Определение места искусства в Советской Белоруссии -20-е годы К.А. Алексютович

Спектакли проходили с аншлагом. Это, бесспорно, свидетельствовало о том, что национальный театр оправдывал своё значение. Последующие постановки – «Адвечная песня», «Сон на кургане» - также были музыкально-драматическими, с песнями, музыкой В. Теравского и танцами в постановке К. Алексютовича.

В спектакле «Свадьба» по пьесе В. Горбацевича (1921 г.) К. Алексютович воспроизвел народный свадебный обряд, предав его колорит художественными средствами. Интересны были танец невесты, танцы жениха с дружками, невесты с подружками и танец свата.

Из фольклорных спектаклей, поставленных в 1923 году на сцене БГТ-1, необходимо отметить «Машеку» Е. Мировича – пьесу в борьбе белорусского народа против панского гнета. В драме большое место занимали обрядовые и лирико-эпические песни, танцы, хороводы, игры. Они были необходимыми этнографическими реалиями, на фоне которых действовали герои. Фольклорные элементы содействовали более глубокому, всестороннему раскрытию характера и души народа.

Уже с первого действия постановки зритель погружался в мир танца К. Алексютовича. Сцена передавала весенний праздник молодёжи. Здесь под аккомпанемент хора воспроизводились игры, танцы юношей и девушек.

С 1923 года театр совершает гастрольные поездки по городам Белоруссии. С этого времени начинается широкая популяризация белорусского народного искусства в республике. Спектакли и концерты трупы проходили с большим успехом во многих губернских и уездных центрах, а также в красноармейских клубах. В этом же году в Москве открылась первая Всесоюзная сельскохозяйственная выставка. Белорусский драматический театр получил приглашение в столицу для показа своих творческих достижений. Белорусские артисты знакомили московского зрителя с национальным искусством, в том числе и танцевальным.

Московская общественность, многочисленные гости столицы и пресса высоко оценили творческие достижения мастеровых белорусского искусства. На всех спектаклях, а они проходили не только на выставке, но и многих районных клубах Москвы, на заводах, белорусских актеров встречали как дорогих гостей. С самыми волнующими для молодого коллектива театра стали, конечно, выступления на кремлёвской сцене, где были показаны спектакли «На Купале» и «Машека».

Большой вечер белорусского искусства состоялся в зале Коммунистического университета народов Востока. Там были показаны спектакли «Юрачка» и «Лявониха». За успешное выступление в Москве коллектив театра был награждён Почётной грамотой ВЦИК.

Параллельно с подготовкой к выступлениям в Москве К. Алексютович проделал интересную работу, участвуя в постановке пьесы Е. Мировича «Кастусь Калiноускi». Во вторую сцену первого действия балетмейстер включил два танца. Искристой зажигательной «Лявонiсе» он противопоставил помпезную салонную «Мазурку». Оба танца в спектакле как бы отражали социальную характеристики белорусского народа и польской аристократии. Приём контраста рельефнее подчеркивал ту пропасть которую их разделяла. 

К. Алексютович в БГТ-1 занимался не только поста­новкой танцев в спектаклях, но и явился создателем ряда балетов, предопределивших дальнейшее развитие белорусской национальной хореографии. «Балет, кото­рый создал известный в Минске балетмейстер Констан­тин Андреевич Алексютович,— заметил Е. Романо­вич,— имел самостоятельные цельные балетные вече­ра». За сравнительно короткий период зритель полу­чил возможность увидеть такие классические балеты, как «Коппелия» Лео Делиба, «Очарованный лес» Ри­чарда Дриго, «Фея кукол» Иосифа Байера и другие. Эта работа требовала упорных кропотливых занятий с артистами по овладению основами классического тан­ца. Он считал, что только на такой основе исполните­ли могут освоить танцевальную технику, приобрести высокую, сценическую культуру и мастерство.

«Очарованный лес» — первое балетное представле­ние на белорусской сцене. Оно было показано в конце 1922 года. В спектакле кроме балетной труппы участво­вали ученики хореографической студии. На главную роль Ильки балетмейстер назначил молодую способ­ную балерину Злату Кусову, которая обладала боль­шим обаянием, ярким темпераментом, природной арти­стичностью. Илька в ее трактовке покоряла зрителей своей простотой, лиричностью, искренностью. Второе отделение балетного спектакля составил большой ди­вертисмент. Вот что сообщалось в печати того времени: «Вечером, 3-го ноября, в помещении БГТ состоялся пер­вый показательный вечер балета... Приятно видеть, что балетмейстер добился значительных результатов со своими учениками. Оставляя без детального рассмотре­ния разные промахи, надо было бы пожелать больше выразительности и мимики. Публика, переполнившая театр, с неослабевающим интересом смотрела также характерные национальные танцы — мазурку, испан­ский танец, индейский танец и др.»

