее цель - то, что можно назвать обыденной картиной мира, представленной в повседневной речи носителей языка и имеющей "фундамент" и корреляции в различных дискурсах (литературном, философском, религиозном, фольклорном и т. д.) и в разных (при этом не только в вербальном) текстах культуры. Не будучи этнической, языковая картина мира, являющаяся объектом лингвокультурологии, не является и сугубо национальной. Культурная информация, закодированная в языковых единицах, далеко не обязательно ограничена рамками одного языка и национально-специфическими средствами выражения. Так, один из самых мощных источников культурной маркированности и культурной информации в идиоматике и образных значениях языка - Библия - присутствует в культуре и языках разных народов, признающих Ветхий и Новый Заветы Священными книгами, поэтому многочисленны фразеологизмы, восходящие к религиозному дискурсу и имеющие в разных языках одинаковые образные основания: ср. "испить горькую чашу", "испить чашу до дна" и фр. boire le calice jusqu'a lie, "соль земли" и фр. sei de la terre, англ. the salt of the Earth. Столь же "межнациональным", оказавшим и оказывающим воздействие на языки разных лингвокультурных общностей и, через языки, — на менталитет, представляется и другой важный источник культурной информации в языковых знаках: мифология, в значительной степени обусловившая мотивацию образных значений и их сочетаемость (19; 25; 30).  

Материалом и  способом толкования культурной информации лингвокультурология отличается и от лингвострановедения. Главная установка страноведчески ориентированных концепций и словарей состоит в выявлении и описании круга лексических и фразеологических единиц, обозначающих культурно маркированные реалии, то есть факты материальной, социальной жизни, истории, которые являются собственно национальными. Лингвострановедение оперирует понятием фоновых знаний, под которыми понимается внеязыковая информация, в том числе культурно значимая, присутствующая в языковом знаке в качестве особых семантических долей его значения (3). Через понятие фонового знания единицы языка соотносятся с фактами культуры. Таким образом, в реестр лингвострановедения включены те единицы языка, которые имеют во внеязыковой действительности "реальный" прототип в пространстве или во времени (см. также обзор И.Г.Ольшанского, с. 9 и далее).  

Лингвокультурология же не ограничивается тем набором  единиц, культурный компонент в содержании которых может быть выявлен через  историко-этимологическую "подоплеку" и стремится к экспликации культурно-национальной значимости единиц, которая достигается на основе соотнесения их значений с концептами (кодами, установками) общечеловеческой или национальной культуры (19; 30). С этих позиций культурно значимыми оказываются не только языковые единицы, обозначающие культурно маркированные реалии, но и те, в которых культурная информация "залегает" на более глубинном уровне семантики. Например, серия фразеологических словосочетаний со словом "раб", выступающим в метафорическом связанном значении, - "раб страстей", "раб желаний", "раб корыстолюбия", "раб привычек", "раб моды" — рассматривается с этой точки зрения кок несущая культурно значимую информацию, Этот тип информации "достается" через корреляцию данной группы фразеологизмов с двумя, по крайней мере, установками культуры: во-первых, с установкой духовно-религиозной культуры, воплощенной в термине "раб Божий", восходящем к религиозному дискурсу; во-вторых, с категорией личности в современной культуре, где ее основными "эталонными" атрибутами считаются самостоятельность суждений и свобода выбора. Ни одна из этих двух прескрипций культуры не реализуется субъектом данных словосочетаний, отсюда эмотивная модальность осуждения, свойственная всем этим фразеологизмам (19).  

Таким образом, основным методом анализа языковых знаков в лингвокультурологии, ведущим способом экспликации заключенной в них культурной информации, другими словами — экспликации их культурной значимости, является процедура соотнесения групп или массивов языковых знаков со знаками (категориями, таксонами) культуры. Именно массивы номинативных единиц, лексических и фразеологических, функционирующих в том или ином языке, манифестируют значимость определенных установок культуры для той или иной лингвокультурной общности. Культурная информация "рассеяна" в языке, она осознанно или неосознанно воспроизводится носителями языка, употребляющими языковые выражения в определенных ситуациях, с определенными интенциями и с определенной эмотивной модальностью. Задача исследователя состоит в интерпретации денотативного или образно мотивированного аспектов значения языковых знаков в категориях культуры, т.е. в соотнесении единиц системы языка с единицами культуры (там же).  

Итак, лингвокультурология  может быть определена как гуманитарная дисциплина, изучающая воплощенные в живой национальный язык и проявляющиеся в языковых процессах материальную и духовную культуру. Предмет лингвокультурологии — корреспонденции языка и культуры в их синхронном взаимодействии, т.е. на современном этапе или на определенных синхронных срезах их развития, и в национальном и общечеловеческом измерении (а не сугубо этническом).  

Цель лингвокультурологии  состоит в изучении способов, которыми язык воплощает в своих единицах, хранит и транслирует культуру. В  рамках описываемой концепции считается, что в процессе взаимодействия и взаимовлияния языка и культуры первый выполняет не только кумулятивную, но также и транслирующую функцию. Язык не только закрепляет и хранит в своих единицах концепты и установки культуры: через него эти концепты и установки воспроизводятся в менталитете народа или отдельных его социальных групп из поколения в поколение. Через функцию трансляции культуры язык способен оказывать влияние на способ миропонимания, характерный для той или иной лингвокультурной общности.  