Вторая значительная работа К. А. Алексютовича — спектакль «Фея кукол». Он готовился к представлению параллельно с балетом «Очарованный лес». Балетмей­стер стремился так скомпоновать танцы, чтобы учени­ки студии младших, средних и старших классов могли показать зрителю уровень своей подготовки.   Ребята с удовольствием исполняли роли забавных оживающих игрушек. Все было по-детски непосредственно, увлека­тельно. Однако без взрослого состава труппы дело все же не обошлось: в спектакле участвовали такие персонажи, как продавец игрушечного магазина, поку­патели и другие.

Фея кукол — это большая красивая кукла. По ве­лению ее волшебной палочки все игрушки в магазине приходят в движение .

Заслуживает внимания в этом спектакле дуэт (ада­жио) Феи кукол с куклой-мальчиком. Адажио было поставлено на поддержках, на мягких, классических движениях.

Финалом постановки стал вальс, исполненный игрушками-актерами.

Дети с восхищением принимали балет. Но и взрос­лых он не оставлял равнодушными. Поэтому утренние спектакли всегда проходили при аншлагах.

В дивертисменте исполнялись классические и ха­рактерные танцы. Газеты писали: «В субботу, 18 но­ября, состоялся третий, показательный спектакль ба­летной студии балетмейстера Алексютовича... В прош­лые два вечера театр был переполнен публикой; мож­но быть совсем уверенным, что это будет и при дальнейших балетных вечерах... В конечном счете бес­спорно и очень показательно, что и в Минске интерес к балету значительно превышает интерес к театру. Что касается самих балетных вечеров, то «Фея кукол», по­ставленная студией Алексютовича, была предназначе­на главным образом для детей и надолго останется для них как воспоминание о большом празднике. Ученицы студии, выступившие в «Фее кукол» и в дивертисмен­те,— очень разные как по годам, так и по исполнению. О талантливости их пока что судить трудновато. Но среди них есть несколько девочек, многообещающих в будущем».

Обе балетные постановки были приняты публикой восторженно. Однако лишь немногочисленные зрители смогли оценить труд, который затратил балетмейстер, чтобы скрыть техническое несовершенство артистов балета. Он, как никто другой, знал возможности своих подопечных, понимал, что отсутствие опыта и невысо­кое мастерство артистов может отрицательно отразить­ся на постановке. Но балетмейстер пошел на риск. Мно­го времени, труда, изобретательности понадобилось ему, чтобы внешне сложные элементы движения выра­зить достаточно простыми приемами. Как же был сча­стлив К. Алексютович, когда увидел восторг зрителей и радость артистов!

«Несмотря на то, что народ на балет имел разные взгляды,— писал 3. Бядуля,— тем более в нашу эпо­ху,— однако теперь он пользуется успехом... Балет от­вечает своему назначению, нравится даже широким массам. Это мы видели в нашем Минске».

Важное место в творчестве К. Алексютовича зани­мает постановка двухактного балета Лео Делиба «Коппелия» (1923 г.). Эта веселая танцевальная комедия по­вествует о мастере кукол, который задался целью ожи­вить их. В главной роли Сванильды выступала все та же Злата Кусова. Для балерины это была вторая ответственная роль. Образ Сванильды довольно слож­ный, многогранный. И перед балетмейстером, и перед исполнительницей встала весьма нелегкая задача: хо­реографическими средствами раскрыть комедийный сюжет, передать его эмоциональный строй. До зрителя требовалось донести наивность, жизнерадостность, мяг­кий юмор, нежность, свойственные Сванильде. Балет­мейстер и Кусова терпеливо трудились над этим обра­зом, упорно отрабатывали каждую мизансцену. Особен­но ярко раскрылось дарование балерины в вальсе пер­вого действия. Техническое исполнение вальса не пред­ставляло большой трудности, но в нем требовалось подчеркнуть особенности характера Сванильды. С этим блестяще справилась талантливая исполнительница.

Успешно поработал Константин Алексютович и с артистом А. Левиным, который создал образ Франца — жениха Сванильды. Напряженным трудом танцовщик добился необходимой легкости и красоты в области сценического движения. Его персонаж отличался эле­гантностью, галантными манерами.

Коппелиус в исполнении Т. Борщевского превзошел все ожидания балетмейстера. В этой партии пантоми­ма превалирует над танцем. От начала до конца, легко и непосредственно, как бы на одном дыхании, была исполнена роль.

Для раскрытия сюжета балетмейстер нашел такие хореографические краски, нюансы и интересные поэти­ческие мизансцены, которые, неся на себе основное смысловое содержание, маскировали определенные технические пробелы, имевшие место в спектакле.