Эта гипотеза перекликается  с концепцией Л.Вейсгербера о  языке как промежуточном мире между познающим субъектом и  реальностью. Поскольку концептообразование, по Вейсгерберу, возможно лишь средствами родного языка, его внутренние формы  определяют стиль миропонимания (2).  

Данная точка  зрения находит подтверждение, в  частности, в формировании и распространении  новых фразеологизмов, основанных на "старых" стереотипах сознания, в современном русском языке. Таковы, например, устойчивые словосочетания, характеризующие "интеллектуальную продукцию" низкого качества через атрибуты "бабий", "женский": "бабья политика", "бабий ритм" (обозначение из профессионального арго музыкантов), "женские стихи", "женский фильм", "женская логика". Эти словосочетания восходят к стереотипу, прямо выраженному во фразеологизме "глупая баба" и запечатленному также в ряде русских пословиц: "у бабы волос долог, а ум короток", "курица не птица, баба не человек", ср. также "у нее мужской ум" — об умной женщине, интеллект которой проявляется не только в житейской, бытовой сфере (19).  

Эти примеры  выявляют свойства установок культуры, которые необходимо отметить особо. Культурно-национальные установки  обычно не носят "абсолютного" характера. Это означает, что в пределах одной лингвокультурной общности сосуществуют различные, иногда — противоположные по оценке одного и того же явления стереотипы сознания. Так, в русском языке отображены и другие, положительные черты женщины: это "верная жена", "верная подруга", "женщина-мать", ср. также "женская нежность", "женская интуиция", где "женскость" кодирует эталоны положительно оцениваемых качеств. Как отмечено В.Н.Телия, стереотип "глупой бабы" характерен в основном для мужского обыденного сознания, а в языке самих женщин воплощающие данный стереотип языковые знаки — устойчивые словосочетания, идиомы, пословицы — появляются скорее как цитации из мужского языка (там же). Знаменательно, что фразеологизмы, воплощающие идеал женщины, "верная супруга и добродетельная мать" получили распространение в русском языке как цитации из языка самой женщины: они известны носителям русского языка как отрывок из письма Татьяны в "Евгении Онегине".  

Таким образом, миропонимание народа на каждом синхронном срезе его истории не является однородным: культурно-национальная "палитра" характеризуется множественностью установок, осмыслением сходных ситуаций или явлений с разных позиций, так что в фокус говорящих на каком-либо языке попадают различные стороны ситуации или разные ипостаси явления. Стереотипы, как правило, принадлежат не всему народу в целом, а каким-то определенным его социальным группам.  

Соответственно, разноплановой, "пестрой", отображающей различие в существующих в менталитете  лингвокультурной общности установок  и ценностей культуры, является и языковая картина мира. Языковая картина мира понимается здесь как система ценностных ориентации, закодированная в ассоциативно-образных комплексах языковых единиц и восстанавливаемая исследователем через интерпретацию ассоциативно-образных комплексов посредством обращения к обусловившим их знакам и концептам культуры (13). Языковая картина мира предполагает наличие у носителей языка определенного набора общих фоновых знаний, связывающих культурно маркированные единицы языка с "квантами" культуры. В прямом виде эта связь выражена, в эвалюативной метафоре и в образующихся с ее участием фразеологизмах и устойчивых сравнениях: так, для носителей русского языка "осел" — эталон глупости и глупого упрямства ("глуп, как осел", "ослиное упрямство"); "базар" - эталон некультурного поведения, или общения, построенного на принципе "кто кого перекричит" ("орать как на базаре", "базарный тон"). Языковая картина мира, однако, представляет собой категорию лингвистики декодирования. Сама по себе она еще не позволяет описывать режим и механизмы кодирования субъекта речи культурными пресуппозициями, позволяющими правильно и уместно пользоваться существующими в языке средствами выражения и порождать новые. Между тем, исследование этих механизмов способствовало бы выявлению средств трансляции и эволюции культуры, установлению соотношения в ней традиций и инноваций.  

В качестве единицы  лингвистики декодирования было предложено понятие коллективной культурной идентичности. Коллективная культурная идентичность определяется как результат интенции субъекта, познающего мир вокруг себя и собственное "я", ассоциировать себя с каким-либо сообществом, а также как результат действий, направленных к данной цели. При этом имеются в виду действия как вербальные, так и невербальные. Идентификация предполагает апелляцию к традиции, к авторитету, воплощенным, в том числе, в формах культурно-языкового контекста, диктующего личности определенные законы поведения в тех или иных условиях и ситуациях. Важно подчеркнуть и тот момент, что подобная идентификация может быть как осознанной, так и неосознанной, как, например, в случае с обретающим языковую компетенцию ребенком раннего возраста (13). Активное участие культурно-языкового контекста, речевых форм в идентификации личности подтверждает двунаправленное взаимовлияние языка и культуры. Не только культура воздействует на язык и аккумулируется в нем, но и сам язык воздействует на субъекта речи и, через него, на формирование коллективной ментальности. Определенное "навязывание" языком культурно-национального самосознания происходит постольку, поскольку носители языка осваивают и воспроизводят заключенную в языковых знаках культурную информацию.