В процессе постановки балета проявились творче­ские способности каждого студийца. Молодые артисты сами шили и перешивали костюмы (которые поступали из личной небольшой костюмерной Константина Ан­дреевича), из скудного театрального реквизита монти­ровали декорации, изготовляли бутафорию. Подготов­ка к спектаклю создавала особую творческую атмо­сферу.

Репетиции и даже некоторые балетные постановки часто проходили в небольшом зеркальном зале на квар­тире К. Алексютовича. Безусловно, помещение это ни как не соответствовало театральным условиям, но вы­хода не было: в осенне-зимний период театр не отапли­вался. К. Алексютович и его юные единомышленники работали с полной отдачей творческих сил. Их неуем­ное стремление как можно быстрее овладеть искусст­вом танца преодолевало любые препятствия.

Подготовку к постановке К. Алексютович, как пра­вило, начинал с творческой поездки в Петроград. Это давало ему возможность ближе познакомиться с по­следними достижениями русского искусства. Он посе­щал репетиции, балетные спектакли, делал многочис­ленные записи, зарисовки, сценические наброски, не­обходимые для его дальнейшей работы. Это обстоятель­ство в немалой степени предопределило основные направления творческих исканий балетмейстера в пер­воначальный период развития белорусского советского искусства. Балеты, поставленные К. Алексютовичем в 1922—1925 годах на сцене БГТ-1, сыграли сущест­венную роль в становлении хореографии в республике. В эти же годы формировались кадры профессионалов, которые впоследствии составили ядро белорусской ба­летной труппы.

Балетмейстер прекрасно понимал, что условия для нормальной деятельности труппы не были созданы, но обстоятельства вынуждали спешить и в короткий срок добиваться, казалось бы, невозможного. Одухотворен­ность студийцев, их целеустремленность, неутомимость содействовали успеху. Интерес к балету у публики не­прерывно возрастал, зритель тянулся к искусству хо­реографии.

Вместе с концертмейстером театра Л. А. Маркеви­чем постановщик упорно работал над созданием музы­кального оформления балета. Свои требования и поже­лания он высказывал четко и ясно, корректно, с боль­шим тактом подсказывал композитору, в каком по­строении ему нужно провести ту или иную сцену, что­бы сюжетная основа спектакля органически сочеталась с музыкой. Разрабатывая постановочный план, балет­мейстер одновременно намечал и музыкальное сопро­вождение. Он хорошо чувствовал музыку, и Л. Маркевичу легко было с ним работать.

Балетная группа театра с энтузиазмом откликну­лась на создание национального белорусского балета. Балетмейстер с необычайным подъемом принялся за его постановку. Подготовка к премьере велась во всех цехах театра. Трудностей, как и следовало ожидать, было много, но К. Алексютович, предвидя это, успеш­но преодолевает их. Всю творческую работу он подчи­нил главному — обогащению национального танце­вального искусства, приближению его к мироощуще­нию современников.

Поиск новых танцевальных форм, тем и образов был продиктован горячим желанием Алексютовича сделать балетное искусство, услаждавшее ранее ис­ключительно господствующие классы, народным.

К сожалению, по ряду обстоятельств балет «У ку­пальскую ноч» так и не увидел сцены. В годы Великой Отечественной войны его клавир и либретто сгорели, как и многие другие ценные материалы балетмейстера.

Наряду с постановочной работой в театре К. Алек­сютович занимался активной концертной деятель­ностью — пропагандировал не только белорусские тан­цы, но и танцы народов СССР, а также хореографиче­ское творчество народов ряда европейских стран. Ве­чера проходили в театре, рабочих клубах, воинских ча­стях, а нередко и в сельской местности. Для детей устраивались утренники, где были заняты, в основном, участники балетной студии. Сборы с некоторых спек­таклей и концертов шли на благотворительные цели: в пользу голодающих детей и сирот.

Работа К. Алексютовича в БГТ-1 поражает неуто­мимостью, неистощимой творческой энергией. За ко­роткий срок он поставил четыре балетных спектакля, один одноактный белорусский балет, дивертисменты, танцевальные миниатюры, сюжетные танцы, создал ряд сценических постановок народных танцев, обря­дов, игр и хороводов в многочисленных драматических спектаклях. Необходимо отметить и такую черту его характера, как скромность. Он никогда не выпячивал своих заслуг, всегда подчеркивал, что в основе успеха каждого удачного выступления лежит самоотвержен­ный труд коллектива.

У Владислава Голубка

(Третий Белорусский государственный театр)

В 1920 году Владиславом Голубком, человеком уди­вительно многогранного дарования, был организован театр, который любовно называли труппой Голубка. В истории белорусского искусства он занимает особое место. Выросший из любительского кружка, этот само­бытный коллектив развивал сценические традиции, в свое время заложенные Винцентом (Викентием) Ду-ниным-Марцинкевичем и Игнатом Буйницким